Эту тайну, так же как и воспоминания, герцог делил только с друзьями, супруге о ней знать пока не нужно. Она хорошая девочка, добрая, но вызывать её жалость лорд не намерен. Это не то чувство, на которое он хотел бы рассчитывать со стороны своей жены. Все что угодно, только не жалость.
- Вам что-нибудь нужно, ваша светлость? - Данкин неслышной тенью отделился от колонны и в ожидании указаний герцога склонил голову.
- Нет, Вирош, ты свободен на сегодня, - отозвался лорд Эррол и быстрым шагом прошествовал в свой рабочий кабинет, расположенный на втором этаже замка.
Однако покоя там искать не стоило. Открыв шкафчик, в котором хранилась коллекция вин, способная соперничать с коллекцией самого императора, герцог выбрал тягучее красное вино Мерсьер, по цвету напоминающее человеческую кровь, налил полный бокал и, не задумываясь, выпил одним махом. Тяжёлые морщины прорезали лоб мужчины.
Рано или поздно Юлия должна будет узнать его историю, да и сам герцог всегда полагал, что доверие между супругами - основа взаимоотношений. Вот только сейчас он не был готов поделиться с женой пережитым. А тем из верных слуг, кому известна его тайна, было строжайше, под страхом смерти, запрещёно распространяться о ней при герцогине. И слуги, он знал, исполнят его приказ, потому что дело не в страхе, нет. Дункан видел неподдельное участие в глазах своих людей, а значит, все в порядке, они не предадут.
За своими раздумьями, Эррол не заметил, как покинул рабочий кабинет, спохватился уже на лестнице, ведущей на первый этаж в танцевальный зал. Он должен, нет просто обязан был вернуться к своей Лие - она так ждала танца. Герцог видел, как девушка хочет этого - в её глазах, в движении головы в такт музыке, но... пока не мог. Лорд развернулся и вновь поднялся на второй этаж. Неторопливо прошёл в сторону верхних галерей, которые находились как раз над той частью замка, где проходил бал, и посмотрел вниз.
Лучше бы он этого не делал! Незнакомое доселе чувство раскалённым прутом пронзило грудь лорда Эррола.
Юлия танцевала с холодным, надменным выскочкой графом Хартом Бероузом. Довольные красные глаза вампира сияли от удовольствия, и это заставляло сердце Эррола биться сильнее. Несмотря на своё презрение к большинству собравшихся, герцог считал графа другом... до сего момента. Она, его нежная Лия, нравилась Харту, и это было так очевидно! Ледышка предпочитал, чтобы женщины сами кружили вокруг него, а тут всё выглядело совершенно иначе. Прозвучал последний аккорд, и граф склонился перед Юлией в поклоне.
Но не успел герцог порадоваться, что танец закончился, и Лия отвернулась от вампира, как ушлый котище виконт Оноре де Катис занял его место. Все звериные повадки мужчины были видны невооружённым глазом: мурлыкнуть, обаять и поймать в свои когтистые загребущие лапы. Герцог хотел уже спуститься, чтобы разбить эту пару, но так и застыл, сражённый ошеломляющей догадкой. Он ревнует! Ревность кузнечным молотом обрушилась на него, она же заставила смотреть на всё с удивительно точным пониманием - зеленоглазый ангел ему не безразличен. Совершенно очевидно! Лорд только догадывался об этом, ночами приходя к ней и наблюдая за тихим дыханием спящей супруги, или днём, видя жену спорящей с чрезмерно заботливой Матильдой, непременно пытающейся закутать герцогиню. Внутренне мужчина посмеивался за завтраками в столовой, глядя на Юлино возмущение невозможностью вести нормальную беседу. Потому что между ними вечно громоздился нарочно поставленный канделябр. Но наблюдать, как супруга, пусть даже в танце, касается другого мужчины, было больно.
Появление чёрного мага в обществе его Юлии чуть не подломило ноги герцога в коленях. Если внимание придворного ловеласа и усатого недоразумения лорд ещё мог как-то стерпеть, то ухаживания этого поганца Бурже (подаренная им роза), привели Дункана в бешенство. Лорд Бурже приходился племянником самому Эрролу, но ревность не видит родственных уз. Герцог мог бы подойти к супруге, да просто должен был, обязан! Но боялся, что сейчас нагрубит, сорвётся, обвинит в том, чего она не делала, да и не могла. Он понимал, что его личная ревность имеет чёрный окрас, и наговорить гадостей невиновной жене просто не имел права.
