Первым дежурить вызвался я, а Аллан даже не стал этому возражать, мгновенно согласившись с моим предложением, и уже спустя несколько минут спокойно спал, как будто у нас и не было такого напряженного дня.
Я смотрел в пламя костра и думал обо всем том, что случилось со мной с момента обретения способности. Если самому признаться себе, то я за долго до этого смирился с тем, что не смогу делать те удивительные вещи, что совершают люди вокруг меня. Вместо этого в технике я мог делать то, что могут лишь немногие в чем-то тоже становясь особенным.
Вытянув руку в сторону костра, я зажег в ней пламя, пламя, которое цветом ничем не отличалось от горящего передо мной, но с этого пламени все и началось. Кто бы мог подумать, что я брошусь на огненных псов, не имея даже малейшего шанса выжить в той ситуации, не говоря уж о том, чтобы кому-то помочь, но это безрассудство запустило цепочку событий, которые, как лавина, понесли меня все дальше от того, кем я раньше был. Кем я стану в итоге, мне не предсказать, с другой же стороны мне самому любопытно, что же будет в конце.
Покопавшись в рядом лежащем сидоре, я достал шкатулку, которую до сих пор так и не смог открыть. Она так и осталась у меня еще с той миссии по ограблению дома первого советника, а оставлять такую вещь в доме вместе с Миар я попросту не решился. Пускай эта вещь будет со мной — это куда безопаснее.
М-да, еще одна загадка в моей и так не слишком простой жизни. Да и на шкатулку эта коробочка не слишком похожа, просто я, толком не разобравшись, принял ее за таковую. Но сейчас, рассматривая ее внимательно, можно было увидеть, что никаких швов на ней нет. И вообще эта “шкатулка” ощущается, как цельная вещь.
“Что это такое у тебя?” — незаметно подойдя ко мне задал вопрос рейар.
— Вещь, с которой я не знаю, что делать, а выбросить жалко, — спокойно ответил я, показывая шкатулку волку.
Тот, к моему удивлению, насторожился и осторожно стал обнюхивать ее, но в то же время старался сильно не приближаться к ней.
— Что-то почувствовал? — спросил я, заинтересовавшись действиями волка.
“Странная вещь,” — чуть поколебавшись стал говорить рейар. — “Я чувствую в ней жизнь, но не могу понять, как это возможно. Это еле уловимо, как будто что-то сдерживается внутри. Не могу выразиться точнее,” — виновато закончил он.
— Жизнь говоришь? — задумчиво пробормотал я.
В моих руках возникло пламя, и рейар от неожиданности сел на задние лапы, а вот шкатулке от такого не стало ровным счетом ничего. Правда пламя стало с каждой секундой все больше втягиваться внутрь, пока я не прекратил использовать огонь.
“Ты необычный двуногий,” — склонив голову набок проговорил рейар, но вдруг насторожился и, в один миг оказавшись рядом со мной, снова принюхался к шкатулке. — “Я стал чувствовать жизнь в этой вещи чуть лучше. Как будто то, что внутри, питается этой энергией.”
Мы потрясенно посмотрели друг на друга и также одновременно тихо рассмеялись, настолько для каждого из нас потешным оказалось лицо другого.
— Ты мне дал подсказку к тому, что же это собой представляет, — уважительно сказал я волку.
Пусть рейар рассказал про свои ощущения довольно туманно, но теперь я хотя бы знал, что внутри шкатулки что-то живое, которое пьет энергию, которую направляют на нее. Интересно, что же находится там внутри?
Этот вопрос пришлось отложить, так как настала пора Аллана дежурить свою часть ночи, а показывать шкатулку ему я пока не торопился. Слишком мало я сам про нее знаю, чтобы показывать своему другу.
Растолкав недовольного побудкой Аллана, я лег на свой спальный мешок и стоило только закрыть глаза, как я тут же провалился сон. Наконец-то этот тяжелый день закончился, а о том, что делать дальше, подумаем завтра.
