— Раненых держите внутри строя! — рявкнул Реголар. — И отводите назад. Плотнее строй, мурену вам под одеяло! Потом плакать будем, если доживем.
Маленький отряд закупорил проход вниз, будто пробка — узкое горлышко бутыли. Сирены накатывались волнами, но неизменно разбивались, хотя кариандцы потеряли уже двоих. Третьего, раненого в грудь, вовремя оттолкнули в сторону уходящего вниз коридора. «Если повезет — может и выжить, — мельком глянула в его сторону Джиад. — Если дождется помощи, если целители смогут что-то сделать… Малкавис, помоги нам! Ибо мы сражаемся в правом бою, и цена победы — не только наши жизни».
Рядом Лилайн спокойно и сосредоточенно резал сирен, не забывая прикрывать ей бок, и Джиад отвечала ему тем же. А твари все прибывали и прибывали, словно не уменьшаясь в числе, вода в коридоре уже стала красной от крови — еще немного, и в ней ничего не разглядишь.
— Отступаем, — скомандовал Реголар. — До первого спуска вниз, там опять закрепимся.
Он поднял руку с привязанной к ней чашей и несколько раз в особом ритме постучал по ней второй рукой в металлическом щитке. С другой стороны коридора раздался ответный слабый стук. Реголар еще раз отбил дробь, выслушал ответ и бросил, мгновенно потемнев лицом:
— Уходим. Вторая шестерка остается здесь.
— Ири-на… — пораженно выдохнул кто-то из оставшихся кариандцев.
— Их там двое! — зло обернулся к нему начальник охраны. — И ты сам слышал, они ранены. Уплыть не успеют. Мать Море ждет нас всех. Их — сегодня. Уходим.
Пятясь под натиском сирен, отряд, прихватив раненого, начал спускаться из галереи. Сирены, почуяв слабину, обрушились плотной волной, среди которой мелькали и салру. Не слишком много, потому что в тесноте галереи крупным зверям трудно развернуться, но каждый был смертельно опасен.
— И выпить после боя нечего будет, — пробурчал Каррас. — Все у них тут славно, только вина нет. А то прямо жить остался бы.
Он воткнул в горло выскочившей на него твари каршамский кинжал, вытащил его, и только тогда Джиад увидела, что алахасец где-то потерял одну острогу, а из предплечья левой руки у него течет кровь. Вот немного позади вскрикнул один из акалантцев. Джиад бросила Лилайну:
— Прикрой!
Повернулась к парнишке. Его друг держал раненого на руках, с ужасом пытаясь зажать перебитую артерию на предплечье, судя по хлеставшей крови.
Джиад сорвала пояс, захлестнула на руке раненого над местом разрыва, затянув туго, как смогла, и велела второму:
— К целителям его! Вниз! Быстро!
Отстраненно успела подумать, что так спасется если не один, то хотя бы второй, а им потеря еще одного не самого сильного бойца уже ничем не повредит.
И тут ей показалось, что вся Бездна разверзлась и разом обрушилась на горсточку оставшихся в живых защитников. Сирены выли, щелкали зубами, рвались, пытаясь дотянуться и вцепиться лапами или пастью, били острогами — и все это в узком коридоре, которым окончился выход из галереи. За стенами дворца слышался какой-то странный гул, словно сталкивающийся с их зовом и глушащий его.
— Ага! — крикнул Реголар. — Ваши жрецы очнулись! Вспомнили, на чьей крови стоят храмы глубинных!
Кто-то из сирен вдруг заверещал жутко и дико, но сразу смолк. И еще один. И еще… Их масса распалась, дав защитникам если не передышку, то хотя бы место для боя, и Джиад увидела, как в гуще сирен крутится бешеный серебряный вихрь, состоящий, кажется, из одних только зубов.
— Жи! — крикнула она, не сдержавшись. — Рви их! Давай, малыш!
И тут же услышала со стороны галереи знакомый голос:
— Джиад? Эй, все ко мне, сюда! Бейте тварей!
— Две коровы, — пробормотал Каррас, отбрасывая острогой ошалевшего от ужаса сирена, решившего проломиться сквозь их строй, спасаясь от Жи. — Одну — за эту мясорубку, вторую — за помощь. Это же он их привел, представляешь?
