Артефакторика
За окном плыли белые барашки облаков, снова наполняя душу какой-то особенной грустью. Утро не задалось совершенно. Все-таки не каждый день узнаешь, что совершенно нечаянно стала вместилищем древнего артефакта, который теперь постоянно пытается меня убить изнутри и возродиться. Мало того, артефакт этот всем нужен, так что меня планировали и дальше держать в неведении для моей же пользы, рискуя моей жизнью с чистой совестью…
Я по-прежнему была невероятно зла на ректора и вынужденного куратора, так что заняла круговую оборону на кухне, вооружившись пирожками и самым дальним столиком. Даже вездесущий Тропан не рискнул подойти ко мне, поежившись от того, насколько злобно я откусывала пирожок, представляя на его месте кое-чью голову. Ворх, к слову, тоже с видом оскорбленной невинности сидел в зале с книжкой, все так же переложенной забавной розовой закладкой.
— Герка, ты пробежку пропустила, — издали начала Даша, войдя на кухню.
— Да, — лаконично отозвалась я.
— Что-то случилось?
Я бросила на подругу выразительный взгляд, продолжая жевать. Соврать все равно не получится, раз уж она ведьма, но и объяснить ей я ничего не могла.
— Ворх тебя отчитал за начальника тюрьмы? Дополнительные занятия назначил? Ну, чего ты молчишь? Домогался, что ли?
Я поперхнулась и надсадно закашлялась, не в силах даже вдохнуть, не то, что ответить.
— Что случилось? — заглянул к нам Ари.
— Представляешь, Ворх Герку домогался! — громким шепотом возмутилась ведьма, не обращая внимания на мою активно отрицательную жестикуляцию сквозь кашель и навернувшиеся от него же на глаза слезы, — Видишь, плачет вот теперь.
— Что, серьезно? — вытаращил глаза некромант и убежал из кухни, вернувшись уже с братом на буксире.
Я отчаянно старалась вернуть себе нормальное дыхание прежде, чем шокирующая новость долетит до самого преподавателя, а то и до местных журналистов, но пока безуспешно, пирожок держался молодцом.
— Так, я не понял, уже обесчестил или только домогался? — Ири остановил на мне задумчивый взгляд. — Нельзя это так оставлять, это уже превышение полномочий. Хоть я лично и не против, все давно к этому шло.
Слезы у меня потекли теперь уже от нервного смеха, которого за хриплым кашлем было не разобрать.
— Знаете, по-моему, она просто подавилась, но, возможно, из-за магического вмешательства, — Ири стал еще задумчивее. — Думаете, это Ворх так мстит за отказ?
Я перестала сопротивляться судьбе и сползла под стол, продолжая биться в истерике уже там.
— Может, мы ее спасем сначала, а потом уже следователя из суда вызовем с лекарем на досмотр? — Ари заглянул ко мне под стол, — Мне кажется, у нее уже предсмертные судороги. От стыда, наверное. Какой же нормальной девушке не будет стыдно от того, что все узнали о ее бесчестии?
Меня живо вытащили за ноги из-под стола, перевернули на живот и засадили кулаком между лопаток. Проклятый кусок пирожка вылетел вместе с диким хохотом.
— Ну вот, ей уже лучше, — удовлетворенно констатировал старший братец-некромантец, закончив свою работу по оживлению практически бездыханной пациентки, — теперь можно и следователя. Пора уже прекратить это самодурство декана, он наконец-то расплатится за все свои злодеяния.
— Ага, суд, скорее всего, принудит его жениться на обесчещенной адептке. Гера, ты готова отомстить ему за всех пострадавших от его рук?
— Думаешь, она только от рук пострадала? — хохотнул не преминувший оказаться рядом инкуб. — Я бы точно руками не ограничился.
— Давай без подробностей твоей анатомии, — скривилась ведьмочка.
— Хваааааатит, — взмолилась я, хватаясь за живот, нещадно коловший от смеха.
— Мне уже самому интересно, — тихо спросил стоявший в дверях магистр, до этого явно слышавший потасовку из зала, — так обесчестил я тебя или нет? А то даже не знаю, уже начинать оправдываться или еще рано…
— Обесчестил самым бессовестным образом, — через кашель, смех и слезы выдавила я мстительно, — гордись теперь своим поступком, раз совести нет ни грамма!
