Вместе с его исчезновением исчезли и невидимые путы, сковывающие движения, и возвратилась способность создавать заклинания. Первый шаг я сделал, оставалось пройти всю дорогу. Вот только куда эта дорога ведет, и какой она длины, я и понятия не имел.
И вообще, беспечность хозяина этого места была подозрительной. Если бы я захватил пленников, вкатил им дозу пауков и оставил одних, то обязательно поставил бы охрану или сам бы наблюдал. Да что там, маячок навесить на человека — раз плюнуть. Причем не фигурально, некоторые маги, насколько я знаю, так и делали. Слюной.
А тут ни видимых камер, ни невидимых, совершенно обычная комната, даже защитных заклинаний нет. Я обошел ее по периметру, ничего. По моим расчетам, давно уже должен был ворваться хозяин и пригвоздить меня обратно к креслу, заклинания-то исчезли, но нет, не было никого. Промаявшись так с полчаса, я остановился перед выбором. Идти одному, или взять с собой подружку.
Подружка все так же сидела и улыбалась, как манекен. У обычного человека роговица давно бы превратилась в сухую сморщенную тряпку, а она ничего так — даже не моргнула ни разу. Синюю нитку я с нее снял бы, не вопрос. Для проверки зажег светлячок и сжег еще несколько сантиметров тонкого жгутика, местное смертельное заклинание отлично нейтрализовалось определенным спектром. Но вот что делать с паучком, я не знал — у девочки-то не было моего рояльного модуля, а сам я пока нейрохирургию опасался практиковать. Сколько там сказал этот доктор Менгеле? Неделю, пять дней? Думаю, за это время я успею что-то сделать. В худшем случае — займу место рядом. Для очистки совести положил Злате ладонь на лоб. Прислушался к ощущениям. Нет, не совладать мне с этой пакостью, но кое-что я сделать все же смогу, вдруг поможет и пригодится.
Оказавшись в большом зале, я огляделся. Все двери казались одинаковыми. Назначение первой и второй я знал — их мы уже открывали. Из четвертой я вышел только что. Остальные шесть дверей, по идее, тоже вели в какие-то помещения, из любопытства можно было посмотреть, что там творится, но, поразмыслив, я решил с этим не торопиться.
Из зала было два выхода. Первый — в который мы вошли, пройдя недолгий путь от темницы, и второй, еще неизведанный. Обратно в тюрьму мне не хотелось, шагнул в широкий проем и оказался возле винтовой лестницы, уходящей вниз. Оттуда отчетливо потянуло магией, причем не всплесками, как когда кто-то колдует, а мощным таким фоном, словно какой-то источник излучения бору находился подо мной.
Идти вниз было страшновато, но и оставаться на месте не хотелось, лучше уж встретить опасность лицом к лицу. Проверил состояние моего оборонительно-наступательного снаряжения — показатели заряда чуть выросли, но на такой мизер, что и использовать их полноценно было нельзя. Но на один удар, если что, должно было хватить. Время возврата тоже изменилось на несколько минут, и это за три часа моих мучений, совершенно нерациональное использование магии.
Я глубоко вдохнул, резко выдохнул и сделал первый шаг вниз по лестнице.
Глава 9
Узкая винтовая лестница, казалось, никогда не закончится. Я спустился уже метров на пятьдесят, а ей конца и края видно не было. Линии бору, редкие поначалу, слились в стену, окружающую лестницу, словно колодец. Оранжевые искорки хаотично вспыхивали и гасли. Хоть за этот день я и пережил многое, казалось, это были лишь чистилище перед входом в локальный ад. Скрежет металлических ступеней и звук капающей воды добавлял жути.
Поглядев вверх, я пожалел, что не пошел обратно в тюрьму. Макароны там не давали, но хотя бы было привычное квадратно-гнездовое горизонтально ориентированное пространство, а тут — труба в бездну.
Спускаться пришлось еще метров тридцать, потом лестница неожиданно кончилась. Ступени уходили вниз и дальше, только вот пройти было нельзя — путь вниз преграждала плита. Бетонная.