Рядом с Джиад мелькнуло серебристое тело салру. Чужое, мощное и страшное… Ее окатило холодным безнадежным ужасом, когда оскаленная пасть оказалась совсем рядом, но тут же раздался новый возмущенный вопль Жи, и верховой зверь сирен извернулся, оставив Джиад и пытаясь ухватить рыбеныша, терзающего его хвост. Жи при этом умудрялся что-то верещать прямо сквозь зубы, и Джиад с изумлением увидела, что еще один взрослый салру кинулся на первого, а Жи, отскочив от сцепившихся зверей, тут же бросился рвать их седоков.
— Три коровы! — выдохнул Каррас. — Клянусь! Джи, ты как?
И тут из-за водоворота сирен и дерущихся салру ударила волна чистого алого света, пронизавшая весь коридор и заставившая иреназе и Джиад с Лилайном зажмуриться, а тварей — отозваться воплем разочарования.
Первым распался огромный клубок салру, их словно раскидало, оторвав друг от друга, а мгновением позже звери стремительно кинулись наутек, едва проскочив между хлынувших в окна галереи иреназе. Их не преследовали, но появившиеся воины, среди которых Джиад заметила Ираталя и неразлучную пару Камриталя с Семарилем, дерущихся спина к спине, яростно резали и кололи бессильно щерящихся сирен. Кровь снова залила воду и здесь, но Алестар, чье рыжее пламя волос было видно даже сквозь эту круговерть, поднял руку, и муть осела. Держащийся неподалеку от него Эргиан тронул осколок живого пламени, висящий на его груди.
«Сердце моря? — удивилась Джиад. — Еще одно? На кариандце?! Но почему, откуда?»
— Осторожно, Эр! — крикнул Реголар и кинулся к принцу.
Нет, не к нему. К мертвому вроде бы сирену, с оскаленной пастью метнувшемуся из груды тел. Его острога с безукоризненной точностью летела в сердце Эргиана. И долетела бы, Джиад видела это совершенно ясно, уже не успевая ничего сделать, но Реголар в таком же безупречном броске прирожденного гонщика оттолкнул своего принца, невольно оказавшись на его месте, и острие с хрустом пронзило его.
— Рег! — отчаянно звонким криком-стоном отозвался Эргиан.
Извернулся, подхватывая его на руки, кто-то оттащил сирена, которого мгновенно добили, но было уже поздно. Джиад видела смерть много раз, и сейчас она медленно покидала коридор, забрав на прощание последнюю добычу.
— Рег… — всхлипнул Эргиан. — Алестар, прошу!
Рыжий вытянул руку с перстнем Аусдрангов, уже не скрывая, что пользуется им, а не Сердцем Моря. Эргиан зато поднял свое, и две вспышки алого, уже не смертоносные, а животворные, слились в одну над телом Реголара… и погасли.
Светлые глаза кариандца удивленно смотрели сквозь камень коридора, нависший над ними всеми, куда-то вдаль, видя там то, что еще недоступно живым. Обломок остроги, пробивший его сердце, казался бессмысленной нелепостью.
У Джиад перехватило горло. Реголар был не первым, погибшим сегодня, вряд ли последним и далеко не единственным. Она еще не знала, о чьей смерти получит страшную весть. Санлия, Леавара, Эрувейн с мужем, знакомые советники, воины, слуги и жрецы. Тот мальчишка, которого его друг мог не дотащить до целителей. Охранник, оставшийся на посту у оружейной и второй, поплывший с ними. Те, кто спасал дворец внизу или оказался в беззащитном городе… Да просто все известные и неизвестные Джиад иреназе! Сколько их сегодня погибло и погибнет еще?!
Но смерть Реголара ударила по ней отзвуком чужой боли. Искаженным от безмолвного горя лицом Эргиана, бессильным сочувствием в глазах Алестара и уцелевших кариандцев…
— Они отбили дворец, — услышала она собственный хриплый голос. — Встали здесь и не пустили сирен через галерею. Двенадцать воинов из Карианда, их начальник охраны, четыре акалантца…
— И вы двое, — уронил Алестар, оглядев их с Лилайном и нескольких потрепанных израненных иреназе. — Я запомню. Ираталь, что в городе?
В руку Джиад ткнулся нос Жи, густо измазанный в крови, которую не смывала даже вода вокруг. Салру был покрыт ею весь, морда исцарапана, на боках несколько глубоких порезов, но будь он человеком, сиял бы довольством, а так только хвост хлестал Джиад по ногам, да нос морщился, требуя ласки. Она молча почесала рыбеныша, спасшего их.
— Жрецы на улицах, тир-на! — откликнулся подплывший Ираталь. — Они бьют в храмовые гонги, и зов сирен слабеет. Мы гоним их! И во дворце, и в городе!
