Дракон утягивает меня к столу и сажает к себе на колени, одной рукой обнимая, другой что-то чиркая в своих бумагах. Я сижу и не знаю, как сказать то, ради чего пришла сюда.
Прошло уже три дня с тех пор, как принц объявил об окончании отбора, своей помолвке с госпожой Надеждой Борцовой, истинной парой с Земли, и бывшие возможные невесты сейчас покидают дворец.
— Тир…
— Да? — спрашивает, поглаживая меня по спине и даже не отрывая взгляда от бумаг. И всё же, какие мы разные. В то время как я сидела во дворце все эти годы, Тир учился, взрослел, самосовершенствовался. А я? Я скандалила с Ильярой. Достигла ли я чего-то большего?
— Посмотри на меня, а? — хочу, чтобы он отвлёкся. Это важно, в конце концов!
Тирэль поднимает недоумённый взгляд янтарных глаз. Интересно, есть ли в мирах хоть одна драгоценность, способная сравниться с янтарём глаз моего дракона?
— Прилетел дракон из Огненной империи, — давлю из себя я. — Меня ждут дома.
Тирэль сжимает руку у меня на талии. Хмурится.
— Ты моя, — рычит очевидное, и я согласно киваю.
— Твоя. Вся без остатка, — изворачиваюсь и кладу руку ему на щёку, покрывшуюся слоем янтарных чешуек. — Да только вот остальные пока об этом не знают.
— Узнают. Ты готова, чтобы все узнали прямо сейчас? Готова к последствиям?
— А ты к ним готов?
— Я останусь секретарём Атареллена, — кивает Тирэль. — Он меня поймёт. Семья… со временем тоже. Но твои родители?
— Нет, — качаю головой я. — Единственная дочь останется бездетной… Они ни за что не одобрят.
— Значит, придётся вызвать твоего отца на поединок, — решает что-то для себя Тирэль, а у меня сердце сжимается. В каком же ужасном мире после войны мы всё-таки живём, если мой возлюбленный из благородной семьи будет вынужден сражаться с моим отцом только потому, что является огненным драконом. Но отговорить его от подобного не могу. Потому что если родители будут против, Тирэля я всё равно не оставлю. Хоть сама свою драконью шкуру сдеру.
***
Тем временем в башне наследного принца Атареллена
Надежда Борцова любит книги. И магию любит. И знания, как же она любит получать новые знания! И вот всё это, казалось бы, в её руках. Но почему ей так страшно?
Да потому что не контролирует она ничего из этого! Всё это в руках принца-ледышки, что в любой момент может это отнять. И вообще сделать, что захочет. А Надя боится предоставлять кому-то подобную власть над собой, даже если этот «кто-то» — герой её романа. А ведь действительно её, сколько она ни пытается убедить себя в обратном. Красивый, сильный, мужественный, решительный и, как ни сложно в это поверить, если не влюблённый, то заинтересованный в ней, такой простой и невзрачной. До такой степени заинтересованный, что готов запугать её до чёртиков, а на следующий день быть тем, в кого она влюбляется с каждым днём всё сильнее, хотя говорит всем совсем другое. Словно оттого, что она убеждает всех во лжи, ложь правдой станет.
Но Надя в мужчин не верит. Её отец уверяет, что любит её, но не стремиться видеть её чаще. С мамой у них не сложилось, хотя когда-то он и её уверял, что любит. Да и вообще, перевелись на свете нормальные мужчины, способные решительно действовать и завоёвывать девушку. И вот Атарелллен. Мужчина. Настоящий. И он завоёвывает. А она убегает, потому что чуждый.
Преподаватель по истории прокашливается, вырывая Наденьку из дум тяжёлых.
— Ой, простите, пожалуйста, — она складывает ручки перед собой и строит глазки котика из Шрека. Лорд Жиор лед Баэр, ледяной дракон, которому уже скоро сто девяносто стукнет, смотрит на неё неодобрительно из-под кустистых бровей.
— Слушайте внимательнее, принцесса, — устало вздыхает преподаватель. — Негоже будущей правительнице историю своей страны не знать.
— Я ещё не принцесса и не правительница, — удивляется Надя. Не рано ли её принцессой величают?
— Но точно будете. Вы с принцем — истинная пара, он будет любить только вас и никого другого рядом не потерпит, — нравоучительно говорит учитель.
