— Мне нужно увидеть тебя. Срочно.
Даже сонное состояние не способно лишить сестру тонкого природного чутья на неприятности. Я ясно представляю, как она садится на кровать и протирает заспанные глаза, когда слышу короткое:
— Где?
Через полчаса я сижу в кафе на Пятой авеню, нервно болтая ложкой в остывающем американо в попытке хотя бы немного успокоиться. Мне невыносима мысль, что Тайлер находится за решеткой, а я теряю драгоценные минуты в ожидании.
Сестра врывается в кафе, оглашая свое появление грохотом входной двери. На ходу называет официанту заказ и, обыскав взглядом зал, быстро шагает к моему столу.
Небрежно швырнув сумку на стол, усаживается напротив, и озабоченно вглядывается в мое лицо.
— Что-то случилось с Тайлером?
— Ему нужен адвокат. Самый лучший. Вчера ночью его задержали по подозрению в избиении человека.
Я в очередной раз благодарна сестре за отсутствие шокированных ахов, прижатых ко рту пальцев и сочащегося из глаз сочувствия. Сейчас мне и собственных эмоций хватает с лихвой, чтобы разбавлять их еще и чужими.
Несколько секунд Дженни молча хмурит светлые брови, после чего уточняет:
— У него вчера ведь был бой в Джерси, верно?
В ответ на мой вопросительный взгляд, поясняет:
— Подписана на фан-страничку твоего парня в инстаграм.
—Тай ехал домой после боя. Ночью мне позвонил его приятель Кайл и сказал, что его задержали.
Ложка в моих руках предательски дергается, от чего несколько темных кофейных пятен оседают на скатерти.
— Мне нужно его вытащить оттуда, Джен. Он ничего не совершал. Тайлер совсем не такой… И он страдает клаустрофобией…ему нельзя…
От новой волны ночных воспоминаний голос ломается, и мне приходится замолчать, что вновь не сорваться в слезы.
Сестра находит мою руку и мягко гладит в знак поддержки. Ждет пока я переборю слезливый порыв и вновь подниму глаза, и лишь после этого с серьезной улыбкой произносит:
— Ты обратилась по адресу, толстушка. Потому что у твоей старшей сестры есть масса полезных связей: от самых изворотливых юристов до профессионального киллера.
Она деловито извлекает из сумки телефон и несколько раз щелкнув по экрану указательным пальцем, прикладывает его к уху. Пока в трубке идут гудки, подмигивает мне и негромко поясняет:
— Я звоню Тодду Нельсону. Он ловкий сукин сын. Если в деле твоего Волчонка есть хоть малейшая лазейка, он ее не упустит, поверь мне. — смешно сморщив нос, она вздыхает: — Если бы он еще и в постели был так ловок…. Тодд!! Здравствуй, милый. Я к тебе по делу…
*************
— Я ознакомился с материалами задержания и предъявленными обвинениями, — поясняет Тодд Нельсон, худощавый брюнет лет сорока на вид, — Прорех в дел масса: по-первых, есть лишь слово потерпевшего против слова обвиняемого. Пострадавший утверждает, что около одиннадцати вечера по дороге домой на него напал темноволосый парень, лет двадцати пяти — тридцати со шрамом на щеке. Мистер Нортон заявил, что в это время находился в дороге. При условии , что он говорит правду, это будет несложно подтвердить съемкой с дорожных камер. Во-вторых, на лицо отсутствие убедительного мотива: обвиняемый и потерпевший не были знакомы. В своих показаниях потерпевший заявил, что причиной избиения стала словесная перепалка, произошедшая между ними: якобы, мистеру Нортону не понравилось, что когда мужчина переходил улицу, он задел его машину.
С последней его фразой мы с Дженни встречаемся глазами и одновременно произносим:
— Бред.
— Тайлер никогда бы такого не сделал, Тодд. — заверяю его. — Он никогда бы не опустился до того, чтобы спорить с кем-то на улице, а уж тем более бросаться на кого-то с кулаками.
— На меня он тоже не произвел такого впечатления. — коротко резюмирует мужчина. — В связи с недостаточностью улик, я подал прошение о освобождении моего клиента под залог.
Помолчав, он устремляет пытливый взгляд на меня и щурится.
— Должен признать, что сумма, названная в суде, привела меня в некоторое замешательство. Обычно в делах об уличной потасовке, все ограничивается гораздо менее серьезными цифрами.
Последнюю фразу я почти не слышу и на одном дыхании выпаливаю:
— Сколько?
Еще до того, как я задаю этот вопрос, знаю, что какой бы не была сумма, я ее достану.
— Сто пятьдесят тысяч долларов.
В голове словно по щелчку выключателя загорается свет: сейчас у меня на счету семьдесят пять тысяч — своеобразный фонд отца в мое безбедное настоящее. Также у меня есть много украшений: подарки родителей на круглые даты и выпускной… кажется, есть дорогой браслет от Итана. Заложу их.
— Мой вклад в освобождение невиновных волчат — восемьдесят тысяч, — легко произносит сестра. — Надеюсь, ты так же бережно обходишься с фондом Джулиуса Таунсенда как я, толстушка?
Я глазею на Дженни, пока слезы вновь не затягивают глаза. Наверное, такой и должна быть настоящая семья — всегда на твоей стороне, даже если весь мир против.
Проглатываю порыв сентиментальности и поворачиваюсь к адвокату:
— Если я сегодня соберу эту сумму — Тайлера освободят?
— Это будет не так просто, но думаю, я смогу этого добиться. — кивает Тодд и делает знак официанту. — Дело кажется простым, если бы не впечатление от некоторой судебной предвзятости. Скажу честно — меня сильно смущает сумма залога. И подозреваемых в убийстве отпускают под меньшие суммы.
Мне требуется неимоверные мышечные усилия, чтобы сформировать на лице подобие благодарной улыбки, когда он встает.
— Спасибо, Тодд. Я свяжусь с тобой, как только нужная сумма будет у меня на руках.
Кивнув, Тодд кладет на стол десятидолларовую банкноту и, коснувшись плеча Дженни, покидает кафе.
На несколько секунд за столом повисает молчание. Не знаю, о чем думает в этот момент сестра, но лично я сражаюсь в чудовищными подозрениями, которые подобно жужжащему сверлу вдалбливаются в мозг, и которые я больше не могу игнорировать. От которых подмышками неприятно колет и по позвоночнику холодящей липкостью скребет озноб.
— Ты думаешь, Итан в этом замешан, Джен? — отрываю глаза от скатерти.
Сестра одаривает меня сочувственной улыбкой и глубоко вздыхает:
— Для меня это очевидно, толстушка.
**********
Хотя Тодд и пообещал, что постарается решить вопрос с освобождением под залог как можно скорее, время на часах показывает почти десять вечера, но от него нет вестей. Когда я звонила ему в последний раз, он сказал, что возник ряд препятствующих формальностей, но он занят тем, что старается это решить.
Чтобы не проводить время в бесцельном ожидании, начинаю готовить ужин, представляя, что Тайлер вернется домой, и сядем за стол как и раньше. Хотя готовка должна отвлекать, мысли неумолимым бумерангом возвращаются к словам Тодда о судебной предвзятости в отношении Тайлера, и репликам Дженни о том, что Итан никогда ей не нравился. Все его пренебрежительные слова в адрес Тайлера, обещание избавиться, и то как внезапно он появился в участке начинают складываться в одну неприглядную картину, которую я, ослепленная двухгодичной верой в его непогрешимость и порядочность, не хотела видеть.
Подчиняясь потоку стремительно закручивающихся догадок, лезу в карман джинсов, чтобы достать телефон. Пусть и для рабочих звонков поздновато, но Клайд, работающий в лаборатории меня обожает и, наверняка, простит:
—Решила рассказать как здорово ты проводишь свой незапланированный выходной? — знакомо картавит динамик. — Чем обязан, прекрасная Рика Таунсенд?
Дрожащим от нервозности голосом я впервые озвучиваю в слух то, что не давало мне покоя почти два месяца:
— Клайд, есть ли шанс найти наркотик в волосах спустя почти два месяца?
Тон Клайда моментально утрачивает насмешливую веселость, заменяясь нотками профессионализма:
— Я бы сказал, что шансы неплохие, если речь идет о человеке, а не колибри. Потому метаболизм колибри, как ты знаешь…
— Я поняла, Клайд. — обрываю его. — Спасибо тебе большое. Увидимся завтра.
Раздавшийся звонок дверь екающим аккордом ударяет по сердцу, а невидимая сила срывает с места, унося к входной двери. С колотящимся сердцем я дергаю ручку и застываю на пороге.
— Ты… — все, что выходит из меня, потому что сейчас все слова лишние.
В молчании Тайлер переступает порог и обнимает меня. Даже суткам, проведенной в подвальной сырости не под силу перебить аромат мятного тепла сандала, обволакивающего разум и сердце.
— Ты дома. — всхлипываю ему в футболку, лихорадочно ощупывая пальцами спину. Пусть со стороны это выглядит истерично и нелепо, но мне нужно убедиться.
Тайлер сжимает мою талию и зарывается лицом в волосы. Дышит много и часто, словно пытается наверстать проведенное время без воздуха.
— Дома. И больше никуда не уйду.
30
Несмотря на то, что я провела без сна почти сутки, я просыпаюсь несколько раз за ночь, чтобы убедиться, что Тайлер рядом. Что его руки по-прежнему обнимают мое тело, теплое дыхание путается в волосах, а сердце бьется близко к моему. Страх потерять его обязательно пройдет, но не сегодня и даже не в ближайшую неделю.
Я открываю глаза, когда время на часах показывает уже половину одиннадцатого. Отвожу руку назад, ощупывая подушку, но Тайлера рядом нет. От волнения подскакиваю на кровати и, развернувшись, утыкаюсь глазами в белый лист бумаги. На нем неровными буквами выведена фраза:
«Скоро вернусь. Не волнуйся»
Нельзя быть такой нервной. Скорее всего, Тайлер поехал на тренировку или вышел за кофе и у меня совершенно нет повода для беспокойств.
Залезаю в душ и когда начинаю смывать шампунь с волос, за спиной слышится звук отодвигаемой перегородки. Через секунду обнаженное тело Тайлера прижимается ко мне, от чего контрастные волны возбуждения и умиротворения затапливают меня с головой.
— Я соскучился. — шепчет мне в ухо, скользя ладонью по животу вниз.
Закрываю глаза от теплого проникновения пальцев и улыбаюсь ему из-за плеча.
— Докажи.
********
После того как Тайлер дважды подтверждает свое заявление, мы покидаем душевую и перемещаемся в спальню.
— Где ты был, Тай? — выглядываю из гардеробной, натягивая леггинсы. — Ездил на тренировку?
Вместо ответа он выходит из спальни и через пару секунд возвращается с прямоугольным свертком в руках. Идет ко мне, застывшей возле комода, и молча вкладывает его руку.
— Что это? — одариваю его вопросительным взглядом и разворачиваю целлофан. В нем обнаруживаюся несколько увесистых пачек долларовых банкнот.
— Тай… Это совсем….
Нахмуренные брови и предупредительный кивок головы осекают мои протесты.
— Не надо. Я тебе говорил, у меня достаточно денег.
Выдержав секундную паузу, киваю и убираю деньги в тумбу. Не хочу обижать Тайлера. Я никогда не задавалась вопросом, сколько он зарабатывает, но, догадываюсь, неплохо, если может позволить себе аренду этой квартиры и в короткие сроки собрать такую наличность.
Шагнув к нему, обвиваю руками шею и заглядываю в глаза. Прикасаться к Тайлеру как можно чаще — моя жизненная необходимость.
— Ты голоден?
Шоколадное тепло глаз обволакивает мое лицо и мою душу.
— Очень.
Переместившись на кухню, я быстро накрываю на стол поздний завтрак из омлета с ветчиной и кофе, и усаживаюсь напротив Тайлера. Вчера у нас не было время обсудить его арест, но сейчас это просто необходимо сделать.
— Что сказал Тодд по поводу твоего дела, Тай? — сжимаю в ладони кружку с кофе. — Какой у него план относительно твой защиты?
Замерев с вилкой в руках, Тайлер отрывает взгляд от тарелки и смотрит на меня. Я знаю, что ему непросто бороться с привычкой быстро уничтожать пищу, но он очень старается.
— Тодд сказал, что запросил данные с дорожных камер. Если подтвердится, что я был в дороге, меня оправдают.
Проглотив смешанный ком из невров и облегчения, ободряюще улыбаюсь ему:
— Тогда нам не о чем волноваться.
— Ты так веришь в меня, Рика.
Я с удивлением вглядываюсь в обычное серьезное лицо, ища подтверждения того, что искорки озорства, мелькнувшие в темном взгляде, мне не почудились.
— Тай, — с подозрением щурю глаза.— Ты что, сейчас надо мной пошутил?
Тайлер молчит, но по сощуренным уголкам его глаз, вижу, что я права. Он действительно подтрунивает надо мной.
Делаю большой глоток кофе и понимаю, что не могу перестать широко улыбаться. Мой Тайлер умеет шутить.
Оставшееся время нашей утренней трапезы я сражаюсь с сомнением озвучить свои подозрения относительно заключения Тайлера, и, в конце концов, решаюсь. Я и так слишком долго прятала голову в песок.
— Мне кажется, что Итан причастен к твоему задержанию, Тай. — выжимаю из горла непростые слова. Ведь всегда остается шанс, что я не права.
Встречаюсь со спокойным взглядом и невольно поджимаю пальцы ног. Не хочу, чтобы мои домыслы стали причиной нового конфликта между братьями.
— Я знаю.
То есть для Тайлера подлость старшего брата не новость. Даже не знаю, хорошо это или плохо.
— И что ты собираешься делать? — вглядываюсь в невозмутимое лицо. Понятия не имею, какого ответа я от него жду, но вряд ли какой-либо из них мне понравится.
— Ничего.
— Ничего? Но… — мысли начинают метаться словно пойманная в стекло бабочка, — Может быть, стоит обратиться в полицию…
— Я не верю в полицию.
— Но… — в растерянности смотрю на него. — ведь что-то нужно делать…
— Я знаю, что нужно делать. Но тогда я нарушу свое обещание тебе.
От этих слов внутри загорается красная лампочка, подавая сигналы тревоги, и мне приходится несколько раз сморгнуть, чтобы отогнать их от себя.
— Какое, Тай?
— Быть дома, с тобой.
Я не знаю, что и думать. С одной стороны, единственное, то сейчас имеет значение — это свобода Тайлера, но с другой стороны... так быть просто не должно. Нельзя безнаказанно сфабриковать дело, запереть человека в клетке и остаться безнаказанным.
— Это несправедливо, Тай… — шепчу, опуская глаза в стол. — То, что произошло... такого не должно было случиться.
— Если выбирать между тобой и справедливостью, я выберу тебя.
Пока я судорожно обдумываю ответ, слышу:
— И всегда буду выбирать.
**************
Первое, что я делаю, после того как Тайлер отвозит меня на работу — иду в лабораторию к Клайду. Кладу перед ним конверт с прядью волос, а рядом ставлю большой стакан с его любимым пряным мокко.
— Сделай анализ как можно быстрее и будешь получать порцию кофе каждый день в течение месяца.
— Я бы согласился и на один поцелуй в щеку, милашка. — игриво подмигивает Клайд, отщелкивая пластиковую крышку стаканчика.
— Боюсь, моему парню это не понравится, дон жуан. Он у меня боец, если ты не знаешь.
— Тогда, пожалуй, обойдемся лишь кофе, — ухмыляется тот, — Как только анализ будет готов, я тебе сообщу.
В течение дня я целиком ухожу в работу, наверстывая пропущенные часы. К счастью, вчера не было грандиозного наплыва пациентов, и я могу не уничтожать себя чувством вины за то, что подвела доктора Поллак. Я ценю ее расположение ко мне и меньше всего хотела бы ее разочаровать.
Когда рабочий день подходит к концу, мой мобильный, наконец, разражается долгожданным звонком.
— Зайди ко мне, милашка. — весело произносит голос Клайда. — Волосики готовы давать показания.
Я соскакиваю с рабочего кресла, едва его не уронив, и на дрожащих ногах устремляюсь в лабораторию. Не хочу верить в то, что Итан подмешал мне наркотики. Не знаю, по какой причине он так ненавидит Тайлера, но он мог поступить со мной так…Отравить наркотиком, чтобы воспользоваться моим беспомощным состоянием и заняться сексом. Для чего? Какое удовольствие заниматься этим с тем, кто не отдает отчета в том, что происходит? Если только… нет, даже думать об этом не хочу. Не хочу верить, что два года жизни отдала человеку, который способен на такое.
— Что там, Клайд? — еле слышно шевелю пересохшими губами, когда подхожу к столу, уставленному реактивами.