Я оказался в очень просторном помещении. Настолько просторном, что края видно не было — ровный бетонный пол уходил куда-то в полумрак. Неясный свет шел с потолка, но чем дальше от лестницы, тем он становился тусклее. Кстати, лестницей-то почти не пользовались, толстый слой пыли лежал на ступенях, и мои следы выдавали меня с головой. Странно, но там, на верху, я такого не замечал, возможно, есть промежуточный этаж, который я проскочил. Оранжевая сеть примерно с половины спуска стала настолько плотной, что вполне мог бы и пропустить.
Второй раз в этом мире я вспомнил Нила Армстронга. Вот так же на Луне он опустил ногу в лунный ризолит, или что там на поверхности, и сделал шаг, оставив отпечаток ботинка. Судя по толщине слоя пыли, мой отпечаток имел все шансы пережить американский. Бетон вообще очень сильно пылит, если его не покрывать специальными пропитками, а тут, видимо, с этим не заморачивались.
Стены справа и слева от меня были в зоне видимости, ничего интересного — обычный красный кирпич, ложковая кладка без тычковых рядов, словно поверхность просто облицевали. Ни дверей, ни окон, такой длинный неухоженный коридор. И только сделав первый шаг, я понял, что было неправильно, по ощущениям. Коридор шел с наклоном вниз.
Все ниже, и ниже, и ниже, и ниже, и… Эту старую песенку я напевал вначале, первые несколько минут, а потом надоело. сначала прямой, коридор начал заворачивать, по сути я шел по широкому пандусу, описывающему, судя по карте, круг диаметром в километр. Угол наклона был такой, что через десять минут, пройдя четверть круга, я спустился метров на пятьдесят. И тут мне встретилось первое препятствие.
Массивные черные столбы в количестве семи штук стояли, словно часовые. Абсолютно гладкая матовая поверхность, никаких символов или оранжевых нитей, однако веяло от них чем-то нехорошим. А главное — сразу за ними пыль исчезала. Было видно все неровности и шерховатости бетонного пола — все также не покрытого ничем, но тем не менее чистого. Огляделся, похлопал себя по одежде, знаю я способ определить, есть опасность или нет. В фильме по Индиану Джонса видел. Кроме небольшого запаса монет, в карманах ничего бесполезного не было. Эх, была не была, запустил небольшой плазменный шарик между центральными колоннами.
Плазмоид пролетел беспрепятственно, растворился в темноте. Да, ошибся я, это здесь кидаются энергетическими структурами прямо от руки, у меня-то она возникла уже за границей, обозначенной колоннами. Перенес точку переноса чуть ближе и запустил снова. И снова — неудача, точнее говоря, нулевой результат.
Пришлось снова искать что-то материальное. Не найдя в себе желания расставаться с собственными вещами, подошел к стене и выломал кирпич — для этого его пришлось подрезать из стены, кстати, так себе раствор, дерьмовенький, цемента пожалели, уж я-то знаю, навидался всего, когда дачу мне строили. Друзья из братских республик, которых отец по критерию «подешевле» нанял, наливали в корыто воду, игнорируя бетономешалку, потом размешивали черенком лопаты цемент, а потом насыпали песок и снова чуток перемешивали, и вот на такую смесь собирались класть мне первый ряд кирпичей на фундамент. Надо было с них цену материала взять, но я добрый, просто выгнал.
Тут придерживались, видимо, схожих технологий, так что кирпич из швов я выломал без труда.
Отломил половину, размахнулся и бросил все туда же, между колонн.
Оранжевый жгут, словно хлыст, стеганул по куску кирпича, превращая его в глиняную пыль. Пыль эта, не успев осесть на пол, была втянута в колонну. Я поежился, представив, как вот такой столб сначала разделывает, а потом пожирает меня. Следующие десять минут экспериментировал, заворачивая куски кирпичей в слои защиты, пока не добился того, что кусок только вздрагивал, но продолжал лететь дальше. А потом задумался.
Необходимый щит по емкости был почти на пределе моих возможностей. Откуда вылетал жгут, я определил методом ненаучного тыка — из каждого нечетного столбца. А пыль втягивалась в четный. Но проблема была не только в том, чтобы пройти дальше. Если за этими колоннами меня ждет что-то опасное, обратно вернуться будет проблемой. Трудности — они ведь по нарастающей обычно идут.
