Я покидаю салон автомобиля, раздираемая угрызениями совести. Куда проще было найти оправдания собственной слабости, когда Итан не был так со мной мил.
За бутылкой сухого вина мы с Дженни обсуждаем всевозможные сплетни, деликатно обходя ситуацию с Тайлером, и после того, как выполняем месячный план по калориям, разбредаемся по комнатам. Залезаю в кровать, и утонув головой в подушке, открываю интернет. Несколько секунд бесцельно таращусь в экран, после чего быстро забиваю в поисковой «Тайлер Нортон».
Первой открывается его фанатская страничка в инстаграм с более двухстами тысячами подписчиков. В основном это фотографии с боев, но есть и те, где он выходит с сумкой из спортзала, или хмуро смотрит в камеру, позируя для селфи с ошалевшими от счастья фанатками. Последнее фото отмечено геолокацией штата Кентукки и подписано: «Волчонок нокаутировал Сорви-Голову меньше, чем за шесть минут, не позволив тому ни разу себя ударить». Губы непроизвольно дергаются в улыбку: быть может, это просто совпадение, но я предпочту думать, что Тайлер держит данное мне слово.
Перелистываю страницы поисковика, пытаясь раздобыть хоть какую-нибудь информацию о его детстве: заметки википедии, выдержки из интервью, но не нахожу ровным счетом ничего. Тайлер словно из-под земли на свет появился.
Отчаявшись выяснить о нем что-нибудь новое, тянусь выключить ночник, но в этот момент телефон, брошенный на одеяло, коротко вибрирует. Восторг, трепетные мурашки и адреналин — все это делают со мной шесть букв, горящих на экране. Тайлер.
Все в порядке?
Все совсем не в порядке. Я не могу перестать думать о тебе.
Это слабовольное признание я оставляю при себе, и дрожащими от волнения пальцами набираю:
У меня все хорошо. Сегодня ночую у сестры. А как твои дела? Где ты сейчас?
Тайлер: Я в Луисвилле. В гостинице. Почему у сестры?
Потому что не могу заставить себя спать с Итаном после того, что произошло между нами.
Рика: Дженни предложила устроить девичник. Женские штучки, если ты понимаешь, о чем я.
Женские штучки? Если ты понимаешь, о чем я? Боже, что я несу.
Тайлер: Я думаю о тебе.
При взгляде на эти короткую фразу сердце пропускает удар, и начинает колотится в удвоенном ритме. Помнит обо мне, не взирая на мили и толпы фанаток.
Рика: Я за тебя волнуюсь, Тай.
Тайлер: Не нужно. Мне ничего не угрожает.
Я не успеваю ответить, потому что телефон снова вибрирует во влажной ладони.
Тайлер: Пришли мне свою фотографию.
Хотя Тайлер не попросил ни о чем особенном, щеки мгновенно пунцовеют. Наверное, потому что никто из тех, с кем я встречалась, не просили этого сделать.
Сажусь на кровать и, быстро прочесав пальцами волосы, навожу на себя объектив камеры. Поколебавшись, опускаю телефон немного ниже, чтобы в фокус попал верх груди, прикрытой пижамной майкой. Чтобы фото не слишком походило на тупое селфи, убеждаю себя. Несколько раз жму на иконку фотоаппарата и, приблизив экран, разглядываю то, что получилось. Потемневшая от волнения синева глаз, неловкая улыбка, каштановые пряди, хаотично разметавшиеся по плечам и затемненная ложбинка груди. Можно попытаться сделать лучше, но тогда этот процесс растянется в вечность.
Выдохнув, непроизвольно жмурю глаза и жму «отправить».
В течение тридцати секунд в ответ ничего не приходит, несмотря на то, что Тайлер находится онлайн. Я вдруг явственно представляю, как он сидит на кровати гостиничного номера и разглядывает мою фотографию.
Тайлер: Самое красивое, что я когда-либо видел.
Я столько раз перечитываю это сообщение, что экран успевает погаснуть, и в его почерневшей гладкости вижу отражение своей глуповатой улыбки.
Рика: Теперь ты. Пришли мне свое фото.
Нетерпеливо кручусь на кровати, ожидая его ответа. Проходит минута, две, три. Я перегнула палку? Он не хочет фотографироваться?
