О завтрашней работе и пережитом стрессе было забыто уже через пару часов. Точнее, примерно на третьем круге шотов, оказавшихся весьма крепкими и многочисленными. Коля с Петюней уже развалились на диванчике перед столиком и принялись усердно осматривать обстановку в поисках миловидных жертв. Не сказать, что обоих можно было назвать неразборчивыми, процессу выбора они все же уделяли самое пристальное внимание, но здесь столько потенциальных жертв, что стоило бы последить за глазами, дабы не разбежались.
И вдруг добыча обозначилась сама, синхронно принятая друзьями за самый идеальный выбор. Девица встала перед столиком, вынудив впечатлительного Петюню протяжно и совсем не круто выдохнуть. Николай сдержался, хотя захотелось сделать точно так же. Эту девицу можно было размещать на заставке к БДСМ-роликам, и тогда счастливый зритель дальше заставки бы не смотрел: стройненькая, фигуристая, обтянутая синим латексом так, чтобы фигура для заинтересованного не осталась секретом. И взгляд! Больше всего поражал взгляд, вызывающий даже в яром противнике БДСМ-игр желание хоть разок попробовать.
В довершение образа девушка сказала, перекрикивая музыку:
– Я нашла вас, господин. Вам стоит пойти со мной.
Если в Николае и наблюдались остатки самообладания, то «господин» их стер начисто.
– А-а-а, – он все-таки выдохнул, чтобы не задохнуться. И продолжил с того же звука: – А-а-хренеть.
Когда до него дошло, парень радостно пихнул товарища в бок.
– Петюнь, твоих рук дело? А я все думал, когда ж ты мне подарок на день рождения подаришь, два месяца ждал.
Петюня, такой же ошалевший, ответил:
– Это не я ее заказал. Может, реклама секс-шопа вышла на новый уровень? А это теперь мой любимый клуб, если кому интересно…
– Врешь? – с надеждой глянул на него Николай. Ему очень хотелось, чтобы друг врал. Если девушка на фрилансе, то сдерет нехило. Да и не входило в его привычки платить за секс, тем более настолько экспериментальный.
– Не вру, – так же разочарованно ответил друг.
Значит, оставалось только два варианта: девица разглядела поддельные часы и решила, что этот клиент вполне потянет, или попросту заблудилась, что в такой куче тел неудивительно. Николай вмиг расслабился:
– Слушай, чудо чудное, диво дивное, ты, скорее всего, адресатом ошиблась.
– Нет, господин, – она совсем не впечатлилась душевным комплиментом и упрямо качнула головой, во взгляде появилось еще больше призыва пойти на любые эксперименты – и теперь даже с использованием посторонних предметов. – Я искала вас по выданным ориентирам и запаху, что нельзя считать надежной стратегией. Но вы очень похожи на своего отца, ошибки быть не может. Пойдемте, мой лорд, я все подробно объясню, здесь слишком многолюдно для таких разговоров.
Петюня тоже отмер и засмеялся:
– Иди, мой лорд, тебя на приват зовут. Слыхал, по запаху нашла? Таких подкатов я еще не видел!
Николай разделил бы товарищеское веселье, но настроение немного испортилось. Зачем красотка вдруг отца в такую интересную беседу впендюрила? Какой-то психологический трюк, после которого клиент обязан «дозреть»? Неизвестно, работает ли с другими, но Николай своего отца никогда не знал – тот свинтил, когда ребенок только появился на свет, оставив по уши влюбленную в него женщину всю жизнь ждать его возвращения невесть откуда. Мать, хоть всегда считалась красавицей, так замуж и не вышла, вообще больше с мужиками и пронырами не связывалась – вот так первая любовь может обрубить все последующие. Посему Николай не испытывал никакого желания обсуждать этого человека, как и вообще вспоминать о нем.
– Слушай, дорогуша, – он подался вперед. – Испарись и найди себе другого мальчика.
Она не сдвинулась с места, зато нахмурилась и даже от этого не стала выглядеть некрасивой.
– Я услышала ваш приказ, господин. Но осмелюсь настаивать…
– Испарись, – повторил Николай.
И девицу будто ветром сдуло.
Приятели еще немного выпили и со смехом обсудили прокачку ночных бабочек, но продолжать посиделки не захотели. Остальные «жертвы» по сравнению с той выглядели простовато, да и на работу же с утра!
