Я выбросила негативные мысли из головы и залезла в горячую воду. Она сначала немного обожгла кожу, потом тело привыкло, и стало очень приятно находиться в ней.
Я вымыла голову и расслабилась, откинувшись головой на изголовье ванны.
Спокойно и тепло. Почему рядом с Владимиром мне становится чуточку легче? Это так неправильно!
Моя просьба. Боже, как я могла на это решиться?!
— Отдыхаешь?
Я открыла глаза, посмотрев на Владимира. Он держал в руках два бокала с глинтвейном. Терпкий тёплый аромат винного напитка поплыл по ванной комнате.
Я не переставала удивляться вниманию Владимира к деталям. Он даже сделал «снежный» ободок из сахара на бокалах, протягивая один из них мне.
Я села и не стала отказываться от тёплого ароматного вина. Алкоголь плюс горячая ванна? Так проще будет расслабиться и забыться.
— Спасибо.
— Не благодари. Я, как выяснилось, не столь бескорыстен, — усмехнулся Владимир, поедая меня взглядом.
Мы легонько стукнулись бокалами.
Первый бокал вина закончился чересчур быстро. Напиток просто испарился, неизвестно куда. Глинтвейн был непередаваемо хорош, хотелось пить его ещё и ещё.
Владимир не стал спрашивать, просто наполнил мой бокал ещё раз. Я понимала, что опьянею очень быстро, потому что бокалы намного больше обыкновенных, потому что пью вино на пустой желудок, сидя в горячей ванне.
Но мне это было нужно. Мы почти не разговаривали, только пили, смотря друг на друга, словно гадали, какие мысли тревожат нас.
Шапка пены уже начала оседать. А я едва заметила это, потому что тело было очень расслаблено и полно неги.
Владимир отставил свой бокал и неторопливо закатал рукава рубашки. Снял часы с запястья, положив их на тумбочку. Встал и наклонился над ванной, опершись о её борта руками так, что я не могла встать.
Мужское лицо оказалось очень близко от моего.
Оно чуть покачивалось. Но, наверное, это просто от выпитого вина. Меня словно начинает прибивать волнами к его берегу. Или это Володя приближается, и я чувствую на губах вкус глинтвейна.
Его пальцы запутались в моих мокрых волосах. Поцелуй становится обречённо страстным. Владимир тяжело дышит, постанывая. Его язык вытворяет у меня во рту что-то невероятно порочное. Как будто обволакивает меня тёмной, тягучей патокой с головы до треугольника между ног.
Там начинает пульсировать и биться горячий комок возбуждения. Оно приливает резко и нещадно, как будто давит на низ живота. Слишком долго подавляемое, сейчас оно стремится вырваться как можно быстрее.
Тихий всплеск…
Владимир опустил руку в воду и пробежался пальцами от пупка до лобка. Он настойчивым нажатием заставил меня развести бёдра в стороны и принялся ласкать клитор. Горящий и невероятно пульсирующий под его пальцами.
В воде… Первый раз меня так настойчиво дразнили и ласкали в воде.
Казалось бы, она должна остужать. Но происходит совершенно наоборот. Чудится, что вся вода становится горячее, когда Владимир начинает двигать пальцами ниже, толкаясь в лоно.
Резко и быстро…
Вода плещется. Приглушённые стоны отражаются от кафельных стен.
Меня скручивает неожиданным оргазмом. Тело начинает дрожать, выплёскивая удовольствие. Его так много, будто оно вот-вот перельётся через край ванны.
Владимир отстраняется, обводя меня горящим взглядом.
— Вставай. Я вытащу тебя из ванны.
Глава 27. Янина
Володя легко поднимает меня, заворачивая в полотенце. Он не стал брать с собой ту футболку, которую сам же принёс для меня.
Через минуту мы оказываемся в спальне. Я начинаю просушивать волосы полотенцем поменьше, собирая их в узел на затылке. Но капли воды всё равно стекают по шее и по груди.
Владимир нетерпеливо отбирает у меня полотенце и раздевается сам. Меньше минуты потребовалось ему на то, чтобы предстать передо мной полностью обнажённым. Его эрекция говорит сама за себя.
Владимир мгновенно забирается на кровать и нависает надо мной.
