— Не бойся, милый, не случится ничего, что бы тебя унизило, оскорбило или задело твою нравственность.
В последней части фразы звучала явная издёвка.
Между тем одержимый страстью и подогретый шампанским князь-тинейджер уже пробрался к нам, рассыпаясь в слюнявых комплиментах, несомненно, позаимствованных из какого-нибудь переводного романа. Фразы звучали настолько стандартно и пошло, что могли бы дать фору «шедеврам» современных поп-исполнителей. Честное слово, будь я в собственном теле, уже бы давно почувствовал приступ тошноты.
Аманде, по-моему, эти тирады доставляли какое-то извращённое удовольствие. Она благосклонно позволили сиятельному губошлёпу чмокнуть свою руку и с улыбкой встречала каждую новую порцию исторгаемой молокососом чепухи.
Нет, кто пустил ребёнка на серьёзное мероприятие. Ему уже давно пора выпить тёплого молока, послушать нянину сказку и видеть десятый сон, вместо того, чтобы сыпать комплиментами перед взрослыми тётями и дуть шампанское. Безобразие! А ещё говорят в старину были строгие нравы! Бессовестная ложь!
— Гуло, прекрати ревновать и ругаться, — услышал я. — Мне с трудом удаётся сдерживать смех, слушая тебя. Мальчишка — часть одного забавного плана. Я его только что придумала. Мы устроим небольшой скандальчик.
— Не мы, а ты.
— Не дуйся, дорогой. Расслабься и получай удовольствие.
Конечно же некрасиво выражаться в присутствии дамы (даже если она уже не одну сотню лет прячется в гробу от солнца, пьёт кровь и насыщается вожделением), но я едва сдержался. Проклятие, она ведёт себя, словно я пятнадцатилетняя школьница, к которой пытается залезть под юбку опытный ловелас. Вот она цена помощи вампира!
Между тем, недоросль всё бормотал что-то о бездонных очах, о бессонных ночах, о неземном наслаждении и о собственном хотении. Особой фантазией он не блистал, а потому комплименты шли по кругу. Надоело до чёртиков! Аманде, по-видимому, тоже. Тем боле, что князь не упускал случая выхватить с подноса и хряпнуть очередную порцию шампанского. Комплименты становились всё пошлее, манеры всё развязнее. Впрочем, определённой черты сопляк не переступал. Одного взгляда восхитительных, постоянно меняющих цвет глаз Аманды хватало, чтобы поставить юнца на место. Кем бы не считали вампиршу в обществе — для него она действительно являлась богиней. Парень без колебаний пополнил бы армию её слуг или отдал бы всю кровь до последней капли. Аманда, судя по всему, имела на него совсем иные виды. Впрочем мне, рабоче-крестьянину (я же не всегда был оборотнем), совершенно до лампочки судьба дворянчика-пустозвона. Чем меньше их — тем больше нас.
— Послушайте, друг мой, — Аманда наконец-то прервала словоблудие князька, — я почему-то не вижу юную графиню Коршикову. Она здесь?
Рунский тряхнул фальшивыми кудрями парика, хлопнул подведёнными ресницами. Да, нелегко после заученных фраз из дрянного романа вернуться к нормальной человеческой речи.
— А что вам до этой купчихи, несравненная? — вымучил он наконец.
— Купчихи? — Аманда виртуозно поигрывала веером. — Я думала вы одного сословия.
— Одного сословия? — возмутился князь. — Её дед, грязный купчишка, купил дворянство, а мои предки ведут род от…
— Варягов-наёмников, — перебила его вампирша, — которые поняли, что служить местному боярину гораздо выгоднее и безопаснее, чем грабить и жечь торговые ладьи. Верно?
Рунский нахмурился:
— Другой бы отведал моей шпаги, за оскорбление памяти предков, но от вас я готов терпеть что угодно, лишь бы не терять надежду на вашу благосклонность.
— Мой мальчик, я так ценю ваше отношение и ваши чувства. Сделайте мне услугу. Представьте Софье Коршиковой. И, возможно, сегодня вы получите какой-нибудь знак моей приязни.
Сказать, что глаза недоросля загорелись — значит ничего не сказать. Они вспыхнули, подобно бенгальским огням. Я даже испугался, что невидимые искры подпалят кружева на чьём-нибудь наряде.
