— Планы изменились, — я лихорадочно пыталась придумать хоть что-то, более или менее напоминающее правду. — Начальство считает, что у нас завелась крыса — предатель. Решили выманить гада.
— Предатель? — она удивилась. — Вам мало… Впрочем, ты наверное имеешь в виду — там, — она указала дымящей сигаретой вверх и задумалась. — Вполне может быть. Чёрт! — Тогда мне просто необходимо предпринять кое-какие срочные меры.
Женщина щёлкнула пальцами и в ту же секунду оба здоровяка взялись за ручки трона и подняли приспособление. Казалось, атлеты даже не ощущают, что им приходится нести какую-никакую тяжесть.
— Я вернусь — сказала Баст и штыри на её шлеме внезапно начали наливаться ослепительным сиянием, — и мы ещё поговорим.
— Эй! — крикнула я, когда решётка отползла в сторону. — Таблетки не желаешь оставить и руки освободить? Вирус, всё-таки. Нахрена я тебе без памяти?
— Какой вирус? — она повернула лицо ко мне и нахмурилась. Внезапно хихикнула, — А, ты про эту сказочку Чародея? Не волнуйся, тебе пока ничего не угрожает. А руки… Чуть позже.
Щёлкнуло и решётка стала на место за спинами посетителей. Потом вся группа медленно и торжественно удалилась. По коридору в обратном направлении прошествовал стражник с головой кота. По сторонам он не смотрел.
Хлопнуло, зашелестело и я ощутила, что путы, стягивающие меня, исчезли. Появилось неприятное ощущение покалывания во всём теле. Пришлось встать и долго растирать кожу, пока проклятые мураши не убрались к чёртовой матери. Теперь пришло время изучить место своего заточения подробнее.
Первым делом я подошла к решётке, оценив по пути толщину и мягкость ковра под ногами. Чёрт побери, это оказалась совсем не синтетика! Интересно, откуда Баст взяла столько качественных и дорогих ковров, что даже в камерах их застилает?
Итак, решётка. Потребовалось некоторое время, чтобы обнаружить тот участок, который отъезжал в сторону, открывая проход, но я так и не смогла отыскать замок или его подобие. Либо эта штука открывалась с какого-то центрального пульта, либо… Не знаю.
Ладно. На диване, в камере напротив, кто-то лежал. Кто-то, с металлическими ступнями и, свесившейся вниз металлической же кистью руки. Да и храп навевал нечто такое, из недавних воспоминаний о ночёвке в лесной сторожке. Я свистнула, стараясь не привлекать внимание охраны. Ничего. Лесоруб продолжал рокотать. Вот же проклятущий сплюндер!
Плюнув я отошла от решётки и немного побродила по месту своего заточения. Первое впечатление не обмануло: камера больше напоминала шикарный номер в отеле, а не узилище. Если бы ещё не зарешечённое окно и стена из прутьев, то можно было бы спокойно сесть на диван, открыть холодильник… Блин, точно холодильник! Внутри полно всяких съедобных штуковин и пластиковых бутылочек с водой. Ладно, от голода я тут точно не умру.
Тошнота прошла, поэтому я откупорила упаковку саморазогревающихся бутербродов и сосредоточенно уничтожила несколько штук. При этом я внимательно рассматривала стеклянную дверь напротив. Хм, душевая. Баст точно не экономила на своих заключённых. С другой стороны, я всё равно не собиралась злоупотреблять её гостеприимством. Особенно учитывая тот момент, что чокнутая собиралась лезть в мою голову. А там и без неё — полный бардак.
Однако же, предоставленной возможностью не стоило пренебрегать. Дожевав бутерброды, я отправилась в душевую и хорошенько вымылась, попутно поразившись полному отсутствию каких-либо зеркал. Это ещё, что за номер? Расчёсываться-то как?
В поисках полотенец я полезла в стенной шкафчик и кроме искомого, обнаружила там комплект свежего женского белья в пластиковой упаковке. Хозяйка точно заботится о своих гостях. Это ей — плюс к карме. С колготками пришлось распрощаться, ибо они окончательно перестали напоминать одежду. Тем не менее, чувствовала я себя достаточно бодро. Оставалось сообразить, как отсюда выбираться.