Его пальцы разводят бёдра в стороны.
— Шире. Ещё шире, Янина, чтобы я поместился между твоих ножек. Вот так.
Владимир удерживает вес своего тела на одной руке. Пальцами второй руки он гуляет по моему телу, выкручивая затвердевшие соски, поглаживая кожу впалого живота
Он движется ниже и начинает ласкать клитор, двигая пальцами по кругу. Одновременно с этим крупная головка его члена прикасается к моим влажным складкам.
— Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу! — прерывисто шепчет он, толкаясь членом внутрь.
Лоно поддаётся напору его твёрдой, словно камень, плоти. Я сдавлено стону, когда он проникает внутрь. Его член растягивает меня под свой размер.
Владимир движется короткими, осторожными толчками, словно я девственница, и этот раз у меня первый.
— Узкая, как будто девочка…
Владимир замирает, переводя дыхание. Его крупное тело дрожит от нетерпения. Он застывает на несколько мгновений, но потом вновь раскачивает бёдрами, всаживая свой член.
— Не могу ждать, — извиняясь, шепчет он, обхватывая меня пальцами за попку.
Входит до предела и опускает взгляд. Начинает медленно выходить из моего влажного лона и смотрит, как туго и тесно моя плоть обхватывает его член. При каждом движении с моих губ срываются непрошеные глубокие стоны. Они становятся ещё громче от порочного осознания того, что Владимир кайфует, глядя, как его член движется во мне.
— Нравится? — спрашивает он, опускаясь на локоть.
Его губы оказываются близко к моим.
— Мне нравится. Ты как будто нарочно сделана под меня, чтобы свести с ума своей узостью и горячностью. Мне нравится быть в тебе. Нравится, как ты дрожишь и стонешь. Нежная. Эротичная. Моя…
Мой язык немеет во рту. Я просто впитываю его слова, как губка. Они распаляют меня ещё больше, заставляя пылать и распахивать бёдра ещё шире.
Я сама не поняла, в какой момент судорожно вцепилась пальцами в бугрящиеся мышцы мужских плеч. Когда оказалась распластанной и пришпиленной к кровати, а ноги приподнялись и схлестнулись за его поясницей?
Владимир удовлетворённо простонал, прямо мне в губы и ускорился. Каждым толчком он вколачивал меня в простыни, липнущие к влажному телу.
Глубоко и быстро, беспредельно.
Так же как его язык, порхающий у меня во рту. Быстро-быстро он дразнится о кончик моего языка, а потом мужчина прихватывает его губами и всасывает в свой рот.
Меня разрывает на части от похоти и жаркого желания, властвующего над моим телом.
Я уже не контролирую себя, просто рассыпаюсь на части, как бисер, от сильного оргазма.
Влажные шлепки наших тел гулом отдаются внутри головы, Владимир останавливается и ловко переворачивает меня на живот, заставив опереться на локти и прогнуться в спине.
Его пальцы фиксируют мои бёдра.
— Тебе же нравится, когда я беру тебя сзади?
Его горячий шёпот опять толкает меня в пропасть порочного безумия. Тело отвечает за меня протяжным стоном и дрожью, движением бёдер навстречу ему, толкающемуся резко и до упора…
Это самое настоящее сумасшествие.
Его продолжительность строго ограничена и оговорена мной самой с собой. Я совершила сделку со своей совестью.
Я как будто со стороны наблюдаю за своим телом, бьющемся в очередном оргазме. Понимаю, что так жарко и откровенно, так хорошо не было ещё ни разу ни с кем другим.
Только с ним.
Потом я буду стараться похоронить это знание в себе.
Но сейчас просто вбираю его член в себя, чувствуя, как он кончает, громко стонет и накрывает меня своим крепким телом.
Владимир тяжело и часто дышит. Он перекатывается на бок и целует меня в плечо, удерживая на месте. В полутьме его довольная улыбка сверкает, как вспышка молнии, когда он говорит:
— Эта ночь будет самой лучшей. И очень долгой…
Глава 28. Янина
Я не помню, во сколько мы уснули. Помню только, что, когда пошла в душ, вылезала из него на трясущихся ногах, и Владимир подхватил меня на руки.
