Чёрт, если тогда в борделе мне удалось разглядеть лицо хотя бы одного из пришельцев!
— Ты хочешь увидеть лицо врага, храбрый Гуло? — услышал я голос Аманды и обернулся. Что она делает здесь? При дневном свете?
— Не вертись, дорогой. Я сейчас в своём уютном гробу, но у тебя же есть мои метки… Мы можем общаться в любое время. Мысленно. Так ты хочешь увидеть врага?
— Да, — прошептал я.
— Тогда приготовься.
В то же мгновение у меня закружилась голова и потемнело в глазах.
* * *
Я приоткрыл веки и тут же зажмурился. Никогда не видел такого количества свечей, хрусталя и золота.
— Возьми себя в руки, Гуло, мы выглядим нелепо, — пронеслось у меня в голове.
Я осторожно открыл глаза, искренне надеясь, что мелькнувшая перед взором роскошь не более, чем игра воображения. Я сейчас на заброшенном деревенском кладбище, в компании Константина и участкового. Никакой Аманды, никаких свечей и иже с ними. Просто я устал, нервничаю и, возможно, перегрелся на солнышке. Итак, я открыл глаза в твёрдой уверенности, что ничего необычного не случилось.
Чёрта с два! Я увидел всё тот же огромный зал, похожий на музейный, золотые подсвечники, огромные хрустальные люстры. Звучала слащавая музыка. Я угадал флейту, клавесин и что-то похожее на скрипку. И самое невероятное — под музыку двигались люди. Вычурность и нелепость движений соответствовали их одежде. На дамах я увидел пышные платья с глубоким декольте, кавалеры же предпочитали дурацкие парики, длинные гольфы, смешные панталоны и камзолы с кучей кружев. К тому же и те, и другие без всякой меры напудрились и нарумянились. Я едва не вскрикнул от удивления.
— Естественнее, Гуло, — снова услышал я, — веди себя естественнее. Мы же не хотим стать посмешищем при дворе.
— При каком, к дьяволу, дворе?! — возмутился я (естественно мысленно). — Как я сюда попал?!
— При дворе императрицы Елизаветы Петровны. Правда, Её Величество чувствует себя неважно, а потому, на балу мы её не увидим. Но ты же собирался посмотреть на другого человека. Он должен быть где-то здесь.
— Ты что несёшь?! Какая императрица?! Какой бал?! Этого быть не может!
— Хм, какой же ты ещё глупенький, Гуло. Ты сейчас в моих снах, воспоминаниях. В моём сознании.
— Значит это всё нереально?
— Относительно, милый, относительно.
— Ничего не понимаю.
— И не нужно. Во многих знаниях — многия печали.
— А почему я тебя не вижу?
— Ты в моём сознании… Впрочем подойди к зеркалу.
И тут, к своему ужасу, я почувствовал, что тело меня совершенно не слушается. Я не собирался продираться сквозь толпу развлекающихся музейных реликтов, однако ноги, вопреки моей воли, двинулись к танцующим. Я снова едва сдержал крик. У самого края средневековой дискотеки я (совершенно не желая) свернул за колонну и оказался перед зеркалом. Оттуда на меня смотрела Аманда. У меня перехватило дыхание. Как же она всё-таки прекрасна!
Её золотистые волосы местный стилист (их тогда, по-моему, цирюльниками называли) с помощью жемчужной сетки уложил в замысловатую причёску. Кожа вампирши, в силу понятных причин, на зависть здешним модницам, не нуждалась ни в пудре, ни в белилах, а потому поражала своей гладкостью и безупречностью. Декольте выглядело чересчур откровенным, даже с учётом местных тенденций моды, открывая грудь, которую мне посчастливилось ласкать прошлой ночью. Однако, столь эротичный наряд вовсе не намекал на распущенность и доступность Аманды. Наоборот, она выглядела величественной и неприступной. Скорее всего, её случайный взгляд или брошенное вскользь слово полностью лишает присутствующих здесь смертных самцов (не только самцов, как я убедился позже) рассудка.
— Ну, как тебе, милый!
— Потрясно! А где же я? — наивный я всё ещё не хотел верить очевидному.
— Ты так и не понял! Ты в моём сознании, а значит в моём теле.
Тысяча чертей! Я в женском теле! Такое не приснится в самом жутком кошмаре!
Аманда уловила мои мысли и рассмеялась:
— Какой же ты шовинист, дорогой. Но терпи, если хочешь увидеть одного из посланников. Он не первый раз пытается насолить Стефану и всем нам.
