— Неужели прорвавшийся сквозь границу демон? — первым выдвинул предположение розовощекий лейтенант Пантелеев.
— Если демоны действительно тропку в наш мир набили — плохо дело, — глухо произнес капитан. — На моей памяти не было ни одного реального проникновения… Разве что в старых манускриптах нечто подобное описывалось.
— Я знаю, — отмахнулся лейтенант. — Эти твари все больше ментальным проникновением балуются, в людей вселяются… Но тела доноров остаются неизменны! А в нашем случае…
— Нет, не был замнаркома демоном во плоти, — вмешался в спор Владимир Николаевич. Вы же знаете, что попасть в высший эшелон власти можно только после нашей проверки. А на тот момент товарищ С. был самым обычным человеком.
— Значит, все-таки ментальное вселение демонической сущности? Тогда что же изменило его так кардинально на физическом уровне? — не сдавался лейтенант.
— Я лично не сталкивался, — признался Кузнецов, — но встречал описание подобного процесса, хранящихся в архивах Святой Инквизиции. Согласно этому документу, только несколько потусторонних сущностей, особо приближенных, обладающих неимоверной силой, способны вселившись в человека, преобразовать его настолько… По сути, преодолев границу ментально, они, вселившись, способны преобразовать организм донора в демоническое обличье.
— То есть могут реализоваться во плоти в нашем мире? — не поверил Пантелеев.
— Именно так и утверждал один из древних клириков, — качнул головой Владимир Николаевич.
— Немыслимо! — воскликнул лейтенант. — Но, тогда возникает вопрос: кто же выполнил за нас нашу работу?
— Действительно, кто? — поддержал Пантелеева капитан. — Завалить демона такого уровня, да еще во плоти… Задачка та еще!
— Думается мне, что демона разделали сектанты с его собственного согласия, — мрачно произнес Кузнецов.
— Как так? С согласия? — не поверил Пантелеев. — Какой смысл было тогда весь этот огород городить: вызывать, подселять?
— Действительно, Владимир Николаевич, — поддержал лейтенанта Гордей, — какой в этом смысл? Не складывается что-то картинка…
— Есть смысл, ребятки, есть! — Кузнецов промокнул платком бисеринки пота выступившие на морщинистом лбу. — Пока демон окончательно не преобразился, он — смесь, сплав демонической и человеческой сущностей — пограничное существо. В его преображенном теле, уже не человеческом, но еще и не демоническом, там, где у смертного находится сердце, а у демона — ананахата, созревает «Третий глаз» или «Око Анубиса»…
— Око Анубиса? — возбужденно воскликнул Пантелеев. — Очень редкий артефакт, с помощью которого можно создать стабильный переход…
— Как говорили древние: открыть «Врата ада», — подтвердил Кузнецов. — Просто не каждый знает, откуда берется это самое «Око».
— Владимир Николаевич, — произнес капитан, — так вы предполагаете, что сектанты сейчас пытаются открыть «Врата»?
— Есть такое подозрение, — не стал скрывать Кузнецов.
— Так скорее в дом! — вскинулся Пантелеев. — Прекратить мессу, пока…
— А вот спешка полезна только при ловле блох! — не поддержал порыва лейтенанта Владимир Николаевич. — Не хочу повторить историю полувековой давности.
— Но ведь в прошлый раз группа была неподготовленной, — возразил Гордей. — Простые жандармы! Что они могли?
— Согласен, — кивнул старший майор, — но и осторожность не повредит. Мало ли, каких сюрпризов нам приготовили? В общем, держим ухо востро! Всем проверить защитные амулеты! — распорядился он. — Заклинания — в полную боевую готовность! Пули — серебро, усиленное «печатью Сулеймана»! — продолжал командовать Владимир Николаевич. — Ножи не забываем! Святая вода когда последний раз освящалась?
— Великим освящением — в сочельник, малым — намедни, — доложил Пантелеев.
— Ну что, ребятки, с Богом? — дождавшись, когда подчиненные закончат проверять «боекомплекты», Владимир Николаевич размашисто перекрестился.
Его примеру последовали все присутствующие оперативники, что вогнало в ступор и без того уже ничего не понимающего Петракова. Солнце уже почти совсем скрылось за близлежащими домами, уронив на город постепенно сгущающиеся сумерки. Длинные тени от веток старого каштана упали на побеленную стену особняка. Качающиеся на ветру ветви, заставляли тени извиваться и переплетаться между собой, словно клубок живых змей.
