Ого! Изначально созданные, как тайные общества для борьбы с маньчжурами, нынче политизированные триады имеют столь яркую славу, что для демонстрации мощи им обычно не требуются базары и примитивные стрелки-разборки.
— Прекратились? А как же сегодняшний пример? — не понял я, показывая большим пальцем за плечо.
— Наши бандосы просто перестали реагировать на угрозы. Как оказалось, невозможно напугать переживающих за своё золото матёрых таежных уголовников, славные предки которых в составе казачьих отрядов из Тобольска и Красноярска сворачивали шеи грозным хунхузам. Но эти, ярцевские, и сами умеют защищаться, у них хватает молодых головорезов, исправно несущих по совместительству службу по охране. Уже имеется немалый опыт отражения наездов.
— Да уж видел... — подтвердил я.
Поначалу внешне благодушных и беспомощных китайцев попробовали теребить кавказские группировки, затем тувинские. Китайцы скинули улыбки и продемонстрировали нападавшим немыслимую восточную жестокость. Через год уже никому из красноярских не могло и в голову взбрести заявиться в китайские поселения с войной, таких дураков, судя по всему, китайцы спрятали под мох, без всяких концов и утечек информации.
А вот на север им, похоже, пробиться будет очень сложно, первая же китайская геологоразведка стала красной тряпкой для коренных. С другой стороны, китайцы показали, что и здесь проходит цивилизационный раздел — американцам и европейцам на берегах Енисея не бывать. Вот по этой линии, скорее всего, будет разделена несчастная страна…
— Чем их Ярцево-то привлекает?
— Отличная экология, чистые земли, обилие дикоросов, такие и ищут. Ставят по тайге пятнами комплексы небольших теплиц для разведения каких-то лечебных грибов на ягельных полянах. На юге края ещё и солёный папоротник заготавливают. Вершки, корешки — сгребают всё подряд, перерабатывают на лекарства. Им уже отдали полсотни километров нижнего течения реки Сым, — рассказывал Потапов.
К изумлению постоянно жалующихся на судьбину, клятый режим и климат местных жителей, китайцы, не подозревая о стройных экономических выкладках, утверждающих в умах очевидную многим убыточность таёжного хозяйствования, наладили не только выпуск, но и примитивную логистику кустарно производимого товара, грузопотоки которого через Красноярск направляясь сразу в Поднебесную.
Наиболее успешно сбываются какие-то лекарственные снадобья и приправы, их китайцы производят даже из банального мха-сфагнума. Особым образом изготовленное легчайшее вяленое мясо оленя и лося, зайца и белки, вытяжки и настои, порошки и мази стоят в Поднебесной бешеных денег. Местным трудно поверить, что эти шарлатанские эрзацы где-то имеют сокрушающий прилавки успех.
Недавно в Ярцево китайцы начали на крошечной, но вполне современной фабричке, созданной в виде филиала крупной фирмы из Харбина, выпускать продукцию вполне товарного вида и качества, да ещё и наладили поставки в Европу — тут уж изумились и губернские власти.
— Теперь понятно, почему нет молочки... — пробурчал я.
— Ты о чём?
— Да так, Ваня, попутное. А что там с Ложкиным, как он мимо проскочил?
— По расписанию, Михаил, по утверждённому перед навигацией расписанию, — горестно вздохнул Кромвель. — Не учли кое-чего, я не учёл, моя вина. Помнишь пассажирский теплоход «Близняк»?
— Ну да, он мимо сборщика шел. Твою мать...
—Точно подмечено. На теплоходе приехал, на нём же и уехал, без всяких моторок и катеров... И это ещё не всё. Незадолго до нашего приезда в Ярцево села вертушка, ориентировочно, с представителями конкурирующей организации на борту. Но они тоже опоздали.
— Тот самый «Робинсон», что пролетал над нами! — догадался я, хлопнул себя по колену. — Ну, мы и лохи...
— Всё прозевали. Но мы не лохи. Сказывается нехватка оперативного опыта, настоящий профессионализм ещё впереди, — поднял указательный палец Иван.
— Умеешь утешить, — скривился я. — А догнать?
Потапов покачал головой.