Истинная пара. Как много в этом словосочетании проблем и очарования. Проблем, потому что именно поэтому она в такую передрягу попала. Но с другой стороны, Надя ведь девушка. Ранимая, хоть и старается это скрыть, и недолюбленная. А принц, кажется, готов подарить ей всю любовь на этом свете. Но она боится поверить в это и принять.
Тряхнув головой и вытравляя образ принца-ледышки из памяти, девушка возвращается к учёбе. И ведь интересной учёбе, в отличие от скучных пар в её универе!
Магический мир Дракленсар зародился из пламени божественных драконов, огненного дракона Рубиниона и ледяной драконицы Сапфирии. Боги-супруги создали этот мир для своих детей и поселили их сначала в горах. Первые драконы были вынуждены крепнуть среди камней, учиться летать, выживать в тяжелейших условиях. Дикие, сильные и несгибаемые.
Они стали столь сильны, а их огненное и ледяное пламя столь разрушительно, что Сапфирия привела в Дракленсар людей, слабых, но решительных, тех, кто был призван смягчить драконий нрав. Вскоре, были образованы два государства: Ледяная и Огненная империи. Слишком разные по своей природе драконы не могли жить вместе, но какое-то время уживались порознь.
Потом Рубинион понял, что люди слишком слабы в сравнении с драконами, сказал жене, что если так продолжится и дальше, то сдерживать их детей люди не смогут. Тогда супруги дыхнули на Дракленсар, и магия потекла в жилах людей, превратив их в таких же магических существ, как и драконы. Огненные драконы всегда владели силой огня, ледяные — ледяным пламенем. Люди же получили иные дары: менталистику, управление воздухом, землёй и водой, некромантию и целительство. Каждый маг был наделён какой-то одной способностью, и Дракленсар жил в гармони.
До войны трёхсотлетней давности.
— А что случилось в эту войну? — интересуется Надежда, потирая руку. Несмотря на усталость, она готова писать дальше. Интересно, жуть!
— Об этом в следующий раз, принцесса, — улыбается учитель, довольный тем, что она перестала летать в облаках. — Сегодня вас уже ждут.
Надя поднимает глаза и смотрит на дверь, ведущую в коридор из кабинета Атареллена, выделенного ей для занятий. Там стоит принц и смотрит на неё, как на… сокровище. Дракон.
«Главное — это не забывать, что он дракон, Надя!» — убеждает она себя, но сердечко предательски бьётся быстрее. А ещё она вспоминает тот день, когда творила всякие непотребства под действием зелья, а он не воспользовался её положением. Благородный, зараза! Если бы не его пугающие слова и действия, то вообще был бы идеалом, к которому она бы придраться не смогла.
— Атар, я… — теперь она обращается к нему исключительно так. Иначе ему не нравится, а злить его она не рискует. — Я устала, можно, я к себе?
Принц окидывает её взглядом своих холодных голубых глаз и в следующее мгновение берёт на руки, заставив воздухом подавиться.
— Ты чего?!
— Ты сказала, что устала, — он пожимает плечами и удобнее берёт её на руках. — Я понесу.
— Знаешь, пожалуй, я не так уж сильно устала…
— Поздно, — хмыкает принц и несёт её вниз по винтовой лестнице. Надя краснеет и не знает, куда себя деть. Вот почему у неё не получается его ненавидеть? Почему ей хочется… хочется, чтобы он держал её на руках, как сейчас?
Страшный дракон ставит её на лестничной площадке перед какой-то дверью и открывает, предлагая войти. А внутри… стеллажи с книгами, скляночками и травками у стен, стол с колбочками и разной аппаратурой и уютный диван. Единственное большое окно выходит в сад.
— Это…
— Твоё место работы. Ты же ведьма. Можешь учиться со своей Луизой, сколько захочешь.
Восторг! Только ведь нельзя ему об этом говорить? Или можно?
— Ииии! — всё же не выдерживает Надя.
А впереди ещё почти месяц. И такими темпами… она сдастся. Плохо или хорошо это будет?
Глава 9. Дракон близко знакомится с отцом своей драконицы
Я просыпаюсь в холодном поту и тут же сжимаю под подушкой пришедшее от родителей письмо. Отец в бешенстве и готов содрать с Тирэля чешую, но не допустить нашего брака. И это обидно, хоть и ожидаемо. Папа считает, что я не понимаю, что делаю. Как он может?!
