Слабость осталась, зато апатии как не бывало. Я снова готов был грызть хоть гранит науки, хоть горло врагов. Только для начала стоило принять душ, почистить одежду и как следует выспаться. День опять начнётся с МакПрохора, так что нужно отдохнуть и хотя бы немного восстановиться. И, если получится, всё же полистать учебники перед сном, школьную программу никто не отменял.
Прокручивая в голове, что именно нужно повторить перед завтрашним днём, я добрался до своей комнаты, не особо обращая внимание на окружающее. Отметил только, что всегда запираю замок на два оборота, а сейчас он открылся с первого. Но задумываться об этом я не стал: брать у меня нечего, а если приходили с досмотром, ну и пусть.
Ничего противозаконного я не хранил, да и причины любопытства, которое вызывала моя скромная персона, прекрасно понимал. Поди, не каждый день в элитную школу прямиком из «Бутырки» попадают малолетки из Таганской Нахаловки. Только надо коменданту сказать, чтобы свет за собой выключали...
Но тут мои размышления были грубо прерваны. То есть меня схватили, и я вжался лицом во что-то упругое и одновременно податливое. Такое, чего у меня в комнате не должно быть по определению... И на что я сегодня весь день старался не смотреть.
Короче, я внезапно обнаружил себя стоящим в своей комнате, уткнувшись носом в шикарную грудь Ольги Васильевны, к которой она самолично прижимала моё лицо. Обнажённой Ольги Васильевны... вот только серого цвета и довольно прохладной, что, впрочем, никак не сказывалось на качестве бюста.
Кого-нибудь когда-нибудь били пыльным мешком по голове? Это когда сначала что-то прилетает сверху, не оглушая, но на секунду лишая зрения и слуха, а затем ты пытаешься понять, что же, собственно, произошло, откашливаясь и протирая глаза от назойливой пыли. Вот то же самое случилось сейчас и со мной. Мысли разбежались испуганными мышами, и оставалось лишь хлопать глазами, боковым зрением видя, как из-за стола поднимается ещё одна обнажённая красавица, незнакомая мне, но тоже серая. А апофеозом безумия откуда- то сбоку прозвучала фраза:
- О! Здорово! Чего встал, проходи...
Я медленно повернул голову. На пустующей до сегодняшнего дня кровати в позе сибарита развалился Борислав Николич, которого кормила с подноса виноградом голенькая Дашка.
Это стало последней каплей! Ладно, Ольга Васильевна, ей это было нужно, чтобы помочь мне укротить собственное ядро. Но этот засранец... ведь наверняка знал, что с беловолосой я в контрах. И сделал её специально, как и остальных. По крайней мере, учёную точно! Думаю, не мне одному она в эротических снах приходила, а теперь, скорее всего, станет их частой гостьей! Вот ведь скотина!
Кровь мгновенно вскипела в жилах. Какое там «либидо», ярость - вот моя стихия! От хлопка по телу дымной марионетки в комнате глухо бухнул взрыв! Развеяв в ничто эрзац-учёную, вырвавшаяся на свободу сила, болезненно ткнув в грудь своего хозяина, разметала остальных дымных кукол и, сбросив с кровати сербского чародея, разрушительной волной прошлась по комнате.
С протяжным звоном вынесло измельчённые в крошево оконные стёкла, а так и не закрытая дверь за моей спиной с грохотом впечаталась в стену. Треснул и тускло замигал световик - кристалл, свисающий с потолка на электрическом проводе. Белыми птицами разлетелись со стола тетради. Я же, не чувствуя боли, шагнул к кровати уже успевшего вскочить на ноги соседа.
Николич, хотя и занял годами выработанную каратешную стойку, похоже, пребывал в лёгком шоке и защититься просто-напросто не смог. А я, ухватив его за грудки, с рыком оторвал парня от пола и хорошенько тряхнул, так что он клацнул зубами.
- Ты чего... Эй, погоди! - в себя он вроде бы пришёл, но драться не спешил, похоже, моя реакция не только озадачила, но и напугала Борислава. - Ты чего? Шуток не понимаешь?!
- Я тебе сейчас так пошучу, что следующую неделю в больничке кормить тебя через клизму будут, - злость бурлила, и я ощущал себя всемогущим. - Ты что, в конец охренел, что ли?! Что за бордель устроил? Если сам извращуга, то других нефиг провоцировать...