Я в ответ предпочёл промолчать. А что прикажете делать? Мне и оставалось только что наблюдать за происходящим и мысленно переговариваться с вампиршей. Над телом я не имел ни малейшего контроля. Ну, последнее меня особо не тревожило — вполне устраивала собственная, полученная при рождении оболочка. Никогда не завидовал женщинам: от всех этих макияжей, депиляций, похуданий и прочей муры можно запросто свихнуться. Вот только где сейчас мои две верные руки, две верные ноги и всё остальное.
— Не волнуйся, дорогой, — оказывается Аманда бессовестно подслушивала мои мысли, — в своём мире ты всё на том же кладбище. Только отключился ненадолго.
— Да мой напарник там с ума сойдёт! Ты не понимаешь какая опасность грозит всем нам!
— Всё я прекрасно понимаю, поэтому и помогаю тебе. И с напарником твоим ничего не случиться. Доверься мне, Гуло.
Когда вампир просит о доверии — одно из двух: либо его на самом деле припёрло и требуется помощь, либо он собрался подчинить вас окончательно. Как говорится, выбирайте по своему вкусу. У меня, как раз, выбора и не было.
— Так уж и быть, — я сделал вид, что всё ещё сомневаюсь, — поверю тебе. Действуй, как считаешь нужным.
— Разумно, Гуло, тем более, что я без труда поставила бы тебе последнюю метку. Ты бы даже и не заметил, как стал моим слугой.
— Как это последнюю?
— Посчитай сам.
— Тут и считать нечего. Укус и царапины. Две.
— Наивный Гуло. Ты забыл чем мы занимались после?
— Так это… Ты…
— Да, Гуло, да. Я не просто Вампир Мастер. Я ещё и суккуб. Для меня секс и возбуждение такая же пища, как и кровь.
Проклятие! Это вполне в моём стиле — вляпаться по самые уши. Я, оказывается, хожу по лезвию. Одна метка от Аманды, и я у неё в вековом подчинении. Прощай, свобода, здравствуйте, капризы и желания вампирши-нимфоманки! Когда же я поумнею!
— Ну что ты так расстроился, — я не мог понять, сочувствует она или издевается, — Клянусь, я не поставлю метку без твоего согласия. К тому же моим слугам не так уж плохо живётся. Поверь.
— Ладно, проехали, — мне совершенно не хотелось сейчас ругаться и выяснять отношения. К тому же никто меня силой в постель не затаскивал. Сам согласился. — Давай делом займёмся.
— Каким делом, милый? — всё же она издевалась.
— За которым ты меня сюда вытащила!
— Хорошо, милый. Ты просто неотразим, когда сердишься.
Если Аманда думала, что я вступлю в перепалку и тем самым её позабавлю, то она глубоко ошибалась. Иногда я могу быть очень сдержанным.
* * *
Вот уже полчаса мы толкались среди танцующих. Меня не на шутку раздражали волны обожания, восторга и откровенной похоти, что исходили от всех без исключения самцов, встречавшихся нам. С помощью Аманды, я без труда читал их мысли и ужасался порочности и развращённости сокровенных фантазий. А то, что они не особо сильно отличались от моих собственных злило ещё больше. Проклятие, я готов был разодрать на кусочки любого из этих знатных извращенцев только потому, что невольно видел в них какую-то (не самую лучшую) часть себя.
— В тебе проснулся ревнивый самец, Гуло, — услышал я. — Поверь, они все, не больше, чем пища.
— Меня бесят то о чём они думают, глядя на тебя!
— О, а меня это забавляет. Разве, недавно, разглядывая меня в зеркало, ты думал о чём-то ином?
Тут мне оставалось лишь смущённо промолчать. Да и как возразить тому, в чьём сознании находишься и кто читает все твои мысли.
— Да, Гуло, — продолжала добивать моё самолюбие вампирша, — выходит — все ваши стишки, песенки и рассуждения о великой любви и возвышенных отношениях, не более, чем трёп. Способ затащить женщину в постель. Впрочем, не расстраивайся — женские мысли не менее порочны и развратны, чем ваши. С природой не поспоришь. Кстати, не желаешь выпить шампанского. Через твои чувства и я смогу ощутить все достоинства этого напитка.
— Мне бы лучше пива.
Аманда рассмеялась:
— Уж это, дорогой, извини. Хороша же будет первая красавица Санкт-Петербурга с кружкой плебейского пойла.