— Убить тварей, — холодно уронил Алестар. — Всех.
— Ваше величество! Ваше величество!
В конце коридора показалось еще несколько иреназе, и стало еще теснее. Герувейн, сразу будто постаревший, заглядывал в лицо Алестару, словно не веря, что король жив, и все норовил хотя бы коснуться его руки. Торун, отец Камриталя и Леавары, обнимал сына. Санлия безмолвной смуглой тенью скользнула к Джиад с Лилайном, оглядела их и быстро перевязала плечо Лилайна вытащенным из поясной сумочки бинтом.
— Съешьте это, — велела она алахасцу, протянув ладонь с темной пилюлей, и тот послушно сунул лекарство в рот. — Каи-на, вы ведь не ранены?
— Царапины, — покачала головой Джиад, не отводя глаз от Леавары, выскользнувшей из-за спины отца, торопливо обнявшей брата, а потом одним плавным движением оказавшейся возле Эргиана.
Кариандец так и держал убитого на руках, расстелив светлый хвост по полу, и его тщательно огибали все, не зная, что сказать. Алестар и Ираталь отдавали какие-то распоряжения, раненых уводили неведомо откуда появившиеся целители… Впрочем, понятно откуда, снизу. Значит, там тоже отбили штурм, и сейчас дворец пытается прийти в себя.
— Тир-на… — тронула его за плечо Леавара. — Прошу вас. Вам нужно выпить тинкалы и перевязать руку. У вас кровь… Прошу…
— Да, конечно, — кивнул Эргиан, не двигаясь. — Сейчас. Я только хочу… запомнить его. Мне больше ничего не останется, понимаете? Я боюсь, что когда-нибудь забуду его лицо…
— Вы его не забудете, — сказала Леавара очень тихо, но Джиад показалось, что ее услышали все поблизости, на миг замерев. — Никогда не забудете. И мы все — тоже. А я нарисую его для вас. Хотите? Не такого, а… настоящего. Я помню, какой он.
— Я тоже помню, — тихо проговорила Джиад. «Мир не может обрушиться, пока я не выиграл Золотой Жемчуг». Он так сказал, когда мы готовились к бою. И жалел, что тир-на Алестар бросил гонки. Очень хотел с ним встретиться на Арене… Эргиан, я разделяю с вами боль. Да примет его душу Мать Море.
— Благодарю, — бесцветно отозвался принц. — Он был прав, мир не обрушился. И теперь, наверное, устоит. Без него и без всех остальных. Мир всегда так поступает. Вы… его нарисуете? — поднял он лицо к Леаваре, словно только сейчас осознав ее слова. — Значит, это… вы?
— Да, — еле слышно сказала она.
— Повезло мне, — устало сказал Эргиан. — Я потом с вами поговорю, хорошо? Простите. И благодарю.
Он очень быстро прильнул щекой к ладони Леавары, лежащей на его плече, а потом бережно опустил тело Реголара на руки подплывших кариандцев и поднялся над полом.
— Тир-на!
Торопливо вплывший в коридор гвардеец вытянулся перед Алестаром и заговорил:
— Ваше величество, сирены отступают. Они созывают своих. Мы их преследуем, но они разделились! Большая часть плывет к ущелью на границе с Кариандом. Отправить туда войско?
— Нет, — глухо сказал Алестар. — Не сейчас. Нельзя оставить город без защиты. А меньшая часть?
— Они плывут через город в сторону Арены! — доложил гвардеец. — И там… Ваше величество, среди них видели целителя Невиса.
Глава 16. Если Спящие проснутся
— Сколько их? — быстро спросил Алестар, сузив глаза.
— В той стае было дюжины три тварей, — отрапортовал гвардеец.
— Ираталь? — обернулся рыжий к начальнику охраны.
— У нас только салту устали, — отозвался тот. — Воины еще могут сражаться. Тех, кто защищал дворец, брать с собой нельзя, они ранены и вымотаны. Может, еще десятка два наберу, не больше. Для погони пяти десятков мало, тир-на, там может быть ловушка.
— Может, — мрачно согласился рыжий. — Но эту гадину надо поймать. Я не знаю, как он сговорился с сиренами, но пока Невис жив, Акаланте в опасности. Ускользнет сейчас — ищи его потом. Собирайте воинов.
— Я с вами, — уронил Эргиан. — Если там засада, попробую почувствовать ее издалека.
