— Уверен, всё пройдёт просто замечательно, — ответил он, целуя меня в беззащитное местечко между шеей и плечами. — Тебе не стоит так беспокоиться.
— Я ведь никогда раньше не присутствовала ни на чем подобном, — тяжело вздохнув, призналась я. — Вдруг, мы с Айлин что — нибудь забыли.
Меня мягко опустили на мех — так, что теперь я лежала на спине, а надо мной возвышался Лиам.
— Пожалуйста, Милена, никогда в себе не сомневайся, — ласково попросил Лиам. — К тому же, мы в горах не насколько щепетильны в отношении всяких правил — это больше ваши равнинные штучки.
Как — то неожиданно для себя я вдруг поняла, что мой пеньюар уже валяется где — то далеко, а я раскинулась перед Лиамом в одной лишь тонкой нижней рубашке.
— Кстати, забыл тебе сказать — после охоты, Мердэг отправиться жить в деревню.
Черные глаза внимательно смотрели прямо на меня.
— Дункан разорвал с ней отношения, так что теперь должна будет вернуться в дом своего отца.
— О нет, — воскликнула я, прижимая ладонь к губам. Глаза мужа внимательно и как-то жадно проследили за этим движением. — Мне так жаль…
— Напротив, за Мердэг стоит порадоваться, — возразил супруг — Она наконец — то поймёт, что никогда не сможет стать Дункану истинной избранницей. У Мердэг есть ещё шансы обрести настоящую семью — если только она впустит такую возможность в своё сердце.
Теперь становилось понятным, отчего Мердэг так ядовито мне отвечала… Что я, мол, ничтожество, что Лиам на мне и не женат вовсе. Найл, наверняка, это просто услышал — когда походил… Даже сочинять не пришлось.
Горячие мужские руки уже лезли под мою рубашку — обжигая меня чувствительными прикосновениями.
— Совсем скоро, — шептал супруг загадочно ухмыляясь. — Совсем скоро ты станешь моей насовсем.
Лиам (и чего греха таить — я сама) наслаждались каждым мгновением, каждой минутой нашего последнего вечера наедине — завтра утром замок должны были заполнить многочисленные гости, которые уже к сумеркам направятся в горы, чтобы поохотиться на пришельцев чужого мира.
Раз в году проход между мирами истончался — в эту ночь лорды чужого мира не могли удерживать теребрисов на своей стороне — оттого — то и собирались оборотни каждый год возле «занавеси тьмы» — прохода между мирами.
— Нам придется подождать всего лишь одну короткую ночь, — прошептал Лиам, проводя языком по моей шее. — А зато затем настанет ночь белого полнолуния.
Ночь, когда прохода между мирами не существует.
Я вдруг подумала, а когда настанет наша первая брачная ночь, будет ли мне также хорошо? Или ещё лучше? Да и может ли быть вообще ещё лучше?
Лиам наслаждался реакцией своей суженой. Милена — его избранница, его суженая, его жизнь — плыла на волнах наслаждения от умелых его прикосновений, заставляя самого мужчину сдерживать собственную страсть.
Больше всего ему хотелось сейчас забыть про охоту, про полнолуние… даже про запах того подозрительного парня, что всё ещё чувствовался на Милене. Развести ей ноги и наконец — то сделать свою избранницу настоящей своей женой, наполнить её своим семенем — и посеять в её тело часть себя.
То, чему давно надлежало случиться.
Волк внутри него зарычал, требуя хотя бы хоть какого-то удовлетворения — и человек охотно на это откликнулся, освобождая из одежды напряжённый, стоящий колом, член.
И пусть раньше он вбивался им в тела искусных прелестниц, продающих свою страсть за золото; пусть раньше родовитые прелестницы ублажали его напряженный орган ртом — с радостью принимая всё, что он им давал… но никогда у прежде Лиам не испытывал ещё такого сильного и острого наслаждения.
Подготавливая жену к первой брачной ночи, Лиам был доволен тем, как Милена охотно откликается на его прикосновения, всё меньше и меньше смущаясь того, что происходило между ними.
Сегодня ей предстоял ещё один урок — последний урок перед брачной ночью.
— Возьми его в руку, — приказал Лиам, с удовольствием глядя на то, как краснеют от смущения щечки его суженой. Не менее приятным был её запах — оборотень чуял, как быстро возбуждается его избранница.