- Стой! Да что ты! Я же пошутить хотел! - серб окончательно оправился от потрясения и попытался освободиться.
Однако на боковой в голову мне сейчас было наплевать, по рукам меня бить бесполезно, да и вывернуть кисть у него не получилось. А вот попытка серба заехать мне ногой в промежность была пресечена путём впечатывания парня в стену.
- Ох! - простонал он. - Да пусти ты меня! Блин! Алинка говорила, что ты здоровый, но не думал, что настолько!
- Отпустить, говоришь? А что? Я тоже умею веселиться! - мне в голову пришла интересная, как мне в тот момент показалось, мысль. - Давай вместе похохочем!
Всё так же удерживая на весу брыкающегося парня и даже не обратив внимания, что перехватил его одной рукой, я подошёл к разбитому окну и распахнул ставни. Сложнее было высунуть серба наружу. До того наконец дошло, что я удумал, и сопротивляться парень начал вдвойне активней. На его беду, одежду здесь шили из тканей высшего качества (а нефиг валяться на кровати в пиджаке), так что вывернуться у Борислава никак не получалось, а ещё парню не повезло, что у меня внезапно обнаружилась свободная верхняя конечность, и кулак, впечатавшийся в живот, заставил его слегка присмиреть. Впрочем, мне эти трепыханья лишь придавали сил, распаляя злобу.
- Ну, давай, смейся, - выставив руку с парнем, вцепившимся в мои запястья из окна, я ещё разок встряхнул его, заставляя посмотреть мне в глаза. - Весело же! Или, правда, тебя отпустить?
- Вот же ж ты псих! - удивительно, но в голосе серба вдруг прозвучало уважение и даже восхищение. - Ладно! Я всё понял! Был неправ, извиняюсь! Давай, затаскивай меня назад, и будем договариваться, как жить дальше. А то... сейчас комендант прибежит, а я и так у него весь в косяках. Да и тебе лишний геморрой не нужен. Наверное...
А вот это звучало разумно. К тому же, как бы зол я ни был, часть сознания контролировала ситуацию, анализируя происходящее без учёта эмоций. Этому трюку меня научил отец, основываясь на собственном опыте, хотя, сказать по правде, сейчас фокус работал куда хуже, нежели в Нахаловке. Скорее всего, так сказывалась пробудившаяся в моём организме живица и работающее ядро.
В любом случае, по его словам, оставаться хладнокровным в любой ситуации - это, конечно, хорошо, но мало достижимо. Поэтому надо выделить внутри себя некую часть, например, представить комнату, некое место в подсознании, где сидишь маленький ты и смотришь на происходящее, как на постановку в телевизоре. Тогда ты будешь иметь хотя бы какую-то возможность критически оценить ситуацию.
Только вот этот приём и раньше давался мне с большим трудом, долго удерживать это состояние я не мог, а уж сейчас... Впрочем, мне как раз хватило крох самоконтроля, как бы то ни было я не собирался убивать или калечить соседа... Так, проучить немного. Да и само сознание немного прояснилось, и мысль провернуть нечто подобное из-за голых дымных девиц уже казалась мне не «интересной», а натурально «отмороженной» и явно неадекватной.
- Ну, чего делать будем? - бросив серба обратно на кровать, я уселся на стол, глядя на соседа исподлобья. - Как будем дальше сосуществовать на одной территории?
- Да завязывай. Тебе не идёт это пафосный тон, - лениво отмахнулся Борислав, умостившись поудобнее.
Похоже, опять почувствовав себя в своей тарелке, парень мгновенно забыл всё, что было до этого. Пришлось рыкнуть на него и добавить злобы во взгляде.
- Тихо, тихо! Шучу! Тебя нервируют мои красавицы? - спросил он, поднимая руки. - Так я могу задать другие модели...
- Мне не нравится видеть у себя в комнате три комплекта голых сисек, - рявкнул я и лишь потом понял, что ляпнул. - То есть... не то, чтобы не нравится... Но всё равно, не надо!
- Слушай, а ты не из этих...
- А в морду? - поминать про гвоздь, загоняемый в печень за такие намёки, я не стал.
