Меня в ответ наградили убийственным взглядом, заклинание не забрали.
— Она не может отменить приказ, Акар, пожалуйста, не убивай её! — Отчаянно взмолилась я, перепугано глядя в его суровое, словно окаменевшее лицо.
— Она собиралась убить молодых ведьм, Давина. — С яростью отчеканил демон.
И был прав, абсолютно прав, даже когда, глядя мне прямо в глаза, со злостью добавил:
— Она жестокая и безжалостная, и за то, что собиралась сделать, она заслуживает смерти.
Я была с этим в корне не согласна, что и выразила очень- очень тихим:
— А чем ты сейчас отличаешься от неё?
Она хотела совершить несправедливое убийство, а Акар уже совершал его. Он вынес свой приговор и мгновенно привёл его в действо, не заботясь ни о чём другом. Не думая о том, что сам становится жестоким безжалостным монстром.
После моих слов он дёрнулся, словно я нанесла ему сильнейший болезненный удар, от которого сводило челюсти и сжималось всё тело. И заклинание, от которого, корчась от боли, сползла на пол Верховная, он медленно смял, не открывая теперь уже от меня яростного взгляда.
Взгляда, не обещающего лично мне ничего хорошего. Потому что, кажется, Второй Правитель Эрийна не привык слышать каких-либо требований по отношению к себе. Обвинений тоже.
И у меня, медленно осознающей весь ужас происходящего, спросили одно-единственное:
— Почему?
Без труда поняв, о чём он говорит, я сказала то единственное, о чём действительно сейчас думала:
— Никто не заслуживает смерти. Тем более такой.
Акар с видимым трудом кивнул, принимая мои слова во внимание, а затем буквально заставил себя отвернуться, чтобы, с презрением посмотрев сверху вниз на тяжело дышащую ведьму, ледяным тоном ей же и сообщить:
— Вы обвиняетесь в попытке массового убийства, в попытке организации заговора против Эрийна, в хранении и использовании запрещённых законом знаний. Судить вас будет Верховный эор.
И на запястьях ведьмы засияли два блокирующих браслета наручников. Блокирующих не только магию, они автоматически лишали обвиняемого всех привилегий и особенностей статуса… И Акар, обернувшись, взглядом сказал мне, как ему жаль, что он сразу не воспользовался ими. Скривился, когда в дверь и окна прилетело очередной заклинание, и посмотрел на меня ещё более виновато.
— Дневник, — напомнила я тихо, никак не реагируя на его искреннее раскаяние.
Он же не знал. Да даже я, зная, не могла предположить, что Верховная пойдёт на такую низость и натравит против меня всех ведьм… А она ведь Верховная, от неё пришёл приказ, и не подчиниться мало кто может.
Акар не стал ничего просить. Он просто присел перед тихо стонущей от боли ведьмой и протянул к ней руку. Я не знаю, какое из заклинаний, считывающих воспоминания, он использовал, но не прошло и половины маэ, как ведьма попросту отключилась, а сам демон, брезгливо скривившись, протянул руку и сорвал с её шеи ключ, после чего выпрямился, наградил всех троих убийственным взглядом и попросту вышвырнул в портал. Туда же, в портал, полетело и его ледяное:
— Уровень тревоги четвёртый.
А потом он ничего не говорил. Вообще никто ничего не говорил, но из портала повалила столичная стража. Молча и уверенно гостиная наполнилась их грозными фигурами, молча же они и замерли, ожидая приказа.
— Ведьм под арест.
И в новый портал затолкали уже меня.
— А сколько всего уровней тревоги? — Спросила я уже, нужно полагать, в подвале, куда мы с грозным демоном вышли.
— Пять, — спокойно отозвался он, идя вперёд по тёмному коридору.
Мне пришлось поторопиться следом.
Шли недолго, очень скоро вышли у крепко запечатанной двери из тёмного железа. И мне вот непонятно, зачем при таком обилии защитной магии вообще нужен ключ?!
Акар тоже не понял, наградил его нечитаемым взглядом и уже собирался попросту уничтожить защитные плетения, как вдруг позади нас послышались отчётливые шаги, а затем и боевое заклинание, громко прозвучавшее в тишине.
