— Добрый вечер, тарра Илона, — наконец сказал он. А я сделала легкий книксен. У нас что-то вроде светского ужина, кивок головой сейчас, вероятно, не очень уместен.
— Добрый вечер, таросси ректор, — сказала я.
А сама выдохнула. Судя по всему, он не заметил, что я изменила внешность.
— Присаживайтесь, — указал взглядом на накрытый на двоих стол в середине комнаты. Подошел и галантно отодвинул мне стул.
Интересно, а с другими он тоже был так галантен? Пронеслось в голове. Тогда не мудрено, что… побывав до меня на двадцати пяти «свиданиях», чувствует себя изможденным.
Я села, а он устроился напротив. В полной тишине.
— Предлагаю по-настоящему поужинать, — сказал он, и после молчания его голос громко разнесся по залу. — Думаю, я могу себе позволить совместить последнее собеседование с ужином, — усмехнулся и, не спрашивая, положил мне ложку салата. — Ешьте, Илона. Вы трясетесь, словно пришли на заклание. Это не способствует светской беседе и хорошему впечатлению.
— Благодарю, таросси Герат, — я взялась за вилку с ножом, а в голове замельтешили мысли, что испытание может оказаться неожиданно серьезным. Я же вроде бы должна как-то развлечь его? Рассказать что-то интересное, спросить о погоде и здоровье… Что там делают на светских приемах, которых в моей жизни почти и не было.
— Должно быть, вы сильно устали на этом конкурсе, — наиболее непринужденным тоном произнесла я.
— А что, так заметно? — усмехнулся Герат. В этот момент он показался мне таким… родным. Близким и родным, как никто в академии. — Женщины бывают исключительно утомительны. Особенно те, кто мечтает заполучить тебя в личную собственность, как большинство ваших предшественниц в этом зале, — еще одна усмешка. — Поэтому, Илона, будьте любезны… оставьте этот идиотский тон. Будьте собой. И дайте мне спокойно поесть. Вам рекомендую тоже…
И принялся с аппетитом уничтожать еду на тарелке. Бедняга, подумала я с улыбкой, проголодался… А краем глаза начала подмечать, какие блюда ему нравятся. Может пригодиться: Ларисса с подружкой правы, что нужно лучше узнать его привычки и пристрастия.
Минут пять мы ели молча. Потом Герат промокнул рот салфеткой и улыбнулся. Вполне доброжелательно, без своих обычных издевок и насмешек.
— Итак, тарра Илона, — но в огненных глазах все же сверкнуло лукавство, — из-за этого вы носили иллюзию? Последствия вашего воровского прошлого? — едва заметным жестом он указал на маленький шрам на моей щеке.
— Как видите, таросси Герат. Не лучшее украшение для девушки. В остальном я не так отличаюсь от того, что вы уже видели.
— Вы могли бы обратиться к медикам, — заметил Герат. — Не вижу причин для смущения.
— Должно быть, вам известно, таросси Герат, что девичье смущение не всегда подчиняется разумной оценке, — парировала я.
Герат расхохотался.
— Как и многое другое… Впрочем, я сам уберу это недоразумение со временем. Пока что оно никак не мешает, — сказал он. — А теперь… Ну что ж, у нас светская беседа, тарра Илона. Вы должны развлечь меня. Развлеките. Расскажите мне что-нибудь из своей жизни. Только, ради Бога, не спрашивайте меня — и не говорите сами — о погоде и столичных новостях. За эти два дня я возненавидел две эти темы.
Надо же, совсем не страшно, подумалось мне. Трюк со шрамом сработал. И сам Герат совсем не жесткий сегодня. Видимо, от усталости. И с ним… даже уютно.
— У меня появились питомцы, — искренне улыбнулась я. Ведь именно драконы стали сильным впечатлением этих дней, если не считать переживаний, связанных с самим Гератом.
— Питомцы? Кого вы разводите, Илона? Может быть, ректоров?
Я улыбнулась:
— Нет, таросси ректор, намного более покладистых существ. Это водные драконы. Подруга подарила мне двух.
Герат откинулся в кресле и рассмеялся.
— Вы подначиваете меня прямо на собеседовании? — спросил он весело… Явно не рассердился.
— Вы велели мне быть самой собой. Поэтому, полагаю, это произведет наилучшее впечатление.
