Лаверна, вторая Великая, стоящая позади рядом с Аластером, нервно сжала руки в кулаки и закусила нижнюю губу. А затем поспешила опустить взгляд, скрываясь в тени капюшона.
Сэмюель поднялся. Его сухой старческий голос вдруг прорезал мёртвую тишину:
— Damant quod non intelegunt[1]. Мы исправим содеянное и добьёмся своего. Все наши жертвы будут оправданы со временем, veteres[2].
Сэмюель вышел через распахнутые двери, в которых переливались бело-голубые кристаллы и чернота от проклятого заклинания. Лаверна и Аластер молча последовали за главным Великим. Последний помедлил, долго смотря на кристальную женщину, которую некогда он любил всем сердцем. Но и этот Великий давно оставил в прошлом то, чему там как раз и место.
Три Великих Мага направились в центральную комнату, почти не издавая звуков, лишь балахоны шелестели по магическому полу. Сэмюель вошёл в круглое помещением первым и замер. На большие карты и драгоценные сверкающие камни, лежащие на круглом столе, падал единственный кровавый луч света через купол, каким-то невероятным образом пробившийся сквозь тёмную тучу.
Великий ощутил нечто могущественное. И… знакомое.
— Сэмюель, что нам делать дальше? — тихо и несмело спросила Лаверна. — Хранителей стихий отправили на Землю, куда путь нам закрыт. Мы не можем знать, что там происходит.
— Мы были близки, — также тихо добавил Аластер, тоже замечая направленный на карты луч света.
— Фергус всё испортил, — с отвращением выплюнула Великая. — Из-за его выходки Лидия испугалась, решив, что это мы его подослали. Возможно, этот жалкий нелюдь нарочно всё подстроил.
— Нет, — загрохотал голос Сэмюеля, отрицая слова своей приспешницы. — Фергус всего лишь желает свободы, кой ему никогда не видать. Проклятью следует находиться в подчинении разумного. Он глупо решил, что освободиться от нашей власти, если приведёт девчонку. Время делает из него глупца.
Великий медленно подошёл к столу и аккуратно коснулся карт — его рука оказалась на свету, с потрескавшейся кожей, иссушенная, с длинными почерневшими пальцами. Сэмюель ещё сильнее ощутил силу. Силу подстать им троим и даже больше.
Некогда их было четверо: четыре стихии, Четыре Великих Мага. Но случилось предательство. Предательство от собственного сына, способного на великие деяния из-за своей могущественной силы. Тогда Сэмюель наказал его, но вместе с тем ощутил слабость, которая некогда была знакома ему с Земли. Это чувство напомнило о его прошлом, напомнило о том, кем он был когда-то и кем он больше никогда не станет.
А вскоре сын пропал, и все попытки отыскать его оказывались безуспешными, и это временами невероятно тревожило Великого.
— Сэмюель, так что же мы будем делать дальше? — снова спросила Лаверна, нарушив тишину и медленно подходя к столу, чтобы разглядеть то, на что смотрел Великий Маг.
— А дальше, veteres, мы покажем Хранительнице, что не нас стоит опасаться.
Великий Маг взмахнул рукой — все карты фонтаном разлетелись во все стороны вместе с драгоценными камнями. Блистая и кружась в безумном магическом танце, карты плавно опускались, а камни звучно попадали во все углы.
Аластер и Лаверна с некоторым удивлением созерцали то, на что падал луч света. В воздухе над столом витали две карты. На одной была изображена девушка, но необычная, а с четырьмя стихиями, каждая из которой защищала незнакомку, окружив её. А вторую карту покрыли фигуры, издали напоминающие воинов с оружием. И лишь один меч отчётливо вырисовывался на первом плане.
— Древние воины, — зачарованно произнесла Лаверна и скривилась от возникшего вдруг недовольства. — Так скоро? Кажется, только недавно от них избавились!
— Хранительница вспомнила о своей силе? — заметил Аластер то, что Великая глупо проигнорировала. — Всё случилось раньше, чем мы думали.
— Что? — вот тут Лаверна на миг удивилась по-настоящему. — Полная чушь. Сама она бы до этого не додумалась!
— Тихо, Лаверна, — хоть Сэмюель сказал это спокойно, но у Великой всё внутри скрутило от некоторого страха. Она всегда забывала следить за языком. — Мы знали, что настанет день, когда древние воины снова постучаться в дверь. И нам благоволит сама Вселенная, раз это случилось тогда же, когда Хранительница вспомнила о своей силе. Теперь она знает, кто она.
