Лорд тут же прижал к себе Элен, ее кожа была совсем холодной.
— Еще немного, моя хорошая, потерпи еще чуть-чуть, скоро все закончится. Дым начал рассеиваться, лорд отодвинулся от Элен и взял ее за руку, она крепко сжала его ладонь. Жрец объявил об окончании обряда и о начале процедуры принесения клятвы новой Леди Клана.
Откуда-то сбоку Марта протянула ему плащ для Элен, он сразу закутал ее, теперь уже было можно. Они, так и держась за руки, спустились на несколько ступенек вниз. Тьму разогнали тысячи магических фонариков, загоревшихся на деревьях, окружающих поляну и Элен удивленно охнула, увидев такое количество народа.
Сначала присягали дворянские роды, что входили в Клан. Они приближались к подножию лестницы в полном составе, впереди шел глава рода, мужчины становились на одно колено, женщины приседали в низком реверансе, звучали слова клятвы. Потом клятву верности стали давать старосты деревень. Лорд обнял Элен, она уже еле держалась на ногах:
— Еще немного, любимая, еще пять деревень осталось.
— Вы хорошо знаете свои владения, лорд, — прошептала она, прижимаясь к нему.
Он дождался последней клятвы и открыл портал, хоть это и не соответствовало правилам.
* * *
Как же я замерзла! И какой он был большой и теплый! Он обнял меня и перенес в замок, хотя я успела услышать чей-то недовольный возглас: «Милорд, а как же карета!».
Он скинул с меня плащ, поднес мои руки к губам:
— Элен, ты совсем замерзла… — подхватил на руки… Еще минута и я уже сижу в наполненной ванне. Теплая, почти горячая, вода, поднимающиеся пузырьки щекотят мою кожу, легкий таинственный аромат масел, растворенных в воде…
Рандольф погружается в воду за моей спиной, прижимает меня к себе, обхватывает ногами. Он берет губку и наливает на нее какую-то золотистую пенящуюся жидкость, начинает меня намыливать… Потом выбрасывает губку и скользит по мне руками. Я откидываюсь назад, пристраивая голову у него на плече. Его руки скользят по моим плечам, по рукам, потом оказываются на груди, гладят и ласкают ее. Я чуть поворачиваю голову и подставляю губы. Он сводит меня с ума, я ни о чем не могу думать рядом с ним, я забываю обо всех канонах поведения, я только хочу чувствовать его руки и губы, я только хочу принадлежать ему…
— Элен, ты еще не спишь? Сейчас прикажу подать ужин, ты сегодня ничего не ела.
Я прижимаюсь к нему, так не хочется, что бы он уходил… Но и есть очень хочется…
— А ты мне маленького потом покажешь?
— Обязательно, если ты хорошо поешь, — он выскальзывает из-под меня и, накинув халат, направляется к двери. Я вдыхаю тонкий аромат полыни, что исходит от его подушки, и крепко прижимаю ее к себе. Я, по-прежнему, очень смутно помню свое прошлое, но это теперь не важно…
Он кладет меня на себя, я прижимаюсь головой к его щеке, мои руки сложены на животе, его — накрывают мои.
— Закрой глаза, — шепчет он мне на ухо.
Темнота сменяется яркой пульсирующей звездочкой. Она подросла и стала еще ярче. Я смотрю и не могу насмотреться на нее… Мой маленький…
Рандольф целует меня, шепчет:
— Все, дорогая, на сегодня хватит.
* * *
Он встал и укрыл ее одеялом. Ее — свою женщину, свою Леди. Она пошевелилась, что-то пробормотала и прижала к себе подушку. Нет, он больше не будет, подчиняясь ворчанию Марты, уносить ее в спальню на второй этаж, она его жена, а не наложница, что бы появляться здесь на два круга, а потом уходить к себе. Скорей уж он поднимется к ней, что бы не тревожить ее сон по вечерам! И ему наплевать на эти устаревшие традиции!
Лорд аккуратно затворил за собой дверь, велел слуге сообщить Розе, что ее госпожа ночует сегодня здесь и что ванна и одежда тоже должны быть предоставлены именно здесь, и прошел в свой кабинет.
