А на сцене Винтер развязал мешок и при помощи Снегурочки раздавал подарки. Фамилии он коверкал так, что можно было умереть со смеху. Был там подарочек и для меня. Я вышла, забрала маленький коробочек из рук Деда Мороза. Сделала вид, что мне безумно интересно, что внутри, и с радостным возгласом извлекла на свет подставку для ручек.
— Спасибо, дедушка, — поцеловала Деда Мороза в щеку и почти ощутила, как Сергей заскрежетал зубами. А Дед Мороз посмотрел на меня как-то странно.
Подарки закончились. Снова заиграла музыка. Наташа должна была отдать Винтеру остаток денег, а я поняла, что больше улыбаться не смогу, и потащилась к столику с напитками. Подхватила бокал шампанского и осушила почти залпом. Легче не стало. Выпила еще один бокал. Хотелось потерять голову и напиться. Краем глаза увидела Винтера. Он, уже без костюма, растеряно смотрел по сторонам.
— Сюда! — зачем-то махнула ему рукой. Наверное, не стоило пить шампанское на голодный желудок. — Выпьем? За новый год.
Парню предлагать шампанское было несолидно, поэтому протянула ему коньяк. Тот выпил, поморщился и закашлялся. Видно, пить не привык.
— Как вам праздник? — спросила, перекрикивая музыку.
— Хорошо, — ответил мой новый знакомый, забирая с тарелочки канапешку. — Можно?
— Все, что угодно! Любой каприз.
И рассмеялась. Коньяк ударил в голову. Заметила Сергея, который продолжал вороном кружить вокруг меня. Нет уж, дорогой, ничего не выйдет! Покосилась на Винтера. Прости, парень, сыграй еще одну роль. Взяла парня под руку и увлекла к дальнему столику с закусками.
— Угощайся, — перешла на «ты».
— Спасибо.
Винтер старался на еду не накидываться, но бутерброды и нарезка исчезали так быстро, что я едва успевала замечать. А в промежутках между ними мы выпили еще два бокала коньяка. Стало совсем весело. Голова подозрительно кружилась. Я оперлась спиной на стену. Не надо было пить! Но увидела, как Сережа обнимает Анфиску — мне назло! И мы с Винтером выпили снова…
Дальнейшее превратилось в какой-то сумбур. Кажется, мы с Винтером танцевали. Долго и со вкусом. Танцевать этот ненормальный не умел совершенно. Я смеялась и что-то ему говорила. Дальше, кажется, кто-то вызвал для нас такси. Снова мелькнуло лицо Сергея, и в такси я садилась не одна. С тем же самым Винтером, который почти клевал носом. Где он живет, я понятия не имела. Поэтому нас высадили у моего дома, и пришлось пригласить парня к себе. Ведь никому же не будет вреда, если он поспит в гостиной? Все равно живу одна…
Видимо, с гостиной не сложилось. На меня будто наваждение нашло. Мы целовались? Да, мы определенно целовались. Винтер боролся с моим платьем, я говорила, что он разоделся, как капуста — захочешь добраться до тела, и не доберешься. Что было потом, память стыдливо умалчивала. Вот только впервые в жизни я засыпала пьяная и в обнимку с совершенно незнакомым мужчиной.
ГЛАВА 2. Здравствуйте, я ваш муж
Просыпаться после нашего грандиозного корпоратива было тяжело. Голова раскалывалась так, будто я пила не коньяк и шампанское, а водку. Ведрами. Никогда в жизни не напивалась, даже на выпускном, а тут всего-то от нескольких бокалов развезло. А как я вообще домой доехала?
Открыла глаза. Квартира точно была моя. Мой потолок, покрашенный в бледно-персиковый, с особой подсветкой, которую вчера не выключила, поэтому розоватый свет ламп боролся с дневным. Кровать, следовательно, тоже была моя. Пошевелила рукой — рука занемела и поддалась не сразу, будто чем-то придавило. Повернула голову — и вскрикнула. А это кто?
С подушки приподнялась темноволосая голова, что-то недовольно фыркнула, вроде: «Эй, ты, закрой шторы, я спать желаю», и отвернулась. Это как понимать? Я подскочила, подхватила со стула халатик. Платье валялось на полу. Белье… Белье возлежало, где придется. Торопливо собрала бюстгальтер с кресла и трусики с пола, закинула в шкаф, на скорость натянула свежее белье. И оценила масштабы катастрофы. Стоит признать, масштабы впечатляли. Вчерашний Дед Мороз растянулся на всю кровать, щеголяя голым задом, и просыпаться не собирался. Что же я наделала!
Села в кресло, запустила пальцы в волосы. Как такое могло случиться? Ладно, Сергей мне изменил. Но это же не повод тащить в квартиру первого встречного! И вид тела, мирно сопящего в кровати, сейчас действовал на расшатанные нервы больше, чем измена любимого человека. Потому что — квиты? Впрочем, расторгнуть помолвку я успела до того, как притащить домой… этого. Имя вспоминалось с трудом. Странное такое имя. Винтер!
«Анна де Бейль, графиня де ла Фер, миледи Винтер…» — прозвучал на задворках памяти голос Вениамина Смехова. Только у меня совсем не миледи, а мужик, с которым, к тому же, я провела ночь. О ночи, кстати, ничего не помнила. Ой, мама! Надо будить этого странного субъекта и вышвыривать за дверь. Потом предстояло много дел. Во-первых, за окном — тридцатое декабря. И сидеть оставшиеся до нового года дни в обнимку с подушкой я не собиралась. Не будь сейчас в квартире этого типа, разревелась бы, разбила нелюбимый сервиз, но не при посторонних! Науку «держать лицо» я освоила еще в детском возрасте, когда папа говорил мне: «Ты же Карцева. Не дело хныкать над разбитыми коленками».
Это «ты же Карцева» стало моим девизом по жизни. Получила двойку в школе — «ты же Карцева». Как можно! Нужно учиться, исправлять. Выбирала университет — «ты же Карцева». Только лучший универ и самая популярная специальность. Сергея, впрочем, семья одобряла. Зато теперь в новогоднюю ночь мне предстоит услышать папино коронное «ты же Карцева» с глубоким, просто глубочайшим осуждением. Главное, чтобы про вчерашнюю попойку не узнал. Матушка, впрочем, тоже будет огорчена. Она, конечно, больше интересуется светской жизнью, чем мной, и под расстрелом не признается, сколько ей лет, но мать, все-таки, и любит меня, пусть и по-своему.
Зато сейчас отцовская наука пригодилась. Вместо того, чтобы размазывать сопли и слезы по лицу, я сидела в кресле, смотрела на доставшийся мне подарочек и думала, как быстро и безболезненно удалить его из квартиры, а потом достать елку… Нет, не хочу доставать искусственную! Пойду, в кои-то веки куплю настоящую. Так вот, купить елку, украсить её, позаботиться о подарках, потому что в рабочем дыму на это не было времени. А новый год я обещала встречать с родителями в загородном доме. И с женихом, которого теперь не было. Скотина!
Хуже всего, что видеться с Сергеем все равно придется. Уволиться сразу — это признать свою слабость и беспомощность. Нет уж, начну потихоньку подыскивать другое место, а потом так же плавно перейду работать в другую компанию. Так будет лучше для всех.
Осталась главная проблема. Впрочем, проблема ли? Я направилась сначала в ванную, приняла душ, смыла остатки косметики. А то моим лицом только соседей пугать. Расчесалась, заплела волосы в тяжелую косу. Так позволяла себе ходить только дома. Может, пересмотреть взгляды? Халат убрала в сторону. Нечего щеголять перед посторонними мужчинами, пусть даже между нами что-то было. Вместо него надела удобные домашние штаны и футболку, а затем пошла на кухню заваривать кофе. Без этого напитка не представляла себе жизни. Им начинался и заканчивался мой день.
Настроение преодолело отметку «ноль» и доползло до «плюс один», когда из спальни донесся шорох. Кажется, кто-то проснулся. Значит, придет на запах кофе. Вот только выходить никто не торопился. Наверное, парню тоже надо осознать, кто он и где. Мысленно пожалев несчастного, я захватила вторую чашку кофе. Сейчас вежливо объясню ему, что постель — не повод для знакомства, и выпровожу за дверь. Разве что кофе разрешу выпить. Он-то не виноват, что попался мне под горячую руку и разбитое сердце.
Глубоко вдохнула воздух, приказывая себе успокоиться, и вошла в комнату. Субъект с зимним именем сидел на кровати, даже не подумав одеться. Разве что прикрыл стратегически важные места одеялом. И посмотрел на меня так, что стало не по себе. Холодно, свысока.
— Доброе утро, — заставила себя быть вежливой. Все-таки квартира моя. Получается, я его сюда притащила. — Кофе будешь?
— Что такое кофе? — раздался ледяной голос.
Что? Иностранец? Нет, говорит без акцента. Издевается?
— Вот, — протянула ему чашку.
Тот милостиво принял подношение, принюхался, задумался.
— Ты отпила из неё? — спросил так, что я пожалела, что не плюнула!
— Нет, конечно.
— Так отпей.
Сумасшедший! Он уже на скамейке вел себя так, будто является королем мира, которого привлекло только слово «еда». А теперь еще и представляется!
— Ну, знаешь ли! — Спокойствие летело куда-то к чертям. — Или пей, или вылью.
Не стала уточнять, что на голову. Парень, впрочем, спорить не стал. Пригубил кофе, смешно придерживая чашку. Еще бы пальчик оттопырил, как принцесска! Поморщился, будто гадость ему налила, но допил до конца.
— Благодарю, — протянул мне чашку. Самому отнести на кухню и вымыть не судьба. Хотя, для этого надо одеться.
— Может, хотя бы трусы натянешь, а? — спросила я.
— Помоги мне облачиться, — потребовал сумасшедший. Нет, надо выпроваживать его поскорее! Мы же, вроде, пили одинаково, а этот парень еще не протрезвел.
— Сам оденешься, не маленький.
Винтер закусил губу и смерил меня презрительным взглядом. Затем себя — и снова меня.
— Скажи-ка мне, женщина, мы с тобой что, вчера разделили ложе?
— И не только ложе, — ответила ему, взглядом пытаясь отыскать телефон. Только кого вызывать: скорую или полицию? — А еще и несколько бокалов коньяка и шампанского. Впрочем, у меня к тебе никаких претензий. У меня был тяжелый день. У тебя, наверное, тоже, поэтому будь так добр, одевайся и уходи.
Винтер опустил голову, словