— Чего хотел Магван? — Поэт стал затачивать перья. — Что-то ищет, может быть? Или — кого? Должна же быть у человека цель, а, Хэмел? Я прав?
— Да, конечно, не без этого. Но Магван не говорил ничего лишнего. Никто не знает, откуда он явился, что он за человек. И я не знаю, что ему вообще нужно было в нашем городе.
— Закончил запись? — спросил Мастер.
— Да, милорд, — Поэт хрустнул пальцами. — Вся гнусная жизнь Магвана прошла перед нашим взором. У Хэмела талант к краткому изложению. Есть еще что-нибудь, о чем ты забыл нас известить, булочник?
— Все сказал, что знал, — заторопился Хэмел. — Зачем мне скрывать правду от благородных господ?
— Кто тебя знает, — мрачно буркнул расстроенный Мастер. — А теперь вали отсюда. И еще, — добавил он в спину дернувшегося к выходу булочника, — если брякнешь кому-нибудь о нашем разговоре — найдем даже под землей и отрежем язык, а самого закопаем в нечистотах.
Хэмел клятвенно заверил нас, что уже забыл, где находился, что это просто ужасный сон. Просто сон.
Булочник сгинул в слякотной темноте. Мы долгое время сидели в тишине, пока Мастер не буркнул, ни к кому не обращаясь конкретно:
— Больше всего я боюсь, что Магван каким-то образом узнает о допросе булочника. Слишком он способный к волшбе.
— И узнает, — осмелился подать я свой голос.
— Каким образом? — вскинул голову Мастер. — Думаешь, Хэмел побежит искать Магвана, чтобы доложить ему о ночном допросе? Люди такой породы не захотят рисковать собственной шкурой. Ты только не умничай. Для твоего возраста это опасно.
— У Магвана хорошо налаженная шпионская сеть, у него много соглядатаев. И создавал он ее не один год. Вы ловите колдунов и ведьм, а надо искать тех, кто неожиданно разбогател, кто пошел в рост, кто набрал влияние среди знати, хотя и не должен был по многим причинам, — высказав это, я замолчал, предоставив Мастеру и Поэту шевелить мозгами. Как можно не обращать внимание на очевидные вещи? В колдовство можно верить, если оно происходит на твоих глазах. А в те возможности Магвана, когда он знает обо всем что происходит на Континенте — можно лишь догадываться. Если отталкиваться от мысли, что Магван — человек со стороны, играющий даже и не за патриканцев, а третью, неизвестную нам силу, то ясно, что в ход идут немыслимые средства подкупа. А у Белой Розы никогда не было денег, чтобы платить своим осведомителям. Как-то обходились простыми угрозами и убалтываниями. Все это пришло откуда-то извне, неожиданно, словно неведомые силы открыли передо мной книгу, и я прочитал тайные деяния сильных мира сего.
— Хотел бы быть я мотыльком,
Взмывая вверх от дуновенья ветра.
Не вспоминая о былом
Навеки обратиться в каплю лета!
— пробормотал Поэт и со всего размаха опустил кулак на столешницу. Свеча упала, и все погрузилось в темноту.
— Не дергайся, Поэт, — Мастер на ощупь подошел к столу, чиркнул кремнем, и вскоре бледное пламя осветило лицо Поэта. — Мальчишка углядел свежим взглядом старые завалы, на которые мы уже давно махнули рукой. Увлеклись не тем, чем надо, вот и упустили важнейшую нить.
— Само собой — я не верю в то, что Лефуц [8] нашептал ему на ухо имена наших людей. Но как он умудряется обходить все капканы?
— Вот что, парни, — деловито заговорил Мастер. — Завтра надо навестить эту самую Аклу и выяснить кое-какие вопросы. И вообще — пора дергать из Тампы. Мне порядком надоели здешние дожди.
Я остался ночевать в избушке вместе со своими компаньонами, не имея никакого желания мокнуть по дороге в гостиницу. Завернувшись в плащ, я довольно быстро уснул, не слушая бормотания Мастера. И мне ничего не снилось.
****
Старуха оказалась боевой. Ее сморщенное от бесконечности прожитых лет лицо, похожее на пожухлое яблоко, еще больше скукожилось, когда она узрела бравую троицу у себя на пороге. Скользнув равнодушным взглядом по Мастеру и Поэту, остановила бельмоватые глазки на мне.