Демон среагировал мгновенно: обернулся, вскинул руку, выставляя щит, яростно прищурился и ступил вперёд, загораживая собой того, кто на нас напал.
Если честно, мне не хотелось этого видеть, поэтому я, подобравшись к двери, попыталась отвлечь саму себя. На нервах смяла и уничтожила к Тьме всю защиту, заодно случайно прихватила добрую часть двери и стены. Даже сама не заметила, как вообще это сделала.
Странно на меня посмотрев, Акар крепко взял за руку и потащил за собой в появившуюся дыру. Тут же рядом с нами вспыхнул с десяток светящихся сфер, разлетевшихся по небольшому темному пространству. А самое забавное, что демону они нужны не были, он и в темноте прекрасно видел, а мысль, что он их специально для меня призвал, была очень приятной.
А уже внутри нас ждала дверка. Совсем маленькая, железная, оплетённая защитной магией и с маленькой замочной скважиной. Акар подошёл и поднял руку, собираясь просто смять чужие плетения, но я вовремя одёрнула его.
— Нельзя, — покачала головой и под его неодобрительным взглядом влезла между ним и дверкой, внимательно последнюю рассматривая, — дай ключ, пожалуйста.
Но в протянутую мной руку так ничего и не легло. Выдохнув, я обернулась и вопросительно посмотрела на хмурого и совершенно недовольного демона.
— Что? — Не выдержала, когда он ни ответить не пожелал, ни ключ мне передать.
— А давай ты не будешь так делать? — С плохо, очень плохо скрываемым раздражением попросил он.
Растерявшись, я скользнула задумчивым взглядом сначала вниз по его телу, потом по комнате слева, справа, по полу… В итоге развела руки в беспомощном жесте, говоря, что совершенно не понимаю, о чём он говорит.
Акар шумно выдохнул, причём я отчётливо расслышала утробное рычание, посмотрел на меня так, ну прямо та-а-ак!.. Но всё же пояснил:
— Не суйся, пожалуйста, в заведомо опасные места. Особенно, когда ты со мной. — Демон задумался над собственными словами и раньше, чем я открыла рот, исправился сам: — Когда меня нет рядом, вообще никуда не суйся.
Мы ещё постояли, вместе думая о том, что Акар только что сказал. В итоге он удовлетворенно кивнул, а я нахмурилась:
— Это с чего это?
Вот с чем — с чем, но с этим я как-нибудь сама разберусь. В конце концов, жила же как-то столько лет, обходясь без «умных» советов некоторых излишне самоуверенных, вот и ещё столько же проживу. И даже больше!
Донёсшееся из тёмного коридора крикливое «Вирьенто!» намекнуло на то, что некоторым ведьмам не стоит так возлагать на жизнь такие надежды. В смысле, вполне вероятно, что я и до утра не доживу, а я тут уже губу раскатала…
В общем, Акар отвлекся на напавших на нас ведьм, но открыть тайник Верховной я не смогла, потому что ключ мне так и не дали.
Зато стоило появившимся из портала стражам уволочь обездвиженных ведьм, как всё внимание демона было уделено исключительно мне.
— Потому что я так сказал, — припечатал он меня непробиваемым доводом, — и не спорь со мной, женщина!
А затем, пока женщина стояла с приоткрытым ртом и смотрела на вконец обнаглевшего демона, сам он мягко, но непреклонно отодвинул меня в сторону, приблизился к ведьминскому тайнику и раньше, чем я успела что-либо сказать, вставил ключ в замочную скважину.
Мы с ним замерли одновременно, даже сами того не понимая. Просто застыли, напряжённо ожидая того, что должно произойти в ответ на наш самый настоящий взлом, но… Ничего не было. Вообще ничего.
Вокруг меня почему-то появился ещё один защитный кокон, и только после этого Акар потянул руку, намереваясь вставленный ключ провернуть.
— Себя тоже, — мрачно потребовала я, всем своим видом демонстрируя, что отказаться у него не получится.
Повернув голову, мужчина с раздражением взглянул на меня. Требовательный взгляд его нисколько не убедил в моей правоте, и вместо того, чтобы сделать так, как ему говорят, Акар шикнул:
— Ты или не мешаешься, или ждёшь в коридоре.
Но, поскольку мы оба понимали, что в коридор под обстрел ведьм меня никто не выгонит, я не смягчила взгляда, а демон не стал скрывать своего раздражённого недовольства.
