Даже не знаю, чего мне не хотелось больше – ехать с ним в этой машине, или же переходить в разряд «старых добрых приятелей».
Впрочем, как раз беседа-то и не доставила мне никаких сложностей. Старик очень умело и ловко задавал вопросы, настолько, что отвечать на них было только в радость. Шаг за шагом, вопрос за вопросом, и как раз к Шереметьево вся история моих сегодняшних приключений в Серых Землях была изложена в малейших деталях.
– Отлично – одарил меня улыбкой Старик – Все происходит так, как и должно. А вы, мой милый юноша, и вовсе умница. Ваши верные поступки, разумные решения и отменная хватка достойны уважения. И награды! Уж не сомневайтесь, о ней я позабочусь.
– Да ладно – потупился я – Одно же дело делаем.
– Дело одно – подтвердил Старик – Только отношение у всех к нему разное. Вы славно потрудились, и должны быть вознаграждены сполна. И потом – я ценю тех, кто ставит верность слову выше личных симпатий. Мой маленький Никки ведь просил вас об услуге? Ну же? Просил?
– Было такое – признался я.
– Отказали? – быстро спросил хозяин «Радеона».
– И это так.
– Ну вот – меня потрепали по щеке – Разве я не могу не оценить эту верность. Я ненадолго отлучусь, ибо дела не ждут, но скоро вернусь. Нынешняя ситуация требует моего присутствия, я не могу пропустить кульминацию действа. И по возвращении я позабочусь о вас, мой мальчик. А теперь вам пора выходить. Увы, но мы въезжаем на закрытую территорию, а вас нет в списках пассажиров моего личного аэроплана. Извините – самолета. Проклятая привычка.
Я покинул теплое логово салона, «роллс» сверкнул мне на прощание красными огоньками, и вскоре исчез за каким-то шлагбаумом, которых в Шереметьево видимо-невидимо.
А я остался на улице. Один. Совсем. Оказывается, Старик передвигался даже без машины сопровождения.
Один. Серьезно – один. Как в том анекдоте.
Когда такое было в последний раз? Даже не помню. Прошлой осенью, вроде. А сейчас ведь уже весна, пусть и ранняя.
Самое забавное, что я себя ощутил как-то неуютно. Я настолько привык к тому, что мне в затылок кто-то сопит, и к тому, что меня это вечно раздражает, что данный дискомфорт легко объясним. Хотя, разумеется, и странен с точки зрения нормального человека.
Другой разговор, что нормальные люди не попадают в настолько ненормальные истории.
Черт, не понравились мне слова Старика про награду. Не нужны мне его милости. Не из гордости, нет, это все чушь. Просто такие подарки, как правило, ничего хорошего принести своему владельцу не могут, я в этом уверен на все сто. Спинным мозгом это чую.
Я постоял еще минут пять, ежась под порывами сильного северного ветра, но за мной никто так и не приехал. Шутки шутками, но, похоже, я в самом деле сегодня оказался предоставленным самому себе.
И найти меня удаленно даже Азову не удастся. Причем он сам в этом виноват. Из-за спешки, спровоцированной им, я и часы-маячок не надел, и телефон не взял. Потому меня нет на экранах.
Хорошо хоть, что в карманах пальто деньги обнаружились. Не помню, чтобы я их туда клал, но слава богу, что они есть. А то ведь и обратно до «Радеона» доехать будет не на что. Только сразу я туда не отправлюсь. Я заслужил вечер в старом стиле. То есть когда я сам по себе, и никому ничего не должен.
И вечер задался, что скрывать. Я пил кофе в «Шоколаднице», той самой, где мы когда-то сидели с Верейской, и смотрел на происходящее вокруг. Аэропорт – лучшее место для наблюдений за людьми, потому что здесь у всех обострены чувства. Одни улетают, они волнуются перед взлетом, как и положено тем, кто рожден для жизни на твердой земле. Другие, наоборот, уже спустились с небес, и им хорошо. Они радуются тому, что снова стоят на своих двоих и скоро будут дома. Ну, или еще где-то.
А самое главное – я не знаю этих людей. Я жутко отвык от того, что не вижу новых лиц. День за днем, месяц за месяцем вокруг меня одни и те же люди. А я – журналист, мне нужны ощущения, эмоции, смена обстановки.
