— Я думала, все спирцы погибли, — сказала Рин.
— Большинство, — ответил Рабан. — Алтан — последний.
— Я Бо Кобин, кадет наставника Цзюня Лорана, — объявил оппонент Алтана. — Я вызываю Алтана Тренсина на бой.
Кобин был вдвое тяжелее Алтана и на несколько пальцев выше, но Рин подозревала, что дерется он гораздо хуже.
Алтан передернул плечами.
— Ладно, начали, — сказал Соннен со скучающим видом.
Кадеты встали на позиции.
— А он что, представляться не будет?
Рабана это явно повеселило.
— Алтан не нуждается в представлениях.
Рин поморщилась.
— Он много о себе воображает.
— Алтан Тренсин, — сказал Катай. — Алтан — это название его клана?
— Тренсин. Спирцы ставят фамилию в конец, — поспешно объяснил Рабан и мотнул головой на ринг. — Тсс! А то все пропустите.
Они уже пропустили.
Рин не слышала движений Алтана, даже не видела начала драки. Но когда она снова посмотрела на ринг, Кобин уже лежал на земле, одна рука неестественно загнута за спиной. Алтан стоял на коленях рядом и медленно увеличивал нажим на руку Кобина. Выглядел он бесстрастным и невозмутимым, почти апатичным.
Рин вцепилась в ограду.
— Когда он… когда же он…
— Он Алтан Тренсин, — сказал Рабан, как будто этого достаточно.
— Сдаюсь, — завопил Кобин. — Сдаюсь, чтоб тебя!
— Разойтись, — зевая, сказал Соннен. — Победил Алтан. Следующий.
Алтан выпустил Кобина и протянул ему руку. Тот поднялся с помощью Алтана и пожал ему руку. Поражение Кобин принял достойно. Видимо, нет ничего постыдного в том, что Алтан Тренсин победил тебя меньше чем за три секунды.
— И все? — спросила Рин.
— Еще нет, — ответил Рабан. — Сегодня Алтан получил много вызовов.
Следующим претендентом была Куриль.
Рабан нахмурился и покачал головой.
— Ей не должны были разрешать этот поединок.
Рин сочла это замечание несправедливым. Куриль была одним из лучших кадетов Цзюня и имела грозную репутацию. Куриль и Алтан были одного роста и веса, уж конечно, Куриль сумеет постоять за себя.
— Начали.
Куриль тут же атаковала Алтана.
— Великая черепаха! — пробормотала Рин.
Ей с трудом удавалось следить за ударами в ближнем бою. За секунду Куриль и Алтан обменивались многочисленными ударами и парировали их, уворачивались и скакали друг вокруг друга, как в танце.
Прошла минута. Куриль явно сдавала. Удары стали небрежными, слишком напряженными. При каждом движении с ее лба слетали капельки пота. Но Алтан ничуть не изменился и двигался все с той же кошачьей грацией, как и в начале состязаний.
— Он с ней играет, — сказал Рабан.
Рин не сводила взгляда с Алтана. Его движения напоминали гипнотический танец. Каждое излучало чистую силу — не груда мышц, как у Кобина, а сконцентрированная энергия, словно Алтан — туго натянутая пружина, готовая вот-вот выстрелить.
— Скоро он с этим покончит, — предсказал Рабан.
В конечном счете все свелось к игре кота с мышью. Куриль никогда не стояла на одном уровне с Алтаном. Поначалу он дрался зеркально, чтобы ее подбодрить, а потом — чтобы вымотать. С каждой секундой движения Куриль замедлялись. И Алтан шутливо тоже замедлял темп, чтобы совпасть по ритму с Куриль. Наконец, Куриль отчаянно бросилась вперед в попытке уравнять счет, врезав Алтану по диафрагме. Вместо того чтобы отразить удар, Алтан отпрыгнул в сторону, пробежался по земляной стенке ринга, спрыгнул с другой стороны и перевернулся в воздухе. Его нога попала Куриль в висок. Та рухнула навзничь.
Прежде чем Алтан приземлился рядом и по-кошачьи пригнулся, она потеряла сознание.
— Тигриная хватка, — сказал Катай.
— Точно, — согласилась Рин.
В яму тут же спрыгнули два кадета-медика с оранжевыми повязками и унесли Куриль. У края ринга уже дожидались носилки. Алтан спокойно стоял в центре ямы, скрестив руки на груди. Но как только Куриль унесли из подвала, по веревочной лестнице спустился еще один студент.