Когда я натягивала куртку, из кармана выкатился и упал на ковёр крохотный чёрный кругляшок. Ёлки моталки, эти засранцы забрали у меня всё, вплоть до кошелька, но пропустили наушник, подаренный Раминой. Я взяла его в руку и задумалась. Могли ли мыши помочь совершить побег? Чёрт его знает. Однако других мыслей в голову всё равно не приходило, поэтому я крепко сжала упругий наушник три раза, после чего вставила в ухо и села на диван.
Самое смешное, что я даже не знала, работает эта штука или нет. И даже если сигнал дойдёт и мышки сумеют отследить, откуда он пришёл, сколько времени потребуется этим крохотулькам, чтобы добраться до логова Баст? Да, я видела у них машины, но представить себе грызуна, преодолевающего километры бездорожья на игрушечном автомобильчике… Похоже, надеяться придётся только на себя.
Мыслям о побеге очень мешали сразу несколько вещей. Во-первых — оглушительный храп Лесоруба, от которого воздух ходил ходуном. Я, конечно, очень рада, что мой могучий товарищ жив и находится рядом, но, блин, почему бы не поставить между камерами нормальную стену? Во-вторых, чёртов стражник, то и дело шагающий мимо. Чёрт, полуголый мужик с головой кота! Как на такого не отвлечься? Ну и в-третьих, как я не пыталась выбросить их из головы, воспоминания о странном сновидении всё время возвращались, отдаваясь болью в сердце.
То, что я видела, определённо не являлось выдумкой, бредом отравленного мозга, уж больно цельным и чётким выглядел кошмар. А боль, пластающая грудь, подсказывала: потеря произошла не так уж давно и душевные раны не успели затянуться до конца. Я ощутила, как щипает в глазах и посмотрела в окно. Среди прутьев медленно плыли пушистые облака, подсвеченные снизу лучами солнца. Утро или вечер? Я ставила на вечер того же дня, когда мы приняли бой в охотничьем домике.
Чтобы хоть на время избавиться от тягостных мыслей, я подошла к окну и подпрыгнув, ухватилась за решётку. Так, стекло отсутствовало, однако же, чтобы пролезть, мне требовалось уменьшиться до размеров крысы. Я попыталась рассмотреть, что находится снаружи, но смогла увидеть лишь небо да облака. Похоже, нас заперли в каком-то, очень высоком здании.
За спиной неодобрительно фыркнули и обернувшись я увидела стражника. Он пошевелил усами и жестом указал, чтобы я опустилась на пол. Ну и ладно! Один чёрт, этим путём никак не воспользоваться. Я спрыгнула и покачивая бёдрами подошла к решетчатой стене. Кот отступил на пару шагов и следил за мной своими жёлтыми гляделками. А ничего у него тело!
— Симпатяга, — я взялась за решётку и улыбнулась самой, что ни на есть, обольстительной улыбкой. — Не желаешь поразвлечься с очаровательной и нежной кошечкой? Тут и диванчик имеется…
В принципе, сама не знаю, на что надеялась, забрасывая эту удочку, однако усилия пропали втуне. Проклятый кошак ещё раз фыркнул, в этот раз — насмешливо и пошёл по коридору. Нахал, даже не оглянулся! А я увидела хвост, болтающийся сзади и едва не расхохоталась. Ну и как с таким трахаться?
Храп в соседней камере стих, что-то невнятно забормотал Лесоруб и вдруг шлёпнулся с дивана, издав при этом оглушительный грохот. Кот-охранник остановился, обернулся и уставился на меня. Я показала ему язык. Теперь он смотрел на другую решётку. Медленно приблизился, взяв своё странное оружие наизготовку. Мне показалось или на лезвии топора засверкали крохотные синие искорки?
— Элли, привет, — Лесоруб поднялся на ноги и ошалело уставился на стражника. — А это ещё что за чучело? И где мы, вообще?
— У одной, весьма гостеприимной и такой же чокнутой дамочки, — ответила я, наблюдая, как хвост сторожа встал дыбом. — Ты бы поаккуратнее…
Моё предупреждение несколько запоздало. Мой полумеханический товарищ уже успел взяться за решётку и попытался проверить прутья на прочность. Кот, не раздумывая ни секунды, ткнул Лесоруба в грудь навершием алебарды. Сверкнула молния и гигант с протяжным криком рухнул на пол. Чёрт, у него же имплантат!
— Эй ты, козёл! — кошак обернулся и его лохматые брови поползли вверх. — Да, да именно тебе говорю. Ты чего, твою мать, творишь? Если у него сломается батарейка, он и умереть может! Лес, ты там как, живой?