Разжав пальцы, отпускаю письмо и закусываю подушку. Кошмары. Давненько они мне уже не снились, а сегодня… Так и вижу двух драконов, крупного сильного красного и изящного на его фоне янтарного, что рвут друг друга когтями. Всё полыхает. Я кричу и пытаюсь остановить их. Ильяра смотрит на меня с гадкой усмешкой на губах. Сердце колотится. И так страшно. И так больно. И…
Устало вздыхаю и откидываю одеяло. Сегодня утром мы с Тирэлем полетим в Огненную империю, потому что оттягивать права не имеем: отец ждать не станет. А выводить наш конфликт на конфликт межвидовой ни я, ни Тир права не имеем. Хотя, Атареллен и оказывает поддержку Тирэлю. Вчера вечером, перед тем, как уйти спать, видела, как Тир и Атареллен пили в кабинете моего дракона. И холодный принц похлопывал Тирэля по спине.
Одеваюсь быстро. Красные кружева платья обтягивают фигуру, но обычной уверенности не предают. За окном глубокая ночь, а я собираюсь в башню принца. Не безумная ли? Безумная. Но чувствую, что Наденька не спит.
А она и впрямь не спит. Весь дворец тёмен, холоден и мрачен, а Надя, стоит мне постучать в дверь её лаборатории, из-под которой виднеется полоска жёлтого света, открывает.
— Ресса? Входи, не стой на пороге. Атар запах учует, прибежит, так что лучше тебе в это время со мной быть, — и затягивает меня в свою обитель.
Я присаживаюсь на диван, а Надя травки какие-то собирает да готовит что-то. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза, думаю о том, как забавна всё-таки жизнь и как моя развлекательная поездка довела до будущего утра. А ещё… принц оказался и сам в состоянии приручить Наденьку. Она его вон, Атаром называет. Лабораторией в ночное время пользуется. Даже не жаловалась на него в последние дни. Пока я, Тир и Роксана вместе с её преподавателями из кожи вон лезли, чтобы их сблизить, ничего не получалось, а тут надо же, сами сблизились. Впрочем, оно и к лучшему, ведь сейчас у меня появились собственные проблемы и уже не до веселья. Совсем.
— Ресса?
Всхлипываю и закрываю лицо руками. О Рубинион, они же убьют друг друга! Или, что хуже, папа убьёт Тира. Ведь отец — сильный, опытный, взрослый дракон, а Тирэль — талантливый юнец. Есть ли хоть какие-то шансы? Шансов избежать поединка нет. Ни единого. Мы же драконы, мы до последнего на своём стоять будем, пока нас не прижмёт что-то более внушительное.
— Ресса, ну, не надо, — Надя неуклюже поглаживает меня по спине. Я даже не обратила внимания, что она подошла и села рядом. — На вот, выпей.
— Что это? — всхлипываю, глядя на стакан в её руках.
— Настойка успокоительная из трав, — она настойчивее протягивает стакан. — Луиза научила. Сказала, мне полезно, пока я к драконам не привыкла толком.
Неохотно беру у неё стакан. Выпиваю залпом, чувствую, как кипяток приятно обжигает всё внутри, а тело покрывается лёгким слоем из красных чешуек.
— Ну вот, — Надя слабо улыбается. — Всё хорошо будет. Вот увидишь.
И обнимает. А я понимаю, что иномирянка вот совсем утешать не умеет, но вроде успокаиваюсь слегка. Поездка в Ледяную империю подарила мне подругу и любовь. И за право остаться с ними можно побороться. Нужно.
***
Огненная империя с высоты драконьего полёта прекрасна. Огромная, раскинувшаяся в равнинной местности. Повсюду зеленеют травы, виднеются маленькие точки городов и деревень. Змеятся полноводные реки. Солнечные лучи сияют на золотых крышах наших музеев, галерей, театров, парков, государственных зданий и магических академий. Наша империя всегда была богата, и даже война трёхсотлетней давности не смогла лишить нас нашей гордости.
— Я рассчитывала, что вернусь домой, — делюсь с Тиром, сдерживая слёзы. Как ребёнок какой-то! — Планировала натворить глупостей в Ледяной империи, провалить отбор и вернуться. А в итоге…
— Ресса, — рычание Тира в драконьем обличье звучит, словно прекраснейшая симфония, — просто верь в меня, хорошо? Это ведь несложно.
Неправда! Сложно. Очень-очень.
Золотые башни Канаана возвышаются над столицей. Время обеденное и нас, пролетающих над городом, видят многие. Чтобы не произошло сегодня во дворце, скрыть это будет сложно.
Мы приземляемся на площадку перед дворцом. Сияющим и прекрасным. Моим домом. Любимым. Как же не хочется, чтобы мой отец и возлюбленный враждовали.
Дрожа, принимаю человеческое обличье. Тирэль придерживает меня за талию, помогает встать ровно. А на верхних ступенях главного входа во дворец стоит Ильяра. И меньше всего я ожидаю того, что столь ненавидимая мною белобрысая стерва распахнёт крылья и резко слетит вниз, чтобы заключить меня в объятия.
Руки у Ильяры холодные, и я ощущаю это более явственно, чем обычно, так как сама вся горю внутри. Она отстраняется и заглядывает мне в лицо, гладит холодными пальцами по щеке. Как всегда безупречная: светлые до белизны волосы собраны в пучок на затылке, на шее жемчуга, изящная фигурка облачена в солнечное платье с золотистой вышивкой. Но глаза… это что, слёзы?
— Глупая девочка, — губы её подрагивают.
— И почему я на этот раза глупая? — огрызаюсь, а она этого словно не замечает, продолжает поглаживать мою щёку и пугать меня.
— Ты уверена, что чувства настоящие? — спрашивает и оглядывается на Тирэля. — Сатресса, ты любишь? По-настоящему?
— Да, — ни секунды не сомневаюсь в ответе. То, что я чувствую к Тирэлю, — это то самое. Точно оно.
— Тогда я буду рядом, — она притягивает меня к себе и целует ледяными губами в лоб.
Я удивлённо хлопаю глазами: чего это «сестрица» нежничает? Ильяра отступает, смотрит на нас с Тирэлем покровительственно, вздыхает.
— Его Величество зол, молодой человек, — поворачивается она к Тиру. — Вы к этому готовы?
— Да, — мгновенно отвечает Тир.
— Юнцы, — качает головой Ильяра и треплет моего дракона по макушке. Я рычу: она
— жена моего брата, нечего руки к чужим драконам тянуть.
— Сатресса, я замужем, — улыбается драконесса, но улыбка держится на её губах не дольше секунды. — Идёмте. Я провожу вас к Его Величеству.
Канаан тише привычного, что свидетельствует об очень явной злости хозяина дворца. Пока мы идем по золотым и серебристым коридорам, на нас взирают лишь статуи великих драконов в человеческих ипостасях с крыльями за спиной, и взгляды их кажутся мне толи сочувствующими, толи осуждающими. Внимание привлекает статуя принцессы Нареи, моей двоюродной прабабушки, бежавшей к ледяному принцу 300 лет назад и давшей огненным повод начать войну. Что интересно, помимо того, что она якобы бежала и предала семью, ничего о ней больше неизвестно, а ведь она была старшей сестрой моего прадедушки. Что с ней стало? Действительно ли она бежала к ледяному принцу? Принцу, чьего имени даже не сохранилось в истории…
В аквамариновых глазах Нареи мне чудится понимание и поддержка.
— Мне всегда была интересна та давняя война, — я вздрагиваю и оглядываюсь на Ильяру. Я засмотрелась на статую и, кажется, отстала, что не осталось незамеченным. — История Ледяной империи об этом умалчивает, но и огненные помнят не больше.
— Почему тебе это интересно? — щурю глаза на Ильяру. Она подозрительно нормальная сегодня, мне это не нравится. Я же её ненавижу всё-таки.
— Сатресса, мне показалось, ты стала умнее, — качает головой драконесса. — Итогом войны стало наказание для огненных драконов, напавшей стороны. Но они должны были прогневать Богов и ещё чем-то, чтобы получить такое наказание, тебе так не кажется?
Теперь, когда она это сказала, да, кажется. Но говорить ей этого я не буду. Поджимаю губы и молчу.
Ильяра вздыхает и жестом велит нам с Тирэлем следовать за ней дальше. Дракон, оказывается, всё это время стоял рядом со мной и смотрел на последнюю память о Нарее.
— Тир, — шепчу я, и он сжимает мою руку в своей руке. — Давай улетим?
— Нет, — качает головой дракон.
Упрямец! Впрочем, я просто спросила. И я, и он решили бороться.
Я не зря говорила Наде, что Канаан куда красивее Лед-Ана. Мои предки расстарались на славу, из века в век добавляя дворцу новые выдающиеся детали. Одному из них, к примеру, пришло в голову пробить земную породу и самому создать ущелье между дворцовыми зданиями, чтобы перекинутый через него узкий каменный мост со статуями драконов смотрелся эффектней.