— Пару грамм есть, лично для тебя, — Ворх, несмотря на мое слабое сопротивление, все же поднял меня на руки и понес в комнату. — А вот у тебя совести точно нет, раз такие слухи обо мне распускаешь.
— Они сами, я даже сказать ничего не успела! — возмутилась я, утирая слезы. — И вообще, поставь меня, а то ребята только уверятся в своих предположениях. И слухи распустят куда дальше!
— Я им сейчас сам что-нибудь пораспускаю, — серьезно пообещал вервольф.
— Эй, они просто хотели меня развеселить, — испугалась я, потому что вид у магистра был решительный, — это шутка. Дурацкая шутка.
— Я что, совсем изверг, по-твоему? — вздернул бровь Ворх и толкнул ногой дверь. — Я никогда не наказываю незаслуженно. А усиленная тренировка им только на пользу пойдет.
Я поежилась от такого непривычного равнодушия и холода:
— По тебе сейчас не очень понятно, изверг ты или нет. Или мне теперь стоит обращаться на «вы»?
— Не выкай. А то опять пойдешь вурдалаков кормить.
— А у меня теперь не получается по-другому, когда я знаю о причине моего перевода на охфак, — оказавшись на своей кровати, я с удовольствием накинула на плечи одеяло, хоть оно и не спасало от холода внутри.
— Риен грозился придти утром и осмотреть тебя, так что скоро зайдет. Надеюсь, ты переживешь свое бесчестие еще пару минут до его прихода, иначе муки совести не дадут мне спокойно спать, — уголки губ мужчины все же предательски дрогнули от сдерживаемой улыбки, но я сделала вид, что ничего не заметила, и дождалась, пока он отвернется и дойдет до двери.
— Даже не знаю, скорее всего не переживу и наложу на себя руки, пока никто не видит. Вон хоть бы клинок этот вытащу все-таки, чтобы не отравлял мне и так укоротившуюся жизнь, — как можно безразличнее ответила я уже скрывшейся в коридоре спине.
Дверь стукнулась об стенку и захлопнулась, а надо мной навис разъяренный вервольф. Я даже не заметила, как он так быстро оказался над моей кроватью, но полностью янтарные глаза смотрели с нескрываемой злостью.
— Не смей, — прорычал он, не разжимая зубов, среди которых уже показались четыре пары клыков. — Ты поняла?
Я сползла по спинке и испугано кивнула, но тут же взяла себя в руки. Нет, я больше не стану его бояться, хватит уже! По всем пунктам я здесь пострадавшая сторона, вообще-то.
— А по какому праву ты мне приказываешь?! Мы не на охоте, и моя жизнь принадлежит только мне, так что имею полное право прекратить ее, когда мне вздумается! — я упрямо поднялась на локтях, выдержав тяжелый немигающий взгляд. — И плевала я на бесценный артефакт и твое мнение!
— Только попробуй, — он схватил меня за воротник и встряхнул, чуть приподняв над кроватью.
— И что будет? Еще раз укусишь? Кроме запугивания ничего больше не знаешь?
— Почему бы и нет, раз уж тебя так легко запугать?
Я не выдержала и сделала то, что хотела сделать с самого пробуждения утром, но не осмелилась при свидетелях. Залепила пощечину от всей широты души. Получилось громко и радостно, даже ладонь заныла. Но не успела я насладиться возмездием, как оказалась лопатками на полу посреди комнаты, причем с размаха. Воздух вышибло из легких на полувскрике, больше даже от удивления, чем от боли. Но не успела я снова вздохнуть, как надо мной с утробным рыком снова оказался Ворх, на этот раз стоя на четвереньках так, что я почти полностью оказалась зажатой его руками и ногами, поставленными по бокам. Все, что я смогла сделать в своем положении, это упереться ему ладонями в грудь, да и то чисто рефлекторно, ведь головой я понимала, что его это не остановит. Но он и сам замер в таком напряженном положении, продолжая рычать и не сводя взгляда потерявших человеческое выражение глаз. Это был уже не тот привычный магистр, надо мной навис дикий зверь, больше не контролируемый человеческим самосознанием.
— Ворх? — испугано позвала я шепотом, но он только громче рыкнул и оскалился исключительно по-волчьи, черты заострились, но пока еще не потеряли полностью человеческого вида.