Вернувшись в свой кабинет, Эррол уселся за массивный письменный стол и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.
Он спас Юлию от дурных намерений желторотых юнцов, наградил ею себя, но невозможность обладать ею так, как хотелось бы, просто сводила с ума. Стиснув зубы, герцог посмотрел на свои подрагивающие руки: «Наградил... Скорее уж наказал её собой». Дункан горько усмехнулся.
Небо над замком внезапно осветилось яркими вспышками, сопровождающимися восторженными криками людей. Герцог подскочил от неожиданности и бросился к окну. Черноту ночи окрасил разноцветный фейерверк. Лорд видел, как гости выскакивали во двор замка прямо в бальных нарядах, чтобы успеть полюбоваться редким зрелищем, и поспешил на выход. Кто был инициатором этого волшебства, не надо было долго гадать. Маг и здесь утёр нос его светлости! Вот откуда он взялся на его голову?! И где Юлия?!
А Лия стояла рядом с «Хвостиками» и тихонько попискивала на пару с девчонкой, глядя, как особенно красивый магический шар расцветает огненной хризантемой над их головами, а потом опадает золотым дождём на землю. Ярко-красный феникс, появившийся из ниоткуда, разрезал тёмное небо своими крыльями и устремился вниз, к ошеломлённой публике. Пролетев над головами зевак, вызвав дружный визг, не только женский, он вновь взлетел вверх и с громким хлопком взорвался на множество тончайших стрел, разлетевшихся по всему пространству. Люди от неожиданности и страха присели. Герцогиня засмеялась, устыдившись своего испуга, постучала сапожком о сапожок в надежде разогреть слегка озябшие ноги. Тёплые руки неожиданно обняли сзади за плечи и такой знакомый голос спросил:
- Милая, ты не замёрзла?
Глава 5
Уютное тепло, шедшее от горящего камина, окутывало небольшую гостиную, примыкающую к бальной зале. Сидящие в креслах Юлия и леди Антор, тихо переговариваясь, потягивали нежный ликер «Фризар». Герцог Эррол вошел в комнату и, задержавшись у небольшого столика с напитками, налил себе бокал бренди. Потом удобно расположился на небольшом вычурном диванчике, со стороны наблюдая за дамами.
Вечер подходил к концу. Вновь собравшиеся гости, возбужденные после небольшой прогулки по морозу, согревались горячим глинтвейном и с восторгом обсуждали фейерверк, подаренный неизвестным магом. Музыканты что-то тихо играли, заполняя зал ненавязчивой мелодией. Желающие уединились в салонных комнатах за игрой в вист или ломбер, другие кавалеры составили компанию дамам постарше, сбиваясь в небольшие стайки и предаваясь любимому делу -обсуждению самого вечера, его хозяев и их гостей.
- ...вот уж пятнадцать лет я вдова, милая, - графиня Антор смотрела на огонь задумчивым взглядом.
Уставшие и немного продрогшие после прогулки за сказкой дамы были сопровождены Дунканом в эту гостиную, усажены поближе к огню и заботливо укрыты мягкими теплыми пледами.
- Простите, простите, - быстро зашептала Юлия, глядя, как герцог переводит дыхание, продолжая вести ее в слегка хромающем па.
Вдруг мимо них в тумане, на самой границе с их волшебным пятачком, «проплыла» тучная фигура маркизы Эльвинг. В ее прочном захвате трепыхался взъерошенный и помятый виконт де Катис. И такой несчастный был у юноши взгляд, что девушка не смогла удержать сочувствующей улыбки. Как такой пронырливый и шустрый Оноре смог оказаться в цепких лапах этого тарантула в юбке?
Танец закончился, Эррол с великим сожалением и глубокой нежностью прикоснулся губами к руке Лии. Герцогиня нахмурилась, словно не успела уловить что-то очень важное, что было сейчас между ними. Хотелось понять, что это, но ничего не получалось. Юлия посмотрела в глаза мужа, неотрывно следящего за ней.
-Дорогая, вы дрожите...
- Нет-нет, мне не холодно, - предупреждая ненавистный вопрос, перебила его девушка, - это от волнения. Этот бал... этот танец... и весь этот восхитительный вечер...