От звука вибрации я вздрагиваю и впиваюсь глазами в экран. Оттуда на меня смотрит лицо Тайлера: взгляд сосредоточенный, но не хмурый. Кажется, его волосы стали короче, придавая красивому лицу большую жесткость. В кадр попадают рельеф плеч и выраженная линия ключиц. Он без футболки. Возможно, в шортах или в полотенце. А возможно…черт, нужно прекращать фантазировать.
Тайлер: Я никогда не фотографировал себя.
Рика: Для первого раза у тебя отлично получилось.
Тайлер: Я бы хотел твое фото без одежды.
Замираю с телефоном в руках, ощущая, как мощная волна возбуждения жаром ударяет по бедрам.
Рика: Ты всегда делаешь то, чего тебе хочется, Тай?
Тайлер: Да. Но я учусь себя сдерживать.
Прежде, чем я успеваю придумать достойный ответ, приходит еще одно сообщение:
Тайлер: Для тебя.
Нервно ерзаю на кровати, кусая губы, пока пальцы сами выстукивают провокационный вопрос, который мне совершенно точно не стоит задавать.
Рика: А что если бы тебе не нужно было сдерживать себя со мной?
Точки на экране мелькают мучительно долго.
Тайлер: Сделал бы тебя своим домом и не выходил сутками.
Во рту пересыхает, и сердце впадает в агрессивную тахикардию. Мне нужно это прекратить сейчас же. С каждым следующим сообщением я все больше перехожу черту, погружая себя в одержимость, от которой жажду избавиться.
Вдавив пальцы в серый металлический корпус, быстро печатаю:
Спокойной ночи, Тайлер. Помни, что обещал не подставлять себя под удар.
Ответ приходит через секунду.
Ты должна выбрать меня.
17
— Чего ты носишься, как заведенная белка? — усмехается сестра, поглядывая на меня из-за дымящейся кружки с кофе. — До начала твоих больничных будней еще полтора часа, да и отвергнутый Ромео, кажется, еще не подъехал.
— Совсем вылетело из головы, что нужно успеть забежать в аптеку. Вчера я пропустила прием противозачаточных, из-за того что не смогла их найти. Как сквозь землю провалились, ей-Богу.
Сестра замирает, так и не сделав глоток, и несколько секунд наблюдает, как я при помощи расчески и пары заколок формирую на голове подобие укладки.
— Знаешь, — говорит медленно. — я давно отказалась от таблеток. Давай-ка я дам тебе телефон моего гинеколога. Один укол, и ты свободна от нежелательной беременности на полгода.
Оторвавшись от столешницы, скрывается в комнате и секунд через тридцать возвращается с визиткой в руках.
— Тара Ульрих. — протягивает пластиковый прямоугольник. — Исключительный специалист по вагинам. Позвони ей.
Засовываю визитку в карман пиджака и посылаю сестре благодарную улыбку. Приятно, что она так обо мне заботится.
— Спасибо, Джен. Позвоню ей завтра.
Вернувшись в спальню за телефоном, в третий раз за сегодняшнее утро перечитываю переписку с Тайлером, от чего тянущее чувство в левой половине груди усиливается. Может быть, написать ему? Пожелать ему хорошего дня или что-нибудь в этом роде. Осекаю неуместный порыв, напоминая себе, что через пятнадцать минут за мной заедет Итан, мужчина, с которым меня связывают отношения и который не заслуживает того, чтобы его обманывали. Закрываю мессенджер и набираю номер, который дала мне Дженни.
На том конце провода приятная девушка предлагает записать меня к доктору Ульрих назавтра в удобный для меня обеденный перерыв. Подтвердив визит и назвав свои данные, вешаю трубку. Собираюсь убрать телефон в сумку, но ощущение зудящего беспокойства меня останавливает. Может быть, виной тому мое щепетильное отношение к собственному здоровью, а может свою роль сыграла тревога, которая почудилась мне в глазах сестры, но я решаю перезвонить в клинику снова.
— Здравствуйте. — быстро наговариваю в трубку. — Я только что подтвердила свой прием у доктора Ульрих…Мое имя Рика Таунсенд. Не подскажете, а нет ли свободного окна на сегодняшний день? Боюсь, завтра у меня могут возникнуть проблемы со временем.
В течение минуты или двух я внимаю звуку быстрых щелчков клавиатуры, после чего мелодичный женский голос услужливо информирует:
— Да, сегодня есть свободное время на четыре часа. Если оно вас устраивает, мы можем перенести прием.
Соглашаюсь и с чувством глубокого облегчения кладу трубку. Все-таки медицинское образование обязывает относится с особой скрупулезностью к графику приема медикаментов.
— Итан ждет тебя внизу. Заметила его в окне. — объявляет сестра, когда я выхожу в гостиную. Почти одновременно с этими словами раздается звонок по мобильному от него.
Перекинув через плечо сумку, быстро целую сестру в щеку.
— Не пропадай, Джен.
Я снова замечаю призрачное беспокойство в голубом взгляде, когда сестра отстраняется и начинает заботливо поправлять мне волосы.
— Береги себя, толстушка.
*******
— Как смотришь на то, чтобы на этот уикэнд слетать в Майами, малыш? — спрашивает Итан на обратном пути в Форест Хиллс. — Знаю, со всей этой свалившейся на меня работой ты чувствовала себя одиноко, и мне бы хотелось это исправить.
— Майами? — машинально переспрашиваю, прослеживая как полированный капот заглатывает белую ленту дорожной разметки. — В эти выходные?
— Да, — терпеливо повторяет Итан. — Поваляемся на песке, побродим по местным ресторанам и поплаваем. Ты рассеяна в последние дни, думаю, работа и тебя сильно выматывает.
Моя рассеянность никак не связана с загруженностью в госпитале. За прошедшие два дня Тайлер не написал мне ни слова, и хотя я внушаю себе, что это к лучшему, голову то и дело атакуют вопросы, чем он занят, и как проходят его выступления. Я запретила себе подписываться на его страницу в инстаграм, чтобы не позволять запретной увлеченности заиграть новыми гранями, однако каждый вечер перед сном слабовольно вбиваю его имя в поисковой строке и жадно разглядываю новые снимки.
— Мне нужно будет уточнить расписание у Элизы. Возможно, понадобится поработать сверхурочно.
— Буду очень надеяться, что все получится. — в голосе Итана слышен намек на грусть. Он отрывает взгляд от дороги, что делает крайне редко, и со значением смотрит на меня. — Я скучаю по тебе, Рика.
Чувство вины, нежность в нему, притупившаяся под гнетом собственных переживаний, тяжелым молотом совести ударяют в грудь.
— Прости. — глажу руку, застывшую на рычаге передач. — Давай слетаем. Нам и правда не помешает провести время в нейтральной обстановке. Думаю, мы оба сильно устали.
— Китайская или итальянская? — с энтузиазмом интересуется Итан, когда мы входим в дом. — Наверное, лучше все же итальянская, потому что сегодня у меня есть настроение выпить вина.
— Пусть будет итальянская, — соглашаюсь, со стоном удовлетворения скидывая обувь с ног. — Я не слишком голодна.
Пока Итан делает заказ в службу доставки, переодеваюсь и спускаюсь на кухню, чтобы сервировать стол. Мои движения так резки и неловки, что я чудом не разбиваю коллекцию дорогих фужеров, успевая поймать их в последний момент. Я нервничаю, ведь сегодня у меня нет ни единой причины отказать Итану в близости. Нельзя вечность убегать от проблем. Итан здоровый мужчина, и я не имею права лишать его секса просто потому, что в душе у меня творится эмоциональная неразбериха.
— Ты довольна новым местом? — спрашивает Итан, элегантно отрезая кусок курицы по-неаполитански. На семейных ужинах мама всегда восхищалась безукоризненностью его манер и исключительным знанием столового этикета. И словно вода, просачивающаяся в плохо заштукатуренную щель, в голове непрошенно возникает образ Тайлера, сидящего за родительским столом, и устремленные на него осуждающие взгляды родителей.
— Вполне. Элиза говорит, что у меня есть неплохие шансы получить должность штатного врача уже через полгода.
Промокнув губы салфеткой, Итан обнимает пальцами тонкую ножку бокала и тепло улыбается.
— За это и выпьем.
Стягиваю со стола переливающийся бронзой напиток и делаю жадный глоток. Хочу отвлечься и забыться. Итан старается сделать этот вечер особенным и собираюсь ему в этом помочь.
Со вторым выпитым бокалом блаженная нега растекается по телу, оживляя каждую клетку забытым чувством расслабления. Позволяю себе откинуться на спинку стула, и с улыбкой слушаю Итана, который рассказывает о причудах старшего партнера в его адвокатской фирме, снабжая повествование беззлобными шутками. Кажется, между нами и впрямь все становится так, как прежде. Почему нет? Итан красивый, умный, и моя семья от него в восторге. И он идеально подходит мне. А Тайлер это мимолетное влечение, страсть, которая скоро пройдет. Мне просто нужно быть умнее и переждать этот непростой период. В конце концов, никто не застрахован от соблазнов — задача в том, чтобы суметь их преодолеть.
Так я думаю до тех пор, пока Итан не начинает посматривать на часы, недвусмысленно сигнализируя о том, что пора идти спать. И тут выясняется, что даже алкоголю не под силу вернуть мне былое влечение.
Как ни парадоксально, затуманенное сознание неожиданно расставляет все по своим местам: я не хочу заниматься с Итаном сексом не потому, что буду представлять на его месте другого. Я не хочу спать с ним, потому что мое тело, вопреки здравому смыслу, пытается блюсти верность Тайлеру.
— Давай посидим еще немного. — силюсь примерить на лицо улыбку. — Вино и еда просто замечательные.
Свет в лице Итана едва заметно тускнеет, однако, уже через секунду он снова искрит благодушием.
— Конечно, Рика. — Поднявшись, сгребает со стола мой фужер. — Налью тебе еще. Сможешь достать из холодильника оливок?
Разложив в посуду новую порцию закусок, выпиваю еще бокал. Тянусь за вторым, но вдруг понимаю, что изрядно пьяна. Заготовленные фразы растекаются в бессвязную массу, конечности ощущаются ватными, и голова плывет.
— Итан, — с трудом разжимаю онемевшие губы. — Кажется, я много выпила.
Его улыбка дребезжит перед глазами как некачественное видео, отснятое рукой дилетанта, а слова доносятся словно через забитую в уши вату.
— Кажется, вторая бутылка и, правда, была лишней. Я помогу тебе подняться в спальню.
Две руки, поднимающиеся меня со стула, парфюм, не имеющий ничего общего с запахом сандала и мяты, острота ступеней и кромешная темнота.
Утро встречает меня чувством болезненного распирания в висках: словно в черепную коробку поместили воздушный шар и с каждой секундой загоняют в него все больше воздуха. С трудом разлепляю глаза и мгновенно морщусь от ярких солнечных лучей, простреливающих глазницы.
Развернувшись, упираюсь глазами в Итана, безмятежно спящего рядом. Когда я успела так набраться? Совершенно не помню, как оказалась в спальне.
Очевидно, почувствовав мое внимание, Итана коротко потягивается и открывает глаза.
— Привет, малыш. — тянется, чтобы погладить меня по лицу. — Ты в порядке? Кажется, ты вчера немного перебрала с вином.
Открываю рот, чтобы пробормотать словаоправдания, но в этот момент в глазах темнеет и желудок, сплющив стенки, подкатывает к горлу. Прикрыв ладонью рот, бегу в туалет, где меня отвратительно выворачивает в фарфоровую белизну унитаза.
Кое-как отдышавшись, подхожу к умывальнику и щедро ополаскиваю лицо ледяной водой. Разглядываю себя в зеркало: мертвенно-бледная кожа, частый пульс и россыпь пота на висках — явные признаки интоксикации. Нужно было уточнить у доктора Ульрих по поводу совмещения укола с приемом алкоголя. Приглаживаю руками всклоченные волосы и замираю от ощущения вытекающей между ног жидкости. Приспустив белье, несколько секунд непонимающе разглядываю расползшееся на ткани влажное пятно, после чего одергиваю его обратно, и с колотящимся сердцем выхожу в спальню.
— Итан… — морщусь от пульсирующей боли в висках. — Я плохо помню, чем кончился вечер. Мы разве… занимались сексом?
Нахмурившись, Итан приподнимается на локтях и оглядывает меня с ног до головы.
— Не помнишь? Ты сама настаивала на этом. Я видел, что ты не в том состоянии, но ты ничего не хотела слышать.