— Мертв! — констатировал Диксон, глянув на отвратительный труп. — Теперь, мой дорогой Том, отправляйтесь на встречу с нашим старым другом. Сорвите с него эту черную бороду.
Том дернул за бороду и даже подпрыгнул от удивления, воскликнув:
— Клерк нотариуса! Герр Нюссепенс!
— Он самый, но на самом деле Ян-Непомуцен Драгомин.
* * *
— Мне осталось объяснить вам немного, мой мальчик, — начал Гарри Диксон, когда экспресс покинул вокзал Вены и направился на север. — Графы Драгомин бедны. Их последний отпрыск Ян-Непомуцен заразился безумием своих предков, которые держали в Хильдесхайме древний дом, а тот два века назад использовался графом Драгомином, бежавшим из Богемии, чтобы продолжать свои преступные деяния.
Нотариус Амьезе хранил тайну, не открывая ее даже наследникам, а Ян-Непомуцен хотел всё знать.
Он приехал в Хильдесхайм и нанялся помощником нотариуса. И тогда сумел выведать тайну предка. Тот был вампиром.
Какое странное наследственное безумие овладело им? Раздвоение личности, это таинственный факт, но реальный. Молодой человек, который укрылся под смешным именем Нюссепенс, считает, что тоже стал вампиром. Он жаждет крови и преступлений. Он совершает их с редкой безнаказанностью, а поскольку много путешествует по заданиям хозяина, заливает кровью те места, куда приезжает.
Он добыл все книги, где говорится о вампиризме, и тютелька в тютельку следует традиции.
Ему удается заразить своего кузена Грумпа своим безумием. И Грумп, в свою очередь, убивает…
Но в нем не горит священный огонь Яна-Непомуцена, да и ума ему недостает. Я схватил его. Кузен бросает его на произвол судьбы… Он боится предательства. Он угрожает ему в тюрьме вечным проклятием.
Грумп верит ему. Почему вампир так преследует своего кузена? Это я даже не стал особо разбирать. Склоняюсь к тому, что причиной послужил какой-то пустяк, который в глазах безумца Драгомина разросся до невероятных пропорций.
— Но что означает это таинственное оборванное имя Фет, которое Грумп произнес перед смертью? — спросил Том Уиллс.
Гарри Диксон рассмеялся:
— Бедняга. Я принимаю твое замечание и со смирением признаюсь. Если бы я понял сразу, я избавил бы себя от лишних трудов. Фет — первый слог слова Феттер, а Феттер по-немецки означает «кузен»!
— Грумп называл истинным вампиром своего кузена.
— Да, малыш, права пословица: даже маленькое упущение может погубить всё дело!
КЛЕВРЕТЫ ДЬЯВОЛА LES VENGEURS DU DIABLE
Ночное страшило
Полночь! Если напрячь слух, то можно услышать жалобный карильон Вестминстера или басовитую гулкость Биг- Бена. Уличные шумы скрадываются туманом. Внутри Британского музея царит полная тишина. Даже охранники в своих тапочках, подбитых толстым фетром, производят не больше шума, чем тени.
Дэвид Бенс, главный смотритель египетского отдела, медленно подходит к часовому аппарату, который регистрирует регулярность его обходов. Он передвигает несколько рычажков, смотрит на перфорированную карточку и удовлетворенно кивает.
— Полчаса спокойствия мне обеспечены, — бормочет он. — Пройдусь по большой галерее. Там встречусь с коллегой Уиллисом. Сможем вместе выкурить по трубке и поболтать. Боже, как длинны ночные дежурства!
Он проходит по большой галерее, не обращая внимания на хранящиеся в ней сокровища искусства, равнодушный к саркофагам и их мрачным обитателям.
— Столько возни вокруг типов, умерших пару тысяч лет назад! — рассуждает мистер Бенс, любящий пофилософствовать в редкие минуты отдыха. — Неужто начальники побаиваются, что они вдруг взовьются в воздух и отправятся выпить пинту эля в соседнем пабе?
Он замечает вдали светлый глазок, которые прорезает густую тьму, и довольно ворчит. Он знает, что этот огонек исходит от трубки Уиллиса. Наконец можно немного побыть в приятной компании.
— Привет, Уиллис, — говорит он, когда его приятель выходит из тьмы. — Холодновато сегодня, не так ли?
