* * *
Я стояла и смотрела в клубящуюся зеленую бездну… Почему? Почему я сделала это? Почему этот еще неделю назад чужой и так пугающий меня человек, вдруг стал мне так необходим? Его руки крепко прижимали меня, потом он ласково погладил мой живот, как делал это уже не раз. Его рука остановилась внизу, и с нее потекло такое приятное тепло. Он обнял меня крепче и прошептал что-то на непонятном языке… Потом аккуратно развернул меня к себе:
— Элен, дорогая, пойдем домой, уже становится совсем холодно…
— Пойдем, — прижалась я к нему, почувствовав вдруг, что холод пробирает меня до самых косточек.
Он подхватил меня на руки и шагнул в созданное им черно-багровое марево.
— Ты собирался снять с меня платье, — улыбнулась я сквозь все еще наворачивающиеся слезы, когда Ран усадил меня на край своей кровати.
— И с удовольствием это проделаю, — он опустился на колено и принялся расшнуровывать мою обувку, — У тебя совсем ледяные ноги, почему ты не сказала, что замерзла? — он стянул с меня чуть намокший в траве, по которой я пробежалась, чулок и сжал мою ногу в своих руках, согревая ее дыханием. Потом быстро стянул второй сапожек и чулок:
— Встань, я расшнурую платье.
Я послушно встала и обняла его, подставляя губы. Он нежно коснулся их, постепенно увлекаясь все больше и больше… Его руки скользили по моей спине, распутывая завязки, узелки и крючки… К концу поцелуя с меня слетела последняя одежка. Он подхватил меня и быстро запихнул под одеяло, а через пару мгновений я уже прижималась к его сильному и горячему телу…
Согревшаяся и утомленная я лежала на спине, положив голову Рану на плечо. Одна его рука покоилась у меня на груди, а вторая нежно поглаживала мой животик…
— У тебя будет ребенок, — целуя меня в голову, произнес Ран.
— Наверно, когда-нибудь будет… — расслабленно согласилась я с ним.
— Элен! У тебя скоро будет ребенок! Ты беременна!
— Что? — до меня постепенно стало доходить, что он сказал, — Какой ребенок?
— Наш ребенок.
Он взял мою руку и, накрыв ее своей, положил мне на живот, а второй прижал к себе мою голову:
— Закрой глаза и смотри…
Сначала было просто темно, а потом в этой темноте появилась золотая звездочка. И она, то становилась больше, то вновь сжималась…
— Что это?
— Не что, а кто… — усмехнулся Ран, не отпуская меня, — это наш ребенок.
— А почему желтенький?
— У маленьких вампирчиков аура всегда желтая… Уже после рождения она приобретает цвет его магии с примесью багряного…
— Какой маленький, — я зачарованно смотрела на пульсирующую звездочку, боясь пошевелиться…
— А это мальчик или девочка?
— Мальчик. Девочки рождаются только у вампиресс… Спи, — мягкая сонная волна накатилась на меня…
Я открыла глаза, с удивлением обнаружив себя в спальне Рана — обычно под утро он относил меня в мою спальню. Ран лежал рядом и с улыбкой смотрел на меня:
— Добрый вечер, любимая…
Я потянулась и прильнула к нему, он обнял меня.
— Знаешь, пожалуй, я поприсутствую на сегодняшней примерке.
— Боишься, что корсет туго затянут? — улыбнулась я ему, представляя на какой подвиг он сподвигся ради меня и ребенка.
— Отчасти… Не хочу с тобой расставаться ни на минутку…
— А когда господин Тилетти приедет?
— Обещал после завтрака.
Мы прислушались к раздавшемуся бою часов.
— Завтрак уже полкруга, как закончился, — разочарованно протянула я, — мы его проспали… А я так есть хочу…
— Ну, уж голодать я тебе точно не позволю!
Длительная, нудная примерка, наконец, закончилась. Господин Тилетти собрал все свои обрезы, обрезки, ленточки и кружева и удалился восвояси.
— Очень устала? — подошел ко мне Ран, когда мы остались одни.
— Немного…
— Я хотел показать тебе одно место.
— Это на улице? — оглянулась я в поисках шали.
Мы прошли через холл к центральным дверям, вышли на замковый двор. Множество слуг опять склонились в низком поклоне, приветствуя своего хозяина.
— Они всегда так приветствуют те… вас? — поправилась я, вспомнив просьбу лорда в присутствии посторонних общаться только на «вы».
— Они приветствуют нас. И, да, всегда. Вас это смущает?
— Немного…
— Ничего не могу поделать, — улыбнулся лорд Рандольф, — таковы правила. Привыкайте!
Мы спустились по лестнице и повернули направо, обходя хозяйский дом. За ним начиналась длинная галерея из арок, увитых цветами с сильным пряным запахом. Маленькие магические фонарики, спрятанные в листве, давали достаточно света, чтобы полюбоваться цветущими арками. Выходила галерея на небольшую лужайку, а за ней высилось какое-то монументально-величественное здание. Лорд взял меня за руку, и мы, ступая прямо по траве, направились к этому строению.
— Это наш замковый Храм. Я хочу, чтобы Боги увидели тебя.
Он отворил дверь и пропустил меня в придел. Достал откуда-то светлую ткань, в которую и закутал меня с головы до ног, сам накинул черно-багровый плащ.
Длинная ковровая дорожка, расшитая рунами вела прямо, к возвышению, на котором стояли фигуры двух мужчин и двух женщин. Перед ними из высоких курительниц поднимался и стекал вниз разноцветный дымок… С двух сторон от прохода тоже стояли фигуры, только размером меньше — может чуть выше человеческого роста, перед ними также вились разно цветные дымки.
— Что я должна сделать? — шепотом спросила я.
— Ничего, просто пройди туда и обратно…
Лорд что-то шептал на непонятном языке, а я медленно шла, разглядывая статуи…
* * *
Она отпустила его руку и медленно пошла вдоль ряда Молодых Богов. Потом остановилась напротив центральной группы Старых. Красный, а потом и желтый дымок заструились сильнее — Боги жизни и плодородия признали ее. Она пошла дальше. Вот она остановилась напротив Серса — багряного Бога крови, внимательно рассматривая его жестокое лицо. Темно-красный дымок заструился из чаши, спустился вниз и окутал ее ноги. Она протянула руку и коснулась этого багрового тумана.
Лорд внимательно наблюдал за девушкой, продолжая шептать древние молитвы. Она еще раз провела рукой по струящейся багровой дымке и пошла дальше. Вдруг резко вспыхнул и взметнулся вверх фиалковый дым перед Маджентой — Богиней памяти, лорд еле успел поймать отшатнувшуюся в испуге девушку. Вот уж на чье внимание он рассчитывал меньше всего, так это Маджента!
Элен чуть пришла в себя, отстранилась от него и медленно, ну, может чуть быстрее, чем раньше, закончила свой проход вдоль строя Богов, остановилась у выхода, поджидая его.
— Испугалась? — спросил он, когда они вышли из Храма.
— Немного, а что это было? — закуталась она в шаль и прижалась к нему.
— Иногда Боги так проявляют свою волю.
— Это была Маджента?
— Да, Богиня памяти…
— Она хочет, чтобы я все вспомнила?
— Возможно. Богов иногда очень сложно понять…
Они пообедали, немного посидели у камина, а потом он проводил ее в спальню на втором этаже.
— Завтра Посвящение, дорогая, вы должны хорошо выспаться. Марта и ваши служанки приготовят вас завтра к Обряду.
А потом вдруг, поддавшись какой-то внутренней потребности, прижал ее к себе:
— Ничего не бойся, моя девочка, все будет хорошо. Теперь все будет хорошо, — и резко развернувшись, вышел, оставив ее на попечении служанок.
Лорд затворил за собой дверь, на мгновение прижался к ней спиной, а потом решительно направился в кабинет. Завтра она пройдет Обряд Посвящения, станет Леди Клана, и Клан присягнет ей на верность. Больше ничто не будет ей угрожать. Не будет угрожать на землях Клана, — поправился он.
Лорд уселся за стол. Надо сегодня поработать — все равно он не сможет заснуть. Лениво перебрал несколько конвертов, лежащих на столе — отчеты сразу отложил в сторону для казначея, просмотрел поздравления от соседей и подданных — на них завтра ответит секретарь. Только письма из столицы от Авара все не было… Но лорд не особенно волновался по этому поводу — Авар никогда не любил пустой говорильни, значит, он просто еще ничего не нашел… А в том, что дроу обязательно что-нибудь откопает, лорд был уверен.
