Лиам нахмурился — и его взгляд медленно прошёлся по моей фигуре, затянутой в праздничное платье.
Впрочем, это был всего лишь один странный момент за целый вечер. В остальном же, мы веселились и праздновали до самой глубокой ночи. И пусть музыка была чуть иная, и танцевали здесь не так, как у нас на равнине — но в целом, праздник в замке оборотней мало чем отличался от праздников, устраиваемых в империи.
Впервые за много столетий Лиам казался себе по настоящему живым. От одной только улыбки Милены — он одного её нежного взгляда его волк беззвучно пел, прося человека задрать голову вверх и взвыть к Луне.
Лиам, усмехаясь над собственным ребячеством, улыбался — как не улыбался уже много веков, и наслаждался наступающей ночью.
Ещё немного — и его суженая превратиться в его жену; а пока он доволен и такой малостью, как её запах и улыбка.
Вот Милена, слушая рассказы Айлин, немного поддалась вперед — кажется, его экономка и его молодая жена нашли общий язык. Кивая в такт словам девушки, АЙлин в ответ указала на волынщиков, которые уже готовились заиграть очередную зажигательную мелодию для горячих горских танцев.
Наблюдая за своей суженой со стороны, Лиам с улыбкой следил за тем, как она осваивается в клане, как своей доброжелательностью и искренностью, его суженая завоевывает сердца оборотней клана.
Да, довольно подумал Лиам. — Из неё выйдет замечательная первая леди клана МакГрегоров. Даже ещё не принятая тьмой окончательно, она уже начала влиять на их стаю, понижая одним своим присутствием чувство агрессии и злобы их зверей.
Милена, повернув голову чуть назад, принялась искать его взглядом — и, найдя, широко улыбнулась.
— Оказывается, у вас тоже бывают танцы, — задорно заметила девушка, подходя ближе к Лиаму. — Айлин сказала, что вы не придерживаетесь каких — то строгих правил в ваших танцах.
— Она не сказала тебе о главном правиле, которое обязательно к исполнению? — приподнял бровь Лиам. На что его суженая, склонив голову на бок, мягко поинтересовалась:
— Главном правиле?
— Ты обязана крепко обнимать своего супруга.
Милена рассмеялась — и её смех звонкими колокольчиками разнесся по всему залу, привлекая к ним внимание всего клана.
— Тебе все ещё нравится твой новый дом? — пристально глядя в глаза девушки, поинтересовался Лиам. Его жена по — прежнему улыбалась и даже не пыталась вырваться из его объятий. Не это ли прекрасное начало?
— Нравится! Конечно же, нравится, — застенчиво кивнула Милена, чем ещё раз несказанно обрадовала Лиама.
МакГрегор понимал, что приручение этой абсолютно невинной девушки только начинается, и им ещё придётся пройти долгий путь прежде чем его жена полностью примет свою долю. Смирится ли она? Сумеет ли принять их правила и традиции?
Зверь внутри вождя беспокойно заворочался. полностью соглашаясь с тревогой человека. Волк требовал как можно скорее провести обряд единения — чтобы магия тьмы навсегда влилась в тело его избранницы, дабы навсегда избавиться даже от мысли, что с Миленой может случиться что — то плохое.
— Рано, — беззвучно зарычал на своего зверя Лиам- Она должна сначала привыкнуть… Вспоминая прошлое и ту трагедию, которая случилась в замке его дяди много лет назад, Лиам не желал торопить свою суженую. Он будет знакомить Милену с особенностями её новой, замужней жизни, постепенно — шаг за шагом, дабы не испугать её животной стороной их жизни.
И следующим шагом в сторону обряда стало знакомство Милены с занавесью тьмы.
Дав своей молодой супруге спокойно выспаться пару ночей подряд (в его объятиях, разумеется — Мелена должна была привыкнуть к его прикосновениям), он выбрал самую безлунную ночь в месяце, чтобы показать своей суженой границу, где начинались земли тьмы. Самый лучший вид на занавесь тьмы открывался с северной башни — и именно туда Лиам отвёл свою избранницу, заранее приказав Айлин подготовить для них круглую комнату в качестве спальни.
