— Генри! — позвал он и подтолкнул девушку к женщине. — Позаботься о невесте!
Лагерь ожил. Воины поставили повозку на колеса, вернули вывалившуюся поклажу на место. Лошади, напуганные землетрясением, ржали и не давались в упряжь.
Сэм стащил булыжники с королевского шатра, отодвинул полог, пропуская внутрь Лилейну.
— Вам нужна помощь? — спросил он.
— Седлай для меня белую лошадь, — приказала Лилейна, сбрасывая халат ему на руки. Поежившись в тонком платье, почти прозрачном в дрожащем свете факелов, она вынула из сундука костюм для верховой езды. — Я не собираюсь ехать в карете, набитой всяким сбродом. Давай шевелись, — приказала она Сэму, который застыл с ее халатом.
Нэнси, хромая, проковыляла в шатер, вопросительно уставилась на принцессу.
— Иди в карету, — буркнула Лилейна, глянув на нее. — Я справлюсь сама.
Генриетта провела Иргу в палатку, которую валуны обошли стороной, помогла одеться.
— Чем это от тебя пахнет таким знакомым, милая? — принюхалась она.
Ирга пожала плечами, тщетно пытаясь попасть пуговицей в прорезь, и Генри прищурилась, внимательно ее разглядывая.
— Понятно, — протянула она и, быстро застегнув на ней тулуп, подняла воротник повыше, скрывая след на шее. — Знаешь, тебе сейчас лучше ехать на свежем воздухе в повозке, чем в душной карете. Уж поверь моему опыту.
Она натянула меховую шапку Ирге на уши и повела за собой.
— Она сказала, что я красивый, — похвастался Нэш.
Его вороной неспешно ступал рядом с рыжим мулом, который понуро свесил ушастую голову, смирившись со своей тяжкой ношей. Растянувшаяся по ночной дороге вереница всадников ползла в сторону гор, вершины которых мерцали в лунном свете, словно припорошенные осколками звезд.
— Из какой фляжки ты ее напоил? — спросила Генри, посмотрев на спящую в повозке Иргу.
Нэш, помешкав, вынул флягу из кармана. Открутив пробку, Генри понюхала, отхлебнула. Покатав во рту напиток, проглотила и кивнула.
— Да, точно. После этой настойки я и приставала к отцу настоятелю из храма солнца.
— К старому или молодому? — обреченно уточнил Нэш.
— К старому, — подтвердила его опасения Генриетта. — Который помер пять лет назад. Ты ведь помнишь его? Стеклянный глаз, лохмы, что воронье гнездо.
— Бородавки, — уныло добавил Нэш.
— Говорят, он бегал от меня по всему двору.
— Как же ты его не догнала? — удивился Нэш. — У него ведь к тому же была одна нога.
— Я-то выпила побольше, чем Ирга, — ответила Генри. — На одной ноге я бы, может, скорее допрыгала, а вот сразу с двумя справиться было сложно. И что, тебе перепало что-то, кроме комплиментов?
Нэш сердито посмотрел на Генри, поднял воротник куртки, уткнувшись носом в мех. Кончики черных волос посеребрила изморозь.
— Слушай, Нэш, неужели я наконец-то увижу, как тебя обламывает девчонка? — не сдавалась Генриетта.
— Она меня не обламывает, — вскинулся он. — Если бы я захотел…
— А ты не хочешь. — Генри насмешливо на него посмотрела, покивала.
— Нет, в этом смысле я хочу ее так, что зубы сводит. — Он тяжко вздохнул, глянул на спящую Иргу. — Но тогда Дерек точно не возьмет ее замуж. Ведь он наверняка узнает.
— И спустит с тебя шкуру в прямом смысле, — добавила Генри.
— Я должен уступить ее Дереку. Может, в этом все дело? — задумался Нэш. — Я хочу ее, потому что не могу получить?
— Лилейну ты тоже не получишь, хоть на задних лапках вокруг нее прыгай, а что-то я не вижу, чтобы ты перед ней стелился.
Нэш, нахмурившись, склонился с коня и подтянул одеяло так, чтобы укрыть ногу Ирги.
— Генри, а ведь это идея, — задумчиво произнес он. — Если я пересплю с Лилейной, Дерек этого не простит. Ни мне, ни ей. Он ни за что не женится на девушке, которая развлекалась с его котиком. — Нэш покачал головой. — Это слишком подло даже для меня… Или нет?
— Если у тебя выгорит с Лилейной — это будет чудо похлеще землетрясения, которое началось аккурат тогда, когда вам с Иргой нужна была помощь. Как думаешь, может, это все она? — Генри кивнула на мирно спящую девушку.
— Если бы у лесных были такие силы, они бы не проиграли в войне, — сказал Нэш. — Сегодняшняя ночь полна чудес.
Он покосился на свою руку, держащую поводья. Ногти слегка удлинились, заострившись, а потом втянулись назад.
— Кузнец так и не объявился, — сказал Шепп. — Исчез — как в воду канул. След в деревне тоже оборвался. Никто не видел его с женщиной. Он пришел туда сразу с младенцем. Сказал, что зачал ребенка во время войны, жена умерла в родах.
— Он воевал? — спросил король, уткнувшись в чашу с вином. Неразобранные бумаги и письма валялись на столе, усыпанные крошками.
— Да, и дошел до конца. Альфин, кем была мать Ирги? — спросил Шепп. — Очевидно, что дикой. Но мне не дают покоя кошки. Лесные считали их священными животными, но я не припомню, чтобы и кошки поклонялись им, как божествам. Кроме разве что…
Король поднял на него мутные глаза с покрасневшими белками и молча кивнул.
— Нет… — прошептал Шепп. — Ты говорил, она умерла!
— Там было столько крови, — развел руками король. Из накренившегося кубка выплеснулось вино. — Повсюду кровь. И знаешь, она была такая маленькая, тонкая. — Он обхватил кубок двумя руками, закрыл глаза, будто вспоминая. — Она не должна была выжить после всего. И она не дышала, я проверил.
— Где ты оставил ее тело?
— В храме, где все и произошло.
— В месте силы? — Шепп почти кричал. — И теперь ты отправил ее дочь в Дикий лес?
— Что может случиться? — Король оперся на стол, но локоть его соскользнул, сбив кувшин. Тот упал на ковер, не разбившись, и темный ручеек вытек на бежевый ворс. — Ирга там одна, к тому же, судя по решетке, кузнец никуда ее не выпускал. Она ничего не знает, не умеет, ей не у кого научиться…
— С ними котолак!
— Он раненый, — возразил король. — Мы все калеки войны, которая закончилась двадцать лет назад, но все еще идет… Она прокляла меня, — пробормотал он, укладывая голову на руки. — Наверняка прокляла…
Шепп попятился, осторожно вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Постояв в задумчивости, он кивнул своим мыслям и отправился прочь. Пройдя бесконечными анфиладами комнат и вереницей лестниц, он поднялся в башню и сказал подскочившему к нему слуге:
— Королевского ястреба на перешеек. Живо!
Устроившись за простым узким столом, он взял с полки пачку тонких бумажных листов, чернильницу с пером. Выведя несколько слов, щедро посыпал их мелким песком и подождал, пока чернила высохнут. Скрутив листок в тугую трубочку, обвязал ниткой, капнул воском и приложил перстень, отпечатав королевскую «А».
Слуга вернулся с ястребом, глаза которого были закрыты шапочкой, взял у Шеппа письмо, привязал к когтистой лапе. Распахнув стрельчатое окно, быстро стянул черный колпачок с головы птицы, и та резко взмыла вверх, взмахивая пестрыми крыльями. Тонкие листы бумаги разлетелись по всему кабинету, но Шеппа там уже не было.
Ирга открыла глаза, уставилась на рыхлое, затянутое тучами небо, которое медленно покачивалось над ее головой.
— Какое чудесное летнее утро, не правда ли? — Нэш, едущий на вороном коне рядом с повозкой, склонился над Иргой. — Тебе не жарко?
Воспоминания о прошлой ночи нахлынули все разом — точно плотину прорвало, и Ирга, потянув на себя одеяло, накрылась с головой. Видеть сейчас ухмылку котолака не было никаких сил. Расслышав укоризненный бубнеж, Ирга осторожно выглянула одним глазом.
— Ей и без тебя сейчас плохо. Все, иди давай. — Генри шлепнула по крупу вороного жеребца, и тот потрусил быстрее, унося Нэша, который тем не менее успел подмигнуть Ирге.
Она села в повозке, поморщившись, вцепилась в бортик. Прижав руку к голове, обнаружила на ней шапку.
— Генри. — Она прокашлялась.
— Молчи-молчи, — сказала женщина. — Вон там фляжка рядом с тобой, глотни.