— Хотите сделать из Кэтрин наживку? — спросил Аластер, и, если бы Сэмюель прислушался, а Лаверна не кусала губу, недовольно размышляя о быстротечных событиях, они бы заметили в голосе Великого некоторое… негодование.
— Не мы сделали из неё наживку, — произнёс Сэмюель, повернувшись, — две парящие карты тут же плавно опустились на стол, а луч света постепенно исчез за грозными тучами, словно скрывшись после выполнения своей миссии. — Древние воины сделали это без нас. Мы знаем, как заставить врагов молчать. Лишь четыре стихии смогут навеки их уничтожить, ведь именно они и породили их. Aeterna historia[3]. Никто с этим не справится лучше, чем маг, обладающий сразу четырьмя стихиями.
— Но тогда она погибнет, — заметил Аластер. — И мы не сможем воспользоваться её силой.
— Древние воины могут доставить нам куда больше проблем, — равнодушно произнёс Сэмюель. — Да к тому же помимо Кэтрин появились и другие хранители. Лидия не сможет долго прятать их.
— Замечательные новости, — довольно усмехнулась Лаверна. — Всё складывается как нельзя хорошо!
— А что же с Артефактами? — снова спросил Аластер. — У нас на руках нет ничего.
— Да, veteres, когда-то у нас уже была Корона, но нас одурачили, — сказал Сэмюель. — Но это не повторится. Мы узнали о том, что в Витэго хранительницы не сидели без дела. Они отыскали некое яйцо, и я с уверенностью могу сказать, что это один из Артефактов. Лидия прятала его у себя, там, куда мы не можем попасть. Однако благодаря нашим верным клевретам мы имеем представлением о том, что происходит в Витэго. Пусть все будут уверены в том, что у них преимущество. Придёт время, и мы отберём то, что принадлежит нам.
— А как же Рафел? — словно бы выплюнула это слово Лаверна, поморщившись. — Жалкий предатель идёт за нами хвостом.
— Он лишь тот, разум которого затуманен гневом. Alea jacta est[4]. Он не помешает нам. Случится то, что должно. И нет пути назад!
Чёрные тучи столкнулись в небе над дворцом, за чем последовал жуткий грохот. Ветер взбунтовался и завертелся как безумный и вдруг ощутил присутствие чужого… Однако чужак в мгновение ока исчез, словно бы растворился в воздухе. Он не оставил после себя и следа, сливаясь с мраком, окружившим дворец.
Ноктис смог услышать необходимое, и он решил, что время пришло.
[1]Damant quod non intelegunt (лат.) — осуждают, потому что не понимают;
[2]Veteres (лат.) — друзья.
[3]Aeterna historia(лат.) — вечная история;
[4]Alea jacta est (лат.) — жребий брошен.
Глава 2. Похищение
От всего случившегося я едва сумела совладать с собой. Всё тело болело и жутко чесалось, а сердце с неистовой силой билось в груди, словно хотело выбраться наружу. Я чувствовала, как слёзы рвались наружу, отчаянно пытаясь их сдержать, и слабо потянулась к Артёму, крепко прижимая к себе, несмотря на боль, всё ещё сомневаясь, что он реальный.
Как же я была рада увидеть его. Наконец-то, я была не одна, уверенная в том, что мой друг поможет мне во всём разобраться.
— Кэт, ты выглядишь ужасно, — раздался его приятный голос, а руки аккуратно оттолкнули меня, осматривая. Я с досадой усмехнулась, даже не представляя, что он видел. — Откуда у тебя все эти покраснения?
Я молча посмотрела на свои руки: в некоторых местах действительно виднелись покраснения от лёгкого ожога, а ещё я чувствовала неприятную боль на лице и даже под одеждой. И тогда же с изумлением заметила, что кофта, куртка и легенсы ни капли не пострадали от огня. Да они были всё ещё мокрыми!
Я тут же подняла глаза, осмотрев деревья вокруг, и окончательно убедилась, что и те находились в полном порядке. Такое чувство, что со мной воображение сыграло злую шутку. Но ведь весь лес горел! Тогда почему же пострадала только я?
— Что случилось, Кэт? — заметил моё полное замешательство Артём.
— Здесь всё было в огне, — только и выдала я от удивления.