— Трубка облегчает жизнь, — отвечает Уиллис, — особенно если она запрещена правилами. Немного джина тоже не повредит после того, как запретили его приносить.
Мистер Бенс понимает намек. Он достает из глубоких карманов плоскую бутылку с пинтой утешающего напитка.
— Твое здоровье!
— Спасибо… И твое!.. Послушай, Бенс, какдумаешь, старик будет делать обход этой ночью?
— Не думаю. Он уже позавчера свалился нам на голову около двух часов ночи. Я был в полном порядке: не курил, моя карточка была пробита с указанием точного времени, но этот бедный дурачок Саймонсон был немного… пьян, из-за пресловутой зубной боли, которая напала на него в зале маленьких статуй, где встречаются все сквозняки музея. Тогда… Что и говорить о выволочке!
— Тсс, — прошипел Уиллис, бросив обеспокоенный взгляд в темноту галереи, — мне кажется, что старик не в своей постели. Минут пять назад я видел какой-то отблеск света на лестнице, ведущей в зал Карнавона. Знаешь тот зал, куда притащили все древности, доставленные из Долины Царей, от Тут… Черт!.. Как его звать?..
— Тутанхамон…
— Вот-вот! И мы должны присматривать за всем этим! Ну, ладно… раз правительство платит, можно и присмотреть… не так ли? Но верно то, что я видел свет, как от фонаря, который держат у самого пола.
— В этот момент я не должен находиться там, — проворчал мистер Бенс. — Я должен идти по галерее, где мы сейчас встретились. Это по правилам, не так ли?
— Твоя правда!
— В таком случае, если даже кто-то хочет устроить факельное шествие в зале Карнавона, то он вне границ моей территории.
— Хорошо сказано. Хочешь набить трубку добрым голландским табаком?
— От такого предложения не отказываются, если оно сделано от самого сердца. Выпьешь еще глоток джина?
— Как вам будет угодно!
Они по очереди приложились к бутылке и крякнули от удовольствия.
— Отличный джин!
— От О’Бреди. Парень продает только хороший товар. Внезапный шум заставил их повернуться в сторону звука. Они услышали визг металлического инструмента, потом глухой удар.
— А! Это уже против всяких правил! — воскликнул мистер Бенс. — И уж точно не шум от директора, который ночью ходит тише воды, чтобы застать нас врасплох во время обходов!.. Слышишь, опять началось…
— И этот кто-то даже не прячется! — возмущенно воскликнул мистер Уиллис. — Теперь он орудует молотком. Это в зале Карнавона!
Оба охранника бросились в сторону зала.
Лучик крохотной лампы, стоящей в нише, едва освещал угол галереи. Скупой свет проникал в начинающийся дальше зал Карнавона всего на несколько ярдов, оставляя большую его часть во тьме.
Кто там? — крикнул мистер Бенс.
Молоток застучал еще проворнее. Единственный ответ, полученный охранником.
Предупреждаю, что у меня приказ стрелять!
Бенс заколебался на пороге большого темного помещения. Внутри было слишком темно! А выключатель потолочных ламп находился посреди зала рядом с оконным переплетом. Чтобы зажечь лампы, надо было пройти половину зала.
Фонарь Дэвида Бенса был тусклым, поскольку фитиль больше дымил, чем светил.
Охранник поднял его над головой. Мистер Уиллис следил за его движением в зале. Дэвида окружало слабое желтоватое гало.
Вдруг Бенс закричал:
— Сюда, Уиллис, ко мне!
Рука Бенса с тяжелым револьвером взлетела вверх, и раздался выстрел.
Мистер Уиллис бросился бежать к коллеге, когда произошло то, что, по-видимому, спасло ему жизнь: он поскользнулся.
Он растянулся на полу во весь рост, вывихнув лодыжку.
Он застонал от боли, потом ощутил острую боль в колене и в голове.
Но попытался подняться.
И смог увидеть, что творилось в зале Карнавона.
Дэвид Бенс добежал до выключателя, и на потолке вспыхнула яркая дуговая лампа, осветившая весь зал.
Мистер Уиллис едва сдержал вопль ужаса.
Между выставленными саркофагами выросло фантастическое существо.
Мистеру Уиллису показалось, что оно походило на черную и волосатую обезьяну или на одну из отвратительных мумий, с которой содрали все бинты. Быстрее молнии чудовище вскочило на плечи Дэвида Бенса. Тот завопил. Но в это мгновение боль затмила зрение мистера Уиллиса, а может быть, и страх лишил его сознания.