— «Близняк» ходко идёт, это самый быстрый из оставшихся на плаву пассажирских теплоходов. Судя по времени, он уже отчалил от Енисейска. Но не всё потеряно. Заимка у братьев была на Сыме. Участок земли они по местной традиции официально не оформляли, подумаешь, домик... А теперь это китайская земля. С факторией дела обстоят ничуть не лучше. Она находится непосредственно в деревне, приличное производство, есть новенькая коптильня, грибоцех, два больших амбара, промышленные холодильники... А толку-то? Никто такой актив не купит при нынешних раскладах, остаётся лишь передать его китайцам за какой-то невеликий бакшиш.
— Хитро! Влип наш Ложкин, даже жалко.
— Нечего его жалеть, Лаки. Меньше нужно савраской бегать от благодетелей, — зло прорычал группер. — Короче, где-то в Енисейске у китайцев в комфорте цивилизации сидит локальный главный, к нему Ложкин и поехал.
— Адрес?
— Источник не знает, китайцы не скажут, — коротко, но ёмко разъяснил Потапов. — В общем, сбывается твоя мечта, Миша, прошерстим мы твой Енисейск.
— Ну, что же, как говорится, нет худа без добра! — решил я. Рухнувшее было под пайолы настроение начало поправляться. — Вот и будем набирать оперативную практику... Сметанки хотите? Самая вкусная на планете.
— Где взял? — дружно спросили парни.
— Стоп-стоп! Ваня, ты управление принимать собираешься? Вставай к штурвалу. Давай-давай, настало моё время рассказывать.
Пусть рубают со свежим хлебом. А я хочу крепкого и сладкого кофе по-турецки. Молотого непременно вручную, в скрипучей старой кофемолке с деревянным корпусом, каких нынче уже не выпускают. И сваренного на медленном огне в прокопчённом медном кофейнике.
Но это будет чуть позже.
Глава девятнадцатая
Енисейск
— Вызнать бы, кто группу сглазил, убил бы, — прошипел сквозь зубы Кромвель. — Куда ни кинь - всюду клин.
— Это всё сволочные деточки из Барабинска, которые меня чуть из окна не вытащили, — уверенно предположил я, глядя в сторону причала.
Сложно было не согласиться с Пашей, у нас сейчас, как в больничке — геморрой за геморроем. А слово «дебаркадер» скоро станет для группы «Сибирь» матерным. В Енисейске катер отшвартовался ещё дальше от проклятого плавучего сооружения. И мне очень хочется отскочить ещё метров на сто. На дальность прямого выстрела из винтовки.
— Не согласен. Я так думаю, Лаки, что сглазила нас прекрасная англичанка, падла, трахнуть которую прямо в поезде у тебя не хватило ума. Вот она и наколдовала, наложила дубовое заклятие друидов. Обиделась.
— Ну, ты даёшь, командир... Где бы и как я её трахнул? — я даже растерялся.
— Твои проблемы. Ты же нашёл, где и как выкинуть на рельсы труп бандита. Упустил оперативную возможность.
— Это был не совсем труп, — правды ради возразил я.
— Ещё и недобитка выкинул.
— Тебе не угодишь, шеф! То недобитки, то недотраханные... Ладно, в следующий раз буду доводить дело до конца.
— До конца? Вот именно. Ладно, наблюдай за обстановкой, — с этими словами группер снова развернулся боком, накинул на голову наушники с большими мягкими амбушюрами и принялся крутить верньер бортового трансивера. Кромвель сканировал частоты экстренных служб города, стараясь выудить из радиоэфира как можно больше информации о происходящем в Енисейске и около.
Происходило вовсю!
Местные службы почему-то практически не ловились, в эфире преобладали взволнованные до предела операторы из Лесосибирска.
А вокруг нас лютовали, выли и рычали, свивались тугими пучками и хлестали по берегу электрическими разрядами какие-то революционные вихри. И где-то внутри этих вихрей по опустевшим енисейским улочкам обдристанной бумажкой болтался трижды проклятый группой «Сибирь» Геннадий Ложкин. А значит, и славному экипажу катера «Хаски» придётся броситься в самый водоворот этих революционных событий.
Упустим объект сейчас — потеряем навсегда, вот что я чувствовал. Остальные тоже.