И злобно сжала ладони в кулаки, превозмогая боль, чувствуя себя как никогда слабой, несмотря на мои довольно могущественные силы, о которых узнала. Я точно повелевала водой и воздухом… но что насчёт огня и земли? И почему же нельзя было их использовать? Может, это было ловушкой?
Артём вдруг сам настойчиво обнял меня, аккуратно, стараясь не касаться чистой кожи.
— Прости, — прошептал он. — Прости, что опоздал.
Я подождала, пока он отпустит меня, а затем поднялась с его помощью. Еле устояв на ослабевших и дрожащих ногах, стиснула руку друга — она показалась мне брошенным спасательным кругом в глубоком океане. Однако куча вопросов заполонили мой разум, и я, не удержавшись, воскликнула:
— Артём, как ты здесь оказался? Почему ты здесь? И что значит «опоздал»? Ты обо всём этом знал?
— Вы сейчас лопните от вопросов, миледи, — усмехнулся он, как самое наглое существо на планете, но после заметно поник, явно о чём-то вспомнив. — Я не знал, что именно произойдёт, лишь догадывался, да и то всё случилось слишком быстро.
— Но как это понимать? Ты ведь уехал к бабушке… позавчера вроде как.
— Хм, а ты находилась в Лунменске в это же время, — заметил мой друг, и я прикусила язык.
У нас обоих было много вопросов друг к другу. Вот только вряд ли он поверил бы в мою историю. Параллельный мир! Магия стихий! Да шуту дайте такой номер — на смех поднимет всех.
От отвратительного жжения по всему телу я в очередной раз скривилась и стиснула зубы. Терпеть. Артём вдруг потянул меня за руку глубже в кусты. Я невольно ойкнула от боли. Друг на бегу приложил палец к губам, а затем затащил за толстое дерево рядом с густой зарослью. Мой друг находился как никогда близко, и почему-то от этого мне хотелось скорее провалиться под землю.
Я выглянула из-за дерева, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей, и глянула туда, куда смотрел мой друг. Моё сердце пропустило удар. Около того места, где мы стояли некоторое время назад, ходила высокая бледная женщина с голубыми заплетёнными в хвост волосами, в грязном топике и порванных до колен штанах. Ещё тогда, возле башни Гластонбери, мы с ней впервые столкнулись. Казалось, будто кто-то поднял её из-под земли, нагло потревожив покой.
Женщина равнодушно обошла поляну, осматривая всё вокруг. От неё, признаться, у меня мурашки бежали по коже. Я поспешно отвернулась, не желая больше наблюдать за той. И закричала.
Артём от неожиданности повалился назад. А пожелтевший грязный скелет без головы позади него стоял так, словно являлся декором. Но вот его костлявые руки потянулись к нам, окончательно доказывая, что он являлся вполне себе живым.
Я быстро поднялась, внимая ударам бешеного сердца. Артём сам мгновенно вскочил и, поняв, что к чему, оттолкнул скелет ногой. Тот окончательно рассыпался, и так едва держась целым. Краем глаза я заметила бегущую в нашу сторону голубоволосую женщину, а в следующее мгновение Артём потянул меня за руку прочь.
— Девчонка! А ну стой!
Я неслась, казалось, не хуже гепарда, словно за мной бежала целая армия скелетов, и даже не замечала боли, как и корней деревьев, из-за чего пару раз чуть ли ни падала, спотыкаясь. Артём помогал мне в таких моментах, крепко держа за руку, и мы снова бежали вперёд.
Когда мы, наконец, остановились, я поняла, что мы находились с другой стороны холма. Башня Гластонбери всё также безмятежно возвышалась, и на самом холме я не разглядела ни Эрика, ни Джона, ни кого-либо ещё.
— Артём! Мои подруги тоже здесь, и они попали в беду. Надо им помочь!
— Что?! — изумился он, повернувшись ко мне. — Луиза, Анжелика и Комариха тоже?
— Да!
От его слов невольно вспомнила, как он впервые придумал прозвище «Комариха» для Оксилии, и это меня хоть на секунду, но развеселило.
— А они-то что здесь делают?
— Долго рассказывать. Надо найти их! Рафел сказал, что они где-то в городе в окружении его подчинённых. И Анжелика…
Я вдруг запнулась, услышав чей-то крик. Он был таким тихим, что мне могло и показаться, но я поверила, что он был взаправду.