— Ждите меня здесь, я отыщу Коршикову и представлю вас, — юнец бросился через залу, не забывая хватать шампанское с подносов проходивших мимо слуг.
— И что это за знак приязни? — поинтересовался я, когда мы остались одни.
— Как же ты подозрителен, Гуло. Не будет никаких знаков.
— А что будет?
— Розыгрыш. Весьма забавный и поучительный для юного гордеца.
— А подробности узнать можно?
— Потерпи, дорогой. Всему своё время.
Потерпи! Ха! А разве у меня были альтернативы?!
* * *
Князь вернулся на удивление скоро. Судя по нетвёрдой походке и вызывающим взглядам, которые юнец бросал встречным мужчинам, алкоголь сделал своё дело. Как ещё отпрыск княжеского рода не нарвался на неприятности? Наверное, здешним дуэлянтам нет особой чести бросать вызов пьяному мальчишке. А жаль! Разгорись сейчас ссора — одной проблемой станет меньше, а может и вовсе придётся домой вернуться.
К моему сожалению, никто не осадил наглого недоросля (его, кажется, не воспринимали всерьёз и только качали головой, когда он, ловя равновесие, толкал кого-нибудь), и князь без особых приключений подошёл к Аманде.
— Госпожа Аманда, — как ни странно, говорил он пока ещё вполне внятно, — интересующая вас особа в соседней комнате. Вместе со своей приживалкой.
— Приживалкой? Как вы вульгарны, юноша! Не правильнее ли сказать подруга и компаньонка.
Рунский судорожно сглотнул. По-видимому, газы шампанского рвались наружу и светлейший князь с трудом удерживал отрыжку.
— Пусть будет так, — он наконец-то справился с бунтующим желудком, — однако все знают, что отец Лизки Райской промотал всё состояние, и если бы она не уцепилась за дочку этого липового граф, то сейчас бы вся семья выпрашивала кусок хлеба у собственных холопов.
— Вы жестоки, юноша, — Аманда легонько хлопнула веером по запястью князя — тот едва не забился в экстазе, — и слишком много слушаете сплетен. Проводите же меня к барышням.
Недоросль замялся.
— Ммммм, богиня, а ваше обещание? Насчёт приязни…
Аманда рассмеялась.
— Потерпите, друг мой, не позднее сегодняшнего вечера вас ждёт замечательный сюрприз.
Она позволила взять себя под руку, чем вызвала у мальчишки новый приступ щенячьего восторга. Под прицелами сотни глаз мы пересекли залу. Князь торжествующе взирал на присутствующих и очень походил на индюка, который ещё не знает, что хозяйка уже наточила нож и приготовила гарнир.
Барышень мы увидели сразу, в дальнем углу комнаты.
— Папаша таскает дочку по балам, — сообщил князь, — надеясь породниться со знатным родом.
— Вроде вашего, друг мой? — улыбнулась Аманда.
— Да, — юнец не скрывал самодовольства. — Сперва их семейка за бочонки с воском купила титул, а теперь хотят за дочку и родословную для внуков выторговать.
— И как успехи?
— Да никак! Этот чурбан, Коршиков, распугал всех кавалеров.
— Почему?
— Да стоит кому-либо заговорить с барышней, а тем паче ангажировать на танец, как батюшка уже на следующий день сватов ждёт. Представляете! У них и с визитами оттого почти никто не бывает.
— Похоже, графа очень заботит судьба дочери.
— Родство со знатной семьёй этого торгаша только и заботит. Так все говорят.
— Друг мой, не будем повторять сплетни. Итак, вы меня представите?
— Конечно же… Только не понимаю, зачем вам это нужно?
— Считайте это капризом.
— Богиня, любое ваше желание для меня свято. Только…, — князь замялся. — Я потом сразу отойду. Не приведи господь, купчишка решит, что я к дочке клинья подбиваю.
Аманда улыбнулась. Я уже знал, что подобная улыбка не предвещает ничего хорошего.
— Я очень вам признательна, друг мой. Встретимся через час, в правом крыле. Там вас будет ждать обещанный сюрприз.
— В правом крыле?! — недоросль едва не задохнулся от радости. — В гостевых покоях?!
— Тссссс, — Аманда приложила палец к губам и томно прикрыла веки, отчего мальчишка разве что слюни не пустил. — Через час. Я буду ждать.