— Несомненно… — Герат внезапно стал серьезным. — Как вам отбор, тарра Гварди. Если не считать, конечно, наших небольших встреч?… Как вам другие участницы?
Я удивилась. Его действительно интересует мое мнение? Или это провокационный вопрос? Впрочем, мы ведь договорились, что оба будем самими собой…
— На мой взгляд, отбор весьма утомителен и для участниц, потому что они страшно волнуются, и для вас. Особенно этот конкурс. Хотя, вынуждена признать, без таких индивидуальных бесед вы не смогли бы составить мнение о претендентках. Что касается участниц… Все очень разные. Я искренне признательна вам в одном. Ваш отбор сблизил меня с одной из девушек, с кем раньше я почти не общалась. Остальные участницы просто разные. Есть приятные достойные девушки. Есть и те, про кого вы метко сказали, что «мечтают получить в личную собственность».
— А вы, Илона? — Герат наклонился в мою сторону, положил локти на стол перед собой и с лукавым блеском вгляделся в мое лицо. Как бы не разглядел что-то ненужное… Впрочем, этот метод изменения внешности тем и хорош, что его невозможно определить ни по магическому следу, ни глядя на физиономию.
— Вы знаете, что я согласилась на отбор ради возможности стать Великой. И к вам больше не испытываю… антипатии. Возможно, между нами установятся более теплые отношения.
— Блестяще, тарра Илона! — рассмеялся он. — Вы и верно умудряетесь оставаться сама собой, соблюдая при этом нормы светской беседы. Скажите тогда… чем я бы мог развлечь вас? Можете задать мне вопрос, не стесняйтесь… — его обычная усмешка.
Интересно… Что происходит? Герат решил быть милым? Он идет на нормальное человеческое сближение? А я ведь могу спросить… В голове замелькало множество вопросов, начиная с того, чем он занимается помимо отбора, до таинственной причины его переменчивости.
Я выдохнула.
— Если вы настроены на доверительный разговор, то… расскажите мне про Великую Касадру. О себе и о ней, — сказала я.
Глаза Герата сверкнули. Он крепко сложил руки на груди и бросил:
— Сильно! Пожалуй, я поторопился, когда похвалил вас. Ваша наглость неисправима. Впрочем… На этот раз я сам спровоцировал вас, — мягкая усмешка, и он расцепил руки. Помолчал.
— Касадра, Илона… — начал он вдруг, и снова его голос разнесся над залом. Герат поморщился, махнул рукой — я поняла, что он установил «полог тишины», чтобы уберечь нас от чужих ушей. Повторил: — Касадра была сильной и странной женщиной, Илона. Отличная Великая, и стерва, каких свет не видывал. Так мне казалось в самом начале, когда я на свою беду выиграл тот отбор, — усмешка. — Знаете, этот отбор сильно отличается от того, что было у меня. Сейчас именно я могу решить, кого выбрать. Проводить конкурсы честно, но устраивать и такие, как сейчас. Когда в оценке главную роль играют мои личные пристрастия. Касадре повезло меньше. Женщины-Великие связаны условностями больше, чем Великий Магистр. Ведь в итоге Академией руководит ректор, Великая лишь замещает его и имеет вес при принятии решений. Но не более. Поэтому в отборе на должность ректора все конкурсы оценивала комиссия. Слово Касадры имело вес, но не такой, как мое сейчас. Все решили члены комиссии…. Я же в те годы был молод, амбициозен и… влюблен в Касадру, как вот наши милые воздушные феи — в меня. А еще я был силен. И у меня была тайна. Сейчас не важно, какая. Победить в отборе означало для меня получить все и сразу. Власть, возможность творить историю, вожделенную женщину и определенный уровень безопасности. Ничего не напоминает, тарра Илона? — усмехнулся он.
— Возможно — в некотором роде… — ответила я. А что еще я могла сказать? Что совсем не напоминает? Единственным отличием моей ситуации от того, что рассказал Герат, было лишь что я вряд ли смело могу назвать его «вожделенным мужчиной».
— В некотором роде? — насмешливо поднял бровь Герат. — Впрочем, уже неплохо. Так вот… Я старался. И быстро начал лидировать во всех конкурсах. Это не нравилось Касадре, ведь у нее был… фаворит. Один милый молодой огненный, моложе и… слащавее меня. Вероятно, она полагала, что им будет легче управлять. Но так или иначе, отбор выиграл я. Комиссия была беспристрастной и выбрала сильнейшего. И у Касадры оказался навязанный партнер.
Герат помолчал, и я заметила, что по его лицу пронеслась туча. Тяжелая и мрачная.
— То есть она стала вести себя… неприятно с вами? — тихо, чтобы не спугнуть его откровенность, спросила я. Честно говоря, мне и в голову не приходило, что Герат мог быть когда-то в роли «нелюбимого мужа»… Унизительная роль для такого гордого мужчины.
— Это очень мягкие слова, тарра Илона. Они ни в малейшей степени не характеризуют то, что происходило в начале нашей с ней жизни, — Герат горько усмехнулся. — Принужденная жить со мной, спать со мной, проводить время со мной, делить со мной власть, Касадра принялась отравлять мою жизнь всеми возможными способами. Она была старше, опытнее, знала, как задеть словами и поступками. К тому же, не в силах скрыть, что ее влечет ко мне, она все же… демонстративно заводила связи на стороне. Сначала это был ее пресловутый «фаворит» — Град Макгроэ, впоследствии он погиб на войне. Потом — бесконечное число любовников из огненных, да и земными она не гнушалась. Признаюсь, это было главным источником моего бешенства. В те времена меня еще сильно влекло к ней. Я хотел обладать своей Великой безраздельно, — еще одна усмешка, — и был готов спалить каждого из ее мужчин. Касадра раздувала огонь и наслаждалась тем, как он мучает нас обоих. Но время шло… Я научился держать себя в руках. Меня стали меньше трогать ее связи. И сама Касадра стала мне почти… безразлична. Да и я не был ей верен. Постепенно она и сама начала ревновать, узнавая о моих связях. А еще… она привыкла ко мне. Знала, что стареет, что ей понадобится поддержка в старости… И просто привычка. Тон ее общения со мной изменился. Но теперь я не хотел знать ее никак, кроме как в плане… исполнения должностных обязанностей. Так прошло еще лет восемьдесят-сто. Касадра пыталась наладить со мной отношения. Я же был… практически равнодушен к ней. Видимо, все выгорело. Но опять же время шло. Женщина вроде Касадры может быть… очень милой, если захочет. Признаюсь, я оттаял к ней как к человеку. Постепенно… вы не поверите, тарра Илона, горечь исчезла из его голоса, и засквозило обычное чуть наигранное лукавство, — у нас сложились, если можно так сказать, дружеские отношения. С иногда вспыхивающим пламенем… В некотором смысле, возможно, даже любовь. Н-да… кажется, Герат задумался. Даже опустил взгляд, прежде устремленный мне прямо в лицо.
— А дальше? — осторожно спросила я.
— А дальше, тарра Илона, — чуть раздраженно сказал он, — Касадра состарилась и стала брюзгливой старухой. И иногда она была просто невыносима. Впрочем, мне удавалось держать ее в узде. И наша дружба никуда не делась.
— Но… почему вы не ушли с должности, когда…
— А почему я должен был уходить со своей должности? — усмехнулся Герат. — С какой стати? Уйти следовало бы Касадре. Я мог бы это организовать. Многие Великие добровольно покидали пост в старости, или ректор ставил вопрос об их «несоответствии».
— Почему же не произошло этого?
— Очень просто, Илона, — краем губ улыбнулся Герат. — Касадра попросила меня не бросать ее. Академия была ее жизнью. В пятьдесят лет она стала Великой при ректоре Гайборо. И была Великой до самой смерти. У нее больше ничего не было, кроме академии. И к тому же… она была хорошей Великой. Признаюсь, я был вполне в состоянии провести с ней последние годы, хоть в начале нашей жизни был готов ее убить.
А ведь это заслуживает большого уважения, подумалось мне. Герат мог быть каким угодно, но подлецом он не был. Не выбросил состарившуюся Великую, помог ей дожить жизнь, как она хотела. Обеспечил ей почет и уважение в старости. Великодушно.
— Вы поступили… достойно, — сказала я.
— Рад, что вам нравится мое поведение, — чуть ехидно ответил Герат. — Еще вопросы, тарра Гварди? И я хотел бы поговорить о деле.
Интересно, что за дело, подумалось мне. И стало тревожно. Какое еще может быть дело, кроме оценки нашей с ним беседы?
— Да… у меня есть вопрос, — сказала я. — Вы ведь понимаете, что та, которая станет Великой, обречена когда-нибудь пройти с вами через то же, что вы прошли с Касадрой в ее старости?