Хорошенько подумал, обозвал себя дураком и прошел между седьмым столбом и стеной. Стегануло знатно, часть кладки снесло в труху, меня тоже швырнуло, правда — в нужном направлении, я прокатился по твердому полу, поднялся — пыль от кирпичей всасывалась в шестой столб.
Идти по чистому покрытию было приятнее — пыль не поднималась при каждом шаге, следов не оставалось. Потолок все также светился, заметно было, что при моем приближении яркость увеличивается, а при удалении — уменьшается. Вполне возможно, что кто-то за мной следил, но если всех бояться, то и вообще лезть не стоило во все эти катакомбы.
Размышляя об этом, я спокойно прошел еще четверть круга. И уткнулся в ряд из семи колонн. А за ними виднелись мои собственные следы. Была здравая мысль пройти обратно, дойти до винтовой лестницы и поискать другое развлечение, но любопытство — оно не только кошек губит, а еще и некоторых не туда попадающих товарищей. Так что я сверился с картой, да, точно, то самое место, четверть круга, и не прекращая наблюдать за перемещением на ней, отправился в обратный путь.
Переход происходил ровно на середине пути. Вот я иду в одну сторону, а через мгновение — в обратную. Причем происходило это только со мной — кусок многострадальной кирпичной кладки, отправленный в полет через условную линию отражения, спокойно пролетел дальше и валялся на бетонном полу. Всего в десятке метров, но пройти этот десяток я не мог, хотя старался — пятился назад, перекатывался по полу, прыгал, словом, всякой хренью занимался.
Обследовал стены, пол и потолок — никаких следов заклинаний не было. Однако что-то упорно отправляло меня назад.
Записал видеоряд — но не смог засечь промежуточное состояние между тем, как я иду в одну сторону, и тем, как возвращаюсь обратно. Одно было странно — я даже прочертил кирпичом линию на бетоне — обратно я возвращался, только когда заходил за линию полностью.
Так я смог практически целиком переползти на ту сторону, оставив за линией кончик пальца. Но только подтянул его к себе — тут же оказался на своей половине.
Решение пришло спонтанно. И в принципе оно было вполне логичным, только кто-то вместо того, чтобы подумать, занимал себя бесполезной деятельностью. Обломок кирпича отлично подошел для эксперимента.
Я поставил на него метку, и тоненькая следящая нить соединила мою ладонь и кусок обожженой глины. Потом практически на цыпочках я перешел красную линию, и ура, обратно меня не откинуло. Красный камешек остался лежать на моем старом маршруте, а я вступил на новую территорию. Что произойдет, если разорвать нить, я очень хотел узнать, но рисковать не стал. Ну нафиг, обратно вернуться всегда успею.
В приподнятом после решения задачки настроении я прошел еще четверть круга — нить послушно тянулась за мной, помнится, Шуш гулял по городу, и я видел его на своей карте в нескольких километрах от себя, так что в эту игру с меткой я мог тут играть еще очень долго.
Так что появившиеся семь колонн не слишком меня расстроили. Легкомысленно предположив, что характеристики одинаковых обьектов тоже одинаковы, я наложил на себя щит и прошел через препятствие. Оранжевый жгут, стеганув по мне, перерубил следящую нить.
Назад я не отправился, и это было хорошо. Но вот то, что способ быстрого возвращения теперь не сработает — это было плохо. Впереди меня ждала еще половина кольца.
Я неторопливо брел по коридору. Он ощутимо сузился, от двадцати с лишним метров осталось едва ли четыре, и кажется, еще немного, и я смогу, разведя руки, спокойно доставать до стен. Ну как спокойно — по кругу я бродил уже больше трех часов. Путь все также уходил куда-то вниз, я уже намотал третий круг и спустился почти на двести метров, и казалось, этой дороге конца-края не будет. Поэтому глухую стену, преграждающую путь, и небольшую дверцу рядом с ней я встретил с радостью, хоть какое-то разнообразие. На удивление дверь легко поддалась, распахнув створку, я оказался в небольшой комнате все с тем же светящимся потолком. Обшитые каким-то темным деревом стены, паркет на полу и резной диван в углу — все это после бетонно-кирпичного интерьера прямо таки ласкало глаз.
