— А теперь… — начал Герат и замолчал. Вдруг протянул руку к Крису. Дракон выгнул спину, как кот, готовый к драке. Зашипел, потом зарычал. — Тихо, тихо… — бархатно сказал ему Герат и дал обнюхать свою ладонь, коснуться ее мордочкой. Дракон резко успокоился. Герат аккуратно снял его с моего плеча и пересадил на дальний край дивана. Потом так же снял с меня Керри.
— Что вы делаете? — изумленно спросила я.
— В очередной раз расставляю все по местам, — усмехнулся ректор. Неожиданно он сгреб меня в охапку, притянул к себе, и я оказалась прижатой к нему, где-то у него под мышкой. Две сильные руки заключили меня в кольцо. Сердце отчаянно забилось.
— Да что происходит… Герат? — прошептала я растерянно. От его горячей близости мир поплыл, все стало каким-то ярким и сладким, словно я оказалась в расслабляющей ванне и внезапная глубокая чувственность выплывает из глубины меня.
— Ничего страшного, Илона. Тебе ничего не грозит, — тихо, но горячо сказал Герат, прижал меня сильнее, я ощутила, что губами он коснулся моего затылка. — Просто послушай сначала… Во-первых, — он развернул к себе мое лицо и ласково посмотрел в глаза. Именно ласково, я даже не ожидала, что у его огненных глаз может быть такое выражение. Обволакивающее, гладящее. — Ты ничего не должна. Ты поможешь мне, если захочешь. Если нет, можешь вернуться в свою жизнь. Простую, правильную. Я ничего не скажу о тебе ни королю, ни кому-либо еще. И, уверен, ты тоже сохранишь мою тайну. А… во-вторых… Знаешь, — улыбнулся уголком губ, во взгляде мелькнула еще большая нежность. — Когда я наблюдал за тобой, твоей жизнью, ты становилась все интереснее мне. Маленькая, правильная, но сильная и страстная водная. Как горная река… Но я не ожидал, что, когда ты окажешься рядом со своими дурацкими «заявлениями» и стойким сопротивлением моим требованиям, меня так потянет к этой маленькой девочке. Что мне так захочется узнать тебя ближе, держать при себе, не отпускать… Я не ожидал этого, Илона. Но это так. Я ведь знаю, чего ты ждешь, — добродушно усмехнулся он. — Ты хочешь услышать признание в любви, хочешь высоких чувств и обещаний вечной верности. Но, поверь мне, это было бы… слишком пустым в нашей ситуации. Слишком глупым. Я могу обещать лишь одно: если ты доверишься мне, как я тебе, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Даже если не получу ничего в ответ. Даже если придется рискнуть должностью и жизнью. И я не буду принуждать тебя ни к чему… Мне слишком важно, чтобы ты осталась сама собой, — он провел рукой по моей щеке, смахнул слезы… счастья что ли… чего-то щемящего, смешанного с болью, но от этого еще более сияющего, что родилось во мне от его слов.
Скользнул рукой мне на затылок и начал меня целовать.
Мир схлопнулся. Расплылся в горячих уверенных губах Герата, в надежных теплых объятиях. Я сама не заметила, как начала отвечать на поцелуй.
Когда все пошло на спад, обнаружила себя сидящей у него на коленях… верхом, с подогнутой юбкой. Резко отстранилась и попробовала встать. Он удержал меня.
— Не нервничай. Я же сказал, что тебе ничего не грозит. В этом плане я владею собой в достаточной степени, — слегка усмехнулся. — Или ты хочешь поговорить теперь о себе?
— Пожалуй, да, — я все же встала и застыла напротив него. Непроизвольно начала кусать губы. Внутри еще крутились сомнения, противоречия не хотели уходить до конца. Но если я сейчас не доверюсь ему, то… уже никому и никогда.
Герат, какой бы он ни был, такой же, как я. Всю жизнь скрывал свою силу, хранил свою тайну. Если меня не поймет и не примет он, то не примет никто.
— Что ж, Илона? Кто ты? — улыбнулся он.
Одним движением я скинула забытую на лице иллюзию «Илоны».
— Я… — губы не слушались. Я много лет не произносила свое имя вслух. — Я — Астер Гайнори.
Глава 35
В лице Герата ничего не изменилось.