* * *
Я забралась под одеяло и задула свечу. Комната погрузилась в темноту, плотные шторы не пропускали ни единого лучика. Я повертелась, стараясь, пристроится удобнее, сон все не шел, тысячи мыслей и их обрывков вертелись в голове, не давая сосредоточиться на чем-то одном. Что хотела сказать эта фиалковая Богиня? О чем я должна вспомнить? Вроде все однообразные тусклые годы в монастыре я помнила… Что было до этого, я помнить не могла, была слишком мала… Я опять повернулась, поправила подушку, мне чего-то не хватало… О, Боги! За эту неделю я отвыкла засыпать одна! Может плюнуть на все приличия и спуститься вниз? Нет, Рандольф будет недоволен… Я начала вспоминать наши прогулки, его рассказы и, неожиданно, заснула…
Роза разбудила меня ранним вечером, пригласила в туалетную комнату, где меня уже ждала наполненная теплой водой с маслами и пеной ванна. А так же Клара и Марта, держащие в руках какие-то щетки, губки и мочалки. Особо не дав мне поблаженствовать и расслабиться, они принялись массировать мое тельце, чем-то его тереть и натирать, смазали каким-то желе мои волосы и закололи их, потом намазали что-то, правда, с приятным запахом на лицо. Потом все это смывали, потом мазали чем-то еще… Через полтора круга я не выдержала:
— Вы сейчас сотрете всю мою кожу! Вряд ли лорд обрадуется, обнаружив, что у него в женах скелет!
Роза и Марта рассмеялись, а Клара сердито сказала:
— Не капризничайте, миледи, мы не делаем ничего сверх положенного по обряду…
Наконец, мне позволили встать и выйти из ванны. Мою раскрасневшуюся от притираний и горячей воды тушку обтерли мягкими полотенцами, а потом процедура намазывания чего-то на нее повторилась. Благоухающая ароматическими маслами и завернутая в большое полотенце я была препровождена к креслу перед зеркалом. Девушки занялись моими волосами. А я была уже ужасно уставшая и безумно голодная.
— Может быть, я сначала позавтракаю? — робко спросила я, опасаясь прервать столь слаженный процесс.
— Вам перед обрядом есть не положено! — так, как будто я посягнула на что-то святое, ответила Клара. Я нервно сглотнула… Есть захотелось еще больше…
Марта куда-то отошла, а потом протянула мне большую кружку:
— Есть нельзя, а про питье ничего в правилах не сказано.
Я благодарно взглянула на нее. В кружке оказалось сладкое и горячее какао. Я, наверно никогда с таким наслаждением не пила этот не самый любимый мной напиток, и даже противная пенка не смогла мне помешать…
Волосы были высушены и подколоты двумя небольшими заколками, мягкой волной они спадали мне за спину. На ноги мне были надеты… о, даже не знаю, как это назвать… подошва с переплетающимися ремешочками. Обхватывая крест- накрест мои голени, эти ремешки завязывались почти у колена. Но в полный шок меня вогнало предложенное мне платье… Бледно-голубое, тонкое, почти прозрачное, оно спадало до самого пола, а сверху держалось лишь на двух тоненьких лямочках. Руки, шея, грудь — все было открыто! Они хотят, чтобы я в таком виде появилась на публике?
— Марта, а милорд видел это платье? — обратилась я сразу к старшей по должности служанке.
— Да, миледи, он его и выбрал. Вы не пугайтесь, это платье еще очень скромное, обычно на обряд посвящения наряд бывает еще более откровенным…
Господи, куда я попала? Что со мной собираются делать? Меня начинало трясти мелкой дрожью. Марта, воспользовавшись тем, что обе девушки куда-то вышли, протянула мне маленький флакончик:
— Выпей, деточка, легче станет. Не бойся, это милорд передал.
Я решительно залила в себя сладкую жидкость с мятным привкусом, Марта быстро спрятала освободившуюся тару в складках своего длинного и широкого платья. Вернулась Клара и подала мне длинный белый плащ на меху и отороченный каким-то длинным голубоватым мехом, накинула мне на голову капюшон.
— Карета ждет, миледи, — вошла в комнату Роза.
Мы спустились вниз и прошли через весь холл. Замок как будто вымер — нигде ни души и даже никаких звуков не раздавалось.
— А где милорд? — спросила я, обращаясь к шедшей рядом со мной Марте, девушки сопровождали меня сзади.