- Благодарю, - полыхнув янтарем в смеющихся глазах, герцог поклонился супруге. Юлия застыла. За всей этой кутерьмой и эмоциями она пропустила момент, когда герцог перестал хрипеть и каркать. Сейчас он говорил с ней мягким баритоном, ласково окутывая ее слух бархатными нотками.
- Ваш голос, - пораженно просипела девушка, - а...
Она хотела спросить, как такое могло случиться и в какой момент, но Дункан, вдруг изменившись в лице, став каким-то напряженным и сосредоточенным. Он перебил ее, сказав, что уже довольно поздно и молодой леди пора идти отдыхать.
Гости, провожаемые слугами, давно уже разошлись по своим покоям. Замок погрузился в тишину и сон после шумного вечера. И лишь молодая герцогиня все стояла у окна в своей комнате и прокручивала в голове странные слова герцога, которые он сказал перед тем, как проститься с ней у дверей в ее покои.
«Не все увиденное и услышанное тобой здесь является истиной. Я очень надеюсь, что скоро все изменится».
Дункан скакал, не разбирая дороги, проклиная все на свете - и себя, и тот миг, когда предложил гостям поразвлечься! Сам! А все эти несносные кабаны...
Клыкастые, что всегда жили на его землях, расшалились, расплодились - этим и морозы нипочем! Окрестные крестьяне уже не раз подавали жалобы, что их запасы, сложенные в амбарах, подточены свирепым зверьем, и герцогу нужно было принимать меры.
Эррол разбирал не совсем ясные каракули очередной челобитной, а пострадавший стоял перед ним и с тоской в глазах мял шапку. Именно тогда в седую голову лорда и пришло злосчастное решение совместить полезное с приятным. Да и мысль взять Юлию на охоту, которую он рассматривал, как легкую прогулку, показалась отличной. Тем более что молодой девушке давно пора было развеяться.
И зачем он вообще затеял весь этот бал, если вокруг нее, Юлии, так и кружились коршунами любители красивых дам? А с каким превосходством друг перед другом они гарцевали рядом с его женой на своих жеребцах по пути в охотничьи угодья! Фанфароны!
Сердце кровью обливалось, стоило только подумать, что именно сейчас она -одна, замерзшая, - бредет по незнакомому лесу и плачет! Да за каждую слезинку любимой, за каждый судорожный горестный вздох он готов был отдать по году своей оставшейся никчемной жизни! Самому герцогу она была уже не нужна, эта жалкая, полная страха и забот одинокая жизнь, скрашенная напоследок присутствием милой жены.
Жены? Любимой!
Да, теперь-то он вполне мог себе в этом признаться. Но... только себе. Ей, такой юной и чистой, не стоило знать старческих переживаний, пусть между ними и сложились вполне уважительные отношения. По крайней мере, ему, Дункану, так показалось.
Сиял Аом, радуя людей и животных теплыми лучами, как вдруг внезапно небо резко затянуло тяжелыми тучами, поднялся ураганный ветер, и на предгорье обрушилась снежная буря, небывалая для этого времени года. Не успели все опомниться, как тучи плюнули колючим, злым снегом, и тот в сочетании с ветром устроил настоящий ад всему живому.
Дункан расстроенно посмотрел вдаль. Ничего не видно...
Неожиданно конь герцога захрипел, встал на дыбы и понес всадника, не обращая внимания на натянутые поводья. Лорд пригнулся, стараясь слиться с рысаком. Ветки деревьев мелькали над головой, некоторым все-таки удавалось хлестануть герцога по лицу и плечам. «Мало тебе, мало, Ваша светлость, за твою беспечность...» - приговаривал Эррол, успевая только прикрывать глаза, а снег из-под копыт разлетался по сторонам, забрасывая седока ледяной крупой. Можно было подумать, что буря заметила Его светлость и, осознавая всю свою мощь и коварство, наслаждалась производимым впечатлением.
А где-то там, позади, рассредоточились поисковые отряды, прочесывающие только что покинутый гостями лес, ранее бывший ареной для ловли кабаньей банды. Никто так и не встретил ни одного зверя, зато спустя полчаса после выезда из замка герцог обнаружил, что Лия пропала. Уже тогда срывался первый реденький снежок вперемешку с усиливающимся холодным ветром, на глазах у людей превращаясь в стихию. Дункан тут же распорядился о возвращении людей назад, в замок, оставив загонщиков с собаками и егерей. Оглядев мужскую часть «охотничьего братства» выказал свое признание, если среди мужчин найдутся желающие присоединиться к поискам Ее светлости.
