Эта попытка оскорбления была вдвойне болезненной для Лэннета. Его гордость Стрелка чуть было не прорвалась наружу, но капитан подавил страстное желание одернуть Джарку. Вместо этого Лэннет кротко поинтересовался:
— Ваши люди все еще работают там?
— Как бы не так.
Джарка заложил крутой вираж, огибая Лискерту, и направил машину к горной цепи, прежде скрытой из поля зрения. Горы Марноффар. Лэннет помнил их по занятиям в разведшколе. Электромобиль замедлил ход и снизился. С той стороны, где сидел Джарка, за окнами проплыл город — густая россыпь сверкающих огней, окруженная удаленными огоньками предместий и рассеянными то там, то сям светящимися точками мелких деловых центров. Все это было связано между собой потоками транспорта, идущего на разной высоте. Точки смены высоты — маленькие водовороты — позволяли сменить направление полета. Джарка выключил все внутреннее освещение в электромобиле. Экран управления померк. Впрочем, пульсирующая красная линия дозволенного курса и синяя точка, отмечающая нынешнее местоположение машины, остались по-прежнему яркими. В верхнем левом углу экрана вспыхнули синие цифры: рекомендованная высота и высота на настоящий момент.
Когда Джарка заговорил снова, его тон поразил Лэннета. Резкое неодобрение сменилось удивительно спокойным раздумьем.
— Я выключил свет, чтобы вам было лучше видно. Это — мой дом. Мы всегда были миролюбивым народом, и нас мало интересовало, что творится в империи. Если бы только советник понял, какой образ жизни нам нужен, у нас не было бы проблем.
Джарка умолк. Лэннет знал, когда нужно подталкивать собеседника, а когда этого делать не следует. Сейчас он предпочел подождать. От этого полета в электромобиле с выключенными бортовыми огнями Лэннета так и подмывало прикрикнуть на Джарку и велеть ему меньше размышлять и больше следить за машиной. Но капитан нуждался в информации. Потому он сдержался, надеясь, что его водитель не станет рисковать попусту.
Внезапно разноцветные яркие лучи пронзили темноту слева от машины. Джарка пояснил:
— Эти прожектора светят с территории советника Улласа. Там находится его дом — по совместительству административный центр, — так называемый Двор. Это какой-то древний поэтический образ или что-то в этом духе.
Джарка сделал жест, означающий отвращение.
Светящиеся столбы то сливались, то снова расходились, постоянно меняя цвет. Это представление служило исключительно пропагандистским целям. Вот сейчас они образовали изображение всадника в золотых доспехах — подобные картинки Лэннет видел только в энциклопедиях. Потом картинка мигнула, и на месте всадника появилось зелено-золотое знамя — официальные цвета Хайре — с нарисованной в центре открытой книгой. В книге перелистывались страницы. Затем в небе возникло лицо, выписанное теми же цветами. Джарка сказал лишь:
— Это он.
А затем принялись по одному вспыхивать ослепительно алые слова — советник Уллас вещал всем, кто сейчас смотрел в небо: «СВЕТ — ЭТО ЖИЗНЬ! ЗНАНИЕ — ЭТО СВЕТ! ЛЮМИН!»
Затем представление окончилось — так же внезапно, как началось. Джарка повел электромобиль дальше, обронив:
— Советник Уллас — очень набожный человек.
Он снова включил освещение. Увеличившийся в размерах экран вспыхнул пугающе ярко. Острые пики, почти невидимые в непроницаемой хайренской ночи, стараниями компьютера предстали на экране яркими и отчетливыми, словно среди бела дня. Лишь когда Джарка вернулся к прежней теме беседы, Лэннет сумел разжать пальцы, стиснувшиеся на подлокотнике кресла.
— На том же самом корабле, который доставил сюда Этасалоу, прилетело еще около двух сотен Изначальных гвардейцев. Теперь за всей техникой следят они, и они же обеспечивают охрану. Единственный не являющийся пленником хайренец, ступавший на новую территорию Люмина после прибытия Этасалоу, — это советник Уллас, да и то это было еще до того, как повсюду понатыкали щитов.
— Какие еще щиты?