Ирга открутила пробку, недоверчиво понюхала.
— Не бойся, это чай. Специальные травки, снимают похмелье на раз.
Смутившись, Ирга отпила несколько глотков.
— Какое счастье, что папа меня не видит, — пробормотала она.
— Король?
— Нет, настоящий. То есть наоборот…
— И что, он у тебя непьющий? — Генри подобралась, как охотничья собака, взявшая след.
— Ага. — Ирга отпила еще несколько глотков, с облегчением чувствуя, как сухость в горле пропадает, а в голове проясняется.
— Ну-ка, расскажи о нем подробнее. Он ведь не женат?
— С ним все было таким простым и понятным, — вздохнула Ирга. — Тогда мне казалось — скучным, но сейчас я бы все отдала за то, чтобы вернуться домой.
— Значит, еще и спокойный, не дебошир, — кивнула Генри. — Золото, а не мужик!
— Нэш сказал, — щеки Ирги порозовели, — что, может, у него нет жены, потому что он не умеет обращаться с женщинами.
— Научим, — отмахнулась Генри. — Вот вернемся в замок, ты ему сразу письмо отправь — приезжай, мол, к дочери на свадьбу. А там уж я его возьму в оборот.
Ирга вздохнула, повернув голову, посмотрела на серую дорогу, спускающуюся в туман.
— Боюсь, для меня эта дорога в один конец, — прошептала она.
С повозкой поравнялась Лилейна верхом на белой лошади. Под синими глазами пролегли тени, а золотистые локоны спутались, но принцесса сидела прямо и правила уверенной рукой.
— Генриетта, — сказала она. — Ты ведь экономка Дерека?
— Верно, — ответила женщина. — И старшая кухарка.
— На привале я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что следует знать будущей хозяйке замка.
— Разве вас не учили этому, миледи?
— Разумеется, учили. Но в каждом замке есть свои секреты, не так ли? Я надеюсь, мы с тобой поладим. — Лилейна улыбнулась и поехала вперед, не удостоив Иргу и взглядом.
— Зачем вам это? — тихо спросил Сэм, следующий за принцессой на крупном сером жеребце.
— Рыжая собрала целую команду. Она хитрее, чем я думала. — Лилейна задумчиво покусала нижнюю губу. — Обзавелась поддержкой экономки и лучшего друга.
— С Нэшем вы тоже собираетесь… подружиться? — Сэм потянул руку, чтобы по привычке дернуть себя за ус, но, наткнувшись на короткую щетину, досадливо нахмурился.
— Не думаю, что это будет сложно, — лукаво улыбнулась Лилейна.
Сначала из тумана выросли уродливые горгульи на башнях, потом обрисовались черные ворота. Натянув поводья, Дерек остановился у края рва. Седой переступил копытами, посмотрев вниз, где клубился густой желтоватый туман. Мост заскрипел и начал медленно опускаться.
— Ты был здесь когда-нибудь? — спросил Нэш, подъехав к лорду.
— Однажды. Когда Гровер женился в третий раз. Мне было лет десять или девять. После этого мы встречались лишь на королевских приемах. Жена у него тогда уже поменялась.
Мост с грохотом опустился, и Седой осторожно ступил на потемневшие доски. Дернув ноздрями, Нэш принюхался, пригладил волосы на затылке.
— Мне здесь не нравится, — сказал он. — Плохо пахнет.
— Мы не задержимся, — ответил Дерек, цепляя на лицо вежливую улыбку, чтобы поприветствовать тучного лорда, который медленно шел им навстречу от ступеней замка.
— Значит, ты, серебряный бастард, вознамерился стать королем? — Лорд Гровер хлопнул себя по жирной ляжке и рассмеялся так, что золотые зубы заблестели в пламени свечей, а подбородки затряслись. — Серьезно? Почему ты? Почему хотя бы не Джона? Он старше, к тому же законнорожденный сын от благородной матери.
— Вы не одобряете выбор короля? — спросил Дерек.
— Выбор… — повторил Гровер, жуя куриную ножку. Капля жира сползла по подбородку. — Сначала, очевидно, выбор должен сделать ты между принцессой и той рыжей. Хотя, как по мне, решение очевидно.
Лорд сально осмотрел Лилейну, которая аккуратно промокнула губы салфеткой, опустив ресницы.
