Вода вмиг загустела, как уже было накануне в Зале Совета, а между застывшими в ней иреназе замелькали алые искры.
«Что он делает? Ему же нельзя! — со страхом подумала Джиад. — Хотя если в моей бывшей спальне было притворство… Но неужели это всего лишь с помощью перстня?»
Алестар немного помолчал, не отводя от Тиарана взгляда бешеных глаз, будто налившихся штормовой тьмой, а потом бросил:
— Вы пытались обманом забрать Сердце моря у каи-на Акаланте, моей доверенной советницы, получившей его на хранение лично от меня и при свидетелях. Амо-на Герлас это подтвердит, как и жрецы его храма. Что можете на это сказать?
— Я… я пытался спасти королевство! — выкрикнул Тиаран дрожащим голосом. — Признаю свою вину в обмане, но не в измене! Я… сохранил бы Сердце Моря для вас, ваше величество! Эта двуногая опутала вас куда большим обманом! С ее появлением в Акаланте начались беды и интриги! И вы своими руками отдали ей величайшую реликвию королевства! А если бы она отдала ее своим собратьям на сушу?
— Как это уже пытались сделать вы? — тихо спросил Алестар, но его слова упали в тишину комнаты куда тяжелее, чем крик Верховного жреца. — В день смерти моего отца вы похитили Сердце моря с его груди, из которой еще текла кровь. И даже не удивились, почему оно позволило себя взять. Или удивились? Впрочем, это неважно. Вы договорились с королем Аусдранга, что отдадите ему Сердце моря. На что рассчитывали? На пост наместника, я полагаю. Торвальд не собирался править под водой сам, он хотел только абсолютной власти. И вы в качестве куклы на троне его вполне устраивали. Но я вернул себе Сердце и пригрозил, что проверю с его помощью всех своих советников и, разумеется, жрецов. Тут-то вы и испугались! У меня забрать Сердце никак не вышло бы, разве что снова снять с трупа, но тут удача! Глупый юнец переутомился, усмиряя вулканы, и Сердце попало в другие руки. Те, из которых вы могли его заполучить. Так?
— Нет!
Тиаран выпрямился, сохраняя видимость оскорбленного достоинства, и Джиад невольно оценила его выдержку.
— Мне ничего не известно о похищении Сердца! — заявил он. — Если вы, ваше величество, скрыли его пропажу, это, должно быть, тоже влияние вашей двуногой… советницы! Если Сердце оказалось у короля Торвальда Аусдранга, то кто мог украсть реликвию, как не его бывшая любовница, которую вы пригрели? Это она, ядовитая мурена, спустилась в Акаланте, чтобы сеять раздор между вами и вашими верными подданными! Это она украла Сердце и отдала его своему повелителю! Когда на вас напустили Дыхание Бездны, кто был с вами рядом, тир-на? Когда на вас напали сирены…
— Ее чуть не убили, добираясь до меня! — прервал его Алестар. — Тут уж вы заврались. Если бы не Джиад, сирены убили бы меня! А навел их, я полагаю, Кари, да ответит его душа перед Матерью Море за свое предательство. А вашу вину не так уж тяжело доказать, амо-на. Человек, который передавал ваши послания Торвальду, найден и вскоре даст показания! В Храме Троих прямо сейчас проводят обыск. И вы в самом деле рассчитывали, что сможете незаметно вывести Джиад из дворца? Вам ведь для этого понадобились два оседланных салту с припасами как раз на дорогу для Суаланы?
Вывести ее? Разве Тиарану не было нужно только Сердце Моря? Джиад в недоумении встретилась взглядом с Алестаром, и рыжий кивнул.
— Да, тебя он тоже собирался украсть. Вот тогда у Лорасса в руках оказалось бы не просто преимущество…
Алестар запнулся и отвел взгляд, но вряд ли в комнате остался хоть кто-нибудь, не понявший несказанное. «Если бы Суалана пригрозила королю Акаланте моей жизнью… Что бы он сделал? Неужели отдал трон? Не верю. Алестар знает свой долг, — подумала Джиад, словно плывя в тяжелом сонном мареве. — Но этот ужас, мелькнувший в его глазах, ни с чем не спутать. Так не боятся просто за… советницу. Пусть и ту, которой обязан жизнью. Как? Ведь запечатление же разорвано! Не может ведь он до сих пор…»
Ее словно плеснули в лицо горячим, так оно запылало. Джиад попыталась опять поймать взгляд Алестара, но иреназе упорно его прятал. Только от нее, разумеется. На жреца он смотрел тяжело и холодно, и ничего от прежнего взбалмошного и легкомысленного принца в глазах нынешнего короля иреназе не было.
— Докажите! — бросил Тиаран. — Все это пока лишь слова.