— Соломихин, Говда! — крикнул Пантелеев, отделившись от основной группы офицеров, слаженно приближающейся к парадному крыльцу. — Двери! Открыть!
Рядовые оперативники — сержанты сорвались с места. В два длинных прыжка преодолев полдюжины ступеней, они подбежали к большим двустворчатым дверям, ведущим внутрь запущенного особняка. Схватившись за литые медные ручки, выполненные в форме взъерошенных грифонов, оперативники одновременно потянули двери в стороны. Безрезультатно — массивные дубовые двери даже не пошелохнулись. Парни дернули за ручки сильнее, но результат остался тем же — ворота не сдвинулись с места ни на вершок.
— Заперто, товарищ лейтенант! — крикнул Соломихин.
— Ясно, — ответил Пантелеев. — Лунев, тащи сюда дворника! Да, пусть ключи от парадного с собой захватит!
— Слушаюсь, товарищ лейтенант! — «козырнул» подтянутый сержант.
Через минуту из сторожки вышел дворник, что-то невнятно бормочущий себе под нос.
— Ключ взял? — окликнул его Пантелеев.
— А то как же? — мгновенно отозвался Федор, демонстрируя присутствующим большой ключ, болтающийся на цепочке. — Только кто бы ея, эту дверь, запер? У жильцов отродясь от парадного ключей не было!
— Давай, Федор, пошевеливайся! — поторопил дворника лейтенант.
— Бегу, уже бегу! — Епанчин, переваливающейся утиной походкой, добрался до крыльца. Опираясь на перила, взобрался по ступенькам и подошел к двери. Вставив ключ в скважину, дворник с трудом провернул его против часовой стрелки. — Чего ж так туго идет? — пожаловался он неизвестно кому. — Ить смазывал надысь, — Федор потянул — одна из створок слегка приоткрылась, но затем литая ручка выскользнула из потных пальцев дворника — дверь, хлопнув, закрылась. — Что за чертовщина? — озадачился дворник. — Словно изнутрей тянет кто…
— Да помогите же ему, едрена кочерыжка! — выругался Гордей.
Соломихин и Говда вновь схватились за ручки.
— Давай на «раз-два», — предложил Соломихин.
— Давай, — кивнул Говда.
— Раз… — начал отсчет сержант, но закончить не успел: особняк неожиданно тряхнуло. Крыльцо покачнулось, затрещали деревянные балки, по старой штукатурке побежали извилистые трещины. Возле дверей штукатурка неожиданно разлетелась фонтаном «брызг», осыпав цементной крошкой стоявших на крыльце людей. Из пылевого облака стремительно вылетело толстое фиолетовое щупальце, вооруженное на конце острым черным крюком. Крюк с силой ударил Соломихина, с хрустом пробил грудину сержанта, только кровь брызнула во все стороны. Затем щупальце также стремительно свернулось кольцами, заключив Соломихина в фиолетовый кокон. Громко захрустели лопающиеся от чудовищного давления кости сержанта. Соломихин даже вскрикнуть не успел: из его ушей, носа и рта потоком хлынула кровь, а через мгновение его голова безвольно повисла. Громко заголосил дворник Епанчин, пытаясь протиснуться между облезшими балясинами ограждения. Дергаясь, как попавшая в невод рыба, он проскользнул сквозь узкое пространство и мешком плюхнулся на пыльную жухлую траву. Еще не осознавая, что с Соломихиным все кончено, на выручку боевому товарищу кинулся Говда. Не придумав ничего лучшего, сержант выхватил нож с широким серебристым лезвием и по самую рукоять вогнал его в щупальце. Фиолетовая конечность вздрогнула. Сочащаяся чернильно-фиолетовой жидкостью рана задымилась, источая зловоние. Навалившись на рукоять, Говда потянул нож вдоль щупальца, увеличивая разрез. Щупальце конвульсивно задергалось, затем его кольца разжались. Бездыханное тело Соломихина с гулким стуком упало на деревянный настил крыльца. Напоследок припечатав Говду к растрескавшейся штукатурке, фиолетовая конечность неведомого чудовища втянулась в отверстие в стене, через которое и появилось. Все случившиеся произошло настолько стремительно, что никто из оперативников, стоявших на улице, не успел прийти на помощь товарищам.
— Врача! Живо! — Первым на крыльцо взлетел капитан кинулся к Соломихину, лежащему в неестественной позе.
— Матвей, ты как? — бросил он вяло копошащемуся у стены сержанту Говде. Тот хоть и пострадал, но явно был жив.