На столе его ожидало столь долгожданное послание от лорда Саргавариеля. Он поздравлял с бракосочетанием, а потом шли закорючки древнего языка, да еще, похоже, и зашифрованные. Лорд взял чистый лист бумаги, перо и принялся за расшифровку. Ровные мелкие буквы быстро покрывали поверхность листа. Друг просил его приехать, его присутствие было необходимо для решения некоторых открывшихся проблем. А судя по тому, что письмо было зашифровано, проблемы были не простыми… Лорд еще раз перечитал расшифровку, как бы пытаясь уловить какой-то скрытый смысл, потом поднес лист бумаги к свече и задумчиво смотрел, как сворачивается, обгорая, бумага. Та же участь постигла и письмо. Лорд решил не рисковать, и, хоть замок был полностью под его контролем, врагов у него хватает.
Он перебрал остальную корреспонденцию, скопившуюся на столе, автоматически разложил ее по разным краям стола для секретаря и для казначея. Больше бумаг, требующих его непосредственного внимания, не было. Все мысли его были заняты посланием от Авара. Что такое он узнал, что не смог доверить это бумаге? Почему он так настаивает на его приезде через неделю? Но он должен ехать, необходимо разобраться со всеми этими делами до королевского бала. Он не мог рисковать Элен. Лорд потер виски пальцами, пытаясь хоть на время отогнать тревожные мысли.
Дверь приоткрылась, и в нее скользнула тонкая фигурка, закутанная в черное кружево.
— Ран, можно?
Он поднял голову, улыбнулся. Протянул ей руки. Она тут же подбежала к нему, уселась на колени и прижалась.
— Я проснулась, а тебя нет. И темно совсем. Мне стало так пусто…
Эти манящие губы… Разве может он отказаться от них?
* * *
Что-то огромное и рыжее мчалось мне навстречу. Оно приближалось с какой-то ужасающей неотвратимостью. В следующее мгновение мир перевернулся и взорвался болью. Я закричала от боли и от страха. И проснулась.
— Элен! Элен! Что случилось? — Рандольф тряс и гладил меня. В его глазах плескалась тревога.
— Это сон. Просто страшный сон, — успокаивала я себя, а перед глазами продолжало стоять быстро приближающееся чудовище.
— Что приснилось тебе?
— Не знаю, я не поняла….
Он гладил и целовал меня, успокаивая, уложил к себе на плечо, прижал. Мягкими волнами начал накатываться сон. Я прижалась еще сильнее, обретая покой и защиту в его объятиях.
* * *
Он гладил ее светлую головку, так доверчиво покоящуюся на его плече. Опять эти сны… И он не может наложить блокирующее ментальное заклинание — это может повредить ребенку. И с собой ее взять не может, опасность еще не миновала. Про то, что бы не ехать, не может быть даже и речи. Вчера от лорда Саргавариеля пришло еще одно письмо с подтверждением необходимости его присутствия. В столице что-то затевалось… Элен пошевелилась, что-то пробормотала во сне, он коснулся губами ее лба. Марта присмотрит за тобой, моя девочка…
5
Рандольф уехал в столицу на несколько дней. А я так хотела с ним! Но он сказал, что будет очень занят все эти дни, а оставлять меня одну в большом городе не хочет… Я проводила мужа до этого его жуткого черного портала и легла опять в постель. Спать совсем не хотелось, я лежала и смотрела на голубой магический шарик, что освещал комнату, и думала про свои сны. Они снились все чаще, но по-прежнему были какими-то невнятными и тут же ускользали.
Я позавтракала в одиночестве и вышла прогуляться в сад, но быстро замерзла и вернулась домой. Поднялась к себе в комнату, там, на столике у окна лежала недочитанная книга. Постучавшись, вошла Клара:
— Миледи, вам письмо, — положила она передо мной большой конверт.
«Кто бы мог мне написать?» — удивилась я и вскрыла письмо. Слабый сладковатый аромат исходил от листа бумаги, покрытого крупными кривыми буквами.
«Миледи! Ваш муж обманывает Вас. Вы совсем не та, за кого он Вас выдает. Вы потеряли память, и он вернул вам чужую. Я могу вернуть Вам Ваше настоящее имя, вернуть то, что было предначертано Вам судьбой. Как только начнет светать, выходите за ворота, мой слуга проводит Вас».