— Вот так, милая, — довольно похвалил Лиам Милену, когда та осторожно обхватила его орган рукой. — А теперь немного подвигай.
И он, положив свою руку на её ладонь, продемонстрировал, как именно двигать.
Второй рукой Лиам продолжал нежно гладить свою избранницу — даря ей тоже наслаждение, что и получал сам.
Но стоило ему опустить взгляд на прикушенную губу своей избранницы — и оборотень тут же излился на едва прикрытое тело девушки.
— Так выглядит мужское семя, — пояснил Лиам, вставая за полотном для вытирания. — Именно из него в твоём теле скоро прорастут наши щенки. Притянув Милену к себе, он страстно поцеловал её в губы.
…а пока запах его семени лишний раз продемонстрирует всем гостям, кому именно принадлежит эта девушка.
Утром я проснулась со странной уверенностью, что сегодня в моей жизни произойдет нечто важное. Магии во мне отводясь не водилось — чтоб я могла предсказывать будущее как Арвела. Но я даже не предсказывала — точно знала.
Уже потом — потянувшись под теплым одеялом, я вспомнила про ежегодную охоту, на которую к нам в замок должны были съехаться представители всех горских родов.
Вот и вся разгадка, со смешком подумала я… внезапно оказавшись вместе с одеялом в объятиях Лиама.
Потеревшись об меня носом, муж улыбнулся.
— Мне очень нравится твоё настроение, — заметил он. — Этот замок давно пора наполнить улыбками и смехом…
— Так ведь оборотни…
-..моей семьи, — закончил супруг. Нежно меня, поцеловав, он почти с неохотой вернул меня и одеяло на кровать.
— Пора идти, — с сожалением протянул Лиам. — Первые гости появятся на границе уже через час.
— У нас так мало времени? — испуганно спросила я, поскольку надеялась, что гости всё же приедут попозже.
— Тебе не о чем беспокоиться. Всеми хозяйственными хлопотами займётся Айлин.
— Номы…
— Нет, Милена, — прервал меня МакГрегор, покачав головой. — Сегодня тебе предстоит лишь командовать служанками… и блистать красотой.
Потянувшись ко мне, супруг не удержался, чтобы не провести рукой по моему обнажённому плечу — сбившаяся на бок рубашка случайно оголила и плечо, и часть груди.
— Кстати, — заметил Лиам. — Под «блистать» я имел в виду в прямом смысле блистать. — Супруг кивнул в сторону столика, на котором я заметила уже знакомые мне шкатулки.
— Черные бриллианты высоко ценятся не только в империи, но и у нас в горах, — пояснил Лиам.
Помолчав немного, муж добавил:
— У нас принято дарить эти камни только своим избранным. Ни одна доминарэ, ни одна любовница не имеет права носить черные бриллианты — только истинная избранница.
Внимательные глаза его легко поймали мой встревоженный взгляд.
— Пообещай, что наденешь на себя как можно больше камней — и продемонстрируешь всему Нагорью богатство нашего клана.
Я не сразу поняла, что он шутит. И лишь когда Лиам рассмеялся — я рассмеялась за ним вслед.
— Не скучай, — произнёс он… и тут же исчез через портал тьмы.
Тогда я ещё была полна решимости выполнить просьбу мужа — и надеть на себя как можно больше драгоценностей. Только вот одно дело сказать (ну или подумать), другое — выполнить.
Впрочем, сама бы я точно не смогла надеть на себя такое количество украшений, которые, в конце концов, оказались на меня как — то нацеплены. В это была только заслуга служанок, помогавших мне сегодня одеться.
Платье, которое было готово ещё несколько дней назад, сидело на мне как влитое.
И хотя сам силуэт нельзя было назвать ни вычурным, ни ультрамодным — но всё меняла расцветка ткани. Не знаю, кто именно зачаровал материю — но такого цвета я ещё нигде до этого встречала: цвет заката, переходящий в сумерки.
Черные бриллианты были самыми что ни на есть подходящими к нему камнями — а потому, я оказалась им обвешана с ног до головы (в прямом смысле этого слова — всё как сказал Лиам); россыпь бриллиантов имелась даже на пряжках моих туфелек.