Какая-то часть меня все же ожидала, что сейчас он вскочит, попробует скрутить меня или начнет угрожать королевской расправой. Но ничего этого не произошло. Его лицо не выразило ни удивления, ни возмущения, ни гнева, ни одной сильной эмоции. И это было… лучше всего.
Своей реакцией Герат словно давал мне понять: быть Астер Гайнори так же нормально, как и любым другим человеком, это обычная вещь, и рассказать об этом — тоже нормально.
— Дочка опального герцога Сампрэ? — спокойным деловым тоном уточнил он. И лишь окинул взглядом мое лицо. — Тогда понятно, откуда эти аристократические черты, — улыбнулся.
О Господи, как хорошо, подумалось мне. Я назвала свое имя, и земля не треснула, звезды не упали с небес. А обычно такой вредный и переменчивый ректор лишь ободряюще улыбается.
— Да, — сказала я. — Только отец не сделал ничего…
— Спокойно, Ил… Астер, — я вздрогнула. Впервые за двадцать пять лет кто-то назвал меня настоящим именем. — Я знаю истинную историю твоей семьи. И истинную историю мира тоже.
— Откуда? — изумилась я.
То есть Герат знает правду, и для него мои родители вовсе не преступники.
— Я уже говорил, что в юности у меня был пытливый ум, — усмехнулся Герат и предложил мне снова устроиться на диване. Я выдохнула и села рядом с ним. Горячая сильная рука тут же сжала мою ладонь, ободряя и защищая. А с дивана мне на колени перескочили два маленьких дракона. — Поэтому, что касается «истории мира», я сумел где-то… вычленить сам из древних фолиантов. А в чем-то помог мэтр Соло. Он, понимаешь ли, всерьез интересуется «истинной историей». А про твою семью… Дело в том, Ил… Астер, что Статир не так уж скрывает свое властолюбие и страхи от тех, кто числится его приближенным. Я не друг королю. Но еще со времен, когда я «работал» верховным придворным магом, он весьма мне доверяет.
— Тогда скажите! Честно, правду! — попросила я и сама сжала его ладонь в ответ. — Где вы были, когда… когда они штурмовали замок? Вы ведь тоже могли быть под стеной…
У меня отчаянно колотилось сердце, как перед экзаменом или в минуту опасности.
Сегодня, сейчас, я не могу не признать, что я… влюблена в нашего ректора. Что испытываю к нему совершенно особенные чувства. Что между нами образовалась связь, и что мы начали доверять друг другу.
Только бы его там не было!
Потому что если Великий магистр Герат Ванирро стоял под крепостной стеной моего родового замка и сражался в битве, которая унесла жизни моих родных… Это все изменит. Это порушит все, что есть между нами. Это… это просто убьет меня, раскатает по земле. Отнимет надежду.
Ведь это будет значить, что Герат был на стороне короля. И что он — великий сильный маг, сейчас, когда мамы с папой нет в живых — первый или второй в государстве — приложил руку к смерти моих родителей.
Герат внимательно и серьезно вгляделся в мое лицо.
— Нет, Астер… Меня не было под той стеной, — сказал он бархатно. — К сожалению.
— Почему к сожалению? — изумилась я испуганно.
— Потому что вряд ли я стоял бы с наружной стороны стены. Но у меня были другие задачи тогда, я не знал, что король собрался атаковать своего друга. Признаюсь, их размолвка до последнего казалась всем просто недоразумением. Узнав о случившемся, я был, скажем так… расстроен. Твой отец был достойным человеком, — и тут мне показалось, что в лице Герата что-то дернулось. — Достойным, — с нажимом повторил он.
— Вы знали моего отца? — спросила я.
— Да. Герцог Сампрэ приехал учиться в академию, когда я был ректором около ста лет. Мы не были друзьями, но, конечно, я знал этого ученика. Впоследствии он появлялся у нас не раз в… научных целях. В основном, сотрудничал с мэтром Соло в своих изысканиях, — и опять же мне показалось, что Герат старается поддерживать подчеркнуто-ровный тон. Спокойный, безэмоциональный. В чем дело? Он недолюбливал моего отца, но в то же время жалеет о трагедии и встал бы… по нашу сторону стены, если бы вовремя узнал о битве? Странно… — В общем, если хотите больше узнать об отношениях вашего отца с академией, поговорите с мэтром Соло, — закончил Герат.
Я хотела спросить, знал ли он мою мать, но он опередил меня:
— Итак… Выходит, ты целая герцогиня? — лукавый поддерживающий блеск в глазах и уютное пожатие руки.