А дальше была непонятная закорючка. Я поднесла письмо ближе, стараясь разобрать подпись, сладковатый запах ударил мне в нос. И вдруг… Это было как удар грома, как молния! Я вспомнила все!
* * *
Лорд Гриффинус мерил шагами кабинет своего друга лорда Саргавариеля. Тот сидел в кресле и из-под полуопущенных век устало следил за метаниями Рандольфа.
— Ран, я уже в тысячный раз повторяю тебе, его невозможно остановить законными методами! Никто не даст против него показаний! Он крепко держит всех на крючке. Сам понимаешь, за столько лет у всех завелись какие-нибудь скелеты в шкафу. Я не знаю, откуда он добывал информацию, но абсолютно всех своих сподвижников он держит именно шантажом.
— Но откуда он мог узнать про Элен? Я поменял ей имя, я увозил ее, меняя кареты и запутывая следы. В монастыре у нее было только имя, никто не знал из какого она рода. Я даже ни разу не навестил ее, боясь обнаружить место ее пребывания…
— Ты знаешь, я думаю все гораздо проще. Герцог знал о брачном договоре, сейчас узнал о твоем бракосочетании и сложил два и два… Он может быть, и не уверен, что твоя жена Соленика Энойская, но, твой отказ приехать на королевский бал только подтвердит его подозрения.
— А, если мы поедем на бал, то, считай, что я лично вручу ему Элен…
* * *
Вопроса идти или не идти на встречу с автором письма, даже не стояло передо мной. Это был единственный способ что-то разузнать. Но до восхода еще далеко, и я сидела в своей комнате перед раскрытой книгой и с удовольствием перебирала воспоминания.
Мама, папа, наш дом… Голубое небо и Нева… И кораблик, проплывающий под мостом… Школа, мои подружки… И они все были такие настоящие, такие живые, в отличие от тех, из монастыря… А потом — Влад…
Мы познакомились на студенческой вечеринке весной… Я не помню, кто привел его. Он пригласил меня танцевать. Один раз, второй, потом проводил до дома… А утром встречал с огромным букетом роз… Довез до института, после занятий встретил опять… Через два месяца мы подали заявление…
А потом появилась эта Валя. Она звонила сначала ему, потом мне. Чего-то требовала, угрожала. Влад говорил, что даже почти не помнит ее — четыре дня в командировке в каком-то райцентре, поселили в общежитии ткацкого завода, пара каких-то компаний, с кем-то танцевал… Я верила ему.
В ту субботу я оставалась ночевать у него — мы засиделись допоздна с моей курсовой, а с утра собирались ехать к друзьям на дачу. Валя начала звонить часов с восьми… Сначала требовала, что бы Влад приехал, потом сказала, что отравится. Влад ответил ей, что б не дурила, и бросил трубку. В следующий раз на звонок ответила я. Заплетающимся голосом Валя сказала, что уже начала принимать таблетки снотворного, и теперь будет глотать еще по одной каждые десять минут. Я отключила телефон…
А утром раздался звонок из поселковой больницы. Я принесла телефон в ванну, где Влад брился в это время, он велел включить громкую связь. Доктор сказал, что Валентину доставили с сильным отравлением снотворным, всю ночь проводились реанимационные мероприятия, сейчас ее жизни ничего не угрожает, но ребенка она потеряла… А потом посоветовал Владу приехать и поговорить с ней, потому что при ней нашли записку, где во всем она обвиняет его.
Я стояла и смотрела на наполовину побритого Влада, он смотрел на меня, а между нами раздавались громкие короткие гудки телефона.
— Лена, это не мой ребенок… Я с ней даже не целовался…
— Только она почему-то была уверена в обратном! — язвительно парировала я.
— Хорошо! — Влад утер полотенцем остатки пены, схватил меня за руку, — Сейчас мы едем туда! И пусть она при тебе подтвердит, что я не имею никакого отношения к этому ребенку!