Как только появилось солнце, Аллан изъявил желание поохотиться на местную живность. Рейар подтвердил, что сейчас выходить в лес стало безопаснее — ночные хищники уже были должны вернуться в свои логова, так что я спокойно отпустил парня, а сам занялся медитацией.
Погружение внутрь себя мне наверное никогда не надоест: настолько это завораживающее место. Как и всегда я занялся тем, что отслеживал потоки энергии, что идут к моему ядру и исходят из него и занимался их корректировкой. Поглощение ядер монстров часто вызывало нарушение в течении внутренней энергии, и из-за этого мне было, скажем так, некомфортно. Нет, энергия и сама со временем входила в норму, но во время медитации это делается куда быстрее. Да и мне тренировка контроля не будет лишней, ведь, чем он у меня лучше, тем сильнее мои способности.
Не выходя из состояния медитации я потянулся к шкатулке, которую заранее положил рядом с собой. Стоило только моей руке прикоснуться к ней, как я заметил, что поток энергии в моем теле, пусть и незначительно, но стал меняться. Через энергетические каналы в руке в шкатулку понемногу стала переходить энергия. Потери были столь незначительны, что не будь я в медитативном состоянии и не отслеживая все изменения, то и не заметил бы этого.
Раз так, то настала пора проверить мою догадку, которая засела в моей голове после разговора с рейаром. Взяв шкатулку двумя руками перед собой, я стал направлять энергию из ядра в руки и стал наблюдать за тем, что происходит в момент контакта моей энергии и шкатулки. Долгое время ничего особенного не происходило — шкатулка все также поглощала энергию. Но в какой-то момент я ощутил в руках пульсацию, и в следующий миг я понял, что все это время ускользало от моего восприятия — я чувствовал в шкатулке энергетическую структуру, слишком сложную для заклинания, но в то же время она соответствовала… живому существу. Это подтверждало слова волка и оставалось только удивляться его способностям ощущать еле уловимые вещи.
В данный момент существо, спрятанное от внешнего мира в “шкатулке”, с жадностью поглощало передаваемую мной энергию, как путник проведший в пустыне без воды несколько дней и сейчас наконец-то нашедший оазис. Это было странное и в то же время потрясающее ощущение.
Неосознанно я стал посылать энергию из ядра не сплошным потоком, а более точечными сгустками. Когда я это сделал, то ощутил чувство благодарности, и это окончательно выбило меня из состоянии медетации.
Я судорожно хватал воздух и пытался прийти в себя. Чуждое ощущение эмоций ударило не хуже кувалды по моим чувствам, и на несколько мгновений я потерялся в этом потоке. Что же это такое было?
“Ты в порядке?” — рядом со мной неожиданно оказался рейар и внимательно посмотрел на шкатулку, которую я отбросил в сторону в момент разрыва состояния медитации.
— Да просто несколько неожиданно подтвердились твои слова, — отдышавшись, выговорил я.
Но сказать что-то еще мне не дал, появившийся в этот момент, Аллан. Я поспешно засунул шкатулку в свой мешок, но Аллан даже не заметил этого, так как в этот момент с довольным видом тащил какую-то тушку.
— Во, — гордо продемонстрировал он убитое животное. — Нашел животину похожую на наших оленей. Мясо с него можно заготовить уйму.
Рейар подошел к мертвому животному и, обнюхав его, вынес вердикт:
“Мясо этого животного ядовито”.
— Как же так? — растерялся от такого Аллан. — Я столько сил потратил на то, чтобы его поймать.
“Это животное в момент испуга выделяет сильный яд, который даже своим запахом отпугивает охотников. Съесть его, не опасаясь отравиться, можно только в том случае, если убить мгновенно — до того как добыча выработает яд,” — пояснил волк расстроенному парню.
— Значит сегодня останемся без завтрака, — подвел я итог всему сказанному и кинул Аллану его мешок.
Мы наскоро собрали наши вещи и скрыли все следы нашего пребывания в этой пещере.
— Куда пойдем? — задал вопрос все еще расстроенный таким проколом Аллан.
— Думаю, сначала надо найти хоть какую-то пищу, а потом займемся поиском нашего синеволосого “друга”, — ухмыльнулся я, представляя, что с ним сделаю когда найду.
