— Хорошо, давай.
Втроём они зашли в покои визиря, и Юрген рассказал обо всём, что знал сам, не скрывая практически ничего.
— То есть ты полагаешь, что это может быть Казим? — внимательно выслушав его, проговорил Альфред.
— Я не знаю, — пожал плечами Юрген. — Это ты у нас сыщик, тебе делать выводы. Только должен тебя предупредить, когда будешь беседовать с ним, будь готов к тому, что Казим станет отрицать свою связь с проститутками.
— Это меня вряд ли бы удивило.
— Но тебя, возможно, удивит, каким образом он будет прикрывать свой, ну ты понял.
— И что же он может такого сообщить?
— Он скажет, что этой ночью был со мной.
— Что? — явно не понял Брунен.
— Мы с ним этой ночью мило беседовали о ремесленном училище. Казим уверен, что я смогу это подтвердить. А когда убили Гулли, он пил вино с Омари. Разумеется, наш главный ловчий тоже это подтвердит, если я его попрошу.
— Может быть, ты ещё что-то не договорил?
— Да, есть немного. В ночь, когда убили Гулли, Дарын играл со мной в карты.
— Допустим. А в остальные ночи что делал Дарын?
— Был во дворце, и слуги могут это подтвердить.
— А где же на самом деле был министр торговли, когда убивали Гулли?
— Разве Ким тебе не рассказал?
— Рассказал.
— То есть ты меня проверяешь?
— Ты сам меня вынуждаешь.
— Но ты согласен, что Дарына можно вычеркнуть из числа подозреваемых? Не мог он и с Кимико ночь провести, и к Гулли сбегать, чтобы придушить.
— Согласен.
— Остаётся ещё Улмес, — сказал Юрген.
— Думаешь, кто-то из убитых проституток могла его шантажировать? — предположил Альфред.
— Всё может быть. Неплохо бы узнать, где он был в ночи убийств. Я могу проделать это точно так же, как с Дарыном и Казимом.
— Могу я сказать? — поднял руку молчавший до сих пор Элинор.
— Конечно, — кивнул Брунен.
— Юрген, вот ты говорил про брата одной из убитых девушек.
— Самур, — отозвался Шу. — Брат Гулли.
— Верно. Ты упомянул, что он будто бы опознал Казима.
— Опознал.
— И Казим понимает, что брат может его выдать.
— Я понял, к чему ты клонишь, Элли, — вмешался Альфред. — Считаешь, что этот парень в опасности?
— Если вдруг окажется, что этот Казим и в самом деле убийца, то он вполне может избавиться от ненужного свидетеля.
— Я сказал Казиму, что с братом можно будет договориться, — произнёс Шу.
— Пожалуй, я соглашусь с Элли, — ответил Брунен.
— Можно отправить одного из стражников в «Дом сладостей», чтобы присмотрел за Самуром. Парень устроился туда на работу, — сказал Юрген. — Одного, думаю, Оташ мне простит.
— Отправь, — кивнул Альфред.
— Ты станешь возражать, если я захочу пообщаться с Улмесом? — спросил Шу.
— Почему я должен возражать?
— Это твоё расследование.
— Конечно моё, это бесспорно.
— И?
— Ты можешь общаться с кем угодно, это твой город, твоя страна, — усмехнулся Брунен.
— Знаешь, мы с тобой никогда не сможем договориться.
— А зачем нам с тобой договариваться?
— Ты, может быть, думаешь, что я держу на тебя зло за тот случай десять лет назад?
— Какой случай? — вдруг спросил Элинор.
— Ты не хватался перед своим помощником? — поинтересовался Юрген.
— Здесь нечем хвастаться, — ответил Альфред.
— Но что случилось десять лет назад? — снова задал вопрос Акст.
— Он толкнул меня, я упал, сильно ударился головой и потерял память, — ответил Шу.
— Как же так вышло? — всплеснул руками Элинор.
— Альфред спустил собак на моего волка.
— Я ничего не понимаю, — проговорил Акст.
— Ну, он тогда был пастухом, а у меня был мой ручной волк, я его воспитал. Овцы напугались, и Альфред спустил собак. Я кричал ему, что этой мой волк, что он не тронет овец, а он не поверил. Я ему даже приказывал, но он не подчинился. Тогда он меня и толкнул.
— Ты забыл упомянуть, что у тебя в руке был пистолет, который ты направил в мою сторону, — холодно произнёс Брунен.
— Да ты выбил его у меня своим кнутом!
— А я должен был стоять и смотреть? Потом ты запросто мог выстрелить в моих собак, чтобы спасти своего волка. Я ни о чём не жалею.
— Но память же потом вернулась к тебе? — осторожно спросил Элинор.
— Вернулась, — кивнул Юрген. — И зла я не держу.
— Это так заметно, — усмехнулся Альфред.
— Господин Брунен, разрешите, я пойду, узнаю, как там насчёт наших покоев? — вдруг попросил Акст.
— Ступай.
— Но я не держу зла и это правда, — сказал Шу, когда Элинор ушёл.
— По всей видимости, он теперь будет на меня сердиться, — задумчиво проговорил Альфред.
— Элинор? На что? На то, что было десять лет назад?
— Я не рассказывал ему о том, чем я занимался в Шоносаре. Он просто знает, что я здесь провёл отрочество и юность. Я не говорил, что был пастухом. Не считал, что об этом необходимо упоминать.
— Он просто твой помощник или вы друзья? — задал вопрос Юрген.
— Не надо было тебе ворошить прошлое, — сказал Брунен и покинул комнату.
Потайная дверь в соседние покои открылась, и появившийся Оташ проговорил:
— Я собираюсь пообедать. Ты со мной?
— Ты подслушивал, что ли? — отозвался Шу.
— Пф, делать мне больше нечего.
— Ты зовёшь меня обедать вместе, значит, ты перестал сердиться! — радостно воскликнул Юрген.
— Надеюсь, ты разобрался с Дарыном и поставкой хлопка?
— Конечно, мой повелитель.
— Тогда иди сюда, я жрать хочу.
— Дай мне минутку.
— Что ещё?
— Мне надо дать одно распоряжение, и мы можем обедать.
— Давай, и я тебя жду.
Юрген приказал одному из стражников проследить за Самуром и защитить его в случае опасности, а затем вернулся к Оташу.
— Кажется, мы с Альфредом ещё больше разругались, — проговорил Шу, когда слуги подали обед.
— Ты же говорил мне тот раз, что у вас перемирие, — ответил шоно, принимаясь за жареное мясо.
— Ну, говорил. Только это было давно. До того, как ты вызвал его расследовать убийства.
— То есть ты всё-таки лезешь в это дело и поэтому вы поругались?
— Не поэтому. Я вспомнил о том, что произошло десять лет назад, и оказалось, что Элинор был не в курсе того, что Альфред работал пастухом. Теперь не знаю, что там у них. Если Акст не просто помощник, а ещё и друг для Брунена, то ему может стать обидно. Получается, что Альфред не доверяет ему. Может, думал, что Элинор смеяться над ним будет. Глупо всё как-то. Акст ушёл явно расстроенный, и Брунен теперь считает, что это моя вина.
— Скажи мне, эне, а зачем тебе понадобилось вспоминать о тех событиях?
— Так я подумал, что Альфред с тех пор на меня за что-то злится.
— По-моему, это ты на него с тех пор злишься.
— Вовсе нет! Я и ему так сказал. Что зла не держу.
— Да, ты не злопамятный, ты просто злой и память у тебя хорошая, — хмыкнул Оташ.
— Я не злой! Дурак ты.
— Да я знаю, что ты не злой. Но тебе давно пора отпустить то, что тогда произошло, и перестать злиться на Альфреда. Он хороший сыщик, так и надо к нему относиться как к человеку, который знает своё дело.
— Я именно так к нему и отношусь. И я знаю, что он умный и что он найдёт убийцу.
— Вот и славно, эне. И я надеюсь, он быстро управится, потому что мы с тобой едем на летний праздник в Нэжвилль.
— Ну, у нас уже есть главный подозреваемый.
— У вас?
— У нас. Это Казим. Есть ещё Улмес.
— Сын казначея?
— Ага. Его мы ещё не проверили насчёт алиби.
— У тебя такое выражение лица, будто проверять его будешь именно ты.
— Ну, я с ним просто побеседую.
— Так уж и быть, — вздохнул Оташ. — Помогу тебе.
— Поможешь? Как?
— Подарю тебе повод для встречи с Улмесом. Его отец просил меня посодействовать тому, чтобы парень занялся борьбой, раз уж учёбой он заниматься не хочет. Так что отправляю тебя с поручением к Улмесу. По моему приказу он теперь должен будет тренироваться под руководством Алтана. Преподнеси ему эту новость как-нибудь помягче.
Когда сын казначея вернулся во дворец, визирь поджидал его на ступеньках.
— Улмес! — с улыбкой обратился к нему Юрген.
— Господин визирь? — несколько удивился молодой человек. Он был ещё совсем юным парнем, и в его глазах горели озорные огоньки.
— А я к тебе по поручению великого шоно.
— Слушаю.
— Ты поступаешь в распоряжение Алтана, и он будет учить тебя борьбе.
— Борьбе? — растерянно переспросил Улмес.
— Да, нашей традиционной.
— Но…
— Это не моя идея, — развёл руками Шу.
— Послушай, а… ну… — парень замялся. — Может, можно что-то сделать?
— Что, например?
— Может быть, ты сможешь переубедить великого шоно?
— Может, и смогу. А что?
— Мой отец — казначей, так что я жадничать не стану.
— Ну, допустим, — снова улыбнулся Юрген. — Раз уж мы заговорили о твоём отце, он ведь ничего не знает о твоих похождениях?
— О каких похождениях?
— О тех самых. Ты ведь понимаешь, о чём я? — Шу подмигнул.
— Нет, не понимаю, — ответил Улмес, а его глаза нервно забегали.
— Да не бойся, ты, я не собираюсь закладывать тебя твоему отцу.
— А к чему тогда всё это?
— Ты в курсе, что великий шоно вызвал в Шаукар сыщика из Нэжвилля?
— Зачем?
— Расследовать убийства проституток. И этот сыщик, Альфред Брунен очень хорошо знает своё дело. Добраться до информации о том, кто из дворца любит поразвлечься, ему раз плюнуть.
— Но я никогда не был в «Доме сладостей»! — воскликнул Улмес.
— Думаешь, сами девочки тебя не выдадут? Даже если им пригрозят тем, что вышлют из Шаукара?
— И что же мне делать? — тихо проговорил парень.
— Сыщикf в первую очередь будут интересовать те ночи, когда убили проституток. Где ты был?
— Да я даже не знаю, когда их убивали.
— Зато я знаю, — и Шу перечислил даты.
— В первое убийство я не скажу точно, где был, — наморщил лоб Улмес. — Во второе я был с Мариам, и минувшей ночью тоже с ней.
— А где принимает эта Мариам?
— В своей квартире на Ярмарочной улице. Ты пойми, она… ну, может, она не… Короче, она не совсем проститутка, точнее, совсем не проститутка. Она только со мной. И квартирку эту я ей оплачиваю.
— Подтвердит она, что ты был у неё, если Альфред придёт с допросом?
— Конечно!
— Ладно, — Юрген собрался уходить.
— Постой, а что насчёт Алтана и борьбы?
— Я поговорю с Оташем. С тебя вознаграждение.
Шу хотел сообщить о результатах разговора с Улмесом Альфреду, но в выделенных им с Акстом гостевых покоях он застал только Элинора.
— Господин Брунен снова ушёл в «Дом сладостей», — сказал он, увидев визиря.
— А ты почему не с ним? — поинтересовался Юрген.
— Он сказал, что справится сам.
— Вы поругались, да?
— Вовсе нет. С чего нам ругаться?
— Из-за меня. Я проговорился, что Альфред был пастухом в Шоносаре, а ты об этом не знал.
— Господин Брунен не обязан был рассказывать мне всё о своей прошлой жизни, — вздохнул Элинор. — Да и о настоящей тоже.
— Наверное, ты всё-таки так не считаешь.
— Я не вправе что-то считать.
— Почему? Ты давно работаешь с Альфредом?
— Уже да.
— Брунен же вроде бы очень хороший сыщик.
— Один из лучших.
— Значит, раз именно ты стал его помощником, то ты тоже чего-то стоишь.
— Я окончил школу сыска при тайной канцелярии с отличием, — потупившись, проговорил Элинор.
— Вот видишь! — подхватил Юрген. — Ты вправе сердиться и вправе что-то требовать, если тебе что-то не нравится. Раз вы так плотно работаете вместе, то должны знать какие-то обстоятельства жизни друг друга, чтобы не попасть впросак.
— Он, наверное, думал, что я стану смеяться, — вздохнул Элинор. — Дурак он.
— Дурак, тут я согласен. А тебе надо с ним поговорить начистоту.
— Я это понимаю, просто он порой бывает очень упрямым. Он может замолчать и всё, и не достучишься.
— Значит, стучи громче.
— Попробую, — грустно улыбнулся Акст.
— А я с Улмесом поговорил. Вот хотел Альфреду рассказать, — проговорил Шу.