* * *
А старика Коршикова Рунский действительно побаивался. То и дело оглядываясь по сторонам, он подвёл нас к неприлично роскошному диванчику (или как там это у них называется), где расположились барышни. Скоренько пробормотал приветствия, представил Аманду и сразу же попытался затеряться в толпе. Однако, вампирша явно наслаждаясь если не паникой, то чрезвычайной обеспокоенностью своего ухажёра, ещё некоторое время удерживала его при себе, то задавая бессмысленные вопросы, то требуя лимонада для новых знакомых и, наконец, после того, как мальчишка притащил ей стул (такой же вызывающе-роскошный как и вышеупомянутый диванчик) отпустила его, напомнив о скорой встречи. По-моему, встреча сейчас занимала юнца гораздо меньше, чем желание оказаться подальше от Софьи Коршиковой.
Дочь графа оказалась совсем ещё юной и довольно миловидной девушкой. В лице её наблюдалось явное сходство с отцом. Но если графу, при его комплекции, вздёрнутый нос, пухлые губы и ямочки на щеках придавали некую комичность, то это юное создание оные черты наделяли очарованием и какой-то наивной непосредственностью, в наше время вытравленной никотином, пивом, коктейлями в жестянках и стремлением как можно раньше выйти на арену большого секса. Пудра так и не смогла укрыть румянец смущения, и девушка отнюдь не кокетничала, бросая на Аманду робкие взгляды из-под пушистых ресниц.
— И ты возьмёшь кровь у этого ребёнка?! — возмутился я. — Ты не посмеешь!
— Как я от тебя устала, Гуло, — послышалось в ответ. — По здешним меркам, она уже давно не ребёнок, а невеста на выдане. К тому же, я задумала кое-что другое. Слушай, милый, — в тоне снова появилась ирония, — а ты до неприличия влюбчив. Едва мы расстались поутру, как ты ударился во флирт с Фелиссой, потом довольно-таки двусмысленные мысли по поводу своих помощниц, теперь неожиданная забота об этой смертной девочке… Хм, а ещё говорят, будто росомахи законченные одиночки. Даже я начинаю ревновать.
— Не суди по себе, — в чём-то вампирша, наверное и права, но мои мысли и фантазии не её дело. — Откуда ты можешь знать моё отношение к помощницам?
— Гуло, ты забыл о метках? Скучая в гробу, я время от времени, аккуратненько, присматриваю за тобой Так что, я вовсе не сужу по себе, а озвучиваю кое-какие твои желания.
— Вуайеристка!
— Дорогой, меня заводит твоя образованность. Жду, не дождусь, когда мы сможем объединить не только сознания.
— Отстань, — я снова понял, что ввязался в спор из которого ни за что не выйду победителем.
— Душечка Елизавета Андреевна, — защебетала вслух Аманда, — вот уж не думала о вашей дружбе с Софьей Даниловной. Тогда бы и не понадобились услуги этого сумасбродного юноши.
— Я стараюсь не говорить много о нашей дружбе, — Райская как-то странно смотрела на вампиршу. — В свете и так слишком часто это обсуждают.
— Да, сударыня, свет жесток и завистлив. Но порой случаются и приятности. Помните приём у Авиловых? Наше первое знакомство.
— Помню, — отчего-то, Лиза, подобно своей подруге потупила взгляд. Подозрительно.
Я отвлёкся от болтовни женщин и сделал попытку покопаться в памяти Аманды. Как-никак, но телепатическая связь должна быть обоюдной, не всё коварной вампирше лазить по моим тайникам и постоянно ставить меня в неловкое положение.
Как ни странно, Аманда даже не сделала попытки помешать и выставить барьеры. Она скорее с охотой, с настораживающей услужливостью, предоставила воспоминания о знакомстве с Елизаветой. Прародитель всех оборотней! Если бы у меня были руки, я бы схватился за голову! Райская носила четыре метки Аманды и была её слугой! Во что же я впутался?!
В тот же момент в моём мозгу зазвучал смех вампирши и издевательская фраза:
— Забавно, дорогой, не правда ли?
Раздавленный обрушившейся информацией, я предпочёл промолчать и внимательнее присмотреться к персонажу, коему, как оказывается, отведена не последняя роль в затеянном Амандой спектакле.