* * *
— Доктор, мы можем его допросить?
— Думаю, да, мистер Диксон, хотя я опасаюсь, что у него перелом основания черепа.
— Ему нанесли удар, как и второму охраннику?
— Нет! Парень очень неудачно упал. Заскользил по плитам пола, повредил колено, а головой врезался в мраморный цоколь. Нет, бедняга потерял сознание от сильнейшей боли, а вот второй…
— Убит? — коротко спросил сыщик.
— Ужасным образом! Мой коллега, медсудэксперт Мар- ден расскажет вам подробнее.
Обеспокоенный директор музея, до сих пор хранивший молчание, заговорил.
А теперь «они» убили! — пробормотал он.
Гарри Диксон удивленно глянул на чиновника.
Они стояли в кабинете директора Британского музея. Первые лучи зари постепенно затмевали люстру на потолке кабинета.
Охранник Уиллис лежал на шезлонге. Ему только что наложили повязки на голову и левую ногу. Он тяжело дышал и стонал, оставаясь в забытьи.
Посреди ночи внезапный телефонный звонок поднял сыщика с постели. Звонили из Министерства изящных искусств и умоляли тут же приехать к директору Британского музея.
Так он оказался перед удрученным чиновником, трупом и раненым охранником.
Господин директор, — сказал Гарри Диксон, — я только что услышал таинственное слово «они». Не могли бы вы дать разъяснения?
Охотно, господин Диксон, я получил разрешение министерства. С некоторых пор нас обкрадывают, несмотря на запертые двери, замки и регулярные обходы, которые я провожу лично. Ничего не помогает: нас продолжают обкрадывать! В основном кражи происходят в этом злополучном зале, где хранятся чудесные вещи, которые лорд Карнавон привез из Долины царей. Исчезли великолепные золотые украшения. И невероятной ценности папирусы.
Министерство решило не поднимать тревоги. Мы удвоили наблюдение, но решили не предупреждать охранников. Сегодня мы обратились к вам за помощью, поскольку министерство сняло запрет. Поэтому я могу с вами разговаривать.
Хм! Вечная официальная трусость, — пробормотал сыщик. — Тем временем ценные следы были, несомненно, потеряны.
Директор вскинул голову.
Вовсе нет, господин Диксон. Следы были зафиксированы, но они совершенно фантастические, нереальные! Что и вынудило начальников хранить молчание.
— Что за следы? — лаконично спросил сыщик.
Чиновник тряхнул головой и, похоже, искал слова, чтобы дать ответ.
— Так вот! — наконец заговорил он глухим голосом. — Свежие отпечатки на взломанных саркофагах, на разбитых витринах: это… Нет, такое невозможно!
— Выкладывайте! — нетерпеливо потребовал сыщик.
— Это отпечатки обезьяны, господин Диксон! Длинные обезьяньи стопы. Вот фотографии…
Он открыл ящик стола и выложил перед Диксоном несколько фотографий, какие обычно представляют службы судебной идентификации. Гарри Диксон вооружился сильной лупой, принялся их тщательно изучать, потом положил на стол и мрачно кивнул.
— Действительно, очень похоже на обезьяньи следы, — сказал он, — хотя я не знаю ни одного четверорукого, способного оставить такие следы.
Директор кивнул в знак согласия.
— То же самое сказали наши биологи. Профессор Лей- дон, наш известный анатом, пошел даже дальше, сказав, что подобный след могла оставить кисть скелета и даже больше, кисть мумии! — испуганным тоном закончил он.
— Стоп! — сказал Диксон. — Дайте мне эти фотографии…
Он вновь взялся за их изучение. После долгих минут молчания он отбросил фотографии и удивленно воскликнул:
— Слово даю, это так!
Доктор, который до сих пор молчал, не вмешиваясь в их беседу, положил ладонь на руку сыщика.
— Господин Диксон, наш раненый пришел в себя.
Гарри Диксон живо обернулся.
— Здравствуйте, господин Уиллис, — заговорил он с сердечной улыбкой, которая тут же завоевывала ему симпатию самых скромных людей. — Наконец вы вернулись в круг живых. У вас было весьма неудачное падение? Мрамор, это вам не подушка, черт подери!
— Ужасно! — пробормотал Уиллис.
