Рядом кто-то завозился, и я вздрогнула. Не в силах открыть глаза, я заставила себя прошептать:
- Не делай глупостей, Лея. Беги вместе со всеми. Арон проводит через Неудержимые земли… Арон выведет вас… Арон…
- Арон, - шепотом ответили мне. - Он сможет.
Я хотела сказать что-то еще, но рот не открылся. А потом поняла, что крики и звон оружия вовсе не мешают спать и провалилась в темноту снова.
Буквально в следующий миг тишину пронзил вопль:
- Дрянь! Презренная! Это все ты, все ты виновата!
Раздался звук удара, рядом заплакали.
Я открыла глаза и увидела, что у противоположного топчана сжавшись в комок, трясется Джитана. Девушка держится за щеку обеими руками и испуганно смотрит на работорговца Мулея, который возвышался над топчаном.
Я привстала, глядя на человека снизу-вверх.
Тот тут же забыл о Джитане и продолжил орать, размахивая руками и брызгая слюной.
- Это твои проделки, принцесса Рахат! Вы сговорились с демоном! Вы разорили меня! Ты разорила меня, презренная шлюха!
Щеки вспыхнули от гнева.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, торговец, - ответила я. - Но попробуй еще раз назвать меня шлюхой…
Мулей ударил по лицу наотмашь, проорав:
- Заткнись! Заткнись, девка, если не хочешь чтобы тебя избили кнутом, подвергли бастинадо, если не хочешь обслуживать оставшуюся стражу весь путь до Аоса!
Я держалась за щеку, как Джитана и также вжималась в изголовье топчана.
Пальцы Мулея сжимались и разжимались, словно торговец готовился задушить меня. Глаза его сверкали яростью и ненавистью, красные, как у быка.
- Дрянь! Шлюха! Девка! - продолжал вопить Мулей, и с каждым новым словом я вздрагивала, как от удара.
В следующий миг Мулей замолчал. Вместо этого схватил меня за волосы и стащил на пол. Когда попыталась вырваться, ткнул сапогом под ребра и дыхание перехватило.
- Грязная демоническая шлюха, я знаю, это ты подстроила. И я поступлю с тобой, как со шлюхой!
С этими словами Мулей рванул ворот моей туники и прочная ткань с треском разорвалась, словно ветошь. Оставшись обнаженной по пояс, я попыталась прикрыть наготу ладонями, но Мулей продолжал бить, и все, что я могла - лишь надеяться уклониться от ударов.
Наконец, меня опрокинули на спину и ударом в живот удержали на месте. Я боролась, сопротивлялась, как дикая кошка, но обезумевший торговец оказался сильнее. Он взгромоздился на меня, приспуская шаровары. Я пыталась отползти, но понимала, что здесь просто нет для этого места.
- Что ж, возьми ее, - раздался голос Джитаны. - Возьми, я давно этого ждала! И ты лишишься последнего, поскольку продав двух пери, не девственниц, ты не окупишь расходов по утраченным людям и кошкам.
Мулей, который уже успел уткнуть свой член мне между ног, глухо застонал. Затем приподнялся и с ревом отшвырнул меня от себя, ударив напоследок несколько раз по лицу.
В следующий миг он уже держал Джитану за волосы и насаживал ртом на свое мужское достоинство, погружаясь в рот девушки до основания. У Джитаны текли слезы, она пробовала вырываться, стонала, должно быть, пыталась молить о пощаде, но Мулей был неумолим. Прервавшись ненадолго, он несколько раз ударил ее по лицу и в живот, затем развернув, ворвался сзади, отчего девушка закричала.
Мулей продолжал насиловать Джитану, не переставая осыпать нас самыми грязными ругательствами, что мне доводилось слышать. Он яростно бил бедрами и продолжал наносить удары по беззащитной спине и голове девушки.
Наконец, сдавленно захрипел, дернулся и замер с искаженной судорогой лицом и отбросил Джитану ко мне, напоследок пнув ее.
Я прижала к себе худенькое тело, вздрагивающее, поруганное, и замерла.
Мулей покинул повозку, а Джитана на моих руках разрыдалась.
Снаружи раздалась ругань и в тот же миг мы двинулись.
- Все, - разбитыми губами прошептала Джитана. - Все позади.
Я заплакала, гладя ее по голове.
- Зачем? - прошептала я. - Почему ты осталась со мной, Джитана?
- Я виновата перед тобой, - ответила пери. - Если бы я не осталась, Мулей бы сейчас сделал это с тобой. Я успела изучить мерзкую натуру людей.
Я замерла, вздрогнув от ее слов, потому что знала, что Джитана сказал правду.
- Но теперь все позади, - проговорила Джитана, хлюпая носом. - Всем удалось уйти, всем. Даже людям. Арон увел всех в неудержимые земли. Погони не будет: тэны перебили половину стражников и всех, до одной, кошек. Караван Мулея сейчас - лакомая добыча для разбойников, и он это понимает. Чтобы не терять того, что осталось, он приказал гнать в Аос со всех ног.
- Ты должна была уйти со всеми, - глухо сказала я, прижимая к себе девушку. - Я никогда не забуду, что ты сделала для меня, Джитана. Никогда.
- Я обещала брату позаботиться о тебе, - ответила пери. - А потом он вернется и заберет тебя. Нас. Он нас спасет.
И она снова заплакала.
Глава 12
Путь в Аос занял три дня. Мы покинули пустыню, и, хоть по-прежнему было непривычно жарко, из воздуха исчез удушающий зной.
Мулея мы больше не видели, видимо, работорговец боялся не сдержаться и «испортить товар», как доверительно шепнул нам один из стражников, когда приносил пищу. Из повозки нас выпускали только под покровом темноты и под конвоем четырех стражников.
На нас не смотрели, даже когда мы спрашивали о дороге, отвечали, не поднимая глаз. Мы с Джитаной думали, что это из-за страха перед Мулеем, который берег «товар», а еще мстил таким образом Джитане. Девушка призналась, что еле сдерживает себя, чтобы не начать соблазнять стражников.
За время, что мы провели наедине, Джитана многое рассказала.
О том, как жила к Джаре Сухуби, как обнаружила в сердце стремление служить Матери, как ее, девочку десяти лет, отдали хранительницам. Те обучали юную пери науке страсти и наслаждения, а также другим предметам, обязательным для хранительницы. Третья принцесса Сухуби готовилась стать Открывающей врата, верховная жрица распознала у нее этот дар, который предстояло открыть и усилить.
- И ты стала Открывающей врата? - спросила я, вспомнив, что именно Джитана рассказывала о пространственных вратах со знанием дела.
Девушка улыбнулась.
- Мне было столько же, как и тебе сейчас, когда я влюбилась, - призналась она. - Он был самым красивым тэном из всех, кого я встречала. Поскольку я не успела стать жрицей, а была всего лишь послушницей, меня с благословением отпустили из храма. Первое наше Слияние произошло на глазах всего Сухуби-Джар, и Мать осталась им очень, очень довольна.
Во время рассказа девушки мне сильно резануло слух слово «был», когда она говорила о муже, о чем я и сказала.
На глаза Джитаны навернулись слезы.
- Он уходил с Ароном на нижнюю землю, Рахаат, - сказала она. - И погиб. Не все возвращаются отсюда героями.
Сердце сдавило от жалости к Джитане, а девушка, тем временем, продолжала.
- Это случилось совсем недавно. В Бхукти-Джар я приехала вместе с Ароном. Отец наказал ему говорить с тсарской четой обо мне, с тем, чтобы сосватать меня за одного из твоих братьев. Но так получилось, что меня увидели воины Ягата… Дальше ты знаешь.
- Я понимаю тебя, - прошептала я, вспомнив, как долго Джитана питала ненависть ко мне. - Я не знаю, как поступила бы на твоем месте.
- У тебя сильный дар Открывающей врата, - сказала Джитана. - Провалившись в пространственный коридор следом за тобой, я подивилась силе потока. Никогда такого не видела. Хотя несколько раз перемещалась между Джарами и даже была на нижней земле.
Повозка остановилась, мы с Джитаной прислушались и поняли, что приближаемся к воротам города Аос.
- Анахита! - вырвалось у меня. - Скоро все это будет позади! Как надоело постоянно оглядываться назад и ждать погони. Скоро я стану недоступной для Ягата…
- Это будет позади, - грустно подтвердила Джитана. - Но начнется новое… И не думаю, что это новое будет радужным.
Я закусила губу.