Сердце пропустило удар. Ужасные мысли со скоростью света пронеслись в голове. Ноги сами потянули меня в сторону крика, который больше не повторялся. Я бежала сквозь кусты и деревья, таща Артёма за собой, который явно даже не успел ничего понять.
Мы выбежали на дорогу — и едва увернулись от машины. Друг резко оттолкнул меня. Автомобиль вильнул в сторону и тут же выпрямился, а из открытого окна донеслись тонны ругательств на английском языке.
Я осмотрела дома, дорогу, увидела холм. Людей здесь не было, только где-то вдалеке направлялись куда-то с настойчивостью несколько женщин. Здесь мы стояли как на ладони.
Артём затащил меня по узкому переулку между домами на другую сторону — и как раз вовремя. Как только мы скрылись за забором двухэтажного коттеджа, из леса выскочила голубоволосая женщина. Она с недовольством осмотрела всё в округе, топнула ногой и пошла по дороге, скрывшись с наших глаз.
— Отпусти! — едва слышно вдруг раздался тот же голос.
Я на автомате повернулась и увидела, как высокую хрупкую Анжелику схватил громила по имени Тимофей. Подруга билась ногами, пытаясь вырваться, находясь в нескольких домах от нас, и я, не раздумывая, бросилась ей на помощь. Но Артём резко схватил меня, потревожив ожоги, и затащил за ближайшую машину.
— Постой, Кэт! — Я вдруг ощутила, как ужасно разозлилась на него. — Подруг не спасёшь, если сама попадёшься. Ты с ними не справишься.
— Но у меня есть ты! — возмутилась я. — Вместе мы справимся!
— Нет, Кэт, я не смогу. Не в этот раз! — признался Артём, и оттого, с какой досадой он это воскликнул, я перестала вырываться. — Там не только эти двое, и у них есть оружие.
Я аккуратно выглянула из-за машины, хотя мой друг побоялся меня отпускать. Мою уже безмолвную подругу Тимофей положил в микроавтобус, а рядом с ним — ну, надо же — стоял Николай, на голову ниже, да и плечами уже, и смотрел на кого-то в стороне. Именно они привезли нас к мосту, через который мы попали в Англию. Неразлучная парочка!
Я попыталась разглядеть, были ли в микроавтобусе остальные подруги и Джон с Эриком, но Тимофей уже закрыл двери и что-то злобно воскликнул, взмахнув руками.
— Что они с ней сделали? — тихо спросила я, не отрывая взгляда от машины и боясь давать вольность собственным мыслям.
Меня терзали сомнения, ужасно грыз страх от того, что я боялась за подруг, и вина ложилась на плечи. Как я могла просто бездействовать? Руки и ноги так и дрожали, готовые в любой момент предпринять хоть что-нибудь.
— Она в порядке, — утешил Артём и тоже выглянул. — Боюсь, что сейчас мы ничем не можем помочь.
— И что ты предлагаешь? — с некоторой злостью спросила я.
Мне совсем не хотелось сидеть сложа руки! И кто знает, может, я бы спасла подруг, если бы Артём меня не остановил. Хоть как-нибудь!
Осознав свои мысли, я зажмурилась, успокаиваясь. Опять во мне пробуждался гнев, опять огонь питался моими отрицательными чувствами. И почему я должна была молчать о своих силах по просьбе Королевы Лидии? И где же Лидия сейчас? Она не могла или просто не хотела помогать?
— Слушай, я понимаю, что всё это сложно, — с тревогой покосился на меня Артём, замечая моё настроение. — И явно навалилось на тебя, как снег на голову, но я уверяю тебя, что с ними ничего не случится. О себе бы побеспокоилась — вся в ожогах!
— Ну, просто отлично, — саркастично бросила я. — Мои подруги лежат в той машине и неизвестно, куда и зачем их везут, а я должна сидеть и сетовать на раны. Так, что ли?
— Уверен, всё будет отлично, миледи, — опять усмехнулся Артём, отчего мне ужасно захотелось дать ему по лбу. — Потому что я знаю, что делать дальше и как нам их спасти.
Таинство. Судьба. Иные. Глава 3. «Ты просто спятил»
Невозможно передать словами его томительное ожидание все эти годы. Так долго и упрямо действовать согласно намеченному плану, вопреки здравым выводам, поддерживаемый одним только доверием, которое слабело с каждой попыткой.