Он зажмурился, и его сотрясла неукротимая дрожь.
— Дэвид Бенс умер? — с тоской спросил он.
Ему не ответили, но охранник прочел правду на лицах собравшихся вокруг него.
Ужасно! — повторил он.
Да, — ответил Гарри Диксон. — Теперь вы, мистер Уиллис, можете помочь нам отомстить за вашего несчастного коллегу.
Его убила обезьяна… быть может, мумия! — воскликнул Уиллис. — Я ее видел!
Директор вскрикнул от ужаса. Даже Гарри Диксон не смог сдержать дрожи.
Слабым голосом раненый пересказал события ночи, встречу с Дэвидом Бенсом в большой галерее, шум, поднявшийся в зале Карнавона, свое неудачное падение у дверей этого помещения и невероятное нападение, жертвой которого стал Дэвид Бенс.
Едва он закончил рассказ, как в дверь постучали и вошел доктор Торнайкрофт, судебный эксперт Скотленд-Ярда.
Сыщик сразу заметил по взволнованному лицу человека науки, что тот столкнулся с необычным случаем.
Гарри Диксон положил ладонь на руку врача.
— Несомненно, удушение, доктор?
Врач подтвердил его слова.
— Удушен ужасающей рукой, рукой нечеловеческой силы, господин Диксон. Позвонки шеи раздроблены. Даже веревка виселицы не сделает лучше! Немыслимо!
— А следы? — осведомился сыщик.
Врач провел ладонью по лбу. Он колебался с ответом.
— Я знаю, что они столь же невероятны, — подбодрил его Диксон. — Не обвиняйте себя в жестокой ошибке!
— Кисть обезьяны или кисть мумии, господин Диксон, — прошептал Торнайкрофт.
Мистер Уиллис, который расслышал слова врача, вскрикнул от ужаса и опять потерял сознание.
Пока раненого перевозили в соседнюю клинику, Гарри Диксон попросил директора собрать всех охранников.
— Без труда, — ответил чиновник. — Сейчас как раз время ночного рапорта тех, кто сменяется после ночного дежурства. Их заменяет дневной персонал.
Главный смотритель собрал всех своих подчиненных в большом холле и оглядел их.
— Где Миллер? — услышал Гарри Диксон.
— Мы его не видели, — раздались голоса.
— Кто такой Миллер? — спросил сыщик.
— Ночной охранник на постоянном посту в индийской секции, — ответил директор.
— Я послал за ним охранника Боуна, — сообщил главный охранник. — Он что-то задерживается…
Миллер не появился, но вдали послышался дикий рев. Почти тут же прибежал охранник Боун, жестикулируя как оглашенный и вращая выпученными глазами.
— Что с вами, Боун?! — воскликнул директор.
Человек, казалось, обезумел от ужаса и замешательства.
— Миллер убит! — наконец выкрикнул охранник. — Он в зале индусских идолов. На него страшно смотреть.
Эти слова вызвали восклицания ужаса и проклятий.
— На Бритиш ополчился ад! — слышалось со всех сторон. — Нас всех перережут, как мокрых куриц!
— Нас оставили без защиты!
— С нас достаточно. И так мало платят!
Ужас оборачивался всеобщим возмущением, но в дело вмешался Диксон. Он скрестил руки на груди и окинул взглядом орущую толпу.
— Вы думаете об этом в момент, когда надо отомстить за трусливо убитого товарища? — спросил он. В его голосе звучало глубокое презрение. — Еще немного, и я решил бы, что вы сейчас попросите прибавки к жалованью!
Жесткая отповедь возымела свое действие, и люди в полном составе бросились в зал индусских идолов, обратив на этот раз свою ярость против таинственного убийцы.
Этот зал был темным и находился чуть в стороне от основных помещений громадного здания. В вечном полумраке, который царил в нем и едва рассеивался в тусклом свете дня, падающем из запыленного потолочного просвета, угадывались уродливые фигуры.
Кали, устрашающая многорукая богиня, стояла напротив Ганеши, внушающим беспокойство колоссом со слоновьей головой. Повсюду расселись пузатые будды, погруженные в кровавые сны и хранящие на широких лицах циничную улыбку. На цоколе из голубого мрамора высилась огромная обезьяна с искривленной гримасой мордой. Ее глаза, выточенные из кварца, сверкали странным зеленым огнем.