О, желающих было хоть отбавляй! С одной стороны, герцог понимал, что чем больше человек заняты поисками, тем больше шансов найти его девочку. Но с другой...
Бероуз и Бурже с таким воодушевлением и энтузиазмом рванули в сторону леса, что остальные участники поиска стали сомневаться в своей надобности, наблюдая, с какой скоростью удаляются от них откормленные крупы двух жеребцов. Герцогу оставалось лишь молча беситься от понимания своей беспомощности перед молодостью и прытью.
Картер несся, словно охотничья гончая, взявшая след, и Дункан ему доверился. Все же этот безмолвный друг много раз выручал: уходил и от стаи волков, и от погони разбойников, когда лорду с его малым отрядом не повезло повстречать их за пределами герцогства...
Внезапно бешеная гонка прекратилась, и верный друг встал, попеременно то хрипя, то оглашая окружающий лес нервным ржанием. Метель кидала в глаза пригоршни колючего снега, и Дункану приходилось щуриться, приставляя ладонь к лицу и вглядываясь в белую круговерть, превратившую все вокруг в одно сплошное бельмо. Ни земли, ни неба, ни деревьев - ничего невозможно было разобрать в этом хаосе.
- Стой тут! - скомандовал герцог, слезая с коня, и верный друг все понял с полуслова, оставаясь на месте.
- Лия! Юлия! - кричал Дункан, пробираясь в сторону заснеженного кустарника. -Юлия!!!
Неожиданно сквозь завывания ветра, бесчинствующего в кронах деревьев, донесся слабый писк, и герцог принялся озираться по сторонам, пытаясь понять, не послышалось ли ему? А ветер, будто насмехаясь, постоянно менял направление, путая и передразнивая, подвывая в разных тональностях. Лорд пристально всматривался в окружающую снежную круговерть. Взгляд мужчины задержался на больших сугробах. Рядом с ними высилось огромное разломанное дерево, а неподалеку - старая ель с широкими лапами у самой земли, среди которых мелькнуло... что-то алое?
- Лия!!! - закричал Эррол и рванул в ту сторону, утопая по колено в снегу. -Юлия!!!
Она, конечно же! Прикрывая глаза вязаными перчатками, подарок заботливой Матильды, девушка сидела прямо в снегу и плакала, уткнувшись в собственные колени.
- Дункан! - обрадовалась герцогиня, пытаясь подняться навстречу мужу.
- Родная моя, девочка, - прошептал Эррол, упав перед ней на колени и сдавив ее, рыдающую, в объятиях.
Сокровище. Его. Личное.
- Девочка моя, как ты меня напугала! - шептал он, успокаивая жену и гладя ее по спине. - Цела? Ничего не сломала? Как ты здесь оказалась?
- Я отстала от всех... не люблю охоту. Глупо все вышло... Раздался громкий треск, и Блонди вдруг понесла. А дальше... Я только боялась упасть... или что ветка ударит по лицу... Вот... - Юлия подняла заплаканные глаза на Дункана и улыбнулась. - Вы похожи на снеговика...
- Боги, она еще и шутит! Ты понимаешь, что я за эти несколько часов прожил целую жизнь?! Дитя неразумное, - ворчливый тон герцога расходился с его ласковым взглядом.
- А где же Блонди? - лорд провел пальцем по нежной щеке жены, стирая последнюю слезинку.
- Там, в той стороне. Она испугалась чего-то, вырвалась и угодила в яму. Я пыталась пешком, обратно по следам... и заблудилась, - поток слез снова излился на герцога, а он благодарил всех богов, пославших его жене спасение.
Дункан отстегнул от пояса маленькую фляжку и протянул девушке. Лия не стала спрашивать, что это, и, приложившись к горлышку, сделала большой глоток. Горло обожгло, перекрывая дыхание. Слезы вмиг высохли. Юлия, выпучив глаза, выдохнула: «Ха!», а потом сдавленно просипела:
- Какую-то нервную лошадь вы мне подарили, ваша светлость.
Герцог засмеялся.
- Не переживай, найдем твою красавицу, - он аккуратно поправил выбившийся из рукава ее доломана край перчатки и внимательно осмотрел всю с ног до головы.