— Милорд ждет вас на месте.
Двор замка тоже был безлюден, только кучер и двое слуг на запятках роскошной черной с серебром кареты поклонились, приветствуя меня. Я вежливо кивнула им в ответ. Один из лакеев распахнул дверцу кареты и помог мне забраться туда, Марта уселась напротив, а девушки пристроились рядом с кучером. Карета тронулась. Я хотела что-то спросить у Марты, но она приложила палец к губам и выразительно кивнула себе за спину.
Толи я согрелась в теплом плаще, толи подействовала мятная настойка, но я совсем успокоилась и даже задремала.
— Миледи, — коснулась моей руки Марта, — приехали. Пора.
Дверца кареты распахнулась и двое высоких мужчин в черных плащах с низко надвинутыми капюшонами подали мне руки, помогая выйти. Прямо перед нами тянулась длинная дорога, в конце которой на возвышении виднелась какая-то статуя, чей силуэт был четко очерчен на фоне Луны. Луна светила мне прямо в глаза, и больше я ничего не видела. Кто-то снял с меня плащ, и резкий порыв ветра взметнул мои волосы и напустил на меня целое стадо мурашек. Я зябко поежилась.
— Иди, — подтолкнул меня один из мужчин, я сделала шаг, потом еще один.
* * *
Карета остановилась, и помощники Старшего Жреца помогли Элен спуститься с высокой ступеньки. Она оглянулась, пытаясь хоть что-то увидеть, но время Обряда всегда выбиралось так, чтобы Луна светила прямо в глаза посвящаемому. Помощники сняли с нее плащ, и она содрогнулась от порыва пронизывающего ветра, лорд буквально кожей почувствовал этот холод. Как же хотелось ему сейчас прижать ее к себе, согреть, успокоить. Но он сдержал свой порыв, еще немного и все будет позади. Она сделала нерешительный шаг, потом еще один. Он стоял на самом верху лестницы, рядом с подножием статуи Багряного Бога и ждал ее. В полной тишине она медленно шла по песчаной дорожке, ее распущенные волосы и длинное платье трепал ветер, она только иногда придерживала подол, когда ветер уж совсем нагло хотел его задрать. Цепочка следов тянулась и серебрилась за ней в свете Луны. После Обряда жрецы подсчитают количество ее шагов и включат эту цифру в свои расчеты вероятностей…
Тоненькая, стройная фигурка продолжала приближаться к нему. Она не видела всех членов его Клана, что стояли сейчас по обе стороны от дорожки, она просто шла, высоко подняв голову. Раньше, когда Дозволение на свежую кровь выдавалось чаще, этот Обряд проводили раз в месяц, теперь он проводится раз в полгода сразу для всех новообращенных. И только для него и для будущей Леди Клана было сделано исключение.
Элен остановилась у подножия длинной лестницы, что вела к самому святилищу, Старший Жрец подал ей руку и повел ее вверх. И вот она увидела его, вздох облегчения вырвался у нее из груди, и радостная улыбка чуть тронула ее губы. Жрец поставил их лицом друг к другу и боком к жертвенной чаше, сам же обратился к Серсу. Слова древнего ритуального обряда слетали с его губ и разносились над поляной, где собрался сегодня весь Клан.
— Готова ли ты, женщина, дочь человека, добровольно отдать свою кровь вампиру, сыну вампира, обязуешься ли ты во всем подчиняться ему и стать частью его жизни?
— Да…
Жрец протянул лорду тонкую острую булавку, украшенную крупным рубином:
— Да совершится Обряд Кровной Клятвы!
— Элен, руку, — прошептал он, острая булавка воткнулась в ее пальчик, она ойкнула, но руку не убрала. Жрец подставил бокал с розовым вином, несколько капель ее крови упало в бокал, вино тут же окрасилось в рубиновый цвет.
— Готов ли ты, вампир, сын вампира, принять сей драгоценный дар и беречь и защищать ту, что дарит его тебе, обязуешься ли быть частью ее жизни?
— Да!
— Да совершится Обряд Кровной Клятвы!
Жрец протянул ему бокал, он сделал несколько глотков и вернул бокал жрецу. Тот подошел к жертвеннику и вылил остатки вина из бокала в него. Мгновение спустя из чаши повалил багровый дым, окутывая всю площадку и стекая вниз по лестнице. Бог принял их дар, принял их союз.