* * *
На вид, Елизавета Райская отпраздновала двадцатилетие годков, эдак, пять назад — если я что-нибудь понимаю в тех временах, для незамужней девушки возраст критический. Выглядела она привлекательно, я бы даже сказал, была красива (если ещё убрать непомерный слой пудры — вообще сногсшибательна), но если верить словам князя о положении её семьи, то девушке светил либо неравный брак (по сути дела, продажа себя какому-нибудь богатому старцу ради выживания), либо участь старой девы, вечной компаньонки. Отсюда выходит и дружба с внучкой одворянившегося купца, и, насколько я понял, вполне добровольное обращение в слугу вампира. Девушка, любыми способами, пыталась вырваться из круга нищеты, сплетен и презрения. В чём-то я её понимал и даже сочувствовал. Не понимал я следующего: что здесь затевается и зачем Аманде понадобилось дурачить князя с этим знакомством, в то время, когда её слуга, ни кто иная, как лучшая подруга Софьи? Впрочем, ломать голову над интригами вампирши дело неблагодарное, а потому, я предпочёл наблюдать за ходом событий, наивно полагая, что в критический момент всё же смогу вмешаться.
— А мне Лиза рассказывала о вашем знакомстве, сударыня, — робко вмешалась в разговор Софья и тут же добавила. — Извините.
— За что, дитя моё? Я же сама упросила князя представить нас друг другу. И зовите меня просто — Аманда. И что же вы обо мне услышали? — в голосе вампирши я уловил настороженность.
— О, суда… Аманда, только самое лучшее. Вы восхитительны, прекрасны, независимы, раскованы. Все мужчины от вас без ума. Вы просто идеал, образец для подражания. И… Позвольте вопрос?
— Конечно.
— Отчего вы искали знакомство со мной? Я всего лишь простая, ничем не приметная девушка, каких здесь много.
— Милая Сонечка, вы и не подозреваете насколько вы не правы. Мы с вами очень похожи.
— Вы смеётесь надо мной?
— Отнюдь. Ваш дедушка не был же дворянином?
Девушка смущённо кивнула.
— Не надо этого стыдиться, — Аманда коснулась пальцами запястья Коршиковой и я почувствовал, как высвобождается часть силы, слегка, почти не заметно, но всё же подавляя волю девушки.
Попытка воспрепятствовать этому наткнулась на такой барьер, что я сразу же потерял желание мешать вампирше. По крайней мере на ближайшее время, пока она не ослабит бдительности. Я твердо решил уберечь Софью от метки.
— Я открою вам свой секрет, — мне оставалось только гадать, кто сейчас выступал на первых ролях — суккуб или вампир. Выбирая из двух зол, я предпочёл бы второе. — Мой отец был простым крестьянином.
— Не может быть! Вы шутите!
— Ничуть. Это было давно, — к своему удивлению, я услышал в голосе Аманды искреннюю грусть. — Я была чуть моложе вас, когда встретила того, кто дал мне нечто, дарящее красоту, свободу и независимость.
Я внимательно слушал откровения вампирши и не удержался от вопроса:
— Это был Стефан?
— Нет. Это был не он. И не мешай мне, будь добр.
— Как я хотела бы встретить такого человека! — глаза девушки блестели от возбуждения.
— Не торопись, дитя моё, приобретая многое, от многого и отказываешься, от того, что казалось незначительным и обыденным, от того, чего не замечал и воспринимал как само собой разумеющееся. А теперь, лишившись, тоскуешь и лелеешь воспоминания, которые с каждым годом становятся всё бледнее и бледнее.
— Мне казалось, что вы абсолютно счастливы, — удивилась Софья.
— Никто не бывает абсолютно счастлив в этом мире. Но хватит обо мне. Я бы хотела сказать вам кое-что наедине. Вы не обидитесь, Елизавета Андреевна?
Райская лишь слегка улыбнулась и поднесла к губам бокал с лимонадом. По-моему, она была в трансе, такое случается со смертными, попавшими в чрезмерную зависимость к вампиру, наградившему их метками. Впрочем, и без меток — они люди довольно таки зависимые и легко поддающиеся внушению.
Аманда взяла Коршикову под локоть и мы втроём (я затаился в теле вампирши — если помните — и ждал удобного момента, чтобы избавить девушку от «донорства») отошли к окну, завешенному массивной, по-моему шёлковой шторой.