Дверь захлопнулась — я оглянулся, позади меня была деревянная стена, без малейших признаков проема.
А вот на противоположной стене появилась дверца. Маленькая, где-то шестьдесят на шестьдесят. В американских домах их специально делают для домушников, в фильме «Один дома» показано, как их правильно использовать. Свет на потолке стал гаснуть, я поспешил зажечь светильник. Сначала один, потом еще три, развесил их по углам, и вовремя. Маленькая дверца приоткрылась, потом распахнулась, и через нее в комнату с трудом пролез волк. С синими огоньками в глазах.
Сначала я даже подумал, что это мой старый знакомый, тот, который жевал мой такт-ботинок, но так и не прожевал. А потом волк прыгнул, и мне стало не до посторонних мыслей.
Челюсти лязгнули у меня перед лицом, обдав смрадом, я уклонился, перекатился влево и бросился к дивану, ставя щит. Вовремя — волк врубился в него со всей силы, увлекая своей тушей и меня. Не меньше ста двадцати кило мышц против семидесяти пяти моего мозга.
Все попытки прокусить выставляемые щиты провалились, но волка это ничуть не смущало. Он рвал несуществующую плоть, не обращая внимания на мои физические удары и совершенно игнорируя магические — заряды просто стекали по шкуре. Зато он с успехом возил меня по полу, и я успел перепачкаться в стружке, когти волка легко снимали ее с деревянных покрытий. Пока боролся, вспомнил, как разбирался с тем, первым волком, и мысленно обозвал себя дураком.
Первый светляк нужного спектра заставил волка отпрыгнуть. В отличие от своего собрата, он не завизжал, не поджал хвост, а приземлился на четыре лапы, пригнул голову и злобно оскалившись, вперил в меня взгляд своих сине-искристых глаз.
— Получай, фашист, гранату, — выкрикнул я и разразился роем светляков. Теперь игра шла по моим правилам, волк вертелся, стараясь убрать морду от ненавистного света, и это ему удавалось. Вот только меня он выпустил из поля зрения. А зря. Заняв зверюгу иллюминацией, я подошел к нему, вытащил дерринждер и выпустил несколько выстрелов прямо в ухо.
Голова зверя откинулась в сторону, он дернулся, бессильно лязгнул зубами в воздухе, свалился на пол и затих. Только задняя лапа дернулась пару раз. Синие огоньки горели в глазах, но одного светляка хватило, чтобы они потухли.
А потом я со злости шарахнул плазменным шаром по той стене, откуда вылез волк. Деревянная обшивка разлетелась вместе со стойками, на которых держалась, горящие куски досок отлетели куда-то вглубь.
Вдарил таким же зарядом по той стене, на которой была раньше дверь — но тут меня ждало разочарование, заряд стек по доскам, словно перед ними стоял щит. Хотя я мог бы поклясться, что никакого щита не было. Еще раз пробовать не стал — раз мне показывают путь вперед, я иду вперед. И держитесь там, денег с собой нет, зато есть куча дури и злости.
Идти, правда, пришлось недолго, небольшой коридор, усыпанный горящими обломками, и я оказался в большом круглом зале с куполообразным потолком. Белоснежный пол, казалось, был сделан из цельного куска мрамора, никаких щелей или границ плиток. По периметру стояла мебель явно практического назначения — шкафы с какими-то камнями, столы с химическим оборудованием, просто столы, заваленные бумагами, коробками и свертками. И прямо напротив меня — резной рабочий стол, а за ним глубокое кресло. А в кресле — мой недавний знакомый.
— Марк, проходи, — радушно махнул он мне рукой, — бери любой стул, садись. Как дошел? Никаких трудностей не возникло?
— Нет, — пробурчал я, но стул взял. И сел метрах в двух от стола. Правда, пришлось препятствие в центре зала небольшое обойти, а так пустое постранство, сколько его пропадает.
— Ну и хорошо, — Тятьев сложил пухлые ручки домиком. — Сразу видно Олегову породу, как ты с волком измененным расправился, я аж похлопал тебе, жаль, ты не видел. И с зеркальным отражением справился. А вот стенку зря разнес, убирать потом тут придется, а уборщики — они знаешь какие? Сам их боюсь.