Петюня поймал такси – он жил на другом конце города, а Николай решил прогуляться, заодно и выветрить хмель из головы. Вставать в семь, похмелье будет лишним. Ему восемь часов кряду сидеть на телефоне в офисе, изображая доброжелательную техподдержку. Платили средне, вроде грех жаловаться, но парень никогда не испытывал большого удовольствия от этой работы. Ведь есть такие люди, у которых и язык где надо, и харизмой не обделены, но все как-то не клеится. Хотя иногда клеится и даже зарабатывается, но никогда – легальными способами. Николай уже давно пребывал в убеждении, что без дополнительных телодвижений ни машину без кредита не купишь, ни в карьере не продвинешься. Пока жизнь складывалась удачно, потому Николай самые масштабные телодвижения оставлял на неопределенное будущее.
Шел он довольно быстро, летняя ночь выдалась прохладной, и, услышав за спиной шаги, собрался и резко бросился влево, разворачиваясь. Сегодняшние облапошенные кретины вполне могли его выследить и продолжить разборки, такое случалось. Николай нередко бывал бит и сам умел помахать кулаками на житейско-бытовом уровне, но дело это очень не любил. Особенно, когда физиономия долго заживает, синяки не украшают мужчину, как вещают голливудские боевики, а очень даже отпугивают адекватных представительниц прекрасного пола. Неадекватных Николай и сам не особо жаловал.
Но тревога оказалась преждевременной. Шагах в десяти от него топали два подростка наркоманской сутулости и явно миролюбивого настроя, они от его маневра испуганно подскочили и, косясь, поспешили дальше. Николай махнул им вслед рукой, смеясь над собой, и снова зашагал по аллее. Но через два шага застыл от спокойного голоса прямо за спиной.
– Господин, я все же осмелилась снова подойти к вам.
Сердце ухнуло в горло и там же замерло. Так можно и до нервного срыва довести. Стряхнув с плеч напряжение, Николай повернулся и уже ожидаемо встретился с пронзительным взглядом глаз необычного, почти янтарного, оттенка. А девица оказалась ниже, чем он решил в клубе. И все равно будто подавляла властностью. Или у нее голос такой, от которого жуткие мурашки бегут по рукам?
– Я рискую вызвать ваш гнев, господин, но меня об этом предупреждали. Конечно, по статусу с вами должен был говорить первый хоасси, а не я, но мы потеряли друг друга при переходе. Допускаю, что он мертв. Следовательно, миссию суждено закончить мне. Нижайше прошу выслушать недостойную, Киан из династии Кордов.
– Меня Коля зовут, – глупо ответил Коля, раз уж более умного ответа все равно не нашлось. – Ты кто такая вообще?
– Тринадцатая шорсир лорда Тария Корда и первая шорсир будущего лорда Киана Корда, если вы окажете мне такую милость, – она снова склонила голову. – Но вам это пока ни о чем не говорит. Я придумала выход, господин. Представьте меня своей матушке – она наверняка подтвердит хотя бы часть моих слов, потом вы уже сможете слышать.
На Николая нахлынуло жуткое раздражение. На работу в семь утра! С похмельем! А эта симпатичная идиотка явно с головой раздружилась окончательно. Он шагнул навстречу.
– Слушай сюда. Во-первых, я Коля, а не как-то там. Во-вторых, твой костюмчик впечатлял только в ночном клубе, а здесь ты выглядишь больной абстракцией вон тех двух торчков, что мимо проходили. В-третьих, представляют родителям девушек уже намного, намного позже первого секса. В-четвертых, я и сам бы побеседовал с матушкой, да вот только она умерла пару лет назад. Иди на кладбище и беседуй сколько влезет, от меня привет передавай. Достаточно пунктов, чтобы ты отвалила?
В ее глазах блеснуло то ли сомнение, то ли задумчивость.
– Боюсь, я не умею призывать мертвых, господин. Эта сила не была мне доступна даже в черной империи.