Мы ругались всю дорогу. Шел дождь. Откуда-то выскочила «Татра»…
* * *
— Ран, это не выход! Его уже пытались убить. К нему даже наемных убийц подсылали. Но у Линойских очень сильная наследственная магия — их не берут ни яды, ни клинки. Есть только один стилет, которым можно остановить герцога — мизерикордия «Последняя надежда». Ее выковал прадед нынешнего герцога, когда уходил на войну. На этот кинжал не действуют никакие защиты…
— Откуда такие сведения?
— Сразу, как я получил твое послание, я залез в городской архив. Там, среди старых записей и обнаружились эти сведения.
— А где сейчас эта «надежда» находится известно?
— К счастью, да. Вот уж воистину игра случая! Буквально через два дня, после того, как я узнал про эту мизерикордию и начал ее разыскивать, заезжает ко мне с визитом старинный приятель еще моего отца лорд Эливаниель. Официально он уже удалился на покой, живет в своем «Дивном лесу», но иногда приезжает навестить своих старых пациентов. Всем он, правда, говорит, что проверяет своих учеников, коих рекомендовал на свое место, но что-то мне подсказывает, что ему просто безумно скучно в этом «Лесу», — рассмеялся лорд Саргавариель.
— Так вот, — продолжил он, налив в два бокала золотистого эльфийского вина и, протянув один из них лорду Гриффинусу, — между делом, в разговоре, упоминает он о том, что навещал герцога Линойского и, что видел у него в спальне на ковре среди других ритуальных кинжалов мизерикордию «Последняя надежда». Надо тебе сказать, что лорд Эливаниель просто помешан на оружии с историей, поэтому ее узнал сразу.
— То есть, она находится в спальне?
— Да.
— И у тебя есть мысли, как ее оттуда достать?
* * *
До рассвета еще оставалось около четверти круга. Я отослала служанок, сказав, что справлюсь сама, благо, надетое на мне платье это позволяло, и встала у окна, ожидая рассвета.
То, что я попала в другой мир, стало мне ясно практически сразу, как только вернулись мои воспоминания. Теперь очень хотелось выяснить, как это произошло, и могу ли я вернуться обратно. И еще один вопрос тревожил меня, хочу ли я возвращаться и покидать этот мир? Я пыталась разобраться в своих чувствах… Любила ли я Влада? Тогда казалось, что да… А сейчас? Сейчас меня влекло только к одному человеку, вернее, не совсем человеку… Я еще раз перечитала письмо, засунула его в книжку и накинула шаль. Вышла из своей комнаты и спустилась по лестнице вниз. Замок спал. Вышла в сад через дверь в столовой и, обогнув дом, направилась к воротам. А как же я выйду за них? Они же, наверняка, заперты! В воротах оказалась маленькая дверца, закрытая только на засов. Право, жители здесь иногда поражают своей беспечностью! Я выскользнула за ворота, аккуратно прикрыв за собой дверцу. По земле уже струился зеленый туман, угрожая вскоре совсем скрыть от меня дорогу. Я оглянулась — никого… Сделала несколько шагов по дороге, и тут, лишая меня возможности дышать, к моему лицу прижалась отвратительно пахнущая ткань.
* * *
— Графиня Мире, горит желанием отомстить герцогу. Она проникнет в его спальню и похитит кинжал, — уверенно вещал лорд Саргавариель.
— Ну, как она может проникнуть в его спальню, я, предположим, представляю. Но как она похитит кинжал? Можно подумать, что герцог подпустит ее к нему! — возражал ему лорд Рандольф.
— Ран, ты, как всегда, торопишься с выводами! Мы собирались отвлечь герцога, заставить его покинуть спальню.
— И как же вы это сделаете?
— Мне не нравится твой скептический настрой! Для того, чтобы отвлечь герцога существует тысяча способов!
— Назови хотя бы один. Обычно так говорят, когда на самом деле нет ни одного!
— Герцогу могут привезти срочное послание от короля, может явиться кто-нибудь из его соратников с важным сообщением, в конце концов, может появиться ревнивый муж!
— Вот последнее мне нравится больше всего! Так и представляю, как врывается граф Мире и бьет герцогу морду, ах, извините, по лицу! А как вы собираетесь кинжал вынести, там наверняка, полно следящих артефактов. Или им должна будет воспользоваться графиня?