— Я лекарь, могу помочь женщине и ребенку, — лицо мужчины разгладилось, и на секунду в глазах промелькнула радость и надежда, тут же сменившаяся недоверием. Так было почти всегда, когда люди узнавали, кто находится перед ними.
— Что-то не похож ты на лекаря, — проговорил охранник, с презрением разглядывая Целителя. Но подумав, добавил, — ладно, стой здесь, я спрошу у старосты, — и скрылся за тканью шатра.
Не прошло и минуты, как здоровяк вернулся.
— Заходи. Тебя ждут, — проговорил он и пропустил Анджея.
Внутри пахло пряностями и благовониями, горело несколько свечей. В середине, на шкуре медведя, лежала молодая беременная женщина в длинной хлопковой рубашке. Ноги укрывало свалянное шерстяное одеяло. Дышала она еле слышно, волосы были мокрыми от пота. Рядом с ней сидела старуха и протирала ее лоб и руки отваром. Незамбула — с легкостью определил Анджей. Он всегда мог распознать, что за снадобье перед ним, и какими свойствами обладает — это был дар с рождения. Старуха уговаривала девушку, — «потерпи еще немножко, собери все свои силы ради ребенка». «Я больше не могу», — еле слышно простонала девушка.
Едва Целитель вошел, старуха ненавистно окинула его презрительным взглядом и вновь принялась обтирать девушку.
— Добрый вечер, лекарь, — произнес хриплый мужской голос. Повернувшись на звук голоса, Анджей увидел двоих мужчин, стоящих в тени, у стены шатра, — наши молитвы были услышаны Богами. Лекари в таких местах большая редкость.
— Да какой он лекарь! Посмотри на этого оборванца. Он же ничего не смыслит в родах, — перебила старуха.
— Знай свое место, знахарка, — старик повысил голос и она замолчала, опустив голову. До Анджея донеслись отрывки слов молитвы Богине Матери.
— Я староста этой общины и отец девочки, что рожает. А юноша рядом со мной — ее муж. Помогите моей дочери. Назовите любую цену — я заплачу.
— Выведите эту женщину — вот моя цена, — произнес Анджей, ощущая, как внутри все похолодело.
— Этот самодовольный безбожник их убьет! Только вера и молитва спасет, — закричала старуха. Она тряслась от злости, от чего платок на голове сполз и седые растрепанные волосы вывалились наружу, — уж я-то знаю. Кто принимал всех детей в общине последние сорок лет.
К знахарке подошел молодой мужчина и взял ее под локоть.
— Тебе лучше выйти, Мянма. Ты сделала все, что могла.
— Отпусти меня, олух! Умрут твоя женка с дитем. Нашли с кем связываться, — старуха встала и плюнула под ноги Целителю и, выхватив руку, направилась к выходу, бормоча под нос ругательства. Дрожащими руками она пыталась поправить платок и спрятать грязные пряди.
Ощущение холода внутри нарастало, поэтому, как только знахарка вышла, Целитель бросился к девушке. Отбросив одеяло в сторону, он увидел то, чего опасался. Большое расползающееся кровавое пятно.
— Она умирает? — сбивчивым голосом спросил муж беременной.
— У нее кровотечение, — ответил лекарь и положил правую руку на ее грудь, а левую на живот. На секунду замер, прислушиваясь к ощущениям, — я могу спасти только ребенка.
— А как же Оливия, моя жена? — дрожащим голосом говорил мужчина, — вы не можете дать ей умереть! Знахарка была права! Ты самозванец, ничего не умеешь! — выхватив нож из-за пояса, он направился к Анджею.
— Маркес! — крикнул старик, — опусти нож! Возьми себя в руки!
Мужчина сжал оружие еще сильнее, но остановился. Несколько секунд он стоял неподвижно, с болью и отчаянием всматриваясь в глаза Целителя.
— Спаси моего ребенка, — произнес он, и заскрипев зубами от злости, вышел из шатра.
Глава 2.3
Лекарь, приложив ладони к животу Оливии, направил Исцеляющую Энергию в ее тело, останавливая кровотечение. Все это время староста молча стоял рядом и наблюдал. Могла понадобиться помощь, поэтому Анджей не стал просить его выйти.
— Ребенок слаб. Его жизнь угасает с каждой секундой. Мне придется разрезать живот, — Целитель решил предупредить старика, ожидая агрессивной реакции. Но тот только кивнул в ответ.