Точно, она совершенно больная, не просто двинулась кукухой, но и окончательно с ней простилась. Зарычав от бессилия, Николай поднял взгляд в звездное небо, пять раз выдохнул огнем, успокоился, снова уставился на девицу, которая на фоне остальных проблем перестала казаться симпатичной, и рявкнул:
– Всё, припадочная, всё! Разговор окончен. И даже не смей за мной ходить, я серьезно. Не люблю полицаев, но в твоем случае буду взывать даже к их помощи. Хотя тут скорее санитары нужны.
Нервно развернулся и пошел к дому еще быстрее. Девице, к счастью, хватило ума не догонять.
Глава 2
Николай Анатольевич Радужкин имел все основания не считать себя трусом. Наоборот, он по праву гордился своей выдержкой, самоуверенностью, непрошибаемым блефом и умением держать лицо. Иногда ему это удавалось даже во время мордобития. Нижеописанный случай можно отнести к редчайшим исключениям из всех правил.
Выходя из душа и лениво насвистывая, он был вынужден подпрыгнуть, практически замереть в воздухе и совсем уж не по-мужски завизжать.
– Прошу прощения, господин, – существо под личиной миловидной девицы ответило ему из коридора сухим, высокомерным тоном, не подразумевающим раскаяния.
Коля схватился за грудь и сложился пополам. Только через минуту вспомнил о том, что и дышать нужно, а не только за деятельность внутренних органов беспокоиться. И едва вдохнув, заорал:
– Ка-а-ак ты вошла?!
– Это было не так сложно, мой лорд. Хотя очень непривычно. Я провозилась почти семь минут. Надеюсь, вы простите мне неумелость, со временем я смогу справиться с любым подобным механизмом.
Николай постепенно, но слишком медленно, приходил в себя, придумывая, куда бы приложить мысли, чтобы не спятить. Ну точно, дешевый замок, а Петюня тогда говорил, что на безопасности экономить нельзя. Коля еще смеялся: мол, двери ему выносят так часто, что на замках разоришься, а все ценное обычно на нем и надето. Вот и вылилась бережливость… Когда мысли приструнились, он смог соображать и о происходящем. И снова закричал:
– Чудовище ты латексное! До знакомства с тобой у меня проблем с сердцем не было!
– Прощу прощения, – так же неэмоционально повторило это ужасающее порождение больного рассудка.
– Выметайся! – взвизгнул Коля, совершенно не заботясь о том, как нехаризматично звучат настолько истерические нотки. – Выметайся отсюда, пока я полицию не вызвал.
Он даже тронуть ее уже боялся – всем известно, что сумасшедшие обладают немыслимой физической силой. Потому осторожно миновал, чтобы подобраться к двери. Распахнет и как-нибудь пнет, чтобы оно туда вылетело и никогда больше не возвращалось.
Вот только девушка шагнула в сторону, перекрывая путь, и повторила с угрозой:
– Прошу прощения, мой лорд, но я не вправе так поступить. Знаю, что за нарушение ваших приказов меня ждет мучительная смерть – я готова. Но лишь после того, как сделаю все возможное и невозможное для выполнения своей задачи. Я с ночи думала о вашей реакции. Вы не выслушаете меня, если вас не заставить. Потому я рискну.
– Заставить? – совсем уж высоким голосом вопросил Коля.
– Именно. Если хоасси погиб, все равно больше никто этого не сделает.
Почему-то легко представилось, как эта термоядерная самонаводящаяся ракета может его заставить. Вообще что угодно сделать. Худенькая, стройненькая, таких в мужских журналах только на ню-разворотах печатают. Но отчего-то очень легко представилось, как она нежно берет его за руку и с хрустом ломает об колено все кости. Это у него от недосыпа фантазия разыгралась, конечно, но прикасаться к девице и пытаться вышвырнуть из квартиры силой все еще не хотелось.
– Мне на работу надо! – Коля в отчаянии указал на полотенце вокруг бедер. – Уволят, если опять опоздаю!
Она очень внимательно осмотрела его полотенце – так внимательно, что будь Николай в другом эмоциональном состоянии, то начало бы подавать признаки потусторонней жизни. Сейчас ему было не до того, но девица в разглядываниях не стеснялась. Затем снова посмотрела в глаза и слегка нахмурилась:
– О какой работе вы говорите, господин? У вас есть только одна работа – украшать мир своим существованием.