— Тогда и предлагать нечего. Показывай кого хотела и возвращаемся домой.
— А мы и так дома, глупышка, тебя сейчас твой смертный приятель по щекам хлопает, я в своём гробу. Это только воспоминания.
— Чересчур уж реальные.
— Ну, нам, суккубам, чтобы не голодать, приходится быть мастерами иллюзий. Постой, а вот и тот, кто нам нужен!
— Где?!
— Идёт прямо к нам. Затихни, Гуло, и ни во что не вмешивайся.
— Покажи его хотя бы и скажи, кто он?
И тут, глазами Аманды, я увидел шествующую через зал парочку. Танцующие почтительно расступались и учтиво кланялись. Первый — добродушного вида толстяк, которому пышный парик, белые чулки и пена кружев шли как корове седло — с энтузиазмом отвечал на приветствия, зато его спутник удостаивал присутствующих едва заметным взглядом. Чем-то он походил на ворона, на ту особую породу этого птичьего племени, что всегда следует за войсками и кружит над битвой в ожидании поживы. Именно перед ним смертные и не только (я чувствовал присутствие ещё нескольких вампиров, правда не таких сильных, как моя спутница) расступались в почтении, граничащим со страхом.
— Это герцог Кранц — повелитель зверей, — сообщила Аманда. — Один из сильнейших чародеев Мидина. А теперь молчок.
Ага, тёпленькая компания пожаловала к нам на огонёк — некромант, аниматор и повелитель зверей. Развлечения на любой вкус. Я, кажется, даже догадываюсь, какого рода демонстрация силы ожидает нас в следующий раз. Надо срочно предупредить Константина! Немедленно прочь отсюда! Немедленно!
— Угомонись, Гуло! Или я полностью возьму тебя под контроль!
Вот что значит женщина у власти! Представляю, какие диктаторши были при матриархате. Жуть! Впрочем, бунтовать бессмысленно. Одним сознанием не особо побунтуешь. Остаётся лишь роль наблюдателя.
— Вы как всегда прекрасны, госпожа Аманда, — расплылся в улыбке толстяк и неуклюже с громким чмоканьем приложился к руке вампирши. Похоже, он не принадлежал к изысканнейшим представителям здешнего общества.
— Что вы, Ваше Сиятельство. Я всего лишь обычная женщина, — бессовестно солгала моя спутница.
— Ну, уж не лукавьте, матушка, с вашим приездом, все наши кавалеры голову потеряли. Но, сейчас, об ином. Позвольте представить — гость императрицы — герцог Кранц.
Ни единый мускул ни дрогнул на лице мидинского диверсанта — всё тот же, едва заметный кивок.
— Я уже имела честь познакомиться с герцогом, — Аманда добавила в голос едва заметный акцент, по-видимому, часть её теперешнего, и без того безупречного имиджа. — Вчерашнего дня.
Толстяк с удивлением глянул на спутника:
— Что же ты, душа моя, говорил будто не знаком с нашей первой красавицей?
— Вы неправильно истолковали мои слова, — голос у незнакомца оказался тихим и мелодичным, я бы даже сказал приятным. — Я сказал, что почти незнаком с госпожой лично.
— Но зато у нас есть общие знакомые, — улыбнулась Аманда.
— Да? — толстяк хмурил лоб, пытаясь припомнить, что же сказал ему герцог. — Чаю я, так вы и говорили. Туговат я на ухо стал последнее время.
— Вот об общих знакомых мне и хотелось бы поговорить, — Кранц, казалось, совершенно забыл о спутнике. — Князь узнал о наших предложениях?
— Узнал и велел вам убираться. Нас поддерживают все кланы Европы. Если Мидин затеет войну — это не укроется от внимания смертных. А вы ведь не хотите вмешательства третьей силы?
— Хм, я всенепременно запомню ответ князя. Но передайте ему — времена меняются и сила не всегда будет на его стороне, а мы в Мидине умеем ждать. Пойдёмте, Ваше Сиятельство, — обратился он к толстяку — тот вздрогнул, словно только что проснулся, — вы обещали показать игральные комнаты.
— Так это, — толстяк потряс головой. — Что я хотел-то? Ах да, дочь моя, Софья, очень уж хочет познакомиться с вами и засвидетельствовать своё почтение. Да только конфузится. Вы уж сами, госпожа Аманда, подстройте встречу.