Через мгновение после того, как рухнули на кровать обессиленные, мы уснули.
Сейчас у меня немного гудит голова от выпитого накануне вина. Я переворачиваюсь на бок, утыкаясь взглядом в спину Владимира.
Спит?.. Я вспоминаю всё вчерашнее. Тело предательски млеет и начинает ныть.
Низ живота тоже немного ноет. То, что произошло вчера, было на грани всего. Здравого смысла, чувств, приличий…
Я, сама того не замечая, начинаю дышать тяжелее и хочу как можно скорее выпутаться из плена одеяла.
Мужские пальцы смыкаются у меня на плече. Владимир вынуждает меня лечь обратно на кровать. Он перебирается через меня и тянет одеяло прочь.
— Володя… — прошу я.
Губы пересохли, и во рту тоже сухо. Хочется пить.
Но он не обращает внимания на мои просьбы и слабые попытки отбиться от него.
Владимир откинул одеяло прочь, жадно пробежавшись по моему телу взглядом. Я и сама прекрасно вижу это: следы ненасытного и жадного секса.
Кое-где виднеются засосы и следы укусов.
Владимир опускается ещё ниже и властно раздвигает мои ноги в стороны. Прежде, чем я понимаю, что он собирается сделать, он уже прижимается ртом к моей плоти. Его язык начинает порхать по клитору.
— Нет! Не надо. Отпусти. Прекрати!
В ответ он лишь ещё крепче прижимает меня к кровати, ускоряясь. Он не только лижет, но и целует, посасывая напряжённую плоть, дразнит языком и целует.
— Я не хочу-у-у… — пытаюсь сдержаться, но один вид его головы, склонённой между ног, возбуждает.
Мои слова вырываются изо рта с постаныванием. Этот невольный и тихий стон как признак поражения.
Я царапаю ногтями кожу головы Владимира, злясь на то, что у него такие короткие волосы, и за них не ухватиться. Он стискивает бёдра, прижимая меня к кровати, и отстраняется на мгновение.
— Володя, пожалуйста! Не надо, прошу! Мы же договаривались… Это чересчур!
— Ты не можешь запретить мне вылизывать тебя так, как я этого хочу. Тебе нравится. Ты течёшь мне на язык. Очень сладко. Хотела потрахаться со мной только на пьяную голову, да?.. Чтобы не помнить ничего или списать всё на вино? А я хочу, чтобы ты запомнила меня таким. Запомнила, как тебе хорошо со мной…
Владимир улыбнулся и вновь прижался к моей плоти, глядя на меня в это же время. Словно привязывал меня к себе своим магнетическим взглядом. Наглыми, уверенными движениями языка он слизывал влагу.
Его язык быстро и точно ударял по клитору. Ритм этого пульса заставлял кровь нестись быстрее по венам. Владимир наслаждался процессом. Он задерживал порочные движения своих губ и языка только для того, чтобы вновь начать скользить ими.
Он словно пытался успокоить трепетание возбуждённой плоти. Но потом вновь усиливал натиск губ, посасывающих узелок плоти.
Он медленно скользил языком по влажной промежности, беспрерывно текущей и изнывающей. Толчок, толчок… Он уверенно толкался языком в лоно, настойчиво покручивая им.
Владимир постанывал сам, пуская в ход зубы. Он наслаждался моими покрикиваниями, когда удовольствие становилось чересчур сильным.
От него всё тело сжималось пружиной, и удержаться не было сил. Владимир умело подводил меня к оргазму и… останавливался. Он вынуждал меня стонать и метаться на кровати, прикусывать губы, чтобы не просить его продолжить.
— Ещё? — он отстранился, глядя мне прямо в глаза.
Лоно призывно сжималось и жаждало продолжения. И я… тоже. Я возненавидела в этот момент собственную чувственность и горячность, отзывчивость к мужской ласке.
Но так хотелось разрядки, что искусанные до крови губы вытолкнули против моей воли.
— Ещё…
Он не заставил себя долго ждать, усилив напор. А я бесстыдно тёрлась о его губы и язык. Из моего рта вырывались не стоны, а всхлипы и лёгкие вскрикивания, пока меня не накрыло жаркой волной оргазма.