Но и делать, как говорят, тоже не стал, вместо этого отвернулся и резко, зло как-то, провернул ключ в замке. Разрушенное нами небольшое помещение наполнилось хрустом механизма, но в целом это было единственным звуком. Даже странно.
Дверка открылась легко и непринужденно, даже не издав никакого звука, а Акар… потянул свои наглые руки в ведьминский тайник.
Когда за нашими спинами послышались многочисленные шаги и выкрикиваемые заклинания, я этому даже немного обрадовалась. Потому что Акар, вынужденный одёрнуть руки, резко развернулся и со злостью принялся отражать нападение пробившихся ведьмочек. Он не причинял им вреда, он вообще им ничего не делал, просто выставлял щиты против их магии и тут же, быстрее, чем они успевали отреагировать, накладывать парализующие чары. И снова порталы, снова столичные войска и снова утаскиваемые куда-то в неизвестность ведьмы.
А когда демон обернулся…
Двадцать восемь
Акар.
— Издеваешься? — Мрачно вопросил я у ведьмы, обернувшись и увидев её в обнимку с большим и явно тяжёлым, потрёпанным жизнью дневником.
Она держала его двумя тонкими ручками, прижимая к себе, словно это был её любимый котёнок, а не смертельно опасный свод рукописей безумной ведьмы.
— Отдай, — потребовал я у Давины, протягивая к ней руку ладонью вверх.
Было бы глупо полагать, что она тут же послушается. О, нет. Давина, прижав книгу сильнее, сделала полшага назад, не сводя с меня внимательного взгляда, и отрицательно покачала головой.
Сейчас мне меньше всего хотелось ругаться ещё и с ней. Думаю, ещё одну ведьму к числу всех остальных я просто не переживу. И мне и так не очень приятно после своего просчёта с Верховной, а тут ещё и эта несносная женщина отказывается избавляться от прямого источника опасности.
— Давина, — выразительно позвал, пытаясь холодной интонацией заставить её начать уже, наконец, думать.
Да меня даже стенка охотнее послушала бы! Давина же расширила глаза ещё больше и вновь покачала головой. А когда я раздражённо вздохнул, совершенно безрадостный по поводу того, что книгу сейчас придётся силой отнимать, она жалобно проговорила:
— Я не могу её отдать, Акар.
Я — полный идиот, потому что вместо того, чтобы пресечь это неповиновение на корню, стоял, сжимал зубы и мысленно просил ведьму говорить дальше и убедить меня не делать того, что я должен был.
Но она тоже молчала, умоляюще глядя на меня своими невозможными зелёными глазами. Глазами, в омут которых хотелось нырнуть с разбегу и просто ни о чём не думать.
— Ты понимаешь, что это государственная измена? — Я немного приврал, но судя по испугу, мелькнувшему на её лице, Давина об этом не знала.
— Пожалуйста, — фактически взмолилась она, продолжая смотреть на меня так, что я всё отчётливее понимал: отказать не смогу.
Наверно, я слабохарактерный и лишённый собственной воли, хотя никогда раньше не допускал таких мыслей, но отказать ей
— самое тяжкое из преступлений, наказанием за которое будет смертная казнь в тяжёлых муках совести.
Идиот.
— Обещай мне, что не станешь использовать находящиеся в дневнике знания против живых существ. Обещай мне, Давина.
Её бледное лицо озарилось искренней, по-детски наивной радостью, от одного вида которой мне захотелось улыбаться и сделать ещё что-нибудь такое, чтобы она ещё раз посмотрела на меня вот так: с немым восторгом, практически обожанием и безграничной благодарностью. Как будто я ей не книгу почитать разрешил, а как минимум спас весь её род от неминуемой гибели.
Но вместо ожидаемого «обещаю» она сказала нечто совершенно иное:
— Настолько не доверяешь мне, демон?
И в её светло-зелёных глазах заблестели ехидные смешинки, а правый уголок губ дёрнулся вверх в немного недоверчивой усмешке.
— Пытаюсь хоть что-то сделать правильно, ведьма, — со вздохом исправил её, со всей ответственностью понимая, что подобное тянет на измену… хотя бы потому, что дневники Первой Верховной ведьмы под запретом.
А у неё их уже два. И если об этом станет известно…
С другой стороны, я — Второй Правитель Эрийна, а она — моя ведьма. А Аяр… с ним я разберусь сам.
— И ты правда отдашь его мне? — Недоверчиво переспросила Давина, старательно душа в себе все проявления радости.
Интересно, просто не хотела показывать или боялась спугнуть свою удачу?
— Только если взамен ты расскажешь мне, что сделала Верховная. Догадываюсь, что это как-то связано со всеобщим помутнением рассудка у всех ведьм, но всё же хотелось бы услышать твою версию.
И Давина в ответ поджала губы и отвела взгляд, этими жестами говоря больше, чем могла бы передать словами.
— Да ничего страшного, Акар…
— Вот только врать мне не надо, — раздражённо попросил, складывая руки на груди.
Ненавижу, когда мне врут. Особенно те, к кому я уже отношусь иначе, чем ко всем остальным. Ненавижу, когда врут родители и сёстры, хоть они и делают это или из лучших побуждений, или смеха ради. Ненавижу, когда врёт Аяр, хотя он вообще не обязан передо мной отчитываться. Теперь вот, как оказалось, ненавижу ещё и ложь Давины. Тем более такую наглую и неправдоподобную!
— Мне книгу забрать? — Меланхолично поинтересовался у неё, когда наше молчание затянулось, а она так и не подняла на меня взгляд.
— Да говорю же тебе, ничего серьёзного, я сама разберусь.
Не знаю, почему меня так царапнуло это её «сама разберусь».
— Давина, — устало вздохнул я, и только поэтому она метнула на меня непонимающий взгляд, — это моя ошибка, разобраться тебе с ней самостоятельно я всё равно не дам. Так что лучше расскажи, что конкретно произошло, и мы с тобой разберёмся с этим.
В этот момент она посмотрела на меня так, будто только что впервые увидела. Чуть хмуро, очень внимательно, практически пристально, думая о чём-то своём, мне неведомом.
— Хорошо, — в конце концов осторожно кивнула она, набрала в грудь побольше воздуха и поведала: — Верховная сняла слепок моей ауры и отослала всем подвластным ей ведьмам, объявив меня врагом рода и приказав уничтожить любыми способами.
И, проговорив всё это, ведьма посмотрела на меня так, будто вот совершенно ничего не произошло. Ну, подумаешь, каждая ведьма сейчас мчится к ней, стремясь уничтожить. Что тут такого? Сущая мелочь!
— И ты мне не сказала? — Прищурился, грозно глядя в её наглое лицо.
— А что мне надо было сказать? — Выгнула она обе брови дугами, перехватила повыше сползающий дневник и невесело хмыкнула. — Акар, миленький, спаси, убивать идут?
— Да хоть бы и так, — совершенно не разделял я её отношения ко всему происходящему, — что теперь можно сделать?
Вспомнила ведьма и подчиняющее заклинание, которое Давина заставила с неё снять. Надо было убить гадину! Может, с Давины и слетело бы насланное на неё проклятье. А если нет, то я хотя бы точно это знал.
— Понятия не имею, — со вздохом призналась она, чуть качая головой.
Я обрадовался бы больше, скажи она что другое. Например, что точно знает, что в таких ситуациях делать. А так… А так, раньше Давины заслышав приближающиеся шаги, я не глядя бросил назад одним из парализующих заклинаний, так же молча отправил клич столичной страже, в молчании же мы слушали, как появившиеся воины утаскивают обездвиженных ведьм в порталы.
Мысль появилась неожиданно, но показалась такой правильной, что я даже не сомневался, когда создавал портал и предлагал Давине руку.
Она на неё посмотрела с неприкрытым сомнением, потом такого же взгляда удостоился и я сам.
— И что ты задумал? — Хмуро вопросила она, не спеша принимать предложение.
Можно было бы сказать ей, но, помня, как она заступилась за Верховную наверху, я отлично понимал, что не стоит этого делать.
— Веришь мне? — Криво улыбнулся ей, не опуская руки.
У неё были все основания сказать мне «нет». Я бы это понял и принял. Но вместо этого она закусила нижнюю губу, покачала головой, будто была поражена сама собой, и, уверенно вкладывая ладонь в мою руку, ответила: