Охранник вскочил. И заметил, что за железной решеткой появилось столь отвратительное лицо, что он в испуге отступил. В то же мгновение проснулся Грумп. И тоже обратил внимание на ужасающее видение. Охранник увидел, как заключенный схватил цветы чеснока и бросился к окошку.
Существо, бывшее позади решетки, увидело цветы и испустило такой вопль, что проснулась вся тюрьма. И тут же видение исчезло.
Я поднял тревогу и организовал поиски. Окошко камеры Грумпа находится в десяти метрах от земли. Мы не нашли следов ни веревки, ни лестницы, но заметили рядом с дорожкой следы крови.
Что мы могли подумать обо всем этом?
Грумп, когда его спросили о происшествии, ответил следующее:
«Он явился! Боже мой, хоть бы мне поскорее отрубили голову!»
— Дайте мне фонарь и принесите лестницу, — потребовал Гарри Диксон.
Оказавшись во дворе тюрьмы, сыщик принялся тщательно осматривать стены с помощью фонаря.
— Двух кинжалов достаточно, — наконец пробормотал он, — но в любом случае, он умелый скалолаз.
— Что вы хотите сказать, господин Диксон? — умоляюще спросил директор.
— С помощью двух крепких кинжалов, которые вонзаются в щели между камнями, ночное существо вскарабкалось сначала по стене, окружающей тюрьму, а потом и сюда. Черт возьми! Весьма необычный подвиг!
— Скажите же мне… — начал директор.
— Я ничего не могу вам сказать, господин директор, — сухо ответил сыщик. — Отведите меня к Грумпу.
Убийца лежал на кушетке с открытыми глазами и смотрел на лампу, которая едва освещала камеру. Он тут же узнал Диксона, и на его грубом лице с искалеченным подбородком появилось нечто вроде улыбки.
— Завтра мне срубят черепок, господин Диксон! — произнес он. — Я очень рад, что вы здесь! Это более надежно!
— Почему, Грумп?
Человек скривился:
— Завтра, у подножия эшафота я вам скажу, когда буду уверен, что умру!
Почему не сейчас?
Нет, надо еще провести эту ночь. А за ночь многое может случиться! Ради моего вечного спасения, господин Диксон, клянусь, что всё скажу при условии, что смерть наступит.
— Безумец, — прошептал директор.
— Нет! — твердо возразил Диксон. — Этот человек прав!!!
Сыщик на целую минуту погрузился в глубокое размышление.
— Грумп, дайте мне несколько цветков дикого чеснока!
Приговоренный к смерти издал радостный крик.
— По крайней мере, вы поняли! — крикнул он. — Вот цветы, господин Диксон… но обещайте мне одну вещь.
— Говорите!
— Обещайте мне, что завтра я буду гильотинирован!!!
Гарри Диксон молча вгляделся в Грумпа.
— Я обещаю вам это! — медленно произнес он.
— Да поможет вам Бог, господин Диксон! — пробормотал заключенный, когда сыщик покидал камеру.
— Что вы думаете обо всем этом? — простонал директор, когда они вернулись в его кабинет. — Всё это совершенно не соответствует… административным порядкам!
— Хорошо сказано, господин директор, но всё это ужасно! Я признателен вам за то, что вы вызвали меня. Скажу даже, что ваши начальники будут довольны, но позже. Если мне удастся… а мне это должно удастся, вас, господин директор, ждет повышение по службе!
— Если вы так говорите, господин Диксон, — облегченно вздохнул директор, и его лицо просветлело, — если вы так сказали, мне остается только поверить вам…
Дом призраков
Том лег спать в десять часов. Через час он ощутил твердую руку Диксона, которая трясла его за плечо.
— Сожалею, мой мальчик, но сегодня ночью спать не придется, — сообщил он. — У нас работа.
— Мы уходим? — спросил Том, заметив на сыщике шляпу и пальто.
Гарри Диксон рылся в чемодане, из которого доносилось металлическое позвякивание.
— Клещи… связка поддельных ключей и отмычки… — бормотал Диксон, собирая необходимый инструмент.
— Револьвер!
— Нет… Но не забудем цветы Грумпа.
— У вас должны быть свои причины, учитель, но они выглядят странными, — заметил Том, быстро одеваясь.