— Не ясно, чего хочет дракон. Может, ему нужна именно принцесса, — неохотно ответил Дерек. В зале нещадно чадили свечи, запахи еды перемешались, и больше всего ему хотелось распахнуть окна, покрытые копотью, а лучше — отправиться к Нэшу и Ирге, которых лорд не пустил за свой стол и оставил трапезничать в общем зале. Между ними явно что-то происходит, и лучше пресечь это в зародыше…
— Жаль, если так, — ответил лорд и посоветовал: — Подсунь ему рыжую, вряд ли он заметит разницу на вкус. Я видел дракона пару раз. Лучше бы мы еще раз уничтожили всех диких, чем его одного.
— Вы воевали? — спросила Лилейна.
— Разумеется. — Гровер повернулся к ней. — Я пошел на войну под знаменами Брандона, друга короля. Ты знала, что твоя мать сначала была его невестой?
— Да, — коротко ответила принцесса.
— Вот как бывает. Сначала невеста одного, потом другого. — Лорд облизал жирные губы. — Твоему отцу повезло. Она родила, хоть и не мальчика. Благородные дамы часто бесплодны. У меня было пять жен. Лишь одна затяжелела, да и та скинула. А бастардов — полный двор. Придется, похоже, и мне делать наследником одного из них. — Он недовольно закряхтел, отпил вина. — Или попробовать в шестой раз…
— Милорд, я очень устала, — призналась Лилейна. — Пришлось ехать верхом почти всю ночь. Могу я оставить вас?
— Конечно, — милостиво разрешил Гровер и с трудом поднялся. — Я провожу вас лично.
Выкрашенные в бордовый цвет стены комнаты казались изгвазданными спекшейся кровью. Поежившись, Лилейна обхватила себя за плечи, незаметно кивнула Сэму, чтобы он вошел.
Недовольно покосившись на капитана, который встал у двери как постовой, лорд уселся в кресло, сдавившее его бока подлокотниками. Лилейна устроилась на соседнем, жалея, что оно стоит слишком близко.
— Здесь есть все необходимое, — поблагодарила она. — Спасибо за ваше гостеприимство.
— Я все думаю заказать такие же широкие кресла, как трон в королевском дворце, — признался Гровер, поерзав. — Лилейна… Я могу вас так звать?
Она кивнула.
— Зачем вам эта авантюра? — спросил он, поглаживая круглый золотой медальон размером с тарелку, лежащий плашмя на его животе.
— Боюсь, у меня нет выбора, — ответила она.
— Снова выбор… Женщинам он и не нужен. Когда есть хороший муж, все решается само собой. Вы ведь понимаете, к чему я веду, не так ли? — Лорд попытался склониться к Лилейне, но лишь покраснел от натуги. — С Дереком всего-то человек двадцать. Одно ваше слово — и вы останетесь в моем замке на правах законной супруги.
Принцесса невольно положила руку на грудь, чтобы унять заколотившееся сердце.
— Милорд… — пробормотала она.
— Да, я не молод и не красив, как Дерек, — чопорно признал лорд. — Но я богат и благороден. У меня больше жизненного опыта, чтобы достойно взойти на трон.
— Вы ведь старше моего отца, — не сдержалась Лилейна. — Почему вы думаете, что переживете его?
— Я младше! — возмутился лорд. — На семь лет!
— Вот как, — пробормотала она.
Лорд сдвинул кресло так, что ножки страдальчески затрещали, положил руку ей на колено.
— К тому же опыт пригодится и в другом.
Лилейна смотрела на руку, елозящую по ее колену, чувствуя, как к горлу поднимается тошнота.
— Благодарю вас. — Она вскочила с кресла, отошла за спинку. — Но отец вырастил меня послушной дочерью. Я выполню его приказ.
— Послушание — хорошая черта. Я не терплю непокорства. С третьей женой пришлось повозиться, пока она стала понятливей… Хотя, сдается мне, вы лукавите. — Он погрозил ей указательным пальцем, толстым, как сарделька.
— А вы не боитесь гнева короля?
— Мой замок практически неприступен: глубокий ров, вокруг скалы. Осада, если вдруг она случится, будет долгой. К тому времени, я надеюсь, вы уже родите мне наследника.
Лилейна промолчала.
— У вас есть время подумать. До утра. Выбирать вам, Лилейна. Я, по крайней мере, вас не съем. — Он улыбнулся, и его золотые зубы сверкнули.
Когда Сэм закрыл дверь за толстым лордом — излишне резко, на взгляд Лилейны, — она устало легла на кровать, слишком мягкую и широкую, подтянула колени к груди.