Владимир будто нарочно продлевал его действие движениями языка.
Он поднялся. Его губы поблёскивали от моей смазки, когда он властным жестом закинул мои ноги к себе на плечи и склонился надо мной, пронизывая членом на всю длину. Меня ещё продолжало трясти от первого оргазма.
Владимир двигался жадно и быстро, на предельной скорости. Он всаживал свой член до упора. Дыхание сбилось. Оно стало рваным и частым.
Я задыхалась, потрясённо вбирая неистовые глубокие толчки.
Я понимала, что Владимир поступает так нарочно. Он привязывает меня к себе. Нарочно превращает утро в секс-марафон, чтобы я не могла списать события прошлой на ночи на беспамятство после выпитого вина.
Он проникает в меня не только своим членом, но и овладевает моей памятью, овладевает мной, заставляя хорошенько запомнить и понять… Что я млею от его близости и вызывающей дерзости, брутальной сексуальности и властности, чувствующейся в каждом движении и толчке…
Я понимаю, что кончу под ним. Снова.
И возможно ещё не единожды, прежде чем он отпустит меня.
Одновременно с этим я даю себе зарок, что сбегу подальше от Владимира и буду стараться не вспоминать ничего из того, что было вчера и сегодня.
Глава 29. Янина
— Уходишь? — слышу вопрос, брошенный мне в спину Владимиром.
Он всё ещё лежит на кровати, разомлевший после бурного утреннего секса. Вся комната, кровать и воздух пропахли насквозь влажным ароматом наших тел.
Я молча киваю и выскальзываю из комнаты, торопясь в ванную, чтобы смыть с себя память о собственнических прикосновениях. Я тщательно умываюсь, а Владимир уже поджидает меня под дверью ванной комнаты.
— Посиди со мной ещё немного? — просит он, подталкивая меня в сторону кухни.
Вынуждает меня сесть на стул и наливает чашку чая.
— Янина…
Я перекатываю в ладонях керамическую кружку с горячим чаем, не осмеливаясь поднять глаза на мужчину. Я вообще плохо себе представляю, как буду с ним общаться после того, что было.
Владимир цепляет пальцами мой подбородок, вынуждая посмотреть на него.
— Ты не хочешь со мной разговаривать?
— Не хочу. Я бы хотела уйти. Если можно?
— Убегаешь?
Лицо Владимира полно разочарования. Не знаю, на что он надеялся. Может быть, думал, что совместно проведённая ночь изменит моё отношение к нему?.. Да, изменила.
Но я не хочу думать об этом, не хочу забивать свою голову осознанием того, как хорошо я чувствую себя рядом с ним.
Это неправильно и аморально.
У меня совсем недавно погиб муж. Я не должна наслаждаться запретной близостью его брата.
Взгляд у Владимира горит то ли раздражением, то ли злостью.
— Володя, — прошу я. — Мы же договорились? Я не хочу обсуждать то, что было.
— Хорошо. Не будем обсуждать наш секс. Но не делай вид, что меня не существует, идёт? Я не пустое место. И мне не плевать на тебя. Просто позволь мне быть рядом?
— Не могу. Так, как хочешь ты, не могу. Никогда не позволю. Это равносильно танцу на костях Славы. Этого не произойдёт.
— Хорошо, — сжал челюсти Владимир. — Я понял твоё нежелание и понимаю его причины. Я всего лишь прошу не бегать от меня. Я живой человек, Янина. Не каменное изваяние. У меня тоже есть чувства. Всё, чего я прошу, это просто хотя бы не бегать от меня, как от чумного. Неужели я этого не заслуживаю?..
Голос Владимира был полон затаённой боли и отчаяния.
— Заслуживаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего, Володя, — говорю, немного помедлив, и несмело накрываю его скрещённые пальцы своей ладонью.
Легонько сжимаю, но не успеваю отнять руку. Владимир прижимается щекой к тыльной стороне ладони. Его жест пробивает брешь в моей обороне.
Мне не хотелось бы проникаться к Владимиру чувствами, но сейчас я понимаю, что капле чего-то удалось просочиться внутрь меня.
— Как минимум, я заслуживаю тебя, — говорит он и отстраняется.