Лекарь достал из сумки нож и флягу с муравьиной настойкой. Сполоснул руки в отваре Незамбулы, что остался после знахарки и, глубоко вздохнув, разрезал рубашку вдоль, оголяя живот девушки. Сделал несколько глотков из фляги, а остальное вылил на живот и лезвие ножа. Девушка находилась без сознания.
Натянутая кожа под острым лезвием расходилась легко. Первый раз он надавливал только слегка, намечая границы разреза, после чего провел ножом еще несколько раз, делая его глубже. Когда все слои кожи и плоти были рассечены, Анджей погрузил руки вглубь разреза, ощущая теплоту и мягкость. Нащупав ребенка, он вытащил его прямо в плодном пузыре и положил рядом с Оливией. Девушка так и не пришла в сознание.
Когда Целитель проткнул плодный пузырь, пролились околоплодные воды, замочив ложе и его одежду. Ребенок был слаб, но все же дышал. Синий, от нехватки кислорода в утробе матери, измученный от продолжительных родов, но живой. Лекарь перерезал и перевязал пуповину.
Староста протянул кусок ткани, и Анджей завернул в него ребенка. Прижав крохотное создание к груди, он использовал Исцеляющую Энергию, и вскоре младенец заплакал, а кожа приобрела розовый цвет. Лекарь передал новорожденного старосте и малыш замолчал.
Услышав плач ребенка, в шатер влетел отец. Его взгляд скользнул по окровавленному телу жены и на глазах выступили слезы.
— У тебя сын, — произнес старик, — теперь ты должен о нем заботиться.
— Неужели ничего нельзя сделать, — сдерживая слезы, говорил мужчина, — я даже с ней не попрощался. Я так много хотел ей сказать.
Целитель молчал, раздумывая, как поступить, а Маркес продолжал смотреть умоляющим взглядом.
— Я могу кое-что сделать. Но это вернет ее только на несколько минут. Пока остатки души полностью не покинут тело.
— Сделайте это, умоляю Вас, — на лице вдовца читалось почти сумасшествие.
— Вы должны знать, — произнес Целитель, — когда ее душа уплывет по Реке Забвения, оболочка продолжит жить. Не тешьте себя иллюзиями, что это Оливия. В теле не будет души. Таких называют Пустыми.
— Когда душа покинет тело, что от нас требуется? — спросил староста.
— Просто выйти. Я сам завершу дело.
— Мы согласны, — решительно произнес старик.
Анджей подошел к безжизненному телу девушки, и взяв ее руку, стал вливать Энергию. За считанные секунды кожа на животе срослась. Он не хотел, чтобы ожившая девушка испугалась своего вида.
Закончив исцелять тело, Целитель принялся наполнять его жизнью. Он черпал ее из себя, передавая Оливии. Через какое-то время, лекарь ощутил движение пальцев у себя в ладони. Он отпустил руку и отошел. Но невидимая нить соединяла их, перекачивая жизнь из одного тела в другое. Староста и Маркес с замиранием сердца наблюдали за процессом. И когда девушка открыла глаза, бросились к ней.
Анджей остановил старика, схватив за запястье.
— Запомни, у вас есть только несколько минут. Когда ее глаза станут оранжевыми, сразу зовите меня. И без фокусов, — произнеся последние слова, Целитель одарил Маркеса тяжелым взглядом.
— Я даю тебе свое слово, — ответил староста.
— Хорошо, я подожду на улице.
Возле шатра здоровяка уже не было. Вместо него стоял низкорослый обрюзглый мужичок с копьем в руке. Он подозрительно покосился на лекаря Но увидев окровавленные руки и мокрую одежду, шарахнулся, как от чумного и, отвернувшись, встал в стороне.
Анджей дышал полной грудью свежим ночным воздухом. После событий в душном шатре — это лучшее, что могло помочь собраться с мыслями. Расслабляться было рано, лишь позволить себе небольшую передышку.
Целитель огляделся. Проходящие мимо люди с интересом разглядывали его, но не останавливались и шли дальше. Элен нигде не было.
Из шатра послышались грохот, шум и брань.
— Лекарь! — кричал староста.
— Пусть уходит. Мы сами справимся, — перекрикивал его Маркес.
— Дорен тебя забери! Лекарь!