— Понимаю, — серьезно ответил Герат и чуть улыбнулся. — Но, знаете, тарра Илона… Во-первых, мужчины стареют по-другому. Да и с женщинами магия решает многое. А во-вторых, я вряд ли буду мучить свою Великую, доживая последние десятилетия в должности ректора, — усмехнулся. — Видите, Илона, я доверяю вам, — помолчал, а глаза лукаво блеснули. — А вы мне?
— Насколько это возможно в моих обстоятельствах, — быстро ответила я. — К тому же вы тоже не рассказываете… всего.
— И о чем же, я, по-вашему, умолчал? — Герат снова откинулся, сложил руки на груди и насмешливо посмотрел на меня.
— О том, какая тайна была у вас, например. И это не все, я уверена.
— Ректору, молодая тарра, полагается иметь секреты, — наигранно поучительным тоном произнес он. И, по своему обыкновению, резко стал серьезным. — Итак, к делу. Вы хотите поехать со мной на бал, тарра Гварди?
Глава 30
Вопрос застал меня врасплох. После невысокой оценки на прошлом конкурсе я полагала, что шансов поехать на бал нет. Поэтому и не задумывалась об этом.
Хочу ли я? Посещение бала, где будет его величество Статир, множество придворных магов и вообще куча знати, которая могла быть знакома с моими родителями, может оказаться опасным для меня. Это как хождение по лезвию ножа.
Но да, я хочу.
Я не из тех девушек, кто мечтает о королевском бале, о том, чтобы войти в красивом платье и привлечь множество взоров, океан мужского внимания, побывать в элитном месте. Но я хотела поехать.
Во-первых, оказаться среди высшей знати, в самом престижном обществе нашего государства Гайварда, посмотреть на тот мир, которого я лишилась. Ведь, не сложись все, как сложилось, скорее всего в какой-то момент жизни я поехала бы учиться в академию, жила бы в столице и посещала светские мероприятия высшей знати как дочь герцога Сампрэ. Мне было любопытно. Да и ощущение, что появлюсь там, и словно насолю всем, кто погубил мою семью. Вы хотели уничтожить нас, а вот я здесь, хоть вы об этом и не знаете!
А во-вторых… я хотела поехать с ректором. Не поеду я, и будет другая девушка, которая автоматически станет фавориткой. Косые взгляды соперниц и шушуканье по углам не столь большая цена на внимание Герата…
Стоп, Илона. Ты что, начала бороться за его внимание, как все остальные?
— Что-то вы долго думаете, тарра Гварди, — усмехнулся Герат. — Полагаю, считаете это опасным?
— Да, — ответила я просто. — Там ведь будут придворные менталисты, да и на входе наверняка проверка.
Герат поморщился и раздраженно сказал:
— Когда вы уже научитесь мне доверять? Оставьте эти проблемы мне. Если я спрашиваю, значит, полагаю, что это для вас возможно. И беру на себя ответственность. Может быть, хватит играть в шпионку на вражеской территории?
— Я не играю! — почти огрызнулась я в ответ.
— Тогда ответьте на вопрос прямо: вы хотите поехать со мной на бал?
— Да, хочу, — я посмотрела на него. — Но я думала, это невозможно. Я ведь уже с гарантией не набираю достаточный балл из-за невысокой оценки в прошлом конкурсе.
— Вы уверены? Этот конкурс оцениваю лично я и могу поставить любое количество баллов, намного больше десяти. Если я поставлю вам пятнадцать, вы с полной гарантией отправитесь на бал. Ну так что, Илона?
— А кто еще поедет? — спросила я. Неужели он так хочет, чтобы его сопровождала именно я? Вернее, я и еще одна девушка…
— Тария Крейган из воздушных, она немного старше вас, — спокойно ответил Герат.
А я как-то сникла. Хотелось услышать, что насчет второй кандидатки он сомневается… Также подтвердились слухи о «семидесятилетней фаворитке». Тарии Крейган — красивой высокой блондинке с кафедры боевой воздушной магии было как раз около семидесяти.
— А если я… не наберу нужное количество баллов, кто поедет вместо меня? — спросила я.
— Очень любопытно, кому я отдам предпочтение? — ехидно улыбнулся Герат. — Это даже льстит после всего, что между нами было… Думаю, я возьму эту милую девочку из водных, ту, что сняла приворот с вашего горе-любовника.