— У меня свои причины, Том, и я поделюсь ими с вами в нужное время… А, не забудьте захватить шелковую лестницу со стальными крючками.
— Это всё, что вам нужно? — иронично спросил Том.
— Нет… Мне нужны также зоркие глаза, которые хорошо видят ночью, мой мальчик.
Маленькая гостиница спала. Диксон и его ученик без труда покинули ее и оказались на улице в момент, когда последние городские кафе гасили свои огни.
— Давайте на некоторое время укроемся в этой нише, Том, — быстро произнес Диксон. — Вот доктор Поппельрайтер. Он, под завязку набравшись пива, возвращается домой. Нас не должен видеть ни он, ни кто-либо другой.
Когда улицы окончательно опустели, сыщик и его ученик продолжили путь по ночному городу, направляясь на север. Хильдесхайм не очень велик, и вскоре деревенский воздух овеял поздних путешественников.
Через четверть часа они миновали последние дома пригорода и вышли на широкую асфальтированную дорогу, тянущуюся к далекому горизонту.
— Куда мы так спешим? — спросил Том.
— Никуда! — со смехом ответил Диксон.
Ну и ответ! — возмутился Том.
Скажем, мы идем вдоль телеграфных столбов.
Дорога углубилась в рощу, и Диксон остановился у высокого столба.
Армированный бетон, — прошептал он, — кто бы сомневался! Забросьте лестницу и постарайтесь, чтобы она зацепилась как можно выше.
Понадобилось несколько попыток, пока Том, знающий свое дело, сумел выполнить просьбу учителя. Стальные крючки крепко вцепились в бетон.
Что теперь, учитель?
Возьмите эти кусачки, лезьте наверх и обрежьте все провода.
Зачем?..
Сначала выполните мою просьбу. Время слишком драгоценно. Объясню, когда спуститесь.
Том, отбросив колебания, влез на телеграфный столб, добрался до изоляторов и принялся перерезать телеграфные провода.
Вскоре последний провод упал на землю.
Могу ли узнать теперь? — спросил Том, спустившись вниз и сворачивая лестницу. — Полагаю, в настоящий момент Хильдесхайм полностью отрезан от внешнего мира.
Догадка верна, мой мальчик, и теперь Гарри Диксон может выполнить свои обещания.
А именно, учитель?
Те, которые я дал Грумпу… Он должен быть гильотинирован завтра. Пока в Хильдесхайм могли позвонить или дать телеграмму, это обещание могло и не быть выполнено.
Грумпа могли помиловать в последний момент?
Возможно. Или отложить казнь!
Накануне вы говорили, что казнь будет ошибкой!
Верно. Однако Грумп решил заговорить, и всё изменилось. Но он заговорит, только если будет уверен, что его казнят.
Тому хотелось знать больше, но Гарри Диксон, похоже, торопился вернуться в город.
Нас ждет еще одно дело, Том, не столь легкое, как перерезание телеграфных проводов. Нам предстоит необычное посещение.
— Не сомневаюсь, потому что у нас набор отмычек.
— И цветы чеснока. Не забывайте о них!
— Могу ли я узнать, куда мы направляемся?
— Безусловно, друг мой. Мы посетим одно жилище, которое так заинтриговало вас: Геспенстер-Хауз, дом с призраками.
— Классно! — обрадовался Том. — Мы там встретим настоящих призраков? Это было бы занимательно!
Гарри Диксон не смеялся. Напротив, его лицо было необычно серьезным.
— Нет ничего невозможного, Том. Я не знаю, какое определение надо дать призраку, но существо, которое бродит по ночам, имеет такую природу, что я пока не знаю, как с ним бороться.
— Этот дом имеет какое-то отношение к делу Грумпа? И какое?
— Уверен в этом, Том. К несчастью, знание пришло ко мне всего несколько часов назад, иначе дело вампира приняло бы иной оборот, намного более выгодный для нас. Только прибыв в Германию, я задал себе вопрос: почему после бегства из Англии Грумп приехал в Хильдесхайм, а не укрылся в большом городе, вроде Гамбурга, где высадился? Когда я его преследовал, то считал Грумпа беглецом. Но это не так. Грумп, напротив, стремился добраться до цели, а этой целью и был Хильдесхайм.
— Но в этом городе есть не только дом с призраками!
