— Хорошо, ваша честь… — только и нашлась я. А в следующее мгновение я смотрела ему в спину — он кивнул экзаменаторам и быстрым шагом пошел к выходу.
Кажется, все с облегчением выдохнули. Но прямо у двери ректор вдруг остановился, оглянулся. Пошарил в кармане, подошел к экзаменационному столу рядом со мной и вдруг положил на него большой золотой париссо, круглый, с выгравированным профилем короля Статора.
— Хорошо поешьте и… купите себе новое платье. Сегодня вечером вы успеете это сделать, — бросил он и отвернулся.
Первым моим порывом было схватить деньги. Целый золотой париссо — это сто коримми. Я смогу поселиться в нормальной гостинице, смогу есть на эти деньги целый месяц, купить себе даже не одно, а два новых платья… Рука дернулась к столу.
В этот момент я поймала сочувственный взгляд мэтра Соло. И поняла, что получила пощечину.
Дать деньги незнакомой женщине, не родственнице и не наемной работнице — оскорбление. Это все равно, что назвать ее проституткой. Негласный закон высшего общества и среднего класса, к которому я хотела принадлежать, если смогу поступить в академию.
Я отдернула руку. Ректор только что унизил и оскорбил меня при всех. И поставил в безвыходную ситуацию. Взять — значит принять оскорбление, признать себя ничтожеством и нищенкой. Не взять — еще раз оскорбить ректора.
— Берите, у вас ведь нет средств, — Герат обернулся ко мне снова, видимо хотел проконтролировать, возьму ли я деньги.
— Я не могу, — ответила я, ощущая, что вот-вот заплачу. Слезы комом стояли в горле, еще мгновение, и я разрыдаюсь прямо здесь, на глазах у всех. — Я их не заработала.
— Что ж, ваше право, — бросил ректор. — Не ожидал подобной гордыни в девушке из приюта.
Отвернулся и с непроницаемым лицом вышел за дверь. А я почувствовала, как по щеке позорно катятся слезы. Да и золотой париссо так и лежал на столе, словно ждал, что я передумаю.
— Молодец, — вдруг сказал менталист Антони. — Вы хорошо держались, тарра Гварди. Считайте, большую часть испытания вы прошли, — от его спокойного голоса стало легче, и я нашла в себе силы благодарно улыбнуться в ответ. — Завтра ждем вас рано утром на дополнительной комиссии. И да… деньги вы можете взять, мы никому не скажем, — он подмигнул мне и переглянулся с другими экзаменаторами.
— Благодарю вас, мэтры… — только и нашлась я.
Деньги я не взяла. Ректор может потом спросить, не передумала ли я. Не хотела, чтобы он решил, будто желание наживы взяло во мне верх над собственным достоинством.
Но вечером и утром я нашла возможность дешево перекусить. После чего успешно прошла вступительное испытание на факультет общей магии. Мэтр Соло благоволил ко мне. То ли из сочувствия, то ли видя мое искреннее желание учиться и хороший уровень магической силы. Он стал моим наставником, куратором, другом…
После первой сессии одна из стипендиаток водного факультета была отчислена за неуспеваемость, и с легкой руки Соло меня перевели на водный факультет.
Глава 3
Утром я, не выспавшаяся, стояла перед зеркалом и мысленно проклинала ректора, его дурацкий отбор и собственную нервозность. Даже привести себя в порядок после полубессонной ночи было сложно. Но нужно. Мне приходилось каждый день не только умываться и укладывать волосы, но и проверять, не пропал ли мой «грим».
Вот так — провести рукой по волосам, чтобы поддержать светлый золотистый оттенок. На самом деле волосы у меня светло-каштановые, как у матери. Но еще в школе, когда подросла и стала похожа на нее, я начала менять цвет. Вдруг где-нибудь в этом мире сохранились портреты моих родителей? Или вдруг однажды судьба сведет меня с тем, кто их помнит? Не стоит рисковать.
Учительница магии в приюте не была высшим магом, но основы общей и прикладной магии знала хорошо. Научить менять цвет волос и чуть-чуть корректировать черты лица она могла. А в академии я и вовсе достигла в этом совершенства — не хуже, чем мастера и мастерицы с факультета общей магии, где этим занимаются профессионально.
Итак… Дежурное поддержание цвета волос. Кроме того, от природы они у меня прямые, сделаем, как всегда, немного волнистыми, уберем в непринужденную, но аккуратную прическу. Теперь лицо…
С лицом всегда была беда. Не то, что бы красавица, хотя назвать меня дурнушкой никто бы не назвал. Другое. Еще в школе я поняла, что в каждой черте моего лица сквозит то, что называют «порода». Сперва об этом говорила директриса, потом учителя, потом в это поверила я сама, и осознала, что внешность нужно менять. Идеально прямой нос, разлетающиеся брови, аккуратный рот. Вытянутое и строгое лицо аристократки. Слишком породистое для выходца из низов. Такие лица нам в школе показывали на уроках истории, когда рассказывали про очередную королеву или герцогиню, отметившуюся в истории государства.
Поэтому я провела ладонями по щекам — они будут казаться пухлее, а само лицо — круглее, нос будет выглядеть не таким идеально прямым. Бровям, напротив, придадим небольшой излом, чтобы избежать сходства с матерью.
Неплохо. Иллюзия, многие магички накладывают ее вместо чернил для ресниц и помады обычных девушек. Ее видно магическим зрением, но никто не догадается, что именно я скрывала. Казалось бы лишь небольшие изменения, но теперь чтобы уловить сходство с матерью, меня нужно поставить рядом с ее портретом. В противном случае никому и в голову не придет, что за кровь течет в моих жилах на самом деле.
Я вздохнула. На самом деле все эти ухищрения страшно надоели. Обычная часть жизни, но так хотелось когда-нибудь стать нормальным человеком, живущим под своим именем. Или, по крайней мере, не вздрагивать каждый раз, когда упоминают моих родителей, еще не до конца забытых в обществе.
С фигурой я ничего не делала. Среднего роста девушка, стройная, но с упругими бедрами и высокой грудью. Ничего особенного.
После завтрака я поняла, что опаздываю, и помчалась по коридору в аудиторию, где должна была читать лекцию по истории водной магии. Сновали студенты, многие здоровались со мной. Приятные девушки с водного факультета, основательные парни с земного… Все, как всегда. Если поспешить, я успею.
Я почти добежала до деканата, когда кто-то поймал меня за рукав.
— Илона, привет! — одна из преподавательниц с кафедры морской магии настойчиво тянула меня к себе. Ларисса — лет на десять старше меня, голубоглазая шатенка — была мне не то, что бы подругой, но близкой приятельницей. Возле нее стоял Кристан, мой лучший друг, на три года меня старше. Высокий, с земной твердостью в фигуре, что характерна почти для всех магов земли, с темно-каштановыми волосами, объемными твердыми чертами лица и добрыми зелеными глазами.
— Привет, водница! — улыбнулся Кристан и чмокнул меня в щеку.
Ларисса продолжила, прежде чем я успела ответить на приветствие.
— Ты слышала новость!? — громко зашептала она.
— Да, конечно, — улыбнулась я, взглянув на часы. Лекция через несколько минут, а мне еще бежать по бесконечным коридорам академии. — Наша Великая умерла, а ректор срочно устраивает отбор.
— Да нет! Не эту! — мотнула головой Ларисса. Она явно была страшно возбуждена этим утром. — Вчера уже прислали приглашения на отбор. Даже на наш факультет… И я его получила, — Ларисса наконец перестала дергать меня за рукав, опустила глаза и слегка покраснела.
«Да что же этот поганец на них всех так действует?!» — подумала я.
— Поздравляю, — ответила я и погладила приятельницу по плечу. — Рада за тебя, если тебе приятна эта новость…
— Очень приятна… — тихо сказала Ларисса. — Стать Великой рядом с таким ректором… Я даже не мечтала об этом.
— Ну, ты еще не стала, — сказал Кристан. При всей своей вежливости, надежности и обходительности, он был достаточно прямолинеен. К тому же хорошо умел опускать размечтавшихся водных из-под облаков на землю. — Это всего лишь приглашение. Но, конечно, очень почетно. В деканате говорят, всего три приглашения прислали на ваш факультет, и одно из них у Лариссы.
— А кто еще получил? — словно ненароком спросила я. Рассказывать о том, что одна из избранниц — я, мне не хотелось. По крайней мере, Лариссе. Вдруг мое прошение будет удовлетворено, и я никак не засвечусь на отборе. Не хотелось бы, чтобы Ларисса без всякого повода увидела во мне конкурентку.
А вот Кристану потом расскажу. Слишком многое нас связывает.
— Я разузнала… — Ларисса опять приблизила губы к моему уху и перешла на шепот. — Еще одно приглашение получила Керра Ти… ну помнишь такая брюнетка с кафедры водных монстров. А третье… никто пока не знает, у кого третье приглаш…
Ларисса не договорила, внезапно застыла с открытым ртом, изумленно глядя вглубь коридора. Мы с Кристаном, как по команде, обернулись туда же.
По коридору прямо к нам быстро шел Герат Ванирро в сопровождении молодого секретаря с бумагами в руках.
Ректор, строгий и решительный, был весь в черном: черные облегающие брюки, черная рубашка из плотной ткани. Непонятно, то ли соблюдает траур по Касадре, то ли ему просто нравится так одеваться. Я понятия не имела о его пристрастиях и думать об этом не желала.
Студенты, перешептываясь, освобождали им дорогу, почтительно кивали. Он отвечал спокойными сдержанными кивками. А мне… как-то сразу стало плохо. Приглашение вечером, потом бессонная ночь с мыслями об этом гаде и воспоминаниями, крутившимися в голове… И вот теперь он появился собственной персоной, хоть в учебное время его редко можно было увидеть в коридорах академии. Я почувствовала, что бледнею, но сердце бьется сильно.
Только личной встречи мне и не хватало.
Впрочем, он смотрел только вперед. Наверняка, не видит, кто именно с ним здоровается.
Когда Герат с секретарем оказались совсем близко, мы с Кристаном сделали шаг к стене и оттащили вытаращившую глаза, Лариссу.
— Ах… — прошептала она и так и застыла, буравя взглядом высокую фигуру в черном. Что же она будет делать на отборе, если так каменеет, едва завидев его, подумалось мне.
Мы почтительно кивнули, он прошел мимо… Я облегченно выдохнула. И чего я боялась? Ему не до нас. А приглашение наверняка не сам писал. Разберется с важными делами и подмахнет мое прошение, вспомнив, кто я такая.
Но прежде чем я додумала эти мысли, Герат вдруг остановился. Резко, словно перед ним выросла невидимая стена, и он уперся в нее. Обернулся. И я встретилась взглядом с темно-карими, почти бордовыми глазами огненного мага.
Сердце забилось еще сильнее, колени задрожали, как на вступительном экзамене, когда он посмотрел на меня впервые. Ведь он явно узнал меня, потому и остановился! И сейчас опять унизит, размажет, скажет что-то ужасно обидное. Вот прямо здесь, в коридоре, при всех. Отчитает за попытку самоотвода, может быть…
Герат резко подошел к нам, за спиной я услышала восхищенный вздох Лариссы. Но на нее и Кристана ректор даже не взглянул. Остановился прямо передо мной и, как в тот раз, внимательно посмотрел на меня сверху вниз.
— Илона Гварди? — спросил ректор, не отрывая взгляда от моего лица. Но на самом деле было видно, что он прекрасно узнал меня.
— Да, таросси Ванирро, — как можно спокойнее ответила я.
— Вы выходите замуж в ближайшие дни? — спросил он.
«Что? — пронеслось у меня в голове. — Замуж? В ближайшие дни? С чего он взял… С ума сошел, что ли…».
— Нет, — изумленно ответила я.
— Тогда возьмите, — он жестом подозвал секретаря, быстро просмотрел несколько бумаг и протянул мне одну из них. Я растерянно взяла ее в руки.
Мое прошение. На нем крупным резким почерком, наискосок было написано «Отклонить без возможности пересмотра», и стояла размашистая подпись ректора.
Не знаю, показалось мне, или Герат чуть усмехнулся. Затем он развернулся и, не попрощавшись, пошел дальше по коридору.
Несколько мгновений я смотрела ему вслед, ничего не видя и не слыша вокруг. Перевела взгляд на бумагу. «Отклонить без возможности пересмотра». Вот как. Ну и гад! За что он так со мной! Зачем я ему понадобилась?! Хочет иметь девочку для битья во время отбора? Слезы несправедливой обиды выступили на глазах.