— Выходит, так, — краем губ улыбнулась я.
— Как тебе удалось спастись в той мясорубке? — серьезно спросил Герат. — И как там насчет бедняцкого приюта и «воров в законе»? — усмехнулся.
— Это все было… Только перед этим…
Впервые в жизни я рассказывала свою истинную историю. Про прощание с мамой и папой, про Таунсена и его жертву ради меня, про отчаянный бег в лесу и забытье на мокрой земле. Про запах гари, что ощущала всю ночь во сне, когда горел мой фамильный замок.
Слезы неудержимо катились из глаз, от этого голос иногда срывался. Их стирала с лица то я сама, то Герат своей горячей уверенной рукой. А маленькие драконы ласково прижимались к моему животу.
Когда история закончилась, а слезы — нет, я всхлипывала на сильном плече ректора. И понимала, что моя жизнь изменилась навсегда.
Я еще не стала Великой. И наш ректор не поклялся мне в вечной любви, как мне бы хотелось. Но… теперь мы с ним вместе. Если не партнеры, то уж точно союзники.
И этот ливень закончился. Согрелась и успокоилась в крепких объятиях моего ректора. «Моего ректора», — усмехнулась про себя. Странно было «услышать» в собственной голове такую формулировку. После всех обид и поддевок, что я видела от него. Но теперь могла сказать именно так.
По душе и телу растекалось необыкновенное облегчение. Что-то неземное, невероятное. Такое, как не бывает. Скоро новый год и новогодний бал короля, куда я, может быть, поеду… И казалось, что Герат своей правильной, единственно верной реакцией на мое имя и мои откровения сделал мне подарок — самый лучший, бесценный, такой, как никто и никогда в жизни.
И все же… Я должна была задать этот вопрос.
— И что вы теперь сделаете… со мной? — спросила я чуть отстраняясь.
— Вопрос неверный, Астер, — усмехнулся Герат, продолжая обнимать мои плечи. — Я уже сказал, что я сделаю, — помогу тебе, чего бы мне это ни стоило. Глупо, да? Но старый ректор собирается поступить именно так, — лукаво стрельнул на меня огненным глазом. — С тех пор как я узнал твое истинное имя, ничего не изменилось. Вопрос должен звучать по-другому и исходить от меня. Что собираешься делать ты, Астер Гайнори? Ты ведь не просто так в итоге решила стать Великой.
— Не просто так, — усмехнулась в ответ я. Видимо, эти бесконечные усмешки заразительны. Герат умудрялся усмешкой выражать что угодно: насмешку, сарказм, злость, горечь, иронию и самоиронию… Выдохнула: — Я хочу стать Великой, обрести власть, влияние и прочее, что нужно, и отомстить!
— Отомстить? — его брови насмешливо поползли вверх, и в мгновение ока передо мной снова был саркастичный жесткий ректор. — Плохая цель, Астер Гайнори. Не пойдет.
— Это почему, таросси Ванирро!? — я заерзала и выкрутилась из его объятий.
— Дурная цель, — пожал плечами Герат. — Еще никому не принесла счастья больше, чем на месяц. А вот выжгла очень и очень многих. Отомстишь, прольешь реки крови, отведешь на плаху тех, кто стоял под стеной, возможно, не по своей воле… И станешь опустошенной, как выгоревший светильник. Так не пойдет. Сформулируй по-другому.
Я выдохнула, плечи облегченно опустились. Вот в чем дело… А я-то подумала.
— Хорошо, скажу по-другому. Я хочу восстановить справедливость. Вернуть доброе имя моих родителей, чтобы люди узнали правду, и наказать виновных. И вернуть то, что принадлежит мне по праву.
— Уже лучше, — сказал Герат. — Но что именно? Титул, состояние, угодья герцога и сгоревший замок? То есть то, что отняли у твоего отца. Или то, что когда-то принадлежало твоему роду. То, что предки Статира отняли у твоих предков — престол Гайварда? Может быть, ты хочешь этого, Астер? — по блеску в его глазах я поняла, что он опять меня подначивает.
Я подняла подбородок и с немного наигранным вызовом посмотрела на него:
— Да, таросси ректор, признаюсь, это приходило мне в голову как конечная цель. Просто до… того, как вы затащили меня в отбор, все было лишь мечтами.
— И какой у тебя план? — в голосе Герата все еще звучала подначка. И в глубине души я понимала, что он делает. Будит во мне «боевой дух», гордость моего рода. Заставляет быть более уверенной, даже дерзкой. Ведь и я знаю, что во мне это есть…
— Стать Великой. Стать вхожей в высшее общество. Обрести имя, влияние, репутацию, союзников. Выяснить имена тех, кто руководил атакой замка. Когда буду готова и возле меня будут верные люди, знающие правду, назваться открыто и…
— Устроить народное волнение, революцию, переворот? — закончил за меня Герат.
— Скорее переворот… — задумчиво ответила я. — Революция унесет слишком много невинных жизней… А я хочу лишь свергнуть Статира. Вернее… я ведь имею право… вызвать его на поединок, если буду под своим именем. Закон нашей страны, многотысячелетний закон о том, что правит сильнейший магический род, никто не отменял. И вы знаете, что любой наделенный титулом маг может бросить самодержцу вызов. Будучи герцогиней Сампрэ, со всей своей силой я имею право и могу вызвать его!
Показалось, Герат сейчас прожжет меня глазами. Пошевелил губами, словно думал, что сказать. Наконец произнес — спокойно, но жестко.
— Неплохой план, Астер. Смелый, полный белых пятен, но в целом неплохой. Реализуемый. Но. Драться со Статиром ты не будешь. Если потребуется, драться со Статиром буду я.
— Но как?! — изумилась я. Хоть что-то очень теплое, женское растеклось в душе. Он не хочет, чтобы я так рисковала, готов прикрыть собой… Об этом мечтает каждая. — Вы ведь ректор, но не имеете…
— Титула? — усмехнулся Герат. — Во-первых, если дойдет до драки, уверен, будет не до соблюдения официальных требований. Во-вторых, если спровоцировать Статира вызвать тебя самому, ты имеешь право выставить кого-то вместо себя. И, в- третьих… я не афиширую это, но этот самый самодержец давно уже пожаловал мне графский титул. Так что формально я имею право вызывать его в любой момент. Просто пока не было необходимости.
— Вы хотели бы стать королем? — удивилась я.
— Да нет, Астер, — поморщился Герат. — Мне хватает забот с академией, чтобы навесить на себя еще и целое государство. Я всего лишь хочу помочь тебе. К тому же у меня тоже есть… претензии к Статиру.
— Но ведь, если я погашу ваш огонь, вы станете обычным огненным! Не сможете противостоять королю!
— Нет, не обычным, — усмехнулся Герат. — Объединение стихий никуда не денется. Я буду владеть всеми стихиями, как и Статир. Впрочем… даже если мне будет нечего ему противопоставить, ты не будешь драться с опытным воином и сильнейшим на данный момент магом Статиром Третьим.
— В камере меня запрете? — ехидно усмехнулась я в ответ. Сейчас его «ограничивающая» решительность уже раздражала. В ней осталось мало от романтики, которую я увидела в начале. Он что, собирается сам руководить моей «операцией»? Я доверилась ему не для того, чтобы полностью отдать себя в его руки. А… чтобы он мне помог и чтобы стена между нами рухнула. Да и просто душа хотела довериться в ответ на его доверие…
— Если потребуется, — пожал плечами Герат. — Кстати, Астер, осталось разобраться с твоей силой…
Называть меня настоящим именем у него получалось все более непринужденно. И само имя «Астер» меняло меня. Илона Гварди — вечно сомневающаяся водная. Астер Гайнори — уверенная в себе, способная спланировать переворот в государстве и думать о том, как изменить ход истории, владеющая собой, сильная.
— Отцу действительно удалось воскресить истинную силу «хранителей мира» в себе, во мне… и в маме, она тоже была из рода «хранителей», — сказала я. — Но я была ребенком, мне было не справиться с ней. К тому же, когда король начал писать отцу гневные письма, требуя прекратить любые эксперименты, а самому с семьей прибыть ко двору на проверку лучших медиков и менталистов Гайварда, мама почувствовала, что все может плохо кончиться… Она уговорила отца запечатать мою силу в… В общем, это такая яйцеобразная невидимая структура, я называю ее «кокон». Я помню тот день. Родители просили меня потерпеть. Мама держала меня, обнимала, а отец долго создавал «кокон» — прочный, но гибкий, не видимый ни для кого. Вы ведь не видите мою истинную силу?