— Антиобзорные. Они гонят тепло по проводам, которые натянуты от шпиля на крыше и до ограды. А ночью они гонят по тем же самым проводам ток. Эти провода натянуты так плотно, что из-за них ни в какую оптику ничего не рассмотришь, а жар сбивает с толку теплодетекторы. Кроме того, территорию контролируют воздушные шпионы. Из-за них и из-за патрулей посмотреть на завод с окружающих холмов и узнать, что они там делают, невозможно. Ваш бывший босс — большой спец по обеспечению безопасности. Тем интереснее будет ваша задача.
Последняя фраза доказывала, что организация Джарки не собирается мешать Лэннету исполнить свое задание — до тех пор, пока они будут чего-то хотеть от него. Лэннет принял эту информацию к сведению и быстро перешел к следующему животрепещущему вопросу.
— Этасалоу когда-нибудь выходит оттуда?
— Редко. Официально его здесь, само собой, нет, но затеряться ему чертовски трудно. У нас на Хайре всего несколько семейств чистокровок, и все они хорошо известны. Так что уже одна его темная кожа заставляет Этасалоу не высовываться. Когда он покидает лабораторию, то всегда делает это втайне, и выбирается он лишь для того, чтобы посетить Двор. Причем каждый раз изменяет маршрут. Там по меньшей мере шесть электромобилей, совершенно одинаковых. В одном летит Этасалоу, в остальных — гвардейцы. Надо отдать им должное — они дисциплинированны. Никогда не болтают. Боятся выдать свое местоположение.
«Да что ты вообще об этом знаешь?» — подумал Лэннет, но оставил эту мысль при себе. Не похоже было, чтобы даже друзья Джарки в полной мере постигли суть изысканий Этасалоу. При воспоминании о встречах с жертвами экспериментов по контролю над сознанием, проводившихся Этасалоу, капитана пробрала дрожь. И снова его мысли предательски свернули к Нэн Бахальт.
— Этасалоу вступал в контакт с кем-либо из представителей Люмина на Хайре? — быстро спросил Лэннет.
— Это одна из вещей, которые сбивают нас с толку. Никаких контактов Этасалоу и его людей с Люмином не замечено. Фактически они избегают всего, что связано с Люмином.
— Есть ли у вас какие-нибудь мысли по поводу того, что замышляют Уллас и Этасалоу?
— Ходят слухи, что они желают сделать из планеты независимый центр новой разновидности Люмина, созданной Этасалоу. Некоторые поговаривают, что они намереваются захватить космический корабль и устроить переворот на Атике.
Впервые с момента начала разговора Джарка взглянул на Лэннета как на достойного собеседника.
— Говорят, что если небольшой, но дисциплинированный отряд незаметно проберется на Атик и воспользуется фактором внезапности, он вполне сможет захватить дворец и императора прежде, чем окружающие поймут, что происходит. А вы что думаете по этому поводу?
— Это может сработать. Но с того момента, как включится сигнал тревоги, нападающие могут рассчитывать на пятнадцать минут жизни, не больше. И кроме того, они все равно ничего не добьются. У императора три сына.
— Один из них здесь.
— Что?! — вырвалось у Лэннета.
— Большой секрет. — Джарка криво усмехнулся. — Прилетел сюда с Агамема почти год назад. Выдавал себя за одного из тамошних дворян, явившегося на Хайре с визитом. Мы засекли его вскоре после прибытия.
Лэннет не удержался.
— Да что за чертовщина творится с вашими людьми?! Вы знали, что Этасалоу направляется сюда, но не пожелали сообщить об этом императору. Вы знаете, что здесь — сын императора, и снова ничего ему не говорите. В конце-то концов, на чьей вы стороне?
— На нашей! — Джарка почти что выкрикнул эти слова — и заставил себя умолкнуть. И с какой бы силой ни были они произнесены, молчание оказалось не менее впечатляющим. Сосредоточив взгляд прищуренных глаз на приборах, Джарка гнал электромобиль все быстрее и быстрее, до тех пор, пока шум двигателей и рев воздуха за бортом не исключили всякую возможность дальнейшей беседы.
Лэннет боролся с искушением прикинуть, что могло предвещать каждое из событий этого вечера. Наибольший оптимизм внушало известие о том, что Этасалоу избегал Люмина. Это заставляло предположить, что командор не знает о присутствии своей племянницы на Хайре.