— Да, но он единственный, где необходимы цветы дикого чеснока, чтобы попасть в него!
Том Уиллс в отчаянии махнул рукой.
— Учитель, я, как всегда, ничего не понимаю, — простонал он. — Я слепо подчиняюсь вам и служу вам без всякого понимания происходящего.
— Бедный мальчик, в настоящий момент я понимаю не больше вашего. Если бы я отправил вас по неясному следу, появившемуся перед нами, знаю, что вы бы споткнулись на первом же шаге.
— Я всегда повиновался вам, даже если ничего не понимал, — с раскаянием пробормотал Том.
Не переживайте, — мягко ответил Диксон. — Знайте только, что вы сотрудничаете в правом деле справедливости и человечности!
Они вернулись в город. Куранты на башне пробили полночь. Том вздрогнул:
Полночь! Самый зловещий час!
Гарри Диксон не ответил, завороженный ангельским звуком, который в небесной высоте отсчитывал свои двенадцать ударов.
Улицы были пустыми и черными, кое-где освещенными тусклыми электрическими лампами на вековой давности фонарных столбах.
Мимо них пролетел сверчок, издавая пронзительный призыв. Где-то в темном переулке мрачно завыла собака. Посреди Брюннен-плац дрожащим светом мерцала единственная лампа, похожая на звезду в грозовом небе. Ее свет не разгонял теней, превращая коньки древних домов в мрачные фигуры, а высокие окна фасадов в зловеще поблескивающие глаза.
У каждого дома свое кошмарное лицо, — пробормотал Том Уиллс. — А этот словно собирается броситься на нас.
Именно его мы ищем, Том, — тихо сказал Гарри Диксон.
Дом призраков, — еще тише ответил Том. — Недавно его древний фасад казался мне очаровательным… Как же он отвратителен сейчас. Предпочел бы нанести визит вежливости в разгар дня!
Гарри Диксон уже не слушал его. Он уверенно взошел на высокое крыльцо и остановился перед массивной дверью с торчащими шляпками гвоздей.
Сыщик по одной попробовал свои отмычки, потом разочарованно вздохнул.
Не ожидал такого упрямства от столь древнего замка, — пробормотал он, — если только… А, стоило об этом подумать: опущены засовы. Поскольку они рядом с замком, я не сразу это сообразил.
— Призраки приняли меры предосторожности, — пошутил Том.
Сыщик внимательно оглядел высокие окна.
— Лестницу, Том, — коротко приказал он.
— У вас есть средство вскарабкаться по этому треклятому фасаду? А что будете делать со ставнями? Они, похоже, сделаны из дерева, столь же твердого, как и сталь!
— Вон то круглое окошко рядом с чердачными люками. Крюки нашей лестницы вонзятся в край крыши, как в мягкий хлеб.
Учитель оказался прав. После нескольких неудачных попыток лестница зацепилась. Можно было лезть наверх.
— Надо ли будет разбивать стекло? — спросил Том, готовясь к подъему.
— Если не изыщете другой возможности.
Том ловко, как обезьяна, влез под крышу. Оказавшись у круглого окошечка, он удовлетворенно воскликнул:
— Это не глухое отверстие, а обычное окошко, которое открывается, как зеркальный шкаф!
Диксон видел, как его ученик легко проскользнул внутрь проклятого дома. Он последовал за ним с тем же проворством.
Гарри Диксон вытянул лестницу за собой. Том Уиллс ждал его на просторной лестничной площадке, прислушиваясь к звукам в темном здании.
— Что-нибудь услышали? — спросил сыщик.
— Нет… Но мне кажется, что эта тишина куда ужаснее, чем любой звук.
Диксон согласился с молодым человеком.
Что-то неопределенное, враждебное, даже ужасающее насыщало тяжелую атмосферу заброшенного дома.
— Начнем с комнат, — сказал сыщик.
Комнат было семь. Все пустые, гулкие, заброшенные и пыльные.
С тысячью предосторожностей они спустились по широкой лестнице с резными перилами и заметили комнату на первом этаже.
Здесь всё выглядело иначе. В слабом свете карманных фонариков сыщиков древняя, богатая мебель словно выступала из мрака.
— Пока ничего призрачного, — сказал Том, и в его голосе ощущалось разочарование.
Диксон застыл посреди комнаты и вглядывался в темноту.
Том!
Да, учитель! — ответил ученик, удивленный, что учитель повысил голос.
В подсвечниках торчат свечи. Зажгите их все, я хочу рассмотреть всё повнимательнее.
Вы не боитесь, что вас заметят?
Гарри Диксон рассмеялся, и его смех гулким эхом прокатился по дому.
Поганый зверь, который затаился здесь, уже давно нас видит и слышит, но дрожит от ужаса и боится приблизиться! — воскликнул сыщик, не стараясь понизить голос.
Том чиркнул спичкой и исполнил приказ учителя.
Постепенно обстановка комнаты выступила из окружающего мрака.
Это была гостиная, выдержанная в старом, строгом стиле. Затхлые шторы, уже долгие годы не ощущавшие дыхания сквозняка, сладковатый запах деревянных панелей, обработанных воском, слабая вонь от мертвых мышей и крыс за ламбрекенами делали атмосферу комнаты тяжелой и гнетущей.
Гарри Диксон нервным шагом обошел просторный зал. Похоже, спокойствие окончательно покинуло его.
Он снова заговорил громким голосом, удивляя и поражая Тома:
Собираетесь обнаружить здесь кого-нибудь, Том? Мы действительно здесь не одиноки! Но найти третьего! Ни стены, ни замки ему не помеха. В данную минуту он находится рядом с нами. Он слушает нас. Быть может, смеется над нами, как смеялся над всей полицией Европы и, как надеется, еще будет смеяться долгие годы!
Том Уиллс не верил своим ушам.
Учитель говорил, как безумец. Неужели дом с призраками получил новую жертву в лице великого сыщика?
Внезапно молодой человек в ужасе отпрыгнул назад.
Его взгляд в эту минуту не отрывался от камина. Одна из свечей неожиданно погасла, словно ее загасила чья-то рука. Тут же начали гаснуть остальные свечи. По стенам побежали тени.
Диксон, казалось, ничего не замечал. Он продолжал говорить:
— Однако я, Гарри Диксон, дал клятву поймать его, это неведомое чудовище! Я позволю себе использовать метод, который криминальное управление осудит или не признает.
Погасла третья свеча.
Сыщик вел себя, как человек, утративший разум, размахивал руками, и тени от них носились по стенам.
Четвертое пламя погасло. Зловещую гостиную освещали только две свечи.
Том Уиллс не мог сдержаться. Им овладел невероятный ужас.
— Учитель! — прорыдал он. — Пора уходить! Это выше наших сил! Вы заболели…
Хотя сыщик, казалось, бесцельно шатался по комнате, взгляд его оставался до странности светлым. Том прочел в нем насмешку, а главное — приказ. Доверие к учителю вернулось.
Учитель прекрасно знал, что делает! Неважно, что свечи странно гасли, ведь они служили целям сыщика!
Погасла пятая свеча! Несмотря на вновь обретенное доверие, Том не мог сдержать дрожи. Гостиная словно стала добычей грозовых туч, едва освещенных последним колеблющимся пламенем.
Взгляд уже не мог пронзить наплывающий мрак. Он словно собирался во всех углах зала. Том ощущал злобное и ужасающее присутствие, кто-то находился рядом с ним. Он поднял глаза к лицу сыщика.
Тот перестал двигаться, черты его лица окаменели. Только глаза светились, как светлячки.
— Подойдите!.. Не отходите от меня, — шепнул Диксон.
Том едва расслышал его слова.
В этот момент погасла последняя свеча.
— Не двигайтесь ни на миллиметр, что бы ни произошло! — прошептал Диксон на ухо ученику.
Том сжал его руку.
В невероятной тишине протекли минуты, долгие, нескончаемые для обоих сыщиков. Том ощущал какой-то легкий запах вокруг себя, словно горела древняя карбидная лампа.
Ни жеста, Том!
Необходимо было предупреждение учителя, чтобы Том в панике не отступил.
Из глубины ночи выплыли две пылающие точки. Сначала медленно, потом всё быстрее они двинулись на них.
Сыщики увидели сначала мерцающих светлячков, но вскоре они превратились в горящие огнем глаза, которые, не мигая, уставились на них.
Красноглазый Вампир, — простонал Том Уиллс, едва не теряя сознание.