— Докажу, — очень спокойно ответил Алестар. — Но даю вам последнюю возможность сохранить жизнь. Если вы прямо сейчас и при свидетелях во всем чистосердечно признаетесь. А если нет, я распотрошу ваш разум, как рыбину, и вы все расскажете уже потому, что не сможете скрыть. Амо-на Герлас проследит и подтвердит для Совета, что я сделал это по необходимости.
— Вы… убьете меня? Или лишите рассудка, пытаясь доказать то, в чем я не виноват?
Тиаран на глазах бледнел, но все еще цеплялся за свою невиновность, и Джиад увидела в глазах каи-на, приплывших с Алестаром, сомнение. Отец Миалары смотрел на саму Джиад, особо не стараясь скрывать неприязнь, но это бы ничего. И он, и незнакомый Джиад советник, и даже Герувейн, растерянно переводивший взгляд с Алестара на жреца и обратно, верили Тиарану. Или просто не могли поверить в его предательство.
Да, Алестар мог вскрыть разум Тиарана. Наверное, мог бы, если только не блефовал в отчаянной попытке заставить жреца признаться. Но у этого признания все равно был бы ничем не смываемый привкус насилия. Все равно что добиться признания под пыткой. С обычным преступником иреназе поверили бы королю, разумеется. Но сейчас, когда речь так явно идет о том, кто заслуживает доверия больше, почтенный жрец или сомнительная двуногая…
Джиад захотелось зажмуриться. Они с Алестаром и Эргианом просчитали все верно, Джиад готова была поклясться в этом именем Малкависа, но что толку? Король должен быть безупречен! Любое сомнение в нем подрывает веру в силу королевского слова, и Алестар уже шагнул на эту грань, когда признался, что скрывал похищение Сердца. Вот и в глазах Эргиана, молча жмущегося к стенке, явное беспокойство.
— Ваше величество! — сказала она, всем телом чувствуя, как взгляды устремляются в ее сторону. — Если амо-на Тиаран снова обвиняет меня в преступлении, пора уже решить этот спор раз и навсегда. Я уже однажды предлагала раскрыть свой разум и готова сделать это снова. Прямо сейчас. Полагаю, амо-на Герлас не откажет мне в этом? Да, я помню, что это риск… — Она запнулась, услышав снова изменившееся дыхание Лилайна совсем рядом, и взмолилась, чтобы алахасец не проявил именно сейчас, что все слышит. И не кинулся уговаривать ее отказаться от этого решения! — Я помню, — повторила она. — Но готова довериться вашему умению управлять Сердцем моря…
— Нечестно! — выкрикнул Тиаран. — Король никогда…
— Или искусству амо-на Герласа, — ровно закончила Джиад, пока один из гвардейцев легонько придавил Тиарану горло и тут же отпустил.
Амо-на закашлялся. Алестар глянул на него и поинтересовался:
— Вы забыли, что я вам обещал, Тиаран? Насчет встречи с моим отцом. Или полагаете, мое слово ничего не стоит? Что вы себе позволяете в моем присутствии?! И как смеете сомневаться, что я, король Акаланте, буду честен и справедлив при отправлении правосудия?!
Среди каи-на поднялся ропот, похожий пока на тихий шелест, но Джиад с удовлетворением услышала, как чаша весов склонилась на ее сторону: незнакомый ей советник недоуменно спросил у отца Миалары, зачем Тиаран так упирается? Ведь Сердце Моря в руках истинного короля безупречно определяет виновного.
Тиаран побледнел, и его взгляд беспомощно заметался, но даже те, кто ему недавно сочувствовал, теперь смотрели с подозрением.
— Вы обвиняетесь в государственной измене, амо-на Тиаран, — холодно и ясно сказал Алестар, в упор глядя на жреца. — Когда вам было приказано разорвать мое запечатление с каи-на Джиад, вы приказали своему младшему жрецу сварить нужный эликсир, что он сделал старательно и умело. Однако вы ничего не сказали мне о последствиях разрыва этого запечатления. Вы не поставили меня в известность, что этот разрыв делает невозможным мой брак с принцессой Маритэль. Я, ваш король, ничего об этом не знал! Зато узнал король Суаланы, решив принудить меня к нарушению слова, данного Карианду, и к другому браку. И тот же король в своем письме очень явно намекнул, что знает о пропаже Сердца Моря. В этом он, к счастью, ошибся, Сердце Моря в Акаланте! — Он обвел взглядом затаивших дыхание иреназе и Джиад и продолжил: — У меня нет прямых улик, зато достаточно косвенных! Ваши жрецы дадут показания, что вовремя предупредили вас о действии эликсира. Вы же не думаете, что почтенный амо-на Корасиль прикроет ваш хвост ценой собственной жизни? Торвальд мертв, но свидетелей ваших встреч найти нетрудно. Два оседланных салту и Сердце моря, что вы сейчас попытались выманить у Джиад — уже само по себе достаточное доказательство. И вы еще отпираетесь? Верный подданный! Благочестивый жрец! Лжете в лицо мне и богам?! — громыхнул его голос.
Алестар поднял руку, указывая на Тиарана, и рубин в перстне Аусдрангов огненно вспыхнул на его пальце, сияя куда ярче и сильнее, чем светилось на груди Джиад фальшивое Сердце Моря. Она даже подумала, не покажется ли это подозрительным остальным иреназе, но тут в ее сознание ворвался настойчивый беззвучный шепот Тиарана:
— Скажи всем, что это ты… Скажи им… Это ведь ты украла Сердце моря… Для своего короля и повелителя. Скажи… скажи… скажи… Украла однажды и хотела украсть снова…
Шепот лез в уши, мешал думать, и мысли Джиад стремительно начала заволакивать плотная темная пелена. Она попыталась что-то сказать, но язык не слушался, словно во сне, когда открываешь рот и не можешь выдавить из него ни слова. Только сейчас она даже рот открыть не могла. Точнее — могла. Но с ужасом понимала, что из него вылетит лишь то, что настойчиво подсказывает голос, насилующий ее волю.
«Малкавис, помоги!» — отчаянно взмолилась она, почти не веря, что будет услышана.
Есть ли дело богу до жрицы, собирающейся покинуть храм?
Ей показалось, что где-то на грани сознания промелькнула далекая картинка: хмуро и недовольно сдвинутые брови, поднятая то ли в угрозе, то ли в благословении рука… Но шепот заполнил уже все вокруг, Джиад с трудом различала лица иреназе и чей-то голос, что-то говорящий… Только бы не ее собственный!
Сил бороться больше не было. Она раскрыла рот, безнадежно пытаясь выдавить призыв на помощь, но на язык само лезло подлое фальшивое признание. Да, это она украла Сердце Моря и хотела сегодня украсть его снова. Первый раз — по приказу Торвальда, второй — из мести за его смерть. Полная глупость! Но попробуй потом отмыться.
Длинная серебряная вспышка прочертила комнату, и пелена, что заволокла разум Джиад, рассеялась в одно мгновение. Она услышала длинный вопль, а потом крики. Встряхнула головой, окончательно сбрасывая оцепенение.
Жи, влетевший в спальню, всем весом повис на хвосте Тиарана, запустив ему зубы туда, где у человека было бы бедро. А зубы там были то ли в три ряда, то ли в четыре, Джиад уже давно за этим не следила. Из-под острых треугольных резцов текла кровь, жрец орал, а Семариль, отпустив его руки, безуспешно пытался отцепить салру. Джиад испугалась, что гвардеец схватится за висящий у него на поясе нож, и позвала:
— Жи! Жи, ко мне! Отпусти его! Не смей!
И сама торопливо подплыла к Тиарану, ухватив салру за хвост, словно кусачую собаку. Что будет, если звереныш обернется и вцепится в руку ей самой, Джиад не хотела даже думать. А потом к ней пришло осознание, от чего ее только что спас Жи!
— Он хотел меня заколдовать! — выпалила она, разжав пасть внезапно успокоившегося салру. — Амо-на Тиаран меня зачаровывал! Прямо здесь, на глазах у всех! Еще миг — и я бы призналась в том, чего не делала!
Может быть, это стоило сказать как-то иначе. Держа в руках тяжеленное тело слабо трепыхающегося салру, которое тянуло ее к полу, Джиад была уверена, что ей не поверят. Разве что Алестар. Но отступать было поздно.
— Уже второй раз, — тише добавила она. — Первый был в саду… Когда Жи… укусил меня…
— Жреческие дела, да? — прошипел первым все сообразивший Алестар, вспомнив ее отговорку, и Джиад увидела, как его глаза окончательно заволок туман бешенства. — Так вам, амо-на, ради этого боги дали силу?
Он улыбнулся Тиарану, затихшему в руках жрецов, жуткой неестественной улыбкой и пообещал тягуче и почти ласково:
— Беру в свидетели Мать Море, сейчас вы расскажете чистую правду. Властью короля, дарованной мне богами…
— Нет! — истошно закричал Тиаран, справедливо увидевший во взгляде Алестара свой приговор. — Я скажу! Пощадите, тир-на! Я не хотел! Меня заставили! Он заставил!
Кровь хлестала у него из бедра, и следовало ее перевязать. Если Жи задел артерию, Тиаран может и до суда не дожить. Впрочем, будет ли суд? У Алестара было такое лицо, словно он убьет жреца здесь и сейчас своими руками, причем с огромным наслаждением. А ведь рыжий держался, пока речь шла об измене. Но когда понял, что Тиаран пытался сделать с Джиад, взбесился, как ударенный плетью конь.