Лэннет ссутулился в кресле. Порученное ему задание, насколько капитан его понимал, упорно вызывало у Лэннета весьма мрачное ощущение. Всякая война — убийство, что бы там ни болтали политики или ученые. Устранить Этасалоу — куда меньшее преступление против морали, чем заставлять какого-нибудь перепуганного дурня решать, чей лидер «прав». Вот почему мужчины и женщины, погибшие в долине Вайии, заслужили право спокойно лежать в своих могилах, — а тому, кто возглавлял их, теперь необходимо было обелить свое имя. Но смрад убийства и ощущение нечистоты никак не хотели уходить.
Необходимость защитить Нэн — вот что хоть отчасти скрашивало его задание. Если же эта возможность окажется под вопросом…
От самообладания зависит восемьдесят процентов — так говорили наставники.
Он сможет держать себя в руках — сказал себе Лэннет. Он сможет быть терпеливым. Он должен.
Но оставались те десять процентов, о которых говорили последними — удача. И Лэннета преследовала тошнотворная уверенность в том, что как бы он ни действовал, эти десять процентов ему понадобятся на всю катушку.
Глава 9
▼▼▼
Электромобиль несся над скалистыми предгорьями. Внезапно он нырнул вниз, к паре мигающих огней. Спуск был таким резким, что от него выворачивало внутренности. Лэннет испытывал уверенность, что Джарка нарочно задрал нос машины вверх, вместо того чтобы добавить скорости для финального рывка. Так или иначе, они перемахнули через первое пятно света и устремились ко второму, дальнему, как коршун на добычу. Сразу за вторым прожектором маячило большое здание — скрытое, впрочем, ночной тьмой и видимое лишь на экране электромобиля. В настоящий момент у Лэннета не имелось ни малейшего желания выяснять, что это за постройка. Поскольку электромобилю недоставало трения для нормального торможения, было ясно, что Джарке придется напряженно маневрировать, — иначе их прибытие ко входу здания превратится в настоящую драму. Он закладывал головокружительные виражи и выжимал из двигателей все, что только можно, лишь бы избежать грозящего крушения. Лэннета швыряло из стороны в сторону. Капитан решил умереть молча, сохраняя достоинство.
Электромобиль брыкался и извивался, его била дрожь. В конце концов он завис на месте — лишь руки Джарки порхали над панелью управления. Словно поставив себе целью окончательно разозлить Лэннета, Джарка развернул машину таким образом, чтобы ее нос снова оказался обращенным к фасаду здания, выключил антигравы и нежно, словно пушинку, опустил электромобиль на землю.
Выключив двигатель, Джарка мгновенно погрузил салон во тьму. Где-то позади продолжал мигать прожектор, но теперь интервал между вспышками увеличился до пяти секунд. Джарка откинулся на спинку кресла, все еще не выпуская руль из рук, и вздохнул.
— Возможно, когда-нибудь я разобью эту ошибку природы вдребезги. Но до тех пор не стану уступать посадку автопилоту. Не могу отказаться от такого развлечения.
Потом, запоздало спохватившись, он перешел на более официальный тон.
— Мы прибыли. Вы можете выйти.
— Прибыли куда?
Лэннет открыл дверцу, с наслаждением вытянул ноги и выбрался наружу. Под ногами у него оказалась земля, а не бетон посадочной площадки. Двухэтажное здание, стоящее футах в тридцати от них, было совершенно темным. Вспышки расположенного за спиной у двух мужчин прожектора придавали зданию жутковатую подвижность, то приближая его почти вплотную, то снова отшвыривая во тьму. За домом виднелось усеянное звездами небо и силуэты горных пиков. Поляну, на которой находилось здание и посадочная полоса, со всех сторон окружал лес.
Раскатистый басовитый рев швырнул Лэннета назад, обратно к дверце электромобиля.
— Что это?! — крикнул Лэннет.
— Это лизо. Нам лучше пройти в дом.
Продолжая говорить через плечо — Лэннет проворно двинулся следом за своим спутником, — Джарка пояснил:
— Они травоядные. Опасны, только если их побеспокоить. И крик доносится издалека.
На взгляд Лэннета, далеко находилось здание, а не зверь. Капитан был очень доволен, когда Джарка не стал стучать в дверь и дожидаться ответа.