К счастью, дверь распахнулась, и на пороге застыл изумленный магистр Эйлариен.
— Гера, убери руки сейчас же, — очень тихо сказал ректор, оставшись стоять в коридоре.
— Не могу, — громким шепотом ответила я, боясь повернуть голову, но наблюдая за спасителем боковым зрением. — Мне страшно!
— Убери, я сказал!
Я послушалась умудренного опытом полуэльфа, медленно опустив руки и прижав их к своей груди.
— Вот так, молодец, не двигайся пока. Не знаю, что ты сделала, но он в полном бешенстве, даже потерял контроль.
— Ничего я не делала, — солгала я.
Ворх на ректора никак не реагировал, продолжая запугивать и так уже дрожащую меня.
— Сделайте уже что-нибудь, — взмолилась я спустя минуту.
— Не могу. Сейчас единственная, кого он не тронет — это ты. Если я переступлю порог комнаты, его условную территорию, он нападет, не задумываясь, и я совсем не уверен, что смогу скрутить его, не убив при этом, — Эйлариен нервно сглотнул. — Не вздумай отбиваться. Ты вывела его из себя, поэтому он пытается усмирить тебя только демонстрацией силы. Но если ты продолжишь сопротивляться его воле, он может и разорвать кого-нибудь для наглядности. Ты сможешь с этим жить, если Ворх из-за тебя убьет кого-то из команды?
— Ему уже удалось меня напугать, почему он не успокаивается? — у меня, кажется, даже зубы стучать начали, как и в тот раз, когда Ворх силой остановил меня в погоне за братом. Я все же увидела его по-настоящему злым. И в очередной раз убедилась, почему оборотней все же нужно хоть иногда бояться. Стоит мне немного расслабиться, как мне тут же об этом настойчиво напоминают…
— Потому что ты боишься. Успокойся сама и успокой его. Прояви, в конце концов, полное с ним согласие и покорность, извинись, — ректор осторожно отступил на шаг от порога, — погладь, обними… Не знаю даже, но сделай что-нибудь.
— Вы с ума сошли?! Не могу! — я в полном отчаянии скосила глаза на главу Школы, — Мне действительно очень страшно. Может, его током шарахнуть?
— Не вздумай! — шикнул магистр Эйлариен. — Его этим не вырубить, у него магическая защита не хуже, чем у членов Высшего Совета. Только разозлишь еще больше. Я не могу больше здесь стоять, он звереет еще больше. Помни, он тебе ничего плохого не сделает, ты сейчас рискуешь другими. Он сейчас просто животное, абстрагируйся от его человеческой половины, так будет легче.
Я снова осталась наедине с бешеным вервольфом. Нервно сглотнув, я постаралась игнорировать рычание над головой и глубоко вздохнула.
— Прости, я была неправа, — осторожно начала я, но никакой реакции не последовало. — Я не должна была тебя бить, — рычание усилилось. — Не то?
Я даже забыла дрожать, удивившись. Это разве не из-за пощечины?
— Ладно. Я не хотела с тобой ругаться, так получилось, — в результате Ворх только нагнулся ниже, действительно подавляя морально. Очень хотелось заскулить и спрятаться под кроватью, но я, увы, была обездвижена. И даже маленький робкий Зверек внутри меня, если уж он и проснулся, проникся и припал к земле перед неоспоримой силой огромного самца.
— Это из-за придуманной командой истории?
На руках и шее проступили черные вены, похоже, еще немного, и магистр может сорваться окончательно.
— Я не понимаю, — отчаялась я, в последней попытке хоть как то исправить ситуацию, положив руку ему на грудь, на этот раз не упираясь, а осторожно поглаживая. Тело под моей ладонью казалось каменным, до такой степени оно было напряжено. Но вены побледнели, рычание стало тише. Кажется, уже какой-то прогресс.
— Может, ты успокоишься и объяснишь мне, почему так разозлился, а я со всем соглашусь? — я боязливо положила вторую руку оборотню на плечо, погладила по руке, нервно вздрогнувшей от прикосновения. Ворх прекратил рычать и теперь просто тяжело и часто дышал.