— Это не тот ли господин, что остановился у Филипо в его конюшне? — прохрипела она.
— А ты часом не красавица Акла? — браво отбил я удар. — Признаюсь, представлял тебя иначе.
Старуха мелко затряслась в беззвучном смехе, рот ее растянулся в уродливой гримасе. Да, первые мгновения знакомства оказались очень впечатляющими.
— В молодости моей ты бы побегал за мной, жеребчик. Я была девушкой видной.
Мастеру надоела наша доверительная беседа, и он грубовато оттер меня в сторону, попер в старушечью развалюху шоунским быком [9], захватив по пути Аклу. Он подхватил ее под руки и буквально внес вовнутрь, прорычав что-то непонятное. Акла даже пикнуть не успела. В то же миг Поэт толкнул меня следом за ними и захлопнул дверь. Эти ребята умели работать не только руками. Только бы соображали еще быстрее — цены им не было бы. Глядишь — и не пришлось бы воевать со старухами, выбивая показания из самого Магвана.
Аклу грубо усадили на лавку и встали возле нее с трех сторон, повиснув над ней черными птицами со сложенными крыльями.
— Люди говорят, что к тебе дар предвидения пришел? Как? Откуда? Кто тебе его преподнес? — начал свой допрос Мастер.
— Ты старуху не пихай, сопляк, — Акла бесстрашно посмотрела на Мастера. — Сия благодать дана мне свыше, и не тебе выспрашивать о ней.
— Обыкновенная мошенница, — скрипнул зубами Поэт.
Старуха неслышно забормотала, пытаясь пошевелить пальцами, но он схватил ее за запястье.
— Э, нет, голубушка! Так дело не пойдет! Дай-ка мне твои пальчики, а то ненароком всех чертей скличешь.
— Боишься, молодец? — хихикнула бойкая старуха. — Как же можно бояться простую мошенницу? То-то! Будете знать, как со старухами воевать и руки выкручивать! Вы часом не из Серого Братства будете?
Мастер и Поэт переглянулись с глупым видом мальчишек, которых застали врасплох за воровством яблок из чужого сада. Вот так дела! Я, оказывается, попал в сети могучего ордена шпионов и мастеров магического сыска! Ничего себе, история! Вот почему меня поймали во время гадания и поступили грубо. Ведь помимо наемных дел Серое Братство, я слышал, гоняется за колдунами и ведьмами и истребляет их беспощадно. Как же я не догадался об этом из разговоров и бесконечных вопросов о волшбе! Ясно, что этим интересуются не просто так!
— Оттуда, бравые! — довольная собой кивнула Акла. — Да еще парнишку потянули в свои нехорошие делишки. Руки-то отпусти! Ничего я не сделаю.
Судя по виду Мастера — удар был произведен ниже пояса. Он растерянно поглядывал то на Поэта, как будто тот мог подсказать что-то дельное, то на меня. Опасался, что я убегу, узнав о страшной тайне моих спутников?
— Да не сделаю я вам ничего! — повторила Акла, морщась от железной хватки Мастера. — Слаба я стала. Вы, ребятки, идете по холодному следу. Трудно поймать того, кто следит за вами сотней глаз.
У меня мурашки побежали по спине от ее слов. Холодные потоки страха родились где-то в позвоночнике и цепкими лапками вцепились в мозг. Я стал верить в некий дар пророчества. Но с одной оговоркой. То, что сказала старуха, еще не доказывало полезность колдовства и умение глядеть в непроглядные дали грядущих дней. Не боги же играют с нами, в конце концов! Значит, у Магвана действительно много стукачей и соглядатаев.
— Объясни, старая, что ты хочешь этим сказать, — сурово нахмурил брови Поэт, быстро придя в себя.
— Как будто сам не знаешь, милок, — Акла не мигая, смотрела на меня, а не на Поэта. — Тот, кого вы ищите, давно ходит за вашими спинами. Вот почему вы никогда не поймаете его. Хотя нет… Не зря же вы юнца к себе привязали!
— Не говори загадками! — рыкнул Мастер. — Ты же не хочешь, чтобы мы тебя передали в руки Линда!
— Мне бояться ни к чему, — Акла закряхтела и уселась поудобнее, — жизнь моя подходит к концу. Если хотите знать, где искать Магвана — слушайтесь мальчишку. Только он имеет какую-то связь с ним. Не знаю, что это значит, но он ищет какого-то сопляка лет семнадцати-двадцати. Это все, что я знаю.