Украсив меня поверх платья драгоценностями, служанки решили, что их работа завершена — и мы дружной гурьбой отправились вниз: девушки — работать, я — бить баклуши в ожидании наших гостей.
Случайно или нет, но все гости появились на пороге почти одновременно: весь двор замка внезапно оказался заполнен воинами, лошадьми, снующими между ними слугами. Возле самых ворот я рассмотрела несколько телег: как сказала Айлин, на ежегодную охоту в кланы в основном приезжают только воины, но иногда вожди дальних кланов берут с собой на охоту и своих крестьян, чья родня проживает неподалеку.
— Вот, к примеру, Гленна — дочка старой Моры, вышла замуж за приграничного оборотня… Так — то им, без тьмы вождя, добираться до нас больше недели — и это всё по лесам, где полно теребрисов. А сейчас Гленне всего-то было и надо, что вождя своего попросить присоединиться к отряду, — пояснила Айлин. — Пока воины будут охотиться на теребрисов, Гленна и родных проведает, и гостинцев им сама передаст.
На одной из телег и в самом деле сидела статная женщина лет сорока — сорока пяти.
— Смотри — ка, — шепнула мне Айлин, — Гленна то и дочку с собой привезла. А вдруг кто из наших парней её унюхает… МакГрегоры — клан богатый, каждый клан хочет породниться.
От разговоров с Айлин меня отвлекло появление супруга: легко соскочив со своего огромного черного скакуна, чеканя шаг он подошёл ко мне и зычно, на весь двор, стал представлять гостей.
— Вождь МакКиннан, Вождь Лесли, вождь Синклер… казалось, представлению не будет конца.
Каждый из воинов, названных Лиамом, обязательно мне кивал — представлялся сам — и благодарил за оказанный теплый прием. Кто — то хлопал Лиама по плечу, называя того счастливчиком… некоторые же, поведя носом — так, словно принюхавшись — были отстранённо вежливы.
И только.
Я. правда, как — то сразу решила, что в этом нет никакой моей вины — а холодное приветствие отдельных вождей связанно с их местными распрями. Однако истинный свет на все происходящее случайно пролила та самая Гленна — которая приехала навестить своих родителей и братьев. Точнее, началось всё с её дочери.
Случайно проходя мимо молоденьких девушек, я, думая о каких — то мелочах услышала высокомерный голосок молоденькой девицы.
— Как это вождь МакГрегор допустил, чтобы его доминарэ нацепила на себя камни истинной…
Она из служанок, которая помогала нам приготовить замок к гостям, ударила свою подружку по губам.
— Ты не смеешь этого говорить.
— А что? — нахмурилась молодая красавица. — Она ведь всё равно ничего по-нашему не понимает. Равнинная шлюха. Ой, — притворно нахмурилась всё та же девушка. — Она ведь даже не может быть доминарэ — ведь равнинные могут быть только подстилками нашим воинам, но никак не их спутницами.
Пока я старательно делала вид, что не понимаю, о чем речь, одна из пожилых женщин, которую я до этого даже не разу не видела — схватила девицу за волосы и поволокла её из замка.
— Это наша миледи, — сквозь зубы прошипела женщина. — Никто не смеет оскорблять миледи в её родном доме.
Прибежавшая на шум Гленна тут же поспешила на помощь дочери — но ещё несколько вставших перед ней стеной женщин не дали Гленне этого сделать.
— Да как вы смеете! — завизжала Гленна, пытаясь прорваться к ругающейся красавице — Из- за какой — то приблуды, тронули чистокровную оборотницу. Я всё расскажу своему вождю!
— Рассказывай, — фыркнула та девушка, которая первой за меня вступилась. — Только не обижайся, если после этого тебя и твою дочурку выгонят из клана… На радость теребрисам.
Гленна фыркнув, замерла… и, найдя меня глазами, почти заморозила своим высокомерным взглядом.
— Простите, миледи, — прошептала Айлин, пытаясь увести меня в другую комнату. — Простите… это давняя вражда двух женщин. Вы понимаете…
Экономка многозначительно замолчала, давая мне самой придумать сказочку, которая бы могла меня убедить, что всё хорошо. Притворившись. что поверила, я понимающе вздохнула и тут же задала какой — то совершенно не относящийся к происходящему вопрос. Что — то по поводу кухни, закусок… — не помню точно.