Никогда не думал, что стану свидетелем подобных воистину исторических деяний, чрезвычайных ситуаций, сравнимых с массовым исходом белых из Крыма... Невезучий трижды дебаркадер окружила огромная толпа людей, желающих протиснуться через милицейский пост и трубчатые ограждения, чтобы попасть на борт большого сухогруза «Талнах». Но посадку всё никак не объявляли.
В городе началась экстренная речная эвакуация гражданских, прежде всего стариков, женщин и детей. Многие приехали на личных автомобилях, а отвечающие за поддержание порядка люди зачем-то пропустили их к причалу. Машин семьдесят скопилось на берегу. Разномастные транспортные средства заперли друг друга на береговой линии и теперь остервенело рыли колёсами гальку, распсиховавшиеся водители били друг друга бамперами, пытаясь вырваться из капкана. Чем очень мешали несчастным эвакуирующимся.
Мне даже представилось, что я перенёсся во времена окончания Гражданской войны, и теперь, сидя на возвышенности, наблюдаю творящееся в севастопольских бухтах.
Как написал Пётр Николаевич Врангель, вспоминая об эвакуации войск Белой армии и многочисленных гражданских из Крыма, суда из Севастополя одно за другим быстро выходили в море. Всё, что мало-мальски могло держаться на воде, оставляло берега Крыма. В городе остались пара видавших виды канонерских лодок и старые военные суда с испорченными орудиями и механизмами, негодные даже для перевозки людей. Всё остальное было использовано в качестве плавсредств. В советских фильмах о Гражданской войне эвакуацию Белой армии всегда показывали, как жуткий хаос, смятение и всеобщую панику. На самом же деле эвакуация Врангелем была организована хорошо, и все, кто хотел уехать, уехали.
Возникали, конечно, нюансы с посадкой людей на корабли: кто-то не находил себя в списках, а кто-то решился отправиться в путь лишь в последнюю минуту. Кто-то рассчитывал, что поплывёт в лучших условиях — а суда были переполнены, ведь на борт брали практически всех. Но в целом, в тех условиях, при наступлении Красной Армии, всё прошло неплохо. Корабли были подготовлены заранее, их сконцентрировали в портах, было намечено, куда отходить воинским частям, определили для населения сборные эвакопункты. А идеальных эвакуаций, наверное, не бывает в принципе.
До прихода красных корабли беляков уже ушли. Эвакуация длилась несколько дней и из разных портов Крыма, так что все корабли успели отчалить и выйти в море. Последним городом, взятым Красной Армией, оказалась Ялта. Почему-то именно туда красноармейцы добрались позже всего. Кстати, в честь этого события, окончательной победы в Крыму, Ялту переименовали в Красноармейск, и это революционное имя курортный городок носил более полугода.
В Енисейске, конечно, масштаб далеко не тот. Но действо всё равно впечатляло. На первый взгляд, здесь царил полный бардак, шум и плач, вопли и ругань.
На самом же деле какой-то порядок всё-таки был, сказывался накопленный опыт. Оказывается, это уже вторая попытка щетинкинцев отбить у губернских властей славный город Енисейск. В прошлый раз атаку партизан быстро отбили силами относительно небольшого отряда жандармерии, что позволило официальным властям при подведении итогов обойтись без лишнего информационного шума. Однако и партизаны получили боевой опыт. Судя по косвенным сведениям, сейчас удача на стороне мятежников, бои на севере городка идут тяжёлые.
А обыватели мудро смазывают пятки.
Эвакуация осложнена следующим обстоятельством — все три пассажирских теплохода находятся в дальних рейсах. И, если вездесущий «Близняк» ещё можно загнать сюда из Красноярска, то «Валерий Чкалов» и «Александр Матросов» находятся на севере бассейна. Кроме того, снятие любого теплоход с расписания — уже ЧП, ведь без транспортного сообщения остаются практически все поселения по Енисею.
Поэтому распоряжением главы города к причалу подогнали перехваченный милицейским катером на реке сухогруз, следующий порожняком для планового ремонта на базе флота в Подтёсово. На автотранспорте выбраться из города проблематично, далеко не уедешь. Перед началом акции был взорван автомобильный мост где-то в районе Лесосибирска. Поэтому кое-кто из владельцев был готов бросить автомобиль прямо на берегу и отправиться в путь безлошадным, представься такая возможность.