— Вот гад! — товарищ приподнялся, помотал головой и поморщился, взявшись за грудь. — Засранец…
Кот фыркнул.
— Помнишь, я тебе перепихнуться предлагала? — он молчал, перебрасывая оружие из руки в руку. — Забудь. Когда выберусь наружу, то первым делом надеру твою наглую лохматую задницу, понял?
Охранник презрительно мяукнул и утопал. Лесоруб ещё раз покачал головой, встал на ноги, но к решётке больше не приближался. Я думаю! Следующий удар током мог стать для него последним.
— Так где мы? — он попятился и сел на диванчик. — Давненько не видел подобного шика! Что за принудительная гостиница, мать её?
— Камеры Баст, — пояснила я и прислушалась. Странное дело, мне почудилось, будто я слышу тихое жужжание. — Она имеет какие-то планы на всех нас, но не говорит, какие. А теперь соберись. Не хочу, чтобы тобой кто-то манипулировал, поэтому лучше выслушай определённые вещи от меня. Не знаю, правда это или нет, но как по мне, так очень смахивает на правду.
Когда я закончила рассказ, Лесоруб долгое время сидел абсолютно неподвижно и рассматривал свои металлическими кисти. Потом я услышала что-то, очень похожее на глухое рычание. Внезапно товарищ дико вскрикнул и упав на колени начал бить сжатыми кулаками по полу. Он неразборчиво ворчал и лишь спустя пару минут я смогла различить отдельные слова:
— Я убью его! Я убью его! Убью эту тварь!
— Только он может поменять твой стимулятор, — тихо сказала я и Лесоруб повернул ко мне искажённое яростью лицо. — И если он этого не сделает — ты умрёшь.
— Плевать! — он вскочил, подняв к лицу сжатые кулаки. — Все эти годы… Ты бы знала! Фотография, ты должна была видеть фотографию в моём доме! Это — она. Она снилась мне каждую чёртову ночь, а я даже имени её вспомнить не мог, понимаешь? И при встрече: «Да, дружище. Слушай, дружище. Сделай-ка, дружище, ещё кое-что». Я убью эту тварь!
Проклятье, мне было самой больно смотреть, как мучается этот большой сильный мужчина и очень неприятно сознавать, что отчасти в его страданиях виновата и я сама. А ведь я даже не уверена, что в озвученной правде имеется такая уж необходимость. Возможно, в неведении — действительно благо и Лесоруб мог и дальше жить, не зная о том, что называющий его своим другом, на самом деле — злейший враг? Не знаю, в любом случае — дело сделано.
Вновь тихо зажужжало и внезапно в голове послышался знакомый женский голос:
— Элли, мы отследили твой сигнал до башни с красной конической крышей. Однако тут так много окон, что трудно определиться. Сканер ловит множественное эхо. Ты не могла бы подать какой-нибудь знак, чтобы уточнить твоё месторасположение?
Могу ли я? Естественно могу! Чёрт возьми, как малышка сумела так быстро сюда добраться? Башня с красной крышей? Возможно та, что я видела с обрыва над посёлком.
Я едва не подбежала к окну и подпрыгнув, вцепилась в решётку. Просто замечательно, что тут нет стекла и можно выставить руку наружу поймав пальцами поток свежего воздуха. Тихое жужжание тут же приблизилось и стало много чётче.
— Спасибо, — в голосе Рамины прозвучало удовлетворение. — Можешь убирать руку. Теперь немного подожди: тут везде камеры наблюдения и нам придётся с ними поработать.
— Распроклятые мыши шли мне на помощь! Я не знала, на что они способны, но чем больше союзников — тем лучше. Чем они там, интересно, жужжат? Вертолёт у них, или как?
Охранник остановился у решётки и подозрительно уставился на меня. Я тут же скрутила ему кукиш и кот повернул голову к моему соседу. Лесоруб, неподвижно стоящий посреди камеры, до скрипа сжал свои металлические пальцы и уставился на сторожа с такой ненавистью, что тот не выдержал и предпочёл ретироваться.
— Отлично, мы на месте, — свет в окошке на мгновение закрыла полупрозрачная тень и внезапно между прутьями решётки появилась крохотная фигурка в сером комбинезоне. — Привет, Элли.
— Здравствуй, Рамина. Всё-таки пришла?
— Как и обещала, — мышь подбежала к краю подоконника. — Давай, жалуйся.