Но тут я услышала… Услышала все. Оказывается, пока ректор говорил со мной, в коридоре царила полная тишина. Теперь же все заговорили разом. Студенты смеялись и кивали на нас с Кристаном и Лариссой. Ларисса взяла из моих рук бумагу…
— Что это? — спросила она. — Ты что-то писала ректору…?
Она пробежала ее глазами.
— Ты, Илона? — она подняла на меня изумленные глаза. — Третье приглашение было у тебя?… Но ты ведь говорила, он терпеть тебя не может и чуть не завалил на экзамене…
— Все так, — ответила я. — Поэтому я решила, что пригласили по ошибке, и написала прошение…
— Ты не хочешь в отбор? Поэтому сразу не сказала, что третья — это ты…? — еще больше изумилась Ларисса. Теперь она смотрела на меня, как на сумасшедшую.
— Да, не хочу, Ларисса! — я раздраженно посмотрела на часы. Опоздала. Уже опоздала. Ну да ничего, студенты подождут… Сейчас все это не важно, кроме того, что мне не избежать проклятого отбора. — Как ты не понимаешь?! Он действительно терпеть не может меня… А в отбор пригласил, чтобы было на ком спустить пар… Натура-то огненная.
— Думаешь? — спросила она с сомнением.
— Конечно! Зачем еще! — я решительно забрала из ее рук бумагу.
— А почему он спросил про замужество? — продолжила недоумевать Ларисса, и я вспомнила эту странную фразу. Да, действительно, при чем тут замужество?!
— Замужние не могут участвовать в отборе, — пояснил прежде молчавший Кристан. А мне показалось, что он крайне напряжен, словно это его пригласили участвовать в отборе. — Поэтому, если бы Илона вышла замуж в ближайшие два-три дня, то не смогла бы участвовать в отборе. Фраза в прошении про «личные обстоятельства» навела ректора на мысль о замужестве. Илона, ты совсем не хочешь в нем участвовать? Уверена?
— Совсем. Ты же знаешь, я сама его видеть не могу! — сказала я. — Ребята, все… Простите, у меня лекция, и так опаздываю… И по возможности не рассказывайте никому, что было в бумаге… Вообще ни о чем не рассказывайте! — я снова посмотрела на часы. И подумала, что Кристан то не расскажет, а просить Лариссу — бесполезно.
— Ну я зайду за тобой вечером, — улыбнулся Кристан. — Поболтаем… Может что-нибудь придумаем.
Глава 4
После таких новостей читать лекцию было сложно. Хорошо, что за пять лет преподавания я научилась это делать автоматически. Но все равно волнение не унималось, и во второй половине я устроила контрольную работу.
Сама ушла в лаборантскую, где хранились портреты исторических личностей, плескались в колбах образцы воды из магических источников, а в бассейне плавали неизменные элементали. Села за стол, положила перед собой отвергнутое прошение и опустила голову на руки.
И что мне делать? Мало того, что скорее всего он действительно собирается использовать меня как девочку для битья, так еще и ментальная проверка перед отбором. Даже перед поступлением в академию претендентов не проверяли так строго. Тогда всего лишь смотрели общее состояние, выясняли, не замышляет ли он что-нибудь против академии или правящей верхушки страны. И все. Подобные проверки мы проходили каждый год, и все всегда было хорошо.
Перед отбором проверяли все. Связи, происхождение, родственников. И копались в разуме, доходя до самой его глубины. Слышала, что на отборе, который однажды устроил овдовевший герцог Варшини, выяснили, что одна из претенденток была… его незаконнорожденной дочерью, не ведавшей об этом.
Та, что победит в ректорском отборе, станет Великой и останется ею на всю жизнь, если не захочет покинуть пост в старости. Поэтому к отбору не допускали тех, кто хоть в чем-то мог показаться неблагонадежным. Отсюда эта серьезнейшая проверка.
Мне нельзя в отбор. Нельзя! Даже если буду проходить его плохо и вылечу после первого же испытания, ничего хорошего не будет. Потому что я не должна и близко подходить к такому глубокому ментальному осмотру.