Анджей стремглав помчался обратно. Оливия стояла посередине шатра и наблюдала за окружающими оранжевым глазами. Зрачок отсутствовал — глазное яблоко было полностью оранжевого цвета.
Целитель направился к девушке, но на пути возник Маркес.
— Не надо. Не делай этого, — умолял он, — я уже потерял ее один раз. Не лишай меня возможности хотя бы видеть ее.
— Мы просили время, чтобы проститься и оно истекло. Теперь позволь лекарю сделать то, что нужно, — старик говорил требовательно и твердо, слегка повысив голос, чтобы не напугать ребенка.
— Как ты можешь так говорить? Это ведь твоя дочь! — кричал мужчина, брызжа слюной в истерике.
— Это больше не твоя жена и не моя дочь, мальчик мой. Ты не знаешь, кто такие Пустые. Если не убить ее сейчас, то вся община окажется под угрозой, — староста продолжал сохранять самообладание и смотрел безумцу прямо в глаза, стараясь переубедить его.
— Сейчас она спокойна лишь потому, что питается моей жизнью, — вмешался лекарь, — но как только я прерву связь, то набросится на любого, кто окажется рядом. Пустыми движет только жажда чужой жизни. Ни чувств, ни эмоций — лишь неутолимый голод.
— Мне все равно. Вы не причините ей вреда, — Маркес достал из-за пояса кинжал и направился к Анджею. Старик остался стоять в стороне, держа младенца.
Целитель выхватил меч и выставил перед собой. Он успел вовремя — кинжал со звоном наткнулся на эрбускую сталь. Мужчина почти мгновенно развернулся и ударил в бок под ребра. Сталь мелькнула стремительно и быстро — лекарь едва не пропустил этот опасный укол.
Маркес оказался юрким и проворным, точно фокусник на ярмарке, который успевает за время своего представления обокрасть всех присутствующих. Целитель не хотел убивать и старался держать нападающего на расстоянии вытянутого меча, но внимание рассеивалось из-за связи с Оливией. Не покидало противное головокружение и скорость реакции притормаживалась. Слабое освещение еще более усугубляло ситуацию. Все это играло на руку лишь Маркесу. Даже преимущество в оружии не спасало ситуацию.
Анджей, понимая, что зрение его подводит, ориентировался на слух и обоняние, чтобы уловить передвижение противника. От мужчины пахло потом, кастром и лошадьми. К ним примешивался запах свежей крови и горящих свечей, царивший в шатре. Староста ругался на зятя, но лекарь игнорировал его голос, сосредоточившись на мягких быстрых шагах противника.
Маркес крутился и прыгал вокруг Анджея, ища брешь в его обороне. Легкий ветерок пронесся слева, тихие приглушенные шаги подтвердили направление мужчины. Целитель развернулся и блокировал вылетевший ему в плечо кинжал. Противник пригнулся, избегая длинного острия меча, которое полетело в него, останавливая короткий клинок. Легконогой тенью юрнул под рукой, пытаясь зайти сзади. Лекарь предугадал маневр, и развернувшись, сделал шаг назад. Мужчина снова остался ни с чем.
Маркес злобно скрежетал зубами, понимая, что не может достать противника. Несколько мгновений он стоял, наблюдая за Анджеем. Потом резко рванул в сторону и принялся тушить свечи.
Целитель ругал себя, что оживил Оливию. Он должен был предугадать реакцию мужа усопшей. А теперь, будучи связанным с Пустой невидимой нитью, приходилось сражаться с этим безумцем почти вслепую.
Мужчина вновь появился рядом. Лекарь ощутил его запах перед собой. Звонкая музыка летящей стали разлилась в воздухе, молниеносно приближаясь. Через мгновенье глухие шаги направились следом. Анджей весь превратился в слух и, поймав нужный момент, отбил летящий в грудь кинжал. В следующий миг парящая в прыжке фигура вдовца налетела на Целителя. Лекарь развернул торс и откинул его назад. Маркес пролетел мимо и, совершив кувырок, встал на ноги.
Легкое жжение и покалывание в области шеи смутило Анджея. Он провел рукой по коже и обнаружил неглубокий порез. Нанесен он был скорее всего маленьким ножом. До этого лекарь не видел в руках противника подобного оружия. Вероятнее всего оно находилось в рукаве и мужчина вынул его после тушения свечей.