Выйдя от старухи, мы в полном молчании покинули Тампу. Каждому из нас внутренний голос шептал о бесполезности поисков. След Магвана источал яд. И всю дорогу до Таланны мучил один вопрос: почему мы так упорно ищем этого человека?
— Значит, Серое Братство? — ядовито спросил я Поэта.
Матерые мужики молчали, словно нашкодившие мальчишки, и теперь ожидали, какая кара обрушится на их головы. Видеть их в таком состоянии было довольно забавно, только вот смеяться мне никак не хотелось.
Егерь ждал нас с нетерпением в Таланне. Почему-то я со злорадством ждал того момента, когда Мастер доложит о провале задания. Хотелось как-то досадить моему должнику. Пролитая кровь, пусть даже из носа, так просто не прощается.
О Сером Братстве я почти ничего не знал, питаясь слухами и таинственными рассказами о якобы «счастливчиках, сбежавших из темниц Ордена». Проведя с воинами этого Братства несколько дней, я убедился, что просто так от них не убежишь. Кажущаяся простота поисков, наводящих вопросов и беспечности в отношении допрашиваемых оказывалась на деле жесткой системой, по которой и работали эти ребята. Если и были проколы, то они умело оборачивались той стороной, которая приносила удачу. Акла все же рассказала, что Магван редко ночует в одном месте дважды, и больше месяца не живет в том или ином городе. Он постоянно в движении. Это заставляло уважать противника. Мы имели дело с неординарным человеком, цели которого не ясны, туманны, но схема была, прослеживалась. И ее предстояло понять.
Егерь снял для встречи комнату на постоялом дворе. Что за страсть у него к такого рода вещам? У Братства не было своих мест, где они могли бы спокойно обсудить свои проблемы? Не мог я этому поверить. Здесь было что-то не то.
Наш командир сидел в скрипучем до зубной боли кресле. Как только стоило ему пошевелиться, как Поэт морщился от противных звуков хозяйской рухляди. Егерь ничего не сказал, когда мы зашли в комнату. Он просто глядел на нас с выжидающим спокойствием. Я благоразумно спрятался за спинами воинов, моля всех богов, чтобы меня отпустили. Мне так захотелось под надежную кровлю своего, ставшего вдруг милым, университета.
— Говори, Мастер, — холодно изрек Егерь.
Сейчас будет вздрючка!
С видом несчастного больного Мастер начал свой рассказ, не упуская даже детали разговора с Хэмелом, с Аклой, с кучей еще каких-то неведомых мне персонажей, с коими он успел поговорить. Чем дольше Мастер освещал события прошедших дней, тем тише становился его голос. Но странное дело! Егерь нисколько не рассердился, а, напротив, уголки его губ дернулись в легкой улыбке.
— Прекрасно, господа, — сказал он, наконец, когда дослушал Мастера. — Вы хорошо поработали, и хвала богам, что после встречи со старухой у вас хватило благоразумия исчезнуть из Тампы, а не броситься по следу Магвана. Я же знаю страсть Мастера к таким необдуманным выходкам.
— Значит, это нам на руку? — удивился Мастер. Уныния на его лице как не бывало.
— А сам ты как думаешь? — усмехнулся Егерь. — Я никогда не позволю переиграть себя патриканским шпионам, пусть даже такого высокого уровня. Рано или поздно мы подсечем его. Есть у парня куча тайн, да таких, что представитель Дома Лоран требует доставить его в Берг немедленно после поимки. Я, конечно, потороплюсь, но только тогда, когда сам поговорю с Магваном. Каюсь, я начинаю проявлять нетерпение, что мне несвойственно. Что он за человек?
— Я не могу уловить ход твоих мыслей, — почесал затылок Поэт. — Стихосложение — более легкий труд, нежели твои комбинации. Что-то ты в последнее время стал изощряться.
— А ты, Гай, — обратил на меня свой взор командир, — ты что-нибудь понял в этом вареве?
Мне пришлось выползти из укрытия, где до сих пор было уютно и безопасно. Набрав полную грудь воздуха, я неожиданно для себя брякнул:
— Воняет от этого дела. Я могу объяснить?
— Валяй, — в глазах Егеря промелькнул интерес. — Только не ударяйся в пространные рассуждения, студент. От философских измышлений в сон тянет, а я боюсь, что усну. Не спал трое суток.