Окончательно с действительностью меня примирили поездка на «Аэроэкспрессе» и в метро. Шум, гам, стук колес, запах перегара слева и дорогих духов справа – как я по всему этому соскучился! Да, раньше раздражало. А теперь – радует.
Надо Старику сказать, что он уже сделал мне подарок. Причем так оно и есть на самом деле. Вечер свободы от всего – это ли не счастье? Как же мы не ценим эти простые радости, когда они у нас есть. Как же мы страдаем без них, когда попадаем в клетку, пусть даже и золотую.
Моя давняя приятельница Маринка была права, да будет ей хорошо там, где бы она сейчас не находилась. Сто раз права.
Хорошее настроение, которое снизошло на меня не испортилось даже тогда, когда охранники беспрепятственно пропустили меня в здание «Радеона». Я втайне надеялся на то, что они снова меня остановят и будут прогонять, как тогда, когда я из больницы сбежал, но нет, не сложилось. То ли выглядел я более пристойно, чем тогда, то ли еще чего, но пропустили.
И первым, кого я увидел на этаже, был Костик, задумчиво водивший пальцем по экрану планшета.
– А ты чего тут? – спросил я у него, расстегивая пальто и снимая с шеи шарф – Не пускают в кабинет? Или у вас там тараканов морят? А я говорил – не жрите печенье за столом, усатые на крошки всегда бегут.
– О, Киф – глянул на меня программист – Ты откуда взялся? Тебя все уже часа три ищут с собаками, ты же без «маячка» слинял из здания, и без смартфона. А еще Зимин с Валяевым страшно поцапались. Максу кто-то донес, что Никита на тебя жестко наорал, а после еще и обещал неприятностей целый мешок.
– Да не сильно он и голосил – я бросил пальто на диван, а сам присел рядом с ним – Этот «кто-то» здорово сгустил краски.
– Наверное – не стал спорить Костик, явно думающий о чем-то своем – Тебе виднее. Но это хорошо, что ты нашелся.
– Понятное дело – хмыкнул я – Дай телефон, я Азову позвоню.
– Погоди – остановил меня Костик – Сначала ты мне вот на какой вопрос ответь – отчего тот игрок, который с тобой пошел на Дорогу между Дорог, сразу после того, как вы там побывали, учетную запись удалил?
Глава пятнадцатая
в которой главный герой снова делает доброе дело на свою голову
– Мюрат? – я почесал затылок – Да ладно!
– Хоть ладно, хоть ровно – но удалил – Костик положил планшет на гладкую кожу дивана, снял очки, и начал их протирать растянутым донельзя рукавом свитера – Причем как-то странно.
– Сейчас стукну – мне стало как-то не по себе – Говори по-людски, а? Без этих твоих…
– Понимаешь, это больше всего похоже на системное удаление – подбирая слова, произнес Костик – Словно система сама его стерла из игры. Навсегда. Мы иногда, за особо серьезные косяки, удаляем аккаунты игроков. Вот тут логи почти один в один. С одной только разницей – команды на удаление не было. Не поступала она.
– Блин, блин, блин – я сел рядом с ним – Кость, знаю, что прозвучит по бредовому, но скажи мне – у вас ведь есть личные данные этого игрока? Ну, там телефон, что-то еще?
– В самом деле – бред какой-то – согласился со мной программист – Киф, уловил твою мысль. Знаешь, игры-убийцы есть только в кино, в жизни их не бывает. К тому же я все уже проверил, потому что с мозгами у меня, похоже, как и у тебя, тоже не все слава богу. Зафиксирован выход из игровой капсулы, за которой ранее был закреплен аккаунт «Мюрат», а еще через двадцать минут зафиксирован новый вход в игру с нее же. С новым аккаунтом, никнейм «Бертье».
Точно он. Интересно, с чего это его так растопырило на маршалов Наполеона? Увижу – непременно спрошу. Если увижу, разумеется.
Зато решилась проблема слива информации. Кто поверит новичку, пусть даже он орет вовсю, что в прошлом являлся высокоуровневым игроком? Да если и поверят, то репутация Мюрата настолько подмочена, что шансов на хороший куш у него просто нет.
Но как же он теперь на меня зол! Страшно представить!
Зато – месть удалась. Даже лучше, чем я задумывал изначально. Вот только на Дорогу между Дорог я больше не сунусь ни за какие коврижки. Слишком уж место странное и непонятное.