— И как? У него есть алиби?
— По его словам, да. Есть некая Мариам, которую Улмес содержит в тайне от отца. Вот с ней он ночи и проводит. Конечно, это надо проверить.
— Так давай проверим, — предложил Элинор. — Что зря время терять?
Ярмарочная улица строилась одной из самой первых в Шаукаре и получила своё название благодаря ярмаркам, которые начали устраивать здесь в дни праздников. Почти все первые этажи домов здесь были заняты разными лавками и магазинами, как на Торговой улице, только все они были на порядок дороже и изысканнее. Здесь же располагались доходные дома, квартиры в которых обходились недёшево.
— Ты думаешь просто пойти к этой Мариам и расспросить? — задал вопрос Юрген, когда они с Элинором подошли к нужной двери.
— Если эта девушка не хочет потерять своего благодетеля, то она не станет отрицать, что он был с ней, — ответил Акст.
— Ну, а если он как раз с ней не был? Мариам не должна думать, что мы в чём-то подозреваем Улмеса. Нам ведь нужна правда, а не ложь, вызванная её желанием сохранить источник дохода.
— Я согласен. Так что ты предлагаешь?
— Мне пришла в голову одна мысль, только я боюсь, ты станешь возражать, — с улыбкой проговорил Юрген.
— Что за мысль?
— Заявиться к ней в качестве клиента. Мол, в «Дом сладостей» теперь ходить опасно, там девиц убивают и сыщики снуют. А нам будто бы Улмес её расхвалил.
— Но ты сам рассказал мне по пути сюда, что Улмес не считает её проституткой.
— Я же сказал, что ты будешь возражать.
— Да я не возражаю. Ты хочешь вызывать у этой Мариам эмоции, я понимаю. Но потом ведь их отношения с Улмесом могут пострадать.
— Мне плевать на это, но я потом извинюсь и скажу, что не так понял Улмеса. А ты подтвердишь. Идём?
Элинор кивнул. Вдвоём они поднялись на второй этаж, и Юрген позвонил в колокольчик. Дверь открыла высокая длинноногая девушка, одетая в лёгкий халат. Внешне она была похожа скорее на сарби, хотя имя Мариам больше подходило норту.
— Вы ко мне? — удивилась она, заговорив на языке нортов.
— Если ты Мариам, то к тебе, — с улыбкой ответил Юрген.
— Но мы не знакомы.
— Сейчас и познакомимся, — Шу нагло толкнул девушку и зашёл в квартиру. Элинор последовал за ним.
— Да кто вы такие?
— Забавно, что ты меня не узнаёшь, — сказал Юрген. — Я к такому не привык.
— А почему я должна тебя узнавать?
— Потому что я один из самых богатых людей в этом городе, милая.
— И что вам нужно?
— Нам нужно то же, что ты даёшь Улмесу, — Шу скинул плащ и небрежно отбросил его в сторону.
— Да как вы смеете! — возмутилась Мариам. — И откуда вы вообще обо мне узнали?
— От Улмеса, от кого же ещё? — отозвался Юрген.
— Ты же сама понимаешь, что сейчас в городе творится, — вступил в игру Элинор. — В «Дом сладостей» не зайдёшь. После убийств там теперь крутится сыщик из Нэжвилля. Улмес — молодец, он туда и раньше не совался.
— Вот теперь и мы взяли с него пример, — добавил Шу.
— За кого вы меня принимаете? — воскликнула девушка.
— Строптивая, — усмехнулся Юрген. — Но мне такие нравятся. Люблю дам с характером.
— Я тоже, — кивнул Элинор.
— Я буду кричать, — сказала Мариам. — Здесь довольно тонкие стены.
— Конечно, ты будешь кричать, — ответил Шу. — Этой ночью ты, наверное, тоже кричала, да? Улмес хорошо постарался?
Девушка отвесила Юргену звонкую пощёчину.
— Ого, — Шу дотронулся до горящей щеки.
— Пошли вон! — зло проговорила Мариам. — Оба. И передайте Улмесу, что когда он вернётся, меня здесь уже не будет.
— Почему-то мне кажется, что мы неправильно его поняли, — сказал Элинор.
— Улмеса? — спросил Юрген.
— Да. По всей видимости, Мариам не совсем та, за кого мы с тобой её приняли. Наверное, у Улмеса с ней всё серьёзно.
— Конечно, у нас всё серьёзно! — воскликнула девушка. — Было. Но если этот мерзавец рассказал вам обо мне…