Последний комплимент тоже не имел успеха в поднятии настроения. Коля ответил раздраженно:
– Какие прекрасные перспективы! А пока я работаю на чужого дядечку, который мне платит зарплатушечку, которую я трачу на таких… нет, на таких, как ты, я сроду ни копейки не тратил!
– Вы… – она сделала длинную паузу, которая могла означать крайнюю форму замешательства. – Вы… работаете на кого-то, господин?
Сказано это было так, словно Николай только что признался в каком-то лютом извращении типа «да, я за деньги сплю со всеми работодателями города, потом облизываю их с ног до головы, получаю свой доход и уставший, с мозолями на языке возвращаюсь домой». Потому, не придумав иного ответа, Коля просто развел руками. За чем последовало немыслимое – девица вдруг рухнула перед ним на одно колено и склонила голову.
– Укажите мне этого недостойного, повелитель. Клянусь, он не доживет до конца следующего дня, я вырежу все его потомство, чтобы даже капли недостойной крови не ушло в наследие.
Николай отшатнулся. Выдохнул. И сказал теперь куда спокойнее – все-таки спорные хобби в нем хоть какую-то сопротивляемость к психологическим атакам выработали.
– Как тебя зовут? – спросил он. – Не то чтобы мне это было интересно, но давай уже хоть что-то умное говорить начнем.
Она встала, снова вытянулась в струну.
– Тринадцатая, господин.
– Отлично, – Коля решил теперь вообще ничему не удивляться и продолжил, уже привычно складывая руки на груди. – Умные разговоры, видимо, пока придется отложить. А по отчеству как?
– Я не понимаю вашего вопроса, простите.
– Тоже отлично. Видишь, как у нас отлично получается друг друга понимать? Сам радуюсь! Так вот, Тринадцатая, никого вырезать сегодня не надо. Шеф мой совсем немного идиот, но ровно в той степени, в которой полагается шефу. Окей?
– Как прикажете, господин.
– Вообще замечательно! – непонятно чему восторгался Коля. – Но работа мне нужна, потому сейчас я оденусь, а потом поеду туда. Ты же в это время можешь… не знаю даже. Домой к себе сходить. Таблетки принять, например. Хороший план, нравится?
– Я не вправе давать оценку тому, что вы говорите, господин. Потому не могу сказать, нравится мне или нет.
– Великолепно! Тогда я пошел одеваться, а ты…
– Я могу помочь вам с облачением, господин.
– Я уж как-нибудь сам! – на всякий случай и уже рефлекторно испугался Коля. – Кстати, а почему «господин»? А не какой-нибудь «верховный главнокомандующий» или «мой властный хозяин»?
– Как скажете, мой властный хозяин.
Коля подавился смешком.
– Слушай, кукла резиновая, а давай устроим жесткую сессию? Поиграем в твою игру, и никаких «стоп-слов»! Я сейчас пойду туда одеваться, – он указал на спальню. – А ты выходишь за дверь и идешь. Так идешь, идешь, идешь, пока не придешь.
– Куда?
– К себе домой. Или куда хочешь. Я – хозяин, вот такая меня сексуальная фантазия преследует, чтобы ты шла, шла, шла. Все поняла?
Она кивнула. Бегло глянув на часы, Николай поспешил в спальню, не зная, может ли рассчитывать на успех своей задумки. Но время действительно уже поджимало, в крайнем случае выйдут в одну дверь и уже на ходу будут решать, в насколько разные стороны расходиться. Однако едва он скинул полотенце, как снова подскочил на месте от тихого голоса прямо за спиной.
– Я уже объясняла, мой властный хозяин, что не могу так поступить, пока не исполню свою задачу. Вы, должно быть, посчитали меня глупой. Но шорсир не бывают глупы.
Он, забыв о наготе, повернулся, уже готовый впервые в жизни ударить женщину – вот прямо кулаком и прямо в лицо. Она же продолжала спокойно, будто не видела его злости:
– Я взываю о пощаде, повелитель. Вынуждена признать, что бывают случаи, когда это не стыдно. Я взываю к вашему милосердию. Все мое нутро сейчас рвется на части: я хочу слепо исполнять любой ваш приказ, но обязана поступать иначе. Шорсир вынесет любое испытание, но это оказалось слишком трудным. Лучше пытайте, возьмите нож и разрежьте меня на части, но не оставляйте перед этой дилеммой.