— Ш-ш-то… с-с-Сашкой? — просипел вместо ответа Матвей.
Капитан присел на корточки и приложил пальцы к шее Соломихина, а затем громко выругался.
— Всё? — выдохнул Говда.
— Все… Нет больше Сашки… — Гордей провел ладонью по лицу погибшего сержанта, закрывая широко распахнутые глаза мертвеца.
— Как… же… это?… — просипел Матвей, держась руками за грудь. — Что… за… тварюга… такая? А, товарищ… капитан? — с придыханием спросил Говда.
— Что-то новенькое, — ответил Гордей, поворачиваясь к раненному сержанту. — Никогда с такой дрянью не сталкивался…
— Не думал, что такое возможно… Жаль парня, — с горечью в голое произнес Кузнецов, остановившись на ступеньках крыльца.
— Владимир Николаевич, вы бы не подходили! А то, не ровен час, опять выскочит, — обеспокоено произнес капитан.
— Пока двери трогать не будем — не выскочит, — уверенно ответил Кузнецов, пропуская спешащих к сержанту санитаров с носилками.
— Что… это… было? — вновь просипел Говда, болезненно морщась, когда санитары начали грузить его на носилки.
— Страхолюдина это, натуральная, язви меня в печенку! — подал голос Епанчин, поднимающийся с земли. — Вот как тут не усраться, товарищи милицанеры? Мне четверти таперича не хватит, чтобы нерву расшатавшуюся залечить! Ночью в кошмарах являться…
— Да заткнулся бы ты! — рявкнул на дворника капитан. — Так что это было, Владимир Николаевич? — повторил он вопрос Говды.
— Это «Адский привратник», — ответил Кузнецов. — Сумеречная тварь, похожая на осьминога. Выращивается специально для защиты жилища, врастает щупальцами в стены, в фундамент, в балки перекрытий… По приказу хозяина никого не впускает и не выпускает… Очень редко упоминается в хрониках. Методы борьбы не описаны…
— Но… ножичек-то… на… него… подействовал! — победно закашлялся Говда, приподнимаясь на носилках и хватаясь рукой за грудь. — Не… любит… с-с-сука… с-с-серебра…
— Лежи спокойно, товарищ сержант, — санитар мягко, но настойчиво, уложил Матвея на носилки, — у тебя несколько ребер сломано!
— Хрен… с… ними… ребрами… Задавите… эт-ту… суку…
— Задавим, Матюша, обязательно, задавим, — заверил сержанта Владимир Николаевич. — А ты поправляйся.
— Уносите его! — распорядился капитан.
Санитары, пыхтя, подняли носилки и потащили их к санитарному фургону.
— Что делать будем? — осведомился Гордей, ожидая от всеведущего старшего майора дальнейших указаний.
— Надо подумать, — ответил Кузнецов. — Ведь пока мы не обезвредим «Привратника» — внутрь не войдем. А нам поспешать нужно: если до полуночи сектантов не обезвредим…
— Плохо придется всем, — согласился Гордей.
— Если эта тварь серебро не любит — так давайте её на лоскуты порежем! — с юношеской горячностью предложил Пантелеев.
— Как ты собрался это провернуть? — фыркнул капитан. — Табельными ножами?
— Ну, как-нибудь… — пожал плечами лейтенант. — Навалимся всем скопом…
— Всем скопом? — покачал головой Гордей. — Ну, порежем мы на лоскуты пару щупалец… Если получится… А сколько личного состава положим? Ты об этом подумал, товарищ лейтенант?! — повысил голос капитан.
— Никак нет, не подумал, — потупился Пантелеев.
— Да и щупалец у этой твари вагон и маленькая тележка, — продолжил Гордей. — Тут по-другому надо…
— По-другому, — согласился Владимир Николаевич, — нужно не осекать щупальца, а поразить его мозг, нервный центр, или что там у него вместо…
— Ах, да, вы говорили, что эта тварь навроде осьминога, — произнес Пантелеев, — только как добраться до этого центра? Он-то, наверняка, в самой глубине особняка окопался. А мы зайти не можем! — лейтенант в сердцах хватанул кулаком по деревянным перилам.
К крыльцу вновь подошли санитары с носилками.
— Мы тело забираем? — спросил один из них у Кузнецова, указав на труп Соломихина.
— Да, ребятки, забирайте, — посторонился Кузнецов, пропуская медслужбу. — Давайте думать вместе, — старший майор вернулся к насущному вопросу, — что мы знаем о «Привратнике», кроме того, что он не переносит серебро? Ничего… Где находится нервный центр — тоже не имеем понятия…
— Владимир Николаевич, а может… с крупнокалиберного пулемета по особняку лупануть? — неуверенно предложил Пантелеев. — Глядишь, зацепим ублюдка.
— Сдурел совсем? — покрутил пальцем у виска капитан. — Хочешь несколько пудов серебра в белый свет как в копеечку?
— Действительно, шансы минимальные, что мы его зацепим, — согласился Кузнецов. — Да и нет у нас столько…
— А может инъекция серебра? — неожиданно произнес один из санитаров, внимательно прислушивающийся к разговору.
— Как это, инъекция серебра? — поспешно переспросил капитан.
— Укол. Коллоидным серебром, — пояснил санитар, — это жидкость такая, серебряный раствор. Применяется в медицине. Набрать её в большой шприц, как для скота…
— А лучше несколько шприцев! — воскликнул Пантелеев.
— Дельная мысль! — одобрил Кузнецов. — Лучшего все равно не придумаем.
— Есть у нас на складе такой раствор? — осведомился Гордей.
— Есть, но мало, — ответил санитар. — Знаю, где еще взять. И шприцы найду.
— Бегом! — заревел капитан. — Одна нога здесь…
* * *
— Как думаете, сработает? — Недоверчиво хмурясь, капитан крутил в руках большой стеклянный шприц, заполненный буро-коричневатой жидкостью.
— Будем надеяться, что все сработает, — оптимистично заявил Владимир Николаевич.
— Ну да, надеяться нам больше не на что, — согласился Гордей. — Сколько получилось? — осведомился он у санитара, заполняющего коллоидным раствором серебра последний шприц.
— Семь «лошадиных» доз, — отрапортовал санитар.
— Ну что, устроим падлюке прививку от бешенства?! — потрясая заполненным шприцем, воскликнул Пантелеев.
— Все готовы? — уточнил капитан. — Тогда по местам! — дождавшись утвердительных ответов, распорядился Толоконников.
Со шприцами «наперевес» оперативники занимали заранее оговоренные места на крыльце. Возле дверей расположились два сержанта, которые по сигналу капитана должны были распахнуть створки, а после появления щупалец «Привратника» использовать ножи. Лейтенанты Пантелеев и Петраков, вызвавшийся добровольцем, и еще один сержант из ГБ, вооруженные шприцами, рассредоточились по большому крыльцу, чтобы не мешать друг другу при атаке. Еще два оперативника заняли позиции возле стены недалеко от крыльца. Оставшихся два шприца было решено сохранить «про запас»: на всякий случай, если вдруг первая «операция» провалиться.
— Начали! — «дал отмашку» капитан, расположившийся вместе с Кузнецовым поодаль от особняка.
Сержанты рванули ручки, створки слегка приоткрылись. Как и в предыдущий раз здание затряслось. Оштукатуренные стены вновь пронзили многочисленные трещины. Двери дернулись в руках оперативников, как будто стремились поскорее закрыться, но парни тянули створки в стороны изо всех сил, удерживая их слегка приоткрытыми. Стены «пошли волнами». Осыпав «безопасников» крошевом раздробленной штукатурки из стены вылетели два фиолетовых отростка, длиннее и толще, чем в предыдущий раз.
— Пантелеев, падай!!! — заорал Петраков, увидев, что одно из щупалец резво «вынырнуло» за спиной лейтенанта.
Не раздумывая, лейтенант бухнулся на колени. Мгновением позже острый коготь просвистел над головой Максима и, «брызнув» щепой, вонзился в деревянную опору, поддерживающую навес над крыльцом.
— Опаньки! — поспешил воспользоваться ситуацией Петраков, втыкая иглу в бугрящееся мерзкими наростами щупальце. — Получи! — продавливая поршень, выдохнул он, вгоняя жидкость под шершавую кожу монстра.
Щупальце напряглось и с треском выдернуло застрявший коготь, переломив опору. Навес накренился, грозя рухнуть. Сверху посыпалась пыль, опавшие сухие листья и разнообразный мусор. Вырвавшись из «капкана», щупальце на противоходе сбило с ног Петракова, не успевшего отскочить в сторону. Опустевший шприц отлетел в сторону и, ударившись о стену, раскололся. Не прекращая движения, фиолетовая конечность сшибла сержанта. Вылетевший из его рук шприц, разбился. Второе щупальце мотнулось в воздухе пастушьей плетью, норовя зацепить оперативников, удерживающих дверные створки.