Из хороших новостей — приметного тёмно-вишнёвого пикапа на берегу нет. Да ему и делать тут нечего, потому что мужчин призывного возраста на борт не принимают.
— Откуда эти бандитствующие партизаны только берутся? — безадресно спросил я.
— От тимуровцев. Знаешь, кто такие? — откликнулся группер.
— Что-то слышал, вроде, — неуверенно ответил я.
— Литературные герои Аркадия Гайдара, «Тимур и его команда». Положительные дети. Ходили по дворам ветеранов с предложениями нарубить в порядке помощи дров и натаскать воды. Старичок, не выдерживая энтузиазма, говорил им, мол, надоели вы уже со своими дровами. Все изрубили, натаскали. Не могли бы теперь моему вредному соседушке звиздюлей выписать? Помогли и с этим. А потом втянулись.
Я ничего не ответил, обдумывая смелую версию, а Павел злился:
— Где там Фантомас болтается, леший бы его за лысину укусил? Его только за смертью посылать, лучше бы сам сходил!
— Ваня лучше всех может скорчить из себя обывателя, так что не лучше, — возразил я. — А у тебя слова «столичная штучка» на лбу написаны.
— Ты что, на мой хвост намекаешь? — прищурился группер, машинально дотрагиваясь до копны волос.
— И на него тоже. Вот если тебе на голову вылить бутылку пива и поставить фингал под глазом, то вполне сойдёшь за местного рокера.
— Ща нарвёшься, — уже беззлобно предупредил Паша, сделав вид, что обиделся. — Гляди, бежит разведка!
Бежит — громко сказано. Перебирать ногами по изрытой шинами гальке не так-то просто.
— Ложкин звонил! — громко объявил разведчик метров за пять от катера.
— Ну?! — Кромвель нетерпеливо перегнулся через борт.
Ваня присел и развёл руки в стороны, словно говоря «Ку!».
— Баранки гну! Спросил «Это вы?» и сразу отрубился, непутёвый. Я перезвонил пару раз. Телефон выключен или находится вне зоны действия сети. Скорее всего, батарейка села... Ничего, по крайней мере, объект жив и готов идти на контакт.
— Устал бегать наш секретный физик, — буркнул я.
Группер, секунду помолчал, словно осознавая услышанное, затем достал свой сотовый телефон в резиновом бампере и сам набрал номер. Результат подтвердился, Ложкин опять исчез с карты.
На корме Иван сразу плюхнулся на скамью и принялся расшнуровывать ботинки.
— Камешек попал внутрь, — объяснил он. — И носки слишком душные надел... Что, коллеги, кто первым будет рассказывать?
— Ты, — определил порядок докладов группер. Ваня согласно кивнул и начал:
— Значит так... Поначалу они хотели запустить обычный паром, который перетаскивает автомобили на правый берег. Далее — на базу в Подтёсово, в прошлый раз администрация города так и поступила. Вот только маленький посёлок речников в принципе не может принять и разместить такое количество эвакуируемых, особенно детей. Были скандалы и ЧП. Кроме того, вероятность захвата партизанами Подтёсово весьма высока. Пока они туда вроде бы не лезут, и всё же... Итог виден — подогнали сухогруз, на котором можно вывести часть населения в Красноярск.
— С этим всё ясно, — нетерпеливо перебил его Кромвель. — Тебе удалось что-то узнать о силах щетинкинцев?
— Немного, — признался Ваня, размашисто отряхивая, а заодно и вентилируя правый носок. — Никто не знает даже примерной численности атакующих сил противника, зато известно, что костяк атакующих — какой-то страшный Огневой батальон. Ребята там, по всей видимости, подобрались опытные, частично обстрелянные, прошедшие боевое слаживание в различных силовых акциях. Есть «чеченцы» и «абхазы». Думаю, пока фактура такого батальона выглядит примерно так — три десятка по-настоящему хороших бойцов, может, даже спецназовцев, и куча кое-как обученных, зато энергичных парней к ним в придачу. Эти больше шумят, спецы выполняют самую важную работу, а славят и награждают других.