Костик, несомненно, думал приблизительно о том же. В смысле – о Дороге между Дорог.
– Интересное место – бормотал он, не обращая внимания на то, что я его почти не слушаю – Вроде бы мы до винтика его разобрали, но что-то упустили. Что-то очень важное. Самое важное!
– А ты чего тут сидишь? – заинтересовался я – Чего не у себя?
– Там шумно – пояснил программист – А тут – тихо.
– Действительно? – я обвел взглядом помещение, по которому то и дело пробегали сотрудники, перебрасываясь на ходу фразами, где щебетали девушки на ресепшн, и с мелодичным бряканьем то и дело открывались кабины лифтов – В жизни бы не подумал.
– К нам сходи, да посмотри, что там творится – посоветовал Костик – Поверь, здесь – тихо.
– Слушай, а народ вообще в курсе, что рабочий день иногда заканчивается? – задал я ему внезапно пришедший в мою голову вопрос – На дворе давно вечер, а они все с бумажками носятся. Ладно ваш брат системщик, вы существуете в своем личном микромире, но остальные-то?
– Как потопаешь, так и полопаешь – неожиданно живо отреагировал программист – Все, теперь можно и к себе возвращаться. Есть у меня одна идейка!
И он, хлопнув меня по плечу, шустро побежал в направлении ближайшего лифта.
– Ну-ну – только и осталось сказать мне ему в спину – Беги, малыш! Считаю до трех.
– Вон он – донеслось до меня, и я увидел небывалое. Я впервые узрел хоть какие-то эмоции на лице господина Ватутина, коей был ко мне приставлен охранником – Нашлась пропажа!
– Она и не терялась – с достоинством возразил я, отлично осознавая, что на этот раз за мной вины нет никакой совершенно – Все вопросы к Азову и сами знаете кому. Один меня пинками за дверь вышиб, не дав даже причесаться, не говоря уж о чем другом, второй высадил там, где счел нужным. В данном случае – у Шереметьево. Так что да, добирался долго, потому что на своих двоих. Такси не стал брать из соображений безопасности. Никто никогда не знает, куда тебя завезет случайно пойманная машина!
– Красиво, витиевато, но неубедительно – Ватутин несомненно был очень зол – Позвонить-то можно было?
– Как? – я повертел руками в воздухе – Смартфон тоже дома остался, о чем вы, сдается мне, в курсе. Ну, а просить у кого-то трубку, подобно безденежному юноше, мне принципы запрещают. И самолюбие.
Ватутин промолчал.
– Домой пойду – сообщил я ему примирительно – Вика, небось, тоже меня потеряла. И завтра жду вас с утра, в редакцию поедем. Время от времени надо все же там показываться, а то некрасиво получается – народ работает, а начальство где-то шляется. Хоть для нашей страны это где-то и норма вещей, совесть все же иметь надо.
– Буду – коротко ответил охранник, доставая из кармана телефон – Спокойной ночи.
С последней, увы, не сложилось. Ближе к полуночи, когда Вика уже вовсю сопела носом, уткнувшись мне под мышку, и я сам потихоньку начинал терять связь с реальностью, на дверь нашего обиталища обрушились удары. Сильные такие. Похоже, в нее колотили ногами.
– Что такое? – вскинулась моя сожительница, хлопая глазами – Киф, это чего?
– Погром? – неуверенно предположил я – У тебя в роду евреев не было?
– Вроде нет – ошалело помотала головой Вика – А у тебя?
– Открывай! – донесся до нас крик Валяева – Киф, открывай давай! Я мириться пришел.
Ну, а кто еще это мог быть? Тут даже гадать не нужно.
– Это Никита – выдохнула девушка и вытерла со лба выступивший на нем пот – Вот гад! Напугал!
– Еще ничего не кончилось, можешь бояться дальше – успокоил я ее – Вот-вот дверь падет, и он ворвется сюда. Судя по его голосу, пьян он до изумления, так что ты прикрыла бы свои прелести. Кто знает, что ему взбредет в голову, и как именно он захочет со мной мириться? Может, круговую чашу распить, а, может, и…
– Дурак! – вспыхнули щеки Вики, она вскочила с кровати, и накинула на себя халат – Иди, открывай, а то и правда будем при коммунизме ночевать. Дверей нет, заходи кто хочет, бери, что приглянется.