Старая экономка сделала всё безукоризненно, бросив одну из больших шкур горного медведя возле камина — так, что Милена и Лиам могли наслаждаться видом границы с тьмой, сидя на приятном и теплом меху.
Удивительное зрелище, — доверчиво прильнув к его телу, прошептала Милена, не открывая взгляда от зеленых всполохов, играющих на небе. — У нас ходит много легенд о том, как выглядит граница наших земель со тьмой… но ни одно книжное описание не сравнится в настоящим видом.
— Ни один житель империи не видел этих красок, — заметил Лиам. Отпив из кубка ароматного, терпкого вина, Лиам поднёс его к губам Милены. Жест оборотня сильно смутил девушку, не привычной к подобным вещам. Её смущение тут же отдалось возбужденным рыком волка Лиама, заставляя человека блокировать своего зверя — и дальше делать вид, будто бы ничего необычного не произошло.
Согласно его приказу, закуски так же были приготовлены в виде небольших кусочков на один укус — так, чтобы их было легко брать руками и отправлять в рот.
Правда, по плану Лиама, именно его руки должны были отправлять закуски в нежный ротик Милены.
— У нас говорят, что тьма — это пробудившееся древнее зло, — заметив перед собой возникший кусочек ароматного сыра, Милена сначала подняла взгляд на супруга — но заметив некоторое нетерпение на его лице, потянулась к сыру руками.
— Открывай рот, — приказал Лиам — тут же чувствуя, как нежные губки Милены осторожно берут сыр с его рук.
— Тьма — вовсе не зло, — довольный произведённым успехом, принялся объяснять Лиам. — Древние манускрипты, записанные много тысячелетий назад — в разное время — и представителями разных рас, рассказывают одну и ту же легенду ‹будто бы в нашем мироздании существует огромное количество миров — и хотя эти миры и существуют одновременно, они находятся в разных местах… ну, если представить себе, время — это дерево, то ветки деревьев будут его мирами.
Обыкновенно ветки никогда не соприкасаются друг с другом — и каждый мир живёт по своим, особым, законам.
Милена изумлённо посмотрела на своего супруга.
— То есть, получается, что тьма пришла к нам из другого мира?
— Да, — кивнул Лиам. — Однажды два мира оказавшись совсем рядом, случайно столкнулись — да так и остались пересеченными друг с другом.
Вождь оборотней провёл носом по шее девушки.
— Тьма только в нашем мире выглядит тьмой — на самом деле, это всего лишь магия чужого нам мира. Их магия не может, не должна существовать в нашем мире — оттого- то она так необычно выглядит.
Милена. чуть отстранившись вперед, недоверчиво посмотрела на Лиама.
— Но ведь легенды рассказывают о великой войне с тенью, о сражении, на котором люди выступили вместе с оборотнями.
— Мы, также, как и обитатели, чужого нам мира не знали о том, что произошло — и каждый из нас считал другого захватчиком, — пояснил МакГрегор. давая Милене снова отпить немного вина. Девушка, захваченная интересным разговором, даже не обратила внимания на то, как легко она сделала второй глоток — но волк внутри Лиама тут же радостно оскалился, приветствуя приручение избранницы.
— Но ведь ужасные твари, которые прорываются сквозь занавесь тьмы — это ведь не выдумки и не легенды, — задумчиво проговорила Милена.
— Не легенды, — согласился МакГрегор. — Как и война между нашими мирами, как и последнее сражение…
— Когда люди и оборотни выстояли вместе, — выпрямив спину кивнула девушка, хорошо знакомая с родовым преданием.
МакГрегор задумчиво провёл пальцем по её полным губам.
— Не хочу тебя расстраивать, радость моя, но люди очень скоро бежали с поле боя.
— Что? — не поверила Милена. — Но как?
МакГрегор пожал плечами.
— Когда на поле возле занавеси тьмы стали появляться теребрисы — порождение чуждого нам мира, оборотни остались в одиночестве — со своей небольшой тогда магией. Мы готовились умереть за свой мир, за своих родных, за свои горы… и небольшая равнина возле Недоллака должна была стать братской могилой всему миру оборотней. Но когда мы уже были почти повержены. Вслед за теребрисами выступили вперед разумные обитатели чужого мира.
— То есть теребрисами кто — то управляет? — не поняла Милена.