— Кто — он?! Что заставил?! — рявкнул Алестар.
— Украсть Сердце! — взвизгнул Тиаран, глядя на него со слепым, не рассуждающим ужасом. — Я хотел… хотел… ради Троих, ваше величество, вы же сами уже все знаете! Пощадите… Я думал, что договорюсь с Суаланой! Он сказал, что династия Акаланте выродилась, что Акаланте скоро падет под натиском остальных городов! Я хотел как лучше! Написал письмо Лорассу, и он обещал мне в жены свою дочь, если я отдам ему Сердце. На время! Только в залог того, что я… стану королем и женюсь на его дочери. А потом Лорасс вернул бы мне Сердце, нельзя править без него. Своему зятю — вернул бы! Все равно потом на трон взошли бы его внуки… А он приказал, чтобы я отдал Сердце Аусдрангу! Сказал, что династии моря все равно падут перед гневом глубинных, и мир изменится! Сказал, что я должен отдать Сердце двуногому! А когда тот захочет научиться им управлять, его надо заманить в Море. Обмануть, или призвать Зовом, или просто выкрасть! У меня же есть на земле наемники, это можно устроить…
Тиаран всхлипнул, уже не пытаясь выглядеть невиновным, скорее — вызвать жалость. Хотя Джиад сильно сомневалась, что кто-то из присутствующих способен его пожалеть.
— Я испугался! — почти прорыдал он. — Я знал, что он уже сделал! Вы не понимаете, у него везде щупальца! Его нельзя ослушаться! Он всего-то несколько раз поговорил с Кари, и тот потерял свою душу. А та девчонка, дура, соблазнила жреца и украла у глубинников чашу. Я так не хотел! Я отдал Сердце королю людей, просто… побоялся не подчиниться. А оно вернулось! Вы убили Аусдранга и вернули Сердце себе! Я думал, он будет злиться, а он только посмеялся и сказал, что ничего уже не остановить. Что так даже лучше! Из мальков Ираэли остался только один, легче целиться! И разрешил делать дальше, что захочу. Я и подумал… что могу… по прежним договоренностям с Суаланой. Умоляю, тир-на, пощадите! Если бы я знал, что вы истинный король! Что у вас хватит сил сдерживать вулканы, карать и миловать… Пощадите! Клянусь, я буду верен! Больше никогда! Никогда!
— Кто тебе приказывал? — едва сдерживая гнев, спросил Алестар, и Джиад содрогнулась, представив, какие шторма бушуют в нем сейчас. — Кто?!
— Я не могу! — зарыдал уже в голос Тиаран. — Он убьет меня! Убьет как Кари — всего одним словом! Скажет что-то — и я сам себе перережу горло! Или жабры вырву! Я хочу жить, ваше величество! Пощадите! Я никого не убивал, просто… просто… Ай! Рыба запрещает мне говорить!
Он вдруг вывернулся из рук Камриталя, но не попытался ни на кого броситься, только с неподдельным ужасом воззрился на Жи, мирно свернувшегося у ног Джиад, и показал на него пальцем, прокричав:
— Ее салру! Он велит, чтобы я молчал! Говорит, что не время! Трое, помогите! Я не хочу… не хочу лишаться разума! Салру не говорят! Не говорят! Отстань! Отстань от меня! Уйди из моей головы! Я не хотел! Двуногая мне просто мешала! Я думал, что смогу управлять ею, а через нее — королем. Уйди-и-и-и…
Взвыв, он забился в судорогах, пытаясь вжаться в стену и закрывая лицо руками.
— С ума сошел! — веско уронил Ираталь. — Вот она, немилость богов!
— Неудивительно, — буркнул Герлас. — Всегда знал, что он скользкий тип, но чтоб настолько! Позор жреческого сословия. Ваше величество, — обернулся он к Алестару. — Я, конечно, могу покопаться в его рассудке, да вы и сами на это способны. Только нужно ли? Я увидел и услышал достаточно и готов на Совете все это подтвердить.
— Я тоже услышал достаточно! — поспешно откликнулся каи-на Герувейн, и другие каи-на повторили за ним.
— Он точно не притворяется? — с холодной ненавистью спросил Алестар, глядя на корчащегося у стены жреца, пытающегося заткнуть уши и ноздри одновременно.
Глаза Тиаран плотно зажмурил, и было похоже, что он старается укрыться то ли от внешнего мира, то ли от голосов в своей голове. Ну, хвала Малкавису, никто хотя бы не заподозрил Джиад в его безумии. Или Жи, что было бы одно и то же.