Если внешний вид грызуна поразил меня ещё прошлый раз, то теперь я так и вовсе открыла рот: на лапках, там, где заканчивалась дымчатая ткань комбинезона, чернели перчатки с металлическими когтями-накладками; за спиной висел плоский рюкзак серебристого цвета, а на голове тускло блестел металлом серый же шлем. Короче, такой себе мышиный спецназ.
— Ну, собственно, — я указала на решётку. — Требуется выйти на свободу, а кое-что мешает. Уж не знаю, по зубам ли тебе такая ра…
— Сейчас мы взломаем охранную систему, — Рамина покрутила головой. — А здорово они камеры спрятали, отсюда и не видно. Впрочем, это — неважно: всё оборудование, которое использует Баст имеет чипы, изготовляемые нами, так что долго возиться не придётся.
Эти засранцы даже выяснили, у кого я в гостях. «Взломаем охранную систему» — надо же!
Мимо решётки промчался кот-охранник. Кажется, он был чем-то встревожен. Лесоруб вроде бы немного успокоился и присел на диван, рассматривая сжатые кулаки. Ладно, пусть придёт в себя.
Внезапно послышался тихий щелчок и часть стены, преграждавшей дорогу, откатилась в сторону. Ура! Я повернулась к Рамине и послала ей воздушный поцелуй.
— Умничка! Огромное спасибо. Расцеловала бы, но боюсь — засосу.
— Фу! Ещё чего не хватало, — Рамина наклонила голову, точно прислушивалась, — Поторопись. И оставайся на связи. Наши говорят, что постараются вскрыть камеры с с твоими друзьями. Пока ломаем клетку железного великана.
— Вы уж постарайтесь.
Я выскользнула наружу и посмотрела в обе стороны: направления казались равнозначными. Чёрт! Впрочем, теперь у меня имелся персональный ангел-хранитель с хвостом, и он отлично понимал моё замешательство.
— Элли, справа — тупик. А слева, за поворотом, тебя поджидают два охранника, — внезапно она тонко запищала. — Какие отвратительные! Прямо, как демоны из наших легенд.
Ну ещё бы!
— Сейчас всем демонам придёт кирдык, — я ухмыльнулась и осторожно двинулась вдоль зарешечённых комнат. — Оставайся на связи.
До поворота я дойти не успела. Навстречу вышел давешний страж и я увидела, как его, и без того круглые глаза, стали ещё больше и круглее.
— Не захотел идти к кошечке? — я подмигнула. — Значит, кошечка сама придёт. Ждал меня, сладенький?
Рядом с первым появился второй и оба стражники переглянулись. У этого на обнажённой груди имелась роскошная цветная татуировка оскалившегося тигра. Смотрелось просто шикарно, чёрт побери! Мускулистые полуобнажённые мужики с головами котов — чистый сюрреализм, но я могла понять, что творилось в голове их хозяйки. Парочка таких кадров, ублажающих повелительницу…
— Намечается групповушка? — протянула я, направляясь навстречу котам. — Вы уж там определитесь, мальчики, кто первый.
Мало того, что «мальчики» не захотели никому уступать пальму первенства, так они ещё и оказались редкостными мужланами. Оба, почти одновременно, ударили искрящими алебардами, постаравшись пересечь короткими дугами ударов всё пространство коридора.
Однако, на мгновение раньше я подпрыгнула. Хорошо, когда сражаешься с обнажённым противником: волна работающих мышц выдаёт все его намерения. Носок моего ботинка опёрся о решётку слева, я оттолкнулась, перепрыгнула к противоположной стене, ещё раз опёрлась ногой и в длинном прыжке оказалась за спинами котов.
Один замешкался, а второй не медлил и тотчас ударил древком оружия. Я пнула шест, несущийся в грудь, и он воткнулся между прутьев решетчатой стены. После этого, не останавливаясь, ударила ногой под колени «зеваки». Получилось и тот распростёрся на полу. Второй попытался повернуться, но древко оружия застряло между золотых прутьев и кот нечаянно приложил своего напарника. Сверкнуло и на одного врага стало меньше.
Уцелевший отпустил алебарду, принял защитную стойку и прищурился. Ёлки-горелки, у него же на пальцах — когти, как у нашего Львёнка! Нет, нет, милый, царапаться в постели, это — женская прерогатива. Или тебе это так никто и не удосужился объяснить, до сих пор?