Чувство тревоги разлилось в груди. Дар лекаря сообщал ему, что на ноже присутствовал яд. С каждой секундой он проникал все глубже и Анджею становилось сложнее контролировать свое тело.
— Ты не понимаешь, что делаешь, — произнес Целитель.
Обезумевший, кровожадно скалясь, направился к нему.
— Маркес, остановись! — кричал старик, отчего ребенок заплакал, — ты ничего не сможешь изменить.
В шатер вбежал охранник с копьем, но так и остался у входа. Не в силах заставить себя пошевелиться.
Вдовец не реагировал на уговоры. Целитель ощущал, как силы покидают тело. Единственным выходом было разорвать связь с Оливией.
Меч выпал и лекарь упал на колени.
Детский плач, приближающийся безумный мужчина с кинжалом, срывающий голос старик — все плыло в сознании. Анджей слышал биение своего сердца. Тук-тук, тук-тук — с третьим ударом он освободился от невидимой нити, связывающей его с Пустой, и направил Исцеляющую Энергию внутрь себя.
Перед лицом мелькнул кинжал, но так и не достиг цели. Непонятно откуда появилась Элен.
Она держала светящиеся короткие мечи. Маркес замер от неожиданности, и воспользовавшись этим, Элен, развернувшись, ударила его ногой. Он отлетел к Оливии.
Раздался полный ужаса и страха крик. Пустая вырвала сердце вдовцу и с жадностью сжимала в ладони. Оранжевые глаза светились. Элен направилась к ней.
— Обезглавь ее, — произнес Целитель, с трудом поднимаясь на ноги, — только так можно убить Пустого.
— Если мне понадобится совет, — Элен, замахнувшись, снесла голову Оливии, — я спрошу, — наклонилась и сделала то же самое с Маркесом. После чего направилась к выходу и скрылась за тканью.
Ребенок продолжал плакать. Охранник растерянно оглядывался, пытаясь решить, как поступить.
— Мне очень жаль. Я не хотел, чтобы так вышло, — произнес лекарь, обращаясь к старосте.
— Он сам выбрал свой путь. Маркес никогда не отличался умом и спокойствием, — старик с грустью и печалью смотрел на обезглавленные тела, — его воля исполнилась. Он с Оливией, как и хотел.
— Мой внук жив только благодаря тебе, — старик отвлекся и поднял глаза на анджея, — ты тот, кого называют Целителем?
— Да, меня и так называют.
— Целитель, я рад знакомству с тобой и благодарен за помощь. В нашей общине тебе всегда будут рады. Раздели с нами пищу и кров.
Анджей кивнул и вышел. Находиться там дольше он не мог.
На небе высыпало множество ярких звезд, и лишь несколько облаков висело в вышине, словно овцы на пустынном поле, отбившиеся от стада. В воздухе приятно пахло костром, готовящейся пищей, соломой и полевыми цветами.
Лекарь был опустошен. Он потратил почти всю Целительную Энергию и немало своей жизни. К воскрешению он старался прибегать только в крайнем случае. Укорачивая жизнь себе, Целитель дарил несколько бесценных минут умершему.
В поисках тишины и спокойствия он решил прогуляться. Сзади послышались приближающиеся шаги. Лекарь даже не обернулся, уже зная, кто это.
— Спасибо за помощь, — произнес он.
— Я спасла тебе жизнь. Дважды, — Элен поравнялась с Целителем.
— Я в долгу перед тобой.
— Сделай одолжение, не вини себя в их смерти, — девушка говорила добродушно и даже сочувственно. Что удивило Целителя — он не ожидал такой искренности.
— Не оживи я Оливию, Маркес остался бы жив, — Анджей продолжил угрюмо брести по высохшей траве, не показывая своего удивления и не поднимая глаз.
— Ты предложил — они согласились. Этот болван сам виноват.
— Ты все видела? — лекарь оторвал взгляд от земли и вгляделся в лицо Элен.
— Попасть в шатер оказалось довольно просто — охранялся лишь вход. Да и спрятаться в том сумраке не стоило большого труда, — девушка замолчала на несколько мгновений, словна раздумывая над чем-то, — Маркес сам искал смерти — это читалось в его опустошенных и безумных глазах.
— Давай сменим тему, — Анджей глубоко вздохнул, — ты сама говорила, что мы не друзья.