— Три вызова за один вечер, — сказал Катай. — Это нормально?
— Алтан много дерется, — объяснил Рабан. — Все хотят его уложить.
— И кому-нибудь удавалось? — спросила Рин.
Рабан лишь рассмеялся.
Когда третий соперник Алтана повернул бритую голову в сторону ламп, Рин с удивлением поняла, что это Тоби — кадет, который устраивал им экскурсию.
Вот и хорошо, решила Рин. Алтан с ним разделается.
Тоби громко представился, и однокурсники по классу Боевых искусств подбодрили его криками. Алтан потеребил рукав и опять промолчал. Может, закатил глаза, но в тусклом освещении Рин не разглядела.
— Начали, — скомандовал Соннен.
Тоби согнул руки и присел. Он не сжал кулаки, а согнул узловатые пальцы, как будто держал невидимый шар.
Алтан наклонил голову, словно говорил: «Ну ладно, давай».
Состязание быстро растеряло элегантность. Это была сшибающая с ног борьба с окровавленными костяшками пальцев и без тесных захватов. Резкая и мощная, полная жестокой звериной силы. Никаких запретов. Тоби яростно вонзил пальцы в глазницы Алтана. Тот наклонил голову и врезал Тоби в грудь локтем.
Тоби отшатнулся, хватая ртом воздух. Алтан дал ему подзатыльник, как будто воспитывал ребенка. Тоби рухнул на землю, но тут же вскочил и бросился вперед. Алтан поднял кулаки, готовясь отразить удар, но Тоби врезался ему в живот, и оба свалились.
Алтан упал навзничь. Тоби занес правую руку и вонзил согнутые пальцы Алтану в живот. Алтан разинул рот в беззвучном крике. Тоби поднажал и провернул кулак. Рин заметила на его предплечье раздувшиеся вены. А лицо превратилось в волчий оскал.
Алтан судорожно дергался и кашлял. Из его рта хлынула кровь.
Рин затаила дыхание.
— Жуть, — сказал Катай. — Ну и жуть.
— Это называется Тигриные когти, — объяснил Рабан. — Фирменная техника Тоби. Получил по наследству. Алтан неделю не сможет просраться.
Соннен наклонился над ними.
— Так, разойтись…
Но тут Алтан обвил Тоби за шею и врезал ему лбом по физиономии. Раз. Второй. Тоби ослабил хватку.
Алтан сбросил Тоби и рванул вперед. Через полсекунды они поменялись местами: обездвиженный Тоби лежал на земле, а Алтан прижимал его коленями, стиснув горло руками. Тоби судорожно дергался.
Алтан с презрением отшвырнул Тоби и взглянул на наставника Соннена, ожидая указаний.
Тот пожал плечами.
— Состязание окончено.
Рин наконец-то выдохнула — она не сразу сообразила, что задерживала дыхание.
На ринг спрыгнули кадеты-медики и вытащили Тоби. Он стонал. Из его носа текла кровь.
Алтан прислонился к земляной стенке. Вид у него был скучающий и безразличный, словно он не чувствовал боли и паники, словно к нему и не притрагивались. По его подбородку струилась кровь. Рин с восхищением и одновременно с ужасом смотрела, как Алтан слизнул кровь с верхней губы.
Алтан закрыл глаза и довольно долго стоял так, а потом вздернул голову и медленно выдохнул ртом.
Увидев их лица, Рабан усмехнулся.
— Ну что, теперь поняли?
— Это было… — всплеснул руками Катай. — Но как? Как?
— Он разве не чувствует боли? — спросила Рин. — Он не человек.
— Точно, — сказал Рабан. — Он спирец.
На следующий день за обедом первокурсники говорили только об Алтане.
В него влюбился весь курс, но Катай был просто одержим.
— Как он двигается, это просто… — Катай помахал руками в воздухе, поскольку не мог подобрать слов.
— Он не особо разговорчив, да? — сказал Хан. — Даже не представился. Каков гусь.
— Он не нуждается в представлениях, — фыркнул Катай. — Все знают, кто он такой.
— Сильный и загадочный, — мечтательно протянула Венка.
Они с Нян хихикнули.
— Может, он просто не умеет разговаривать, — предположил Нэчжа. — Вы же знаете этих спирцев. Дикие и кровожадные. Не знают, чем заняться, пока не получат приказов.
— Спирцы не идиоты, — возразила Нян.
— Они примитивны. Не намного умнее детей, — настаивал Нэчжа. — Говорят, они ближе к обезьянам, чем к людям. Мозг у них меньше нашего. Вы в курсе, что до Красного императора у них даже не было письменности? Они хорошо дерутся, но не более того.
Несколько однокурсников кивнули, словно соглашаясь, но Рин не верилось, что человек, дерущийся с такой элегантной точностью, как Алтан, обладает сообразительностью обезьяны.
В Синегарде она уже поняла, каково это, когда тебя считают дурой из-за цвета кожи. Это ее бесило. Интересно, испытывает ли то же самое Алтан?
— Это все враки. Алтан не идиот, — сказал Рабан. — Лучший студент нашего курса. Может, и всей академии. Ирцзах говорит, что у него никогда еще не было такого блестящего ученика.
— Я слышал, он верный кандидат в будущие наставники, — сказал Хан.
— А я слышал, он принимает наркотики, — сказал Нэчжа, который явно не привык к тому, что не он находится в центре внимания. Похоже, он всячески пытался принизить способности Алтана. — Сидит на опиуме. По глазам же видно — все время красные.
— У него красные глаза, потому что он спирец, кретин, — сказал Катай. — У всех спирцев алые глаза.
— А вот и нет, — заметила Нян. — Только у воинов.
— Ну, Алтан уж точно воин. И у него красная радужка, — сказал Катай. — Не капилляры. Он не наркоман.
Нэчжа скривился.
— Все время заглядывал Алтану в глаза, да?
Катай вспыхнул.
— Ты не слышал разговоры других кадетов, — вкрадчиво продолжил Нэчжа, как будто имеет доступ к информации, которой остальные не владеют. — Алтан — наркоман. Я слышал, Ирцзах дает ему опиум после каждой победы. Потому он так и старается. Опиумный наркоман пойдет на что угодно ради дозы.
— Чушь, — сказала Рин. — Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь.
Она знала, как выглядят наркоманы. Курильщики опиума были похожи на пожелтевшие, бесполезные мешки с костями. И не дрались как Алтан. Не двигались как Алтан. Они не были смертоносными хищниками с безупречной грацией.
«Великая черепаха! А я ведь и сама от него без ума», — поняла она.
— Через полгода после подписания пакта о ненападении императрица Су Дацзы запретила в Никане хранение и использование любых психоактивных веществ, для искоренения незаконной торговли наркотиками были введены серьезные наказания. Конечно, во многих провинциях все еще процветает черный рынок, и это вызывает споры об эффективности подобной политики. — Наставник Йим обвел взглядом аудиторию. Все студенты разом дернулись и либо начали что-то царапать в тетрадях, либо уставились в окно. — Я что, читаю лекцию на кладбище?
Катай поднял руку:
— Мы можем поговорить о спирцах?
— Что? — нахмурился Йим. — Спир не имеет никакого отношения к тому, о чем… А-а-а… — Он вздохнул. — Познакомились с Тренсином, да?
— Он был неподражаем, — пылко сказал Хан, пока все остальные кивали.
— Каждый год, — рассерженно пробормотал Йим. — Каждый год. Ну ладно. — Он отбросил заметки для лекции. — Раз вы хотите поговорить о Спире, давайте поговорим о Спире.
Все застыли в ожидании. Йим закатил глаза и порылся в толстой пачке карт в ящике стола.
— Почему устроили бомбардировку Спира? — нетерпеливо спросил Катай.
— Обо всем по порядку, — ответил Йим. Он полистал пергамент и наконец нашел то, что искал, — помятую карту Спира и южных границ Никана. — Терпеть не могу поспешную историографию, — сказал он, пришпиливая карту к доске. — Начнем с политического контекста. Спир стал колонией Никана во времена правления Красного императора. Кто может рассказать о присоединении Спира?
Рин подумала, что присоединение — слишком мягкое слово. На самом деле все произошло далеко не так благодушно. Много веков назад Красный император захватил остров силой и заставил спирцев служить в его армии, превратив их в лучших бойцов ополчения, пока Вторая опиумная война не стерла весь народ с лица земли.