- Главное, не достаться Ягату. Не допустить войны между мирами…
- Ты сильная, Рахаат, - тихо сказала Джитана. - Я не смогла бы пожертвовать собой.
- Но ты смогла, - горячо возразила я. - Ты осталась со мной, хотя могла уйти со всеми.
- Я обещала Арону позаботиться о тебе, - просто сказала Джитана. - Я люблю брата.
Я хотела поблагодарить девушку, но мои слова потонули в грохоте. Приоткрыв полог повозки, отшатнулась. Ноги подкосились, я осела прямо на пол. Одновременно мы двинулись, так резко взяв с места, что Джитана тоже не устояла на ногах, упав рядом со мной
- Что там? - спросила пери.
- Ягат, - ответила я побелевшими губами.
Из груди Джитаны вырвался стон.
На четвереньках я подползла к краю повозки, и, держась за перегородку, чтобы не вывалиться на ходу, выглянула.
Небо расчертила огненная полоса.
Прямо на нас, с оглушающим ревом и грохотом, несется воздушная колесница.
Даже издали видно, что правит золотой колесницей великан: темный силуэт в огненном сиянии отличается могучим телосложением. На макушке посверкивают огненные рога.
- Рахаат! - прогрохотало издалека и я завизжала, зажав уши.
- Мы не успеем, не успеем, - запричитала я, с мольбой глядя на Джитану. - Все было зря! Все, все было зря! Наши жертвы напрасны!
Мы вцепились друг в друга, не в силах оторвать взгляд от грохочущей, приближающейся колесницы.
- Рахаат! - прогрохотало небо и я взвизгнула, прижимаясь к Джитане.
- Анахита! - прокричала я. - Услышь нас, мама!
Джитана выпустила меня из объятий и сложила руки в мольбе.
- Помоги нам, Анахита! - присоединилась она к моим мольбам. - Не дай случиться страшному!
- Помоги уберечь твоих детей от бездны! - прокричали мы в голос.
Новая вспышка озарила небо. Я вновь увидела лик богини. Она хмурила брови, в уголке рта пролегла усмешка. Наконец, она сомкнула ресницы и исчезла. А наша повозка понеслась с такой скоростью, что мы с Джитаной вынуждены были схватиться за выпирающие из стен скобы, чтобы не вылететь.
Пространство заискрило и я поняла, что мы въехали под спасительную сень врат Аоса. Защищенные магией, врата не позволят Ягату ворваться за нами.
- Спасены! Спасены! - прошептала я, чувствуя, как влажные дорожки катятся по щекам. - Тэнгерии спасены!
- Все, кроме нас, - грустно добавила Джитана и я с размаху обняла девушку.
***
Аос встретил шумными, кривыми улочками, ароматами пряностей и благовоний, повисшими в воздухе единой пеленой. То и дело раздавались крики погонщиков, жадные призывы торговцев, крики и улюлюканье мальчишек, мужские голоса.
Мы осторожно выглядывали из повозки, соорудив щелку между пологом.
- Здесь живут только мужчины? - удивленно прошептала Джитана и покосилась на меня.
Взгляд у пери был томным, затуманенным. Я поняла, что несколько дней воздержания от слияния дались Джитане тяжело.
- Проклятый Мулей, - прошептала пери, подтверждая мои слова.
- Смотри, - шепнула я. - Есть и женщины.
Пери ахнула, когда следуя моему тычку, увидела две фигуры в черных балахонах, семенящей походкой движущиеся по улице. За женщинами шли двое мужчин, судя по свирепым выражениям лиц и ятаганам, прикрепленным к поясам, охранники.
- Я о таком только слышала, - прошептала Джитана.
- Я тоже, - призналась я, вспомнив слова наставницы наслаждений, о том, что в некоторых землях нижнего мира красоту женщин прячут от глаз.
Следуя по кривым, узким улочкам, мы смогли в деталях разглядеть наряды местных женщин. Хотя нарядами черные балахоны с длинными, до кончиков пальцев, рукавами и скрывающие ноги до пят назвать было трудно. Просторные, с обилием складок, они так надежно маскирую женскую фигуру, что понять габариты женщины практически невозможно. А о возрасте можно судить лишь по походке. Мы с Джитаной с легкостью различали игривую поступь молодых девушек и тяжелое переваливание старух.
К нашему удивлению, девочки лет до десяти - двенадцати ходили с открытыми лицами, правда, с покрытой головой и в очень целомудренной одежде: длинных, до колен, рубахах с разрезами, с длинным рукавом, и плотных шальварах.
- Наверно это потому, что возраст для Слияния у смертных зависит от их связи с луной, - прошептала Джитана. Поймав мой недоуменный взгляд, девушка пояснила: - Девочка становится девушкой, когда устанавливается ее связь с луной, и она готова к тому, чтобы стать матерью.
- А разве это не происходит, когда девушка становится готова к наслаждениям? - непонимающе спросила я.
Джитана покачала головой
- Насколько мне известно, у смертных все иначе, чем у нас. Они даже беременеют не по своей воле.
- Как? - воскликнула я и на повозку оглянулось двое мужчин. Я торопливо задернула тканевый полог и спросила уже тише: - Разве они не сами решают, когда семени можно прорасти в утробе?
Джитана покачала головой и приложила палец к губам.
Я хотела еще расспросить девушку об устройстве нижнего мира, но повозка остановилась.
Вскоре полог откинулся и внутрь влетело два свертка.
- Наденьте, прежде чем выходить, - раздался снаружи голос Мулея, и полог закрылся.
Развернув свертки, мы обнаружили внутри такие же черные балахоны, что видели на женщинах. Посчитав, что не следует перечить Мулею, быстро надели их.
У повозки нас ожидал сам Мулей и десяток стражников. Оказывается, остальной караван распределился по городу. К невысокому, но широкому дому с куполообразной крышей подъехала только наша повозка.
Я осмотрелась, дивясь тому, что сквозь черную плотную сетку мне было хорошо видно.
- Это баня, - сказал нам Мулей. - Вам следует пойти туда и привести себя в порядок для вечера.
Я хотела спросить, что будет вечером, но едва заикнулась об этом, Мулей бросил на меня такой взгляд, что я замолчала.
- Вас встретят две рабыни, Аша и Ката, их я приобрел, чтобы заботились о вас, и два евнуха, они расскажут, что к чему. Стража будет ждать здесь. После всего вас отвезут в мой дом.
Я ожидала, что Мулей скажет что-то еще, но он развернулся и удалился вверх по улочке. Нам с Джитаной стражники сказали пройти внутрь дома с куполообразной крышей.
Они проводили нас до самых ворот, где под покатым сводом ожидали несколько женщин и двое мужчин.
Самая старшая сделала шаг вперед и сложила руки у груди в приветственном жесте.
- Добро пожаловать, госпожи. Меня зовут Атана, я хозяйка главной городской бани. Эти девушки - мои ближайшие помощницы, а эти - Аша и Ката, ваши служанки. Вагак и Гага - ваши евнухи. Поклонитесь госпожам, бездельники! Господин Мулей попросил меня выбрать для вас девушек и евнухов, и я выбрала самых лучших. Господин Мулей - уважаемый человек в Аосе и я рада оказать ему услугу. А теперь пройдемте внутрь, не стоит стоять на пороге!
Мы прошли внутрь, следуя за Атаной. Стража осталась снаружи.
Нас проводили в небольшое помещение, выложенное плиткой, и помогли избавиться от черных балахонов, которые женщины назвали яшмаками и остальной одежды.
Я недоуменно покосилась на Джитану, когда девушки развязали завязки на тунике и стянули ее до плеч. Прикрыв ладонями грудь, я оглянулась на мужчин, которые присутствовали здесь. К моему удивлению, Джитана, которая отчаянно краснела под яшмаком в присутствии стражи, и даже бормотала слова молитвы, не реагировала на темнокожих мужчин и уже успела избавиться не только от туники, но и от шальвар.
Заметив мой взгляд, один мужчина шагнул вперед, и, поклонившись, произнес:
- Тебе нечего опасаться, госпожа. Мы с Вагаком евнухи, а значит не мужчины в общем понимании. Я - Гага, ваш личный евнух, прослежу, чтобы услуги, оказываемые вам, совершались на самом высоком уровне.
Хозяйка бани белозубо улыбнулась Гаге и скомандовала унести нашу одежду.
- Для вас приготовлены совсем другие наряды, полагающиеся вам по статусу, госпожа, - сказала она, снова заметив мой недоуменный взгляд.