– И снова возникает твоя кандидатура – я натянул трусы, а за ними джинсы – Твое нежное тело и прекрасная душа есть самое большое сокровище в сем убогом жилище.
– Открываааай! – дверь и вправду начала потрескивать в районе петель – Что? Ты кто такой есть? Ты мне советуешь вести себя прилично? Иди в задницу! Кииииф!
Точно, он в хлам, и это плохо. В подобном состоянии Валяев как целоваться-обниматься может полезть, так и все ребра переломать. Знаем, проходили уже. Но выбора нет, надо открывать.
– Киииф! – осклабился бывший функционер «Радеона», чуть ли не упав на меня после того, как дверь распахнулась – Хренов ты жук! Что, обиделся на меня, да? Ну прости дурака!
– Не бери в голову – раздвинул я рот в улыбку до ушей – Поругались, помирились, всякое бывает.
– Ис-тин-но! – при каждом слоге он тыкал меня пальцем в грудь – А ты не так прост, приятель. Ох, ты непрост!
Вот, я же говорил. Нотки в тональности сместились, дружелюбие дало крен. Сейчас его может понести в любую из тех степей, которые у этого товарища в голове находятся. А их там без счета.
– Никита! – в коридоре показался Азов, он спешным шагом приблизился к нам – Ты чего безобразничаешь? Дежурную по этажу перепугал, охраннику чуть печень ударом не разнес на клочья, а тут и вовсе двери ломаешь!
– Палыч – челюсть Валяева ощутимо сдвинулась вперед, в глазах блеснули желтые волчьи огоньки. Мне стало очень, очень неуютно – Ты? Уже донесли?
– Сигнализировали – подтвердил безопасник – Все, хорош буянить. Пошли уже, тебя Максимилиан ждет. Звонил Старик, передал новое указание, без тебя велено не оглашать его вслух.
– Да? – и снова голос ночного визитера изменился, он снова стал солнечным и безмятежным – Правда? Ты мне не врешь?
– Я никогда не вру – сказал, как отрезал Азов – Пошли, говорю. Он не любят, когда его приказы исполняются не сразу. Тебе мало того, что уже случилось?
Поймав взгляд безопасника, я ткнул себя пальцем в грудь, как бы спрашивая: «мне с вами»? Голова его чуть качнулась в отрицании, он подхватил Валяева так, что тому и не дернуться из его рук теперь было, и повлек по коридору в сторону лифта.
Интересно, Зимин на самом деле получил какие-то указания, или это просто предлог, чтобы увести отсюда это пьяное чудо? И если да, то почему я остался за бортом? Вроде как я в колоде, и даже не бросовая карта, как минимум «валет».
Или я все еще шестерка? Возможно и такое, просто мне недоступна вся картина целиком. Но даже если это так, то я шестерка непонятной пятой масти. Потому что иногда даже тузы не всегда знают, что со мной делать, и чем все это кончится.
– Ушел? – из комнаты высунулась растрепанная голова Вики.
– Это слишком громкое слово для данной ситуации – ответил ей я, и закрыл дверь – Пошли спать. Завтра на службу вставать рано.
– Я уже не засну – решительно заявила Вика, глядя на меня – Нервы поднялись, теперь хочется чего-нибудь сладкого сожрать.
– Иди да сожри – стянул я с себя джинсы и зевнул – Тебя что, кто-то держит за ноги и не пускает?
– Растолстею – угрожающе произнесла Вика.
– Бывает.
– Ты меня разлюбишь.
– И это не исключено.
– Скотина!
– Сиквел
– Чего?
– Спокойной ночи – два. Ну, или приятного аппетита! Подчеркни нужное. А я – сплю.
Зачем я наутро поехал на работу, сам не знаю. То есть ехал – знал. Добрался – даже немного расстроился.
Все прекрасно работало без меня. Таша, ехидно улыбаясь, писала отчет о завершении конкурса по Архипелагу, после которого все, кто его прощелкал, почувствуют, насколько сильно они ошиблись, Ксюша барабанила по клавиатуре, доводя до идеала наши майские турнирные планы, Мариэтта сводила воедино несколько интервью, взятых у лидеров кланов, добившихся немалых высот на новом континенте.
Повторюсь – все работало, все двигалось, все крутилось. Последнее слово, кстати, идеально подходило к Шелестовой, успевавшей везде. И только я, выходит, был лишним на этом празднике труда. Так, по крайней мере мне показалось. Может, я просто устал?