И пока Айлин в подробностях рассказывала мне об этих закусках… или основном блюде — я планировала свои последующие действия.
Судя по тому, как обошлись в замке с Гленной и её дочерью, женщины наверняка прямо сейчас отправятся из замка (где их не хотят видеть) в деревню. Выбора у них особенно не было — приехали навещать родню, значит пойдут навещать… Ауж как при встрече то не поговорить — то? Где жила Мора — мать Гленны — я хорошо знала, потому что навещала её беременную соседку уже несколько раз.
Как бы вот пробраться в деревню и послушать, о чем они станут говорить?
Ведь была же какая — то причина, по которой они говорили про меня такие грязные вещи… При том что для всех я была женой Лиама — и его суженой.
Тогда я наивно надеялась, что причина в каких — нибудь слухах, или даже предрассудках — ведь у нас тоже столько всяких небылиц про горных лордов ходило — не сосчитать.
И тогда я вспомнила о вчерашнем предложении лорда Нейла. Рассвет уже давно миновал, к северной башне я так и не явилась… Но что если воспользоваться предложением наследника озёрного клана в свою пользу? Ведь лорд МакСвен не делал никаких условий для использования его броши…
Воспользовавшись моментом, когда мужчины выехали ненадолго из замка (чтобы проверить насколько истончилась занавесь тьмы), я тихонько пробралась в сад.
Брошь вместе с мужской одеждой оказались прямо за горшком с деревом — именно в том месте, которое вчера выбрал лорд Нейл.
Одежду я трогать не стала — лишь прицепила к себе ещё одну брошь и с ней осторожно вышла из замка.
Арвела — моя старшая подруга и наставница, любила повторять, что у семи нянек дитё без глаза — мол, когда много людей следят, все друг на друга надеяться — вот и не уберегают.
Так, видно, и со мной вышло: Айлин понадеялась на охрану, охрана понадеялась на служанок — а я тихонечко вышла за ворота и наслаждаясь теплым деньком пошла по тропинке в сторону деревни.
Хорошо я поступила? Нет, конечно же. Хлопот хорошим людям доставила, себя риску подвергла… да и хорошего ничего всё — равно не услышала.
Я оказалась права: Гленна в гостях у матери заливалась на всю улицу, вопя о несправедливости к её доченьке.
Не уверенная, как именно работает брошь — я поспешила скорее спрятаться за высокий забор соседского дома — так, чтобы мне всё было видно и слышно, но меня заметно не было.
— И эта — то ведь, эта! — кричала женщина. — Эта пришлая девка с равнины — командует в родовом замке МакГрегоров.
— Леди Милена — избранная нашего вождя. — Строго поправила её Мора.
— Она не больше его избранная, чем я, — надменно фыркнула Гленна. — Просто девка, которую он пользует, пока не надоест.
— Гленна! — воскликнула мать женщины, оглядываясь по сторонам. — Не смей.
Услышит ещё кто.
— Но ведь я права, — настаивала Гленна. — Она пахнет им, но в ней до сих пор нет его тьмы. А если нет тьмы — то нет и брака. Что — то я не верю в сказочки, будто он её ещё…
— Молчи, говорю, — зашикала на дочь старая Мора. — Вождь МакГрегор силён и хорошо контролирует своего волка.
— А может, она просто не его избранная, а? — фыркнула Гленна. — Может, он сейчас наиграется с этой девкой — а потом вернёт её назад, сказав, что не подошла. Мы ведь в горах не признаем их брачные церемонии без обряда. А она обряда так и не прошла.
— Молчи, дочь, до беды договоришься! — уже злобно рыкнула на Гленну её мать.
Беды — не до беды… А до правды — точно.
Я не сразу поверила в то, что услышала. Как это не признают брачные церемонии?
Как это вернуть, если «не подойду»?
Нет тьмы — нет брака.
Ослабевшие вдруг ноги резко подкосились — и я упала на землю, пытаясь понять только что услышанное.
Точнее, принять. В том, что Гленна говорила правду, я нисколько не сомневалась.
Как назло, на ум приходили воспоминания обо всех странных моментах, которые я раньше не понимала: сопровождавшие нас в горы воины Лиама — и их открытое пренебрежение ко мне на следующий день; моё первое появление в замке — и недовольство всего клана.