— Теребрисы — всего лишь животные и лишь иногда полуразумные сущности, привлеченные вкусом нашей магии. Лорды же чужого мира желали лишь возвратить их назад, дабы не нарушать баланс миров.
Милена слушала мужа широко раскрыв глаза.
— Это совершенно… не то, что рассказывают нам в империи.
Лиам поцеловал девушку в макушку.
— Знаю. Итак, в то время как лорды хотели сохранить баланс миров, мы умирали за свои горы.
Затаив дыхание от страха, Милена тихо поинтересовалась у своего супруга:
— Как же тогда оборотни остались в живых?
— Теребрисы — сущности, проникающие со стороны чужого мира, были привлечены нашей магией, которую они легко перерабатывают, становясь сильнее. Мы же становимся сильнее, впитывая в себя их магию. Лорды чужого мира показали нам., как следует управляться с магией теребрисов, которая в нашем мире выглядит как тьма.
МакГрегор вытянул вперед ладонь, на которой тотчас возник сверкающий шарик тьмы.
— Мы готовились умереть, а получили в своё пользование не только огромный резерв чужой магии, неуязвимость и долголетие. — Шарик тьмы, сорвавшись с ладони МакГрегора, взлетел вверх — и растворился в ночной мгле. — Итак, лорды научили нас, как пользоваться их магией, дав оружие против теребрисов. По договору с лордами, мы убиваем только агрессивных сущностей — остальных теребрисов же пленяем и передаём назад, через границу миров.
— То есть не все порождения тьмы охотятся на людей? — удивилась Милена.
— Нет, — подтвердил МакГрегор. — Конечно же, нет. Я покажу тебе смирных особей позднее.
Любуясь нежным овалом лица своей суженой, МакГрегор беззастенчиво врал, не желая рисковать только что обретённой парой.
Оборотни вообще никогда не допускали своих женщин до теребрисов: тьмы, которую получали воины и ту, которой щедро делился вождь клана, хватало на всех — и не было никакой нужды для подобных встреч.
Каждый воин, каждый оборотень клана тщательно охранял принадлежащее ему сокровище.
Лиам, проживший в ожидании своей истинной пары не одну сотню лет, не был исключением. Он был готов пойти на многое, чтобы Милена поскорее привыкла к оборотням, к их образу жизни — и поскорее бы смирилась с тем, что так сильно отличалось от привычного ей уклада.
Он сплёл вокруг своей избранницы незаметную, легкую — но в то же время крайне крепкую сеть, которая с каждым новым днем пребывания Милены в клане становилась только прочнее.
Он показал ей немного тьмы — и девушка уже не боялась её, считая, что она всё знает про источник их силы; он рассказал ей про теребрисов и даже обещал показать их ей — и Милена, успокоив своё любопытство, тут же направила свои силы в другое, неизведанное русло; он так часто находился рядом с ней, так часто к ней прикасался, что его прикосновения стали для Милены чем- то естественным и привычным. Она, выросшая в атмосфере всеобщей ненависти и пренебрежения, на самом деле нуждалась в ласках Лиама — и щедро их принимала, к общей радости как самого Лиама, так и его волка.
При этом вождь каждый раз удивлялся, как Милена, несмотря на всё то, что с ней вытворяли «добрые родственнички» смогла сохранить добро и свет в своей душе.
И именно поэтому он никогда больше не заводил разговоров о ведунье — запретив делать это и ОДункану. который порывался узнать больше о проклятой предсказательнице. Он желал сохранить искреннюю улыбку на лице Милены — и её веру в людей.
— Когда ты всё — таки думаешь провести обряд? — спросил Дункан, подходя ближе.
— Не знаю, — повёл плечом Лиам.
— В этот раз большая охота будет проходить в твоём клане, — напомнил седой воин, глядя на своего хмурого племянника. — Лиам, я как никто другой понимаю твои сомнения и страхи. Но ты не можешь отменить охоту.
Дункан тяжело вздохнул.
— И ты не сможешь объяснить каждому, почему в твоей как бы избраннице до сих пор нет тьмы. Ты же понимаешь, за кого её примут войны других кланов.
— За кого? — ощерился Лиам. — За мою доминарэ?