— Ну вот, каким ты можешь быть хорошим, — я погладила смелее, даже за ухом почесала, стараясь не думать, что это грозный декан охотников, вообще-то. — Мне действительно жаль, что я довела тебя до срыва, прости.
Кажется, боевой трансформации и немедленной расправы больше не намечается, можно и расслабиться немного. Тем более что мне уже даже не приходилось заставлять себя это делать, происходящее стало казаться исключительно нормальным и правильным, как и когда-то на кухне, когда я уже умудрилась чесать своего декана за ухом. Выбесила — успокой, все честно. Я куда смелее потрепала уже спокойного на вид мужчину по волосам, обняла за шею, насколько хватило длины рук, стараясь думать, что сейчас это просто волк, как и мой Волчонок. А Волчонка то я обнимаю с удовольствием.
— Прости, я дура. Больше так не буду, — сказала я это абсолютно искренне, хоть и не знала, чем именно так его разозлила. Но чтобы довести вервольфа, тем более Альфу, до нервного срыва, действительно нужно быть последней дурой, и теперь я это понимала. Ворх растаял моментально, хоть взгляд и остался полностью звериным, но хотя бы как зверь он больше не злился, тут же с урчанием уткнувшись носом мне в шею и обхватив руками мои плечи. Было щекотно, но я мужественно терпела, продолжая обнимать и гладить успокоившегося зверя.
— Может, уже отпустишь меня? — осторожно спросила я через пару минут.
Оборотень поднял голову и сильнее сжал руки, демонстрируя, что может и передумать.
— Ладно, — быстро согласилась я, чувствуя себя крайне неуютно под тревожным взглядом, как и во всей этой ситуации в целом, — я не против, держи дальше.
Но Ворх продолжал рассматривать меня все такими же желтыми глазами с узкими зрачками и темной каймой. Я запереживала, не начал ли он опять злиться от этого вопроса, нервно прикусила губу и легонько потянула его сцепленными за шеей руками к себе на плечо, как было. Но как-то не так вервольф воспринял этот жест, вместо этого наклонившись к лицу и насторожено коснувшись губ. Я дернулась от него, хоть было и некуда, даже понимая, что это его уж наверняка разозлит. Но всему должен быть предел, я и сама готова была сорваться на истерику!
— Не смей, — зашипела я, снова вернувшись к началу и упершись ладонями вервольфу в грудь.
Но Ворх не отреагировал, несмотря на все мои усилия снова склонившись и теперь уже не раздумывая над моей реакцией. Я, конечно, раньше не раз целовалась, к огромному моему прискорбию, даже с самим Ворхом, но уж точно не с оборотнем в частичной трансформации, чьи зазубренные клыки царапают губы, не давая даже возможности сопротивляться, и чья температура где-то за сорок и ощущение такое, что кожа сейчас загорится. На этот раз абстрагироваться от происходящего у меня никак не получалось. Было страшно и больно. И совершенно непонятно. Неужели он просто решил воспользоваться моей нездоровой тягой после этого проклятого переливания энергии, которая все никак не проходила, чтобы я не отказалась от него как от сателлита? Ему настолько сильно нужен этот артефакт? Я с содроганием отдернула руки, поняв, что снова обняла его за шею. Садануть ему коленом никак не получалось, ноги были основательно зажаты, а пока я думала о ногах, руки снова пустились в самоволку. Я была больше шокирована собой, чем поведением Зверя, потому что мне это нравилось, несмотря ни на что, ввергая в шок окончательно. Вот ведь дура влюбленная! Я дрожала уже непонятно от чего, то ли от страха, то ли от злости на себя, то ли от нервов в целом, а может и пыталась трансформироваться сама, но когда вервольф вдруг отпустил, я не сразу осознала, что свободна. И умудрилась отползти и прижаться спиной к торцу кровати раньше, чем открыть глаза.
— Прости, — Ворх, уже нормальный, насколько это для него вообще возможно, тронул меня за плечо.
Я тут же отшатнулась, испугавшись своей неадекватной реакции, ударившись затылком о изножье кровати и подтянув колени к груди:
— Не трогай меня!
Ворх с совершенно потерянным видом сидел рядом на корточках и удивленно смотрел на меня с уже привычным голубым льдом в глазах. Я облегченно вздохнула, закрыв лицо руками и снова стукнувшись затылком о изножье, на этот раз чтобы заставить себя успокоиться.