Но оказавшись внутри, Лэннет усомнился в правильности своего решения. Откуда-то с высоты лился свет. Люстр со множеством лампочек едва хватало, чтобы осветить огромную поражающую великолепием прихожую. Рамы картин, статуи, изукрашенные резьбой колонны мягко поблескивали золотом. Более тусклое мерцание серебра добавляло искусной работе глубины, так же, как и редкие поблескивания драгоценных камней. Прямо перед вошедшими оказались еще одни закрытые двери. Джарка прошел в них.
И снова неяркий свет, льющийся с потолка. В этом свете перед ними предстал большой, пустой зрительный зал с рядами кресел, спускающихся к сцене. На сцену вышел какой-то человек. Остановившись и повернувшись лицом к вошедшим, он произнес глубоким, звучным голосом:
— Добро пожаловать на Хайре, Вэл Борди. Добро пожаловать в штаб-квартиру Свободной Хайренской Армии.
— Император был уверен в вашей поддержке, — откликнулся Лэннет. — Теперь же мне заявили, что меня выдадут врагам императора, если я откажусь выполнять ваши приказы. Ваши приветствия так же призрачны, как ваша армия.
— Армия существует, — непринужденно отозвался незнакомец. — А приветствие вы слышали своими ушами.
Он взмахнул рукой и двинулся со сцены. Джарка прикоснулся к руке Лэннета и произнес:
— Идем.
Они прошли зал насквозь. В конце концов они вышли в коридор, где было даже темнее, чем в зале. Лэннет коснулся успокаивающей тяжести керьягового ножа. Разум подсказывал ему, что затеять драку в подобной ситуации было бы чистейшим самоубийством. И тем не менее капитан решился. Он слишком хорошо помнил одностороннюю камеру. Еще более отчетливым — и намного более пугающим — было воспоминание о людях, которым Этасалоу перестроил сознание, и о том, как эти люди умирали. Если дело будет идти к этому, лучше уж устроить так, чтобы тебя разорвали в клочья.
Коридор привел их в небольшую комнату. Там их поджидал человек — тот самый, что выходил на сцену. Он был выше Лэннета на целую голову. Одет он был в рубашку и слегка зауженные книзу брюки; этот наряд подчеркивал его широкие плечи и узкую талию. Двигаясь с грацией атлета, незнакомец зажег стоящую на столике свечу. Свет заиграл на светлых волосах — не таких, впрочем, белокурых, как у Джарки. Небрежно улыбнувшись, мужчина жестом предложил вошедшим усаживаться. Кресла оказались большими и роскошными, с кожаной обивкой. Лэннет отметил про себя, что столик сделан из дерева пэллум — так же, как стол императора там, на Атике. Стены были обшиты панелями из конгрейна — дерева с очень красивой полосатой структурой. Отблески огня играли на окружающих вещах — медные лампы, гравюры в рамках, длинные книжные полки. Не то небольшой рабочий кабинет, не то оригинально обставленный офис. Лэннет почувствовал, что расслабляется здесь после гулкого пространства зала и коридора, вызывавшего ощущение тесноты.
Мужчина, усевшийся напротив, склонил голову.
— Мы служим Взыскующему.
Голос, сделавшийся по крайней мере на октаву ниже, раскатился по комнате.
— Мы ищем правду, знание и веру. Мы должны бежать от тьмы. Наша судьба — свет.
— Свет есть жизнь всего и путь Взыскующего, — отозвался Лэннет.
Ошеломленный взгляд Джарки подарил Лэннету мгновение мрачного веселья. На самом же деле капитан не менее прочих удивился своему невольному порыву — включиться в литургию Взыскующего. Он редко присоединялся к ней даже во время своего пребывания на Дельфи, в окружении жриц Взыскующего. Лэннет списал это на последствия стресса и снова напомнил себе о самоконтроле.
Улыбнувшись уже чуть теплее, рослый незнакомец протянул руку Лэннету. Капитан лишь слегка сжал ее, проявив минимум вежливости. Если мужчина и оскорбился, он никак этого не проявил.
— Меня зовут Бетак, — представился он. — Мне нужна ваша помощь. Чтобы заполучить вас сюда, я нарушил свое слово. Такой человек, как вы, должен понимать, с какой болью это сопряжено.