— Милена — не оборотница, а потому не может быть доминарз, — тихо заметил Дункан. — Ей примут просто за твою девку, которую ты притащил в горы себе на потеху.
Зрачки Лиама, мгновенно изменившись с черных человеческих на желтые-звериные, заставили Дункана отойти на несколько шагов назад.
А через мгновение уже два огромных черных зверя бились на поляне.
Глава 15
Я привыкла заниматься хозяйством.
С самых малых лет мне приходилось не только контролировать работу слуг. но и много работать самой — засучив рукава, я с утра до ночи носилась по замку, пыталась сохранить хоть какую — то видимость порядка в нашем доме. Слишком мало у отца было служанок, слишком старым был замок Стивенсонов…
Здесь всё было по- другому.
Когда Айлин впервые знакомила меня со всеми, кто так или иначе прислуживал в замке, я испуганно крутила кончик косы, боясь, что никогда не запомню так много имён. Замок МакГрегоров был огромным, однако и слуг тут оказалась целая армия: отряд поваров, отряд прачек, отряд служанок, занимающихся хозяйскими покоями, отряд служанок, занимающихся комнатами и залами первого этажа, отряд Конюхов… и так далее, и тому подобное.
Они не экономили тут — ни золота, ни магии. а потому в красивых массивных буфетах стояли горы изящной фарфоровой посуды (именно такой даже у самого графа отродясь не было); в библиотеке хранились драгоценные экземпляры ещё написанных от руки, то есть безо всякой магии, свитков; а в саду замка — в холодном горном крае — росли диковеннные ароматные цветы и фрукты. которые я до этого видела лишь на картинках в книгах отца. А что уж говорить об остальном?
Казалось, я попала в сказку, а вовсе не замуж за горца…
Единственное, что огорчало меня в моем новом доме — это поведение Мердэг.
Несмотря на внешнее дружелюбие и даже почтение, спутница Дункана не приняла меня и даже продолжала всячески изводить придирками и насмешками — в том случае, если никто не оказывался рядом.
Мне казалось, будто она злится на меня за что — то… Но ведь я только недавно приехала в земли МакГрегора, а потому не могла (пусть и ненамеренно) причинить ей какого — нибудь вреда.
— Это всё её ревность, — объяснила однажды добрая Айлин. которая усердно помогала мне по хозяйству. — Мердэг много лет распоряжалась в замке вождя. требуя к себе особого отношения… За много лет, она и сама поверила в то. что является частью рода вождя… Хотя изначально и знала, что никогда не сможет стать суженой вождя Дункана.
— Как же так получилось, что Мердэг вела хозяйство в замке МакГрегоров, хотя и является спутницей Дункана? — спросила я, отложив пересчитанные простыни в сторону. Мы как раз начали готовиться к приезду гостей. которых ожидали на ежегодную охоту. — Почему Мердэг, хотя и является доминарэ Дункана, но не живёт с ним в его замке?
— Ох, — Айлин тяжело вздохнула. — В том то и депо, миледи. что она только доминаро. а не леди клана. Клан Грейги не принял и никогда не примет Мердэг в качестве своей хозяйки — так оно и понятно, она ведь не истинная суженая вождю Дилану.
Вернув посчитанные простыни обратно на полку, экономка склонилась ко мне и почти шёпотом рассказала:
— Она и в нашем замке не должна была командовать. Но вождь Лиам был настолько благодарен Мердэг за своего дядю, что даровал ей это право… Она ведь из наших, из МакГрегоров. Родилась в этом замке. Только — то теперь вы — законная хозяйка, а Мердэг должна умерить свою гордыню и подчиниться вам.
— А что именно случилось с вождём Дунканом? — быстро спросила я, надеясь, что Айлин немного забудется, и в этот раз расскажет мне о произошедшем. За прошедшие дни, я частенько ловила обрывки фраз, которые так или иначе касались трагедии, которая произошла с Дунканом. Или, может, по его вине… Так или иначе, несмотря на то, что сплетничали все — от поломоек до воинов, от кухарок до советников Лиама, ни один из них не горел желанием рассказать мне полную историю того, что произошло. Более того, при мне все разговоры замолкали — и это несмотря на то, что я продолжала делать вид, будто не понимаю языка оборотней. Казалось, в клане просто не хотели говорить об этом перед чужаками…