- Аргумент. Давай тогда так! Я призываю только одетых кукол, а ты их не ломаешь. Поддерживать их существование я могу даже во сне, а вот на создание много живицы уходит.
- При мне не больше двух штук! У нас и так тут не повернуться, - выдвинул я условие, окончательно успокаиваясь.
Идти на компромисс иногда не менее важно, чем стоять на своём, главное, не перепутать момент.
- И уборка на тебе, - я поправил манжет. - Всё равно валяешься брюхом кверху. Даже уроки за тебя кукла делает...
- Не трави душу. Было бы классно, конечно, если бы у них свой мозг имелся. Но это всего лишь куклы. Умеют то же, что и я, но нужно чёткую команду отдавать, - серб тяжело вздохнул. - А уроки - это одна из способностей моего эго «Прямое управление». Я вижу глазами куклы и пишу её руками. По сути, практически являюсь ею.
- Но ты же при этом со мной говорил...
- Ага... Хорошая тренировка сосредоточенности получается. Разделение потоков сознания. Мощная штука, только высок шанс загреметь прямиком в дурку, - Борислав потянулся и зевнул, прикрыв рот ладонью. - Ладно, слышишь, вон уже комендант бежит. Давай его успокоим да спать завалимся. А окно... я завтра починю. О, привет, Юрик!
Естественно, что шум привлёк в первую очередь наших соседей, уже с интересом заглядывавших в настежь распахнутую дверь. Ну а как же. Явно драка же, а может быть, тут уже трупы валяются, а они ещё не в курсах! Впрочем, действительно прибежавший нервный начальствующий дядька споро разогнал всех по своим комнатам.
С самим комендантом, как ни странно, разобрались довольно быстро. Из-за чего комната выглядит так, словно в ней повеселились духи, его не заинтересовало. Как и то, что здесь, собственно, долбануло. Стоило ему узнать, что у меня претензий к соседу не имеется, его тут же как ветром сдуло. Даже пришлось догонять, чтобы договориться о ремонте окна и замене световика.
Я-то думал, это влетит в копеечку, или вообще Бояру нажалуются, или хотя бы Фридриху. Ан нет! От меня лишь отмахнулись, дескать, завтра всё будет, ты только не требуй перевода в другую комнату! Тут-то я и припомнил того парня, что сбежал в день моего заселения.
Может, зря я подумал, что он из этих. Просто человек не вынес тяжёлых условий проживания... и в чём-то я его понимал. С одной стороны, в Москве нормальный журнал для взрослых хрен достанешь, если тебе нет восемнадцати, а тут стараниями Борислава прям отрада для глаз. А вот с другого боку...
Обнажённые красавицы - это, конечно, супер, а тем более при реальных прототипах, вот только они: во-первых, серые, а во-вторых, куклы. Да и вообще, если задуматься о том что, как бы они ни выглядели, на самом деле это Борислав... вообще противно становится. К тому же одно дело - посмотреть-полюбопытствовать, а другое - когда подобное странное представление продолжается целый день, которых в неделе семь, а в месяце... у любого нервы сдадут! А если, как я говорил, представить, кто они в действительности... так и вовсе импотентом можно стать, а то и хуже - к девушкам интерес потерять.
Это не говоря о том, как подобные виды отвлекают от учёбы! А ведь нагрузка здесь даже у тех, кто давно учится, конская. Про себя я вообще молчу. Так что, да! Тут либо диктуешь условия, либо сбегаешь при первом удобном случае. К другу... с которым давно разлучили...
«К-хм... А может быть, я всё же не ошибся, и тот паренёк действительно переобщался с Бориславом? До потери «интереса», так сказать...»
В любом случае я надеялся на то, что сегодняшний инцидент у нас будет первым и единственным в своём роде. Как мне кажется, я вполне доходчиво донёс до соседа, что не намерен терпеть вокруг себя разврат и, что самое главное, страдать из-за хреновой репутации синеволосого серба.
Тут ведь ещё какой момент. Повезло, что удалось сделать рожу кирпичом и самому себе не удивляться. Вовсе не нужно Николичу знать, что продемонстрированная мной сила для меня самого тоже оказалась неожиданностью! Хотя и приятной. Только вот с утра все кости дико ломило, а мышцы ныли, словно я всю ночь вагоны разгружал.
Оно вроде быстро прошло, но я сделал в памяти зарубку поговорить об этом с Ольгой Васильевной или Грегом. После спарринга с Дашкой у меня тоже всё болело, но я списал это на побои. Однако сейчас явно вырисовывалась нехорошая тенденция.
Хотя... может быть, я просто слишком мнительный. Новый учебный день, начавшийся, как обычно, в полшестого, быстро выбил из головы посторонние мысли, и до самого вечера я вынужден был крутиться как белка в колесе, чередуя убойные дозы новой информации с тяжёлыми тренировками. И лишь когда пришло время идти в зал «Особого полигона», удалось немного отдохнуть, ведь у дверей лаборатории меня, как всегда, ждала Таша.
Она, конечно, уже была в курсе возвращения Борислава из больнички. Только если класс отнёсся к этому довольно спокойно, разве что Алина подошла и попросила меня не обижать серба, а в случае чего жаловаться ей, дескать, она ему сама мозги вправит. Да Дашка на отработке съязвила: «Сошлись два извращуги...» То зеленоволосая, наоборот, переживала за меня, волновалась, что такой беспокойный сосед будет отвлекать от учёбы.
Слухи о ленивом дымном кукольнике из нашего класса ходили не самые хорошие, он, помимо эпопей с женскими раздевалками, которые вроде бы остались в прошлом, оказался большим любителем эпатажа и розыгрышей, и больше всего от этого страдали его соседи. Скорее всего, потому что искать кого-то ещё в качестве объектов для измывательств ему было просто в лом.
Что не говори, но приятно, когда за тебя кто-то волнуется. В груди сразу потеплело. Давно я такого не ощущал... с тех самых пор, как умерли родители. В ответ я рассказал о ночном происшествии, правда, сведя всё к шутке. Дескать, посмеялись, повеселились, договорились больше так не делать. Наташа, в свою очередь, вспомнила забавный случай с соседкой - у девочек, как оказалось, в общаге тоже та ещё веселуха.
Так мы и шли, никуда не торопясь и болтая о том о сём, когда в кустах, окружающих спортивную площадку, мне послышался весьма характерный писк. Возможно, такой издают какие-нибудь неизвестные мне милые маленькие зверушки, обитающие в окрестностях школы, вот только точно так же звучат маленькие девочки, когда им зажимают рот, чтобы те не кричали.
За два предыдущих года я подобного насмотрелся и наслушался вдоволь, пусть даже порой эти звуки были следствием вполне осознанного выбора не представляющих себе другой жизни девиц. Впрочем, если там я зачастую был не в силах что-то сделать, разве что помереть с проломленной головой и сгинуть в коллекторе, то допускать нечто подобное здесь я не собирался. И плевать на последствия. Вряд ли кто в школе или даже академии будет заниматься проституцией, тем более в такой «уличной» форме. Значит, вывод может быть только один, и он меня дико бесил.
Я сорвался с места, даже не удосужившись объяснить Таше, что, собственно, случилось. Ярость вновь силой растеклась по венам, и кусты я просто перепрыгивал. Не более пяти секунд мне понадобилось, чтобы достичь места, откуда слышался писк, и картина, представшая передо мной, подтвердила худшие опасения.
Трое парней в форме нашей школы прижимали к земле хрупкую девочку. Ультрамариновые волосы были измазаны в грязи, в огромных голубых глазах стояли слёзы. Пиджак валялся рядом, а блузка оказалась разорвана, обнажив хрупкие плечи и тонкую бретельку белья.
И вот тут меня реально перекрыло. До красной пелены перед глазами. Я смотрел на неё, а видел пропавшую Алёнку. И остальных девчонок, вынужденных торговать собой по кабакам, чтобы заплатить Рябому за защиту от него же самого. А над ней тех мразей, что приходили в злачные места на дне со всех ярусов в поисках вот таких беззащитных малышек. Пусть даже те уже были потасканы судьбой и тяжёлой жизнью.
Сколько раз мне приходилось отбивать девочек, когда тех пытались затащить куда-нибудь в тёмный угол. Да, мне платили за пригляд в их нерабочее время, и я буквально заставлял себя быть равнодушным ко всему остальному... Но каждый случай оставлял кровавую рану в душе, и вот пришёл момент посчитаться за всё.