Мастер поджал губы, но промолчал, не смея сказать что-либо против меня. А мне пришлось набраться смелости и высказать все, что я думал и продолжаю думать о последних событиях. Егерь слушал меня с полуулыбкой, которая, впрочем, исчезала по мере приближения к концу моей программной речи.
— Магван — простой мистификатор, и не более. Связи с людьми, замеченными в волшбе — прикрытие, ширма. Он использует их для отвлечения от своего следа и для приманки для нас заодно. Пока вы, высунув языки, носитесь за мелкой рыбешкой, Магван делает то, что пожелает. Не просто так он крутится в наших краях. Могу предположить, что в Сером Братстве завелся подгляд. Он передает все нужные сведения Магвану.
— Я бы разбогател, если бы знал, какие кости выпадут в таверне старины Гуйда, — хмыкнул Мастер.
Расслабился, парень!
— Эта таверна находится в Паунсе? — невинно спросил я, скосив глаза на Егеря. Как он отреагирует?
Егерь расхохотался. Кресло под его телом зашлось отчаянным скрипом. Смех резко прекратился, а голос командира обрел металл.
— У меня всего два вопроса, уважаемые господа! Как этот щенок вычислил тебя, а, Мастер? Разболтался о своей прошлой жизни по простоте душевной?
— Ни словом! — Мастер был раздражен, но испуганным не выглядел совершенно.
— Поэт? — Егерь впился в молчащего напарника.
— Черта с два мы болтали о чем-то подобном! — Поэт затеребил ремешок, на котором висел узкий стилет. — Даже ума не приложу, как он узнал о Паунсе. Не иначе Лефуц нашептал.
— При чем здесь Лефуц? — поморщился Егерь и накинулся на меня: — Говори, студент! Откуда ты знаешь про хвосты Мастера?
— Да я ничего и не знаю, — мне хотелось смеяться. До того нелепо выглядели взрослые мужики, выпытывая у меня то, с чем я совершенно не был знаком. Вся беда в пальце, которым я ткнул в небо. И попал невесть во что. Нет, неправильно. Я уже знал, куда тыкать. Только что они так разволновались?
— Какого же дьявола ты упомянул, — Егерь начал медленно вставать. Пора было спасаться.
— Да не был я в Паунсе, не знаю Гуйда, не знаю никого, кто ваш враг или друг! — затараторил я. — Просто в Таланне я часто встречал купцов, путешественников, ну и морячков, неизвестно за каким дьяволом забредших в наши края. Многие из них жили в Паунсе, или же частенько там пропивали заработанное. Именно там они приобрели скверную привычку цокать языком.
— Ну и что? — Егерь медленно сел, пожимая плечами.
— Цоканье у портовых работников — особый знак, — пояснил я, — но им пользуются и моряки. Когда Мастер выбивал мне сопли — он цокнул. Всего один лишь раз. Но мне было достаточно, чтобы понять, откуда вы берете людей в свое Братство.
Егерь внимательно разглядывал меня, откинувшись на спинку кресла.
— Учитесь, господа, — сказал он и закачался. — Теперь второй вопрос: как он узнал о Братстве? Слишком часто он упоминает сие слово. Скажете, что и здесь вы молчали, как рыбы?
— Да это старуха-ведьма брякнула, — с досадой произнес Поэт. — Мы здесь ни при чем.
— А она откуда знает? — голос Егеря не предвещал ничего хорошего.
— А дьявол ее забери! — воскликнул Мастер. — Я же говорю: ведьма! Надо сообщить в Берг, пусть с ней разберутся.
Наступило молчание. Егерь неторопливо постукивал пальцами по деревянному подлокотнику, его подчиненные переминались с ноги на ногу, а я ждал дальнейшего развития событий. Не зря же мы заперлись в самой дальней комнате с двойной дверью. Что-то важное должен сказать Егерь.
— Поэт, — прервал затянувшуюся тишину Егерь, — что ты знаешь о землях Протектората?
— Все, что нужно, командир, — Поэт слегка кивнул, словно догадываясь о незаданном вопросе. — До религиозной резни там было весьма неплохо. Люди приветливые, с голоду не давали умереть. Сейчас все иначе…
— Что еще?
— Что тебя интересует? Тайны церкви, политика Белой Розы, важные лица Протектората? Я не могу сообразить, куда ты клонишь.