— Пойдем против приказа?
— Нет, почему же, — развел я руками. — Нам же сказали доставить представителя местных аборигенов и не уточняли, что наш знакомый не может им быть.
Следующие полчаса мы рыскали по лесу в поисках достойной добычи, но нам то попадались хищники, у которых мясо было слишком жестким для приготовления, то животные, которые по тем или иным причинам не годились в пищу. Вот и пришлось побегать, пока не нашли какого-то кролика-переростка, не сумевшего убежать от моей молнии.
Рейар подтвердил, что эта добыча годится в пищу, и я разделал кролика с помощью ножей, а потом зажарил на своем огне, что ускорило время готовки в несколько раз. Так что вскоре мы больше могли не думать о пище, так как этой тушки хватит на несколько дней.
После этого мы наконец-то отправились в путь и снова углубились в лес. Как и раньше рейар отпугивал одним своим видом всех хищников. Правда, попадались те, кто видимо был недостаточно умен, чтобы не реагировать на угрозу в виде грозного волка и жестоко платили за такое пренебрежение.
Некоторые из этих неудачников стали пищей реара, который на дармовых харчах стал еще крупнее и приобрел более темный окрас. Кроме того, его когти стали даже на вид острее, и от волка стала исходить аура угрозы, которая делала наше путешествие в лесу более комфортным. Насколько это вообще возможно в лесу полном хищных тварей.
Если для нас эта прогулка была сопряжена с постоянным состоянием контроля окружающей среды, то рейар шел с довольной мордой и просто жаждал встречи с новым противником.
Как я понял из нашего общения, наш четвероногий проводник был очень молодым, можно сказать, ребенком. Именно из-за возраста в нем проявились бунтарские черты личности, и поэтому он оказался за пределами территории стаи. До встречи с нами он если и охотился, то на животных, у которых нет ядра, а значит на тех, кто был легкой добычей и никак не мог угрожать его жизни. Но в сопровождении с нами рейар смог позволить себе куда больший риск, ведь по сути мы были вынуждены спасать его из опасных ситуациях, так как без проводника в неизвестном нам месте было слишком опасно.
Вот и пользовался волчара, что мы прикроем его спину, и охотился на тех, кто мог дать ему отпор. С каждой такой битвой он становился все сильнее и, кажется, поймав кураж, перестал вообще следить за обстановкой. Он просто в какой-то момент вырвался вперед, чтобы разведать обстановку и уже в следующую минуту попал в неприятности.
Когда раздался визг рейара впереди, мы с Алланом одновременно бросились вперед, чтобы застать картину разъяренного нашим появлением хищника. Мне тут же пришлось пригибаться к земле, так как рейар был запущен могучим ударом лапы в мою сторону, и, не сделай я этого, мы бы оба врезались в дерево. Выхватив кинжалы, я внимательнее присмотрелся к новому противнику.
Хищником оказался почти трехметровый медведь бурой раскраски, особенностью которого было две головы. Такого еще я не видел, а мне довелось повидать разных монстров. Он яростно взревел и бросился в мою сторону. Пришлось перекатом уходить в сторону и тут же отпрыгивать еще раз, так как попав из вида для одной головы, я не пропал для другой, которая неожиданно оказалась очень подвижной.
Пришлось зигзагами уходить от его атак, подставляя деревья под удары лап медведя. Аллан в этот момент пытался привести в чувство рейара, который от удара потерял сознание. Созданные Алланом копии не могли долго продержаться под напором монстра, и толку от них в этой ситуации было мало.
Я выждал момент, когда за моей спиной оказалось толстое дерево и позволил медведю подойти поближе, и когда тот замахнулся лапой, чтобы снести мне голову, я резко нагнулся и пропустил лапу в нескольких милеметрах над собой. Сверху посыпались опилки и щепки от дерева, куда воткнулась лапа медведя, где благополучно и застряла.