Алестар нахмурился так, что брови почти сошлись над переносицей. И снова у Джиад горько и тоскливо дрогнуло сердце. Уставшим и сосредоточенным, взвалившим на себя множество забот, но никогда не жалующимся, она видела его все чаще. Юный самовлюбленный принц вырос в мужчину и короля, которого не стыдно любить и уважать. Только вот ей этого теперь показать нельзя…
— Принцессы в безопасности? — спросил он, и тот же гвардеец отозвался:
— Да, тир-на. Их отвезли в храм Глубинных богов, как вы приказали.
— Хорошо, — кивнул Алестар и перевел взгляд на Джиад, сказав так, словно в коридоре, кроме них двоих, больше никого не было: — Джи, ты присмотришь за теми, кто здесь останется? Каи-на Торун ранен, а Ираталь поплывет со мной…
Он запнулся, и Джиад покачала головой, не принимая безыскусную хитрость. Алестар стремительно осваивал науку управлять окружающими не только приказами, но и просьбами, которые они сами выполняли бы с радостью. Только вот с ней он хитрить по-прежнему так и не научился.
— Я не целитель, ваше величество, — сказала она. — Не слишком хорошо знаю дворец и могу сделать для ваших подданных гораздо меньше, чем любой из каи-на или лекарей. Прошу, возьмите меня с собой. На салту я от ваших воинов не отстану.
— Джи… — поморщился Алестар, а потом безнадежно и грустно улыбнулся: — Не стоило и пытаться, да? Хорошо, как скажешь. Но Лилайн за нами точно не успеет. Я думал, ты предпочтешь остаться с ним.
Джиад глянула на мрачного алахасца, чистящего острогу. Наемник встретил ее взгляд и отвел глаза, явно понимая, что Алестар прав, и не сомневаясь, кого она выберет. А у нее снова сердце рвалось на части. Бросить Лилайна во дворце означало тяжело и несправедливо его обидеть. Но отпустить Алестара одного, когда король сунется в пасть сиренам…
— Я могу взять ири-на Карраса на своего салту, — раздался от стены нежный серебряный голос Санлии, о которой все забыли. — Тир-на, после боя вашим воинам не помешает помощь лекаря. А я без доспехов и оружия вешу немного, сильный свежий зверь увезет нас обоих, если ири-на Каррас позволит мне править.
— Ты хочешь в погоню? — недоверчиво поинтересовался Алестар. — Сан, там опасно. Я могу взять другого целителя, а ты и здесь пригодишься.
— Там моя сестра, — просто и спокойно ответила суаланка. — Я уверена, что если вы найдете Невиса, Кариша окажется где-то рядом. А если вы мне не доверяете, прикажите воинам за мной присматривать. Я… все понимаю.
— Хорошо, — бросил Алестар. — Какая уже разница, плывем с нами. Только быстрее!
Он обвел всех отчаянным взглядом, старательно не задерживаясь на Джиад, словно не хотел ее видеть. Потом снял с шеи цепочку с фальшивым Сердцем Моря и сунул ее Герувейну, велев:
— Это копия, спрячьте подальше.
Эргиан подхватил двойную острогу Реголара таким привычным и отточенным движением, что сразу стало понятно, такое оружие хорошо ему знакомо. Может быть, даже именно это, с отполированным долгим употреблением деревянным древком, лоснящимся от бесчисленных прикосновений ладоней и двумя хищными острыми жалами… Всегда невозмутимый принц совершенно закаменел лицом, как бывает с теми, кто отодвигает горе подальше, чтобы оно не туманило рассудок, мешая мести.
Сердце Моря на груди кариандца светилось ровным насыщенным светом, и теперь Джиад видела, что по форме оно совершенно иное, чем реликвия Акаланте. Она вспомнила легенду, что изначальное Сердце было создано из крови первого короля иреназе, отдавшего жизнь ради победы над глубинными, и постаралась отогнать дурное предчувствие. Что-то слишком много осколков Сердца в водах Акаланте.
Пока она размышляла, Ираталь, словно сбросивший десяток лет, собирал отряд, распоряжаясь быстро и четко. Для Джиад нашли салту и надели на него седло, в котором она ездила на королевскую охоту. Санлии подвели мощного матерого зверя, на которого Каррас взглянул с уважением.
— Еще ни одна лошадь за всю мою жизнь меня не сбросила, — сообщил он салту, одной рукой почесав ему нос, а второй — показав кулак, пока суаланка спокойно и быстро крепила на спине зверя упряжь. — И плевать, что у тебя плавники вместо копыт, будешь кусаться — взгрею. Джи, а где твой зубастик?