Нэчжа поднял руку:
— Спир присоединили во время правления Майриннен Теарцы, последней королевы-воительницы Спира. Никанская империя предложила ей покинуть трон и платить дань Синегарду. Теарца согласилась, скорее всего, потому, что была влюблена в Красного императора, или что-то в этом роде, но Совет Спира ей не позволил. Легенда гласит, что Теарца в отчаянии заколола себя кинжалом, и ее гибель убедила Совет Спира в том, насколько она стремилась в Никан.
На мгновение повисла тишина.
— Самая идиотская история на свете, — прошептал Катай.
— С какой стати ей было себя убивать? — спросила Рин. — Разве не лучше было бы добиться своего при жизни?
Нэчжа пожал плечами.
— Вот почему женщины не должны командовать на мелких островах.
Этот комментарий вызвал гул ответов. Йим поднял руку, велев всем умолкнуть.
— Все было не так просто. Легенда, конечно же, приукрасила факты. Рассказ о любви Теарцы и Красного императора — не историческая быль, а романтическая сказка.
Венка подняла руку:
— Я слышала, что Красный император ее предал. Обещал, что не нападет на Спир, но не сдержал слово.
Йим пожал плечами.
— Это популярная теория. Красный император славился беспощадностью, предательство вполне в его духе. Правда в том, что я не знаю, отчего умерла Теарца. Может, ее и убили. Известно лишь, что она умерла, спирская традиция монарха-воина прервалась, а остров присоединился к империи вплоть до Второй опиумной войны. Экономически Спир не представлял особой ценности в качестве колонии. Остров не экспортировал почти ничего нужного империи, за исключением воинов. Существуют свидетельства того, что спирцы даже не были знакомы с сельским хозяйством. До того как Красный император принес им цивилизацию, спирцы были примитивным народом, практиковавшим дикие, варварские ритуалы. Они не могли ничего предложить ни в области культуры, ни в области технологий, одним словом, на века отстали от всего мира. Но как воины спирцы ценились на вес золота.
Рин подняла руку:
— А спирцы и впрямь огненные шаманы?
По классу разлетелись приглушенные смешки, и Рин тут же пожалела о своем вопросе.
— В Тикани до сих пор верят в шаманов? — поразился Йим.
Щеки у Рин пылали. Она все детство слышала рассказы о Спире. Все в Тикани восхищались яростными воинами империи и их предполагаемыми сверхъестественными способностями. Рин понимала, что не стоит верить этим россказням, но ей все равно было любопытно.
Но она спросила, не подумав. Конечно, очаровавшие ее в Тикани мифы выглядели отсталыми и провинциальными в столице.
— Нет, я в смысле… Я не… — промямлила Рин. — Я об этом читала, мне просто интересно…
— Не обращайте на нее внимания, — сказал Нэчжа. — В Тикани до сих пор считают, что мы проиграли Опиумные войны.
Снова раздались смешки. Нэчжа самодовольно откинулся на стуле.
— Но ведь у спирцев и впрямь есть необычные способности, да? — быстро пришел на помощь Рин Катай. — Иначе зачем бы Спир понадобился Мугену?
— Потому что это удобная цель, — ответил Нэчжа. — Точно между островами Федерации и провинцией Змея. Почему бы и нет?
— Это бессмысленно, — покачал головой Катай. — Насколько я понимаю, Спир не имеет никакого стратегического значения. Он даже для военно-морской базы непригоден, Федерации удобнее было бы переплыть через узкий пролив в Хурдалейн. Спир мог заинтересовать мугенцев, только если способен их напугать.
— Спирцы внушают страх, — сказал Нэчжа. — Примитивные наркоманы. Кто ж не захочет от них избавиться?
Рин даже не верилось, что Нэчжа может так бесцеремонно описывать кошмарную резню, и была поражена, когда Йим кивнул в ответ.
— Спирцы были варварами, поглощенными лишь войной, — сказал он. — Они готовили детей сражаться, как только те начинали ходить. Веками они опустошали прибрежные никанские поселения, потому что у них не было собственного сельского хозяйства. И кстати, слухи о шаманизме, вероятно, имеют отношение к их религии. Историки полагают, что в своих странных ритуалах спирцы посвящали себя богу, Багряному Фениксу. Но это всего лишь ритуал. Не боевые способности.
— Но широко известны особые отношения спирцев с огнем, — заметил Катай. — Я читал военные рапорты. Многие генералы, и никанские и мугенские, считали, что спирцы умеют управлять огнем силой мысли.