Полоснув ножами по лапе, я отпрыгнул в сторону, но вместо ожидаемых мной глубоких разрезов увидел лишь едва видные царапины. Это же за шкура у него такая, что мои ножи не могут преодолеть ее защиту? Следующий вопрос, который у меня возник — как много из этой шкуры может подойти для изготовления доспеха, и насколько он будет прочнее, чем имеющийся у меня?
Пока в голове роились вопросы, я не переставал нападать на двуглавого медведя, который пока был ограничен в своей подвижности и не мог вовремя отразить мои атаки. Правда, я его больше злил, чем наносил реальный урон — шкура монстра оказалась невероятно прочной.
Громко взревев, медведь дождался, когда я окажусь близко, и ударом свободной лапы отправил меня в полет до ближайшего дерева. Хорошо еще, что я успел прикрыться выставленными руками и энергетическим щитом, а то точно бы сломал бы себе пару ребер. Никак не ожидал, что этот хищник сможет ускориться в таком неудобном для него положении.
Пока я приходил в сознание от жесткого приземления, медведь стал бить по стволу дерева свободной лапой и, в конечном итоге, освободился. Эх, а такой хороший был план.
Уйти в тень было быстрее, чем пытаться убежать от понесшегося на меня разъяренного хищника. Было забавно наблюдать за метаниями медведя в моих поисках, но это не решало вопроса — как убить существо, которое не берут мои ножи.
Выйдя из тени в паре метров от медведя, я прыгнул ему на спину, и тут же в моих руках возникло синее пламя, которое брало камни и металл и полюбому должно было справиться со шкурой моего противника.
Прикоснувшись к шкуре медведя, я схватился за его шерсть и стал жечь шкуру хищника. Зверь зарычал от боли и стал рывками носиться по лесу, сталкиваясь с деревьями в попытках сбросить меня со своей спины.
В один из таких рывков я все же не смог удержаться и сорвался со спины хищника. Прокатившись по земле, я набил рот землей и стал поспешно отплевываться от нее. Медведь уже должен был почувствовать, что его спину ничто не жжет, но от боли он, видимо, совсем перестал соображать, так как не набросился на меня, а понесся дальше, ревя от боли.
Рев раненого зверя удалялся все дальше, а я с облегчением повалился на землю. А ведь этого медведя даже мое пламя не взяло. Что же это за монстр такой!?
Спустя десять минут я услышал, как кто-то ломится ко мне через подлесок, но у меня не было сил встать и встретить новую угрозу.
— Как же далеко ты забрался, — раздался голос Аллана рядом со мной, и в следующую секунду друг стал помогать мне подняться. — Не стоит валяться на земле, так можно в раны занести грязь.
— Да знаю я, — проворчал я, хотя сам был рад, что это был Аллан, а не очередной монстр. — Просто этот медведь вымотал меня так, что просто не было сил.
— Давай уж помогу, — махнул рукой на мои слабые возражения парень и стал споро обрабатывать раны на моем теле, которых на удивление было не так много. — Из чего сделан твой доспех? — удивленно присвистнул Аллан, проведя рукой по трем длинным царапинам на грудной пластине, оставленными медведем.
— Спецзаказ из шкуры высокоранговой виверны, добытой недалеко от этого. Плюс щитки, изготовленные из ее костей, — ответил я, с удовольствием потянувшись. — Как видишь, они оказались достаточно прочны, чтобы этот медведь не смог их пробить.
Все же приятно чувствовать легкую прохладу в ранах, которые до этого горели огнем. Организм эспера, конечно, довольно стойкий, но средствами обеззараживания лучше не пренебрегать.
— Такими темпами тебе опять придется выложить крупную сумму на доспех, — покачал головой мой друг, показывая на одну из вмятин на правом наруче, где когтю медведя не хватило каких-то пары миллиметров, чтобы добрать до более податливой плоти.
— Лучше так, чем оказать мертвым, — философский пожал плечами я.
В принципе я уже отложил достаточно денег, чтобы оплатить новый заказ у того же мастера, что сделал мне ножи и доспех, так как заранее предполагал такой исход. На своей безопасности лучше не экономить.
Пока мы разговаривали и приводили меня в порядок, к нам приковылял рейар, который пристыженно опустил морду к земле.