— Будьте покойны, Ваше Сиятельство. Я постараюсь угодить вашей дочери и надеюсь — встреча будет незабываемой для нас обеих. Будьте здоровы, герцог. Рада нашему знакомству.
Кранц ответил фирменным кивком, взял толстяка под локоть и буквально утащил прочь.
— Ну теперь-то домой, — я чувствовал, как Аманда обдумывает нечто, и совершенно не стремился к участию в её авантюрах. — Пока Кранц не сотворил какую-нибудь гадость.
— Проклятый колдун, — вампирша, словно не заметила моего призыва, — после общения с ним прямо таки выворачивает наружу. Мне нужно успокоиться, Гуло. А потом уже и домой.
— И что же требуется для успокоения дамы? — недобрые предчувствия оправдывались.
— Ну, дорогой, выбор у нашего племени не столь велик, как у вас, мохнатых, или у смертных. Кровь. В моём случае подойдёт и секс.
— Об этом забудь! — я представил, как нахожусь в теле Аманды, пока она забавляется с одним (в лучшем случае) из шастающих вокруг щёголей. Бррррр! Сплошное извращение!
— Тогда только кровь. Познакомимся-ка мы с юной Софьей. Не возражаешь?
Что я мог ответить? Не укладывают в постель и на том спасибо.
****
— … отцов-основателей Мидина всегда раздражал Стефан, — рассказывала Аманда, пока мы переходили из залы в залу, разыскивая дочь толстяка (я уже смирился с мыслью, что придётся стать свидетелем укуса девушки). — Слишком уж он тесно общался со смертными, даже был к ним в чём-то милосерден. Я не знаю случая, чтобы кто-то умер от укуса князя или вопреки воле стал его слугой. Ему угрожали, льстили, перетягивали на свою сторону, но Стефан всегда поступал, как считал нужным. Теперь же, когда князь изо всех сил стремиться стать частью мира смертных, в Мидине пойдут на всё, чтобы помешать этому.
— Какого же дьявола мы шарахаемся среди этих музейных экспонатов? Нельзя терять ни минуты.
— Дорогой, я никогда не теряю времени напрасно. Когда ты вернёшься в своё тело — будешь приятно удивлён. К тому же сохранишь незабываемые воспоминания.
— Без воспоминаний я как раз бы и обошёлся. Тебе обязательно кусать именно эту девчонку?
— Нет конечно, — я чувствовал что Аманда снова улыбается, — но я же дала слово графу… Кстати, о графе — его отец был простым торговцем. Продавал воск.
— Заметно…
— Нет. Я серьёзно. Потом завоевал благосклонность императора и получил титул. Он один из богатейших вельмож в столице, что не мешает, правда, завистникам смеяться у него за спиной и сплетничать по поводу плебейского происхождения…
— Аманда, мне это всё глубоко по барабану. Сейчас о другом голова болит.
— Расслабься, милый, когда ещё подвернётся случай окунуться в атмосферу дворцовых сплетен, хитроумных интриг и запретных наслаждений. Получай удовольствие.
Я вспомнил недавние видения в борделе и мысленно поморщился:
— Как-нибудь и без этого обошёлся бы.
— Ну что ты, Гуло, ты ещё будешь благодарить меня, за предоставленный шанс.
— Аманда! — крик даже заглушил надоедливую музыку. — Госпожа Аманда! Богиня, я ищу вас весь вечер!
Вампирша обернулась — с дальнего конца залы к нам спешил расфуфыренный юнец.
— А вот и один из самых рьяных моих поклонников, — сообщила вампирша. — Юный князь Рунский.
— Только этого не хватало. Ты можешь отослать его ко всем чертям?
— Зачем же? Это может быть весьма забавно.
— Мы вроде собирались укусить девчонку и убираться отсюда.
— Гуло! — внезапно я почувствовал всю жёсткость и силу Аманды. — Ты получил от меня помощь, так не мешай же мне теперь выжать максимум удовольствий от этого вечера! — и уже мягче. — Верь мне, тебе понравится, — затем снова сержантский окрик — Если только мне не помешаешь!
Куда там мешать! За время наших хождений по зале я несколько раз пытался использовать Силу зверя. Чёрта с два! Вампирша установила крепкие барьеры. Я мог наблюдать за происходящим, мог мысленно с ней общаться, но влиять на ситуацию я не мог. Оставалось лишь надеяться на порядочность Аманды и на её ко мне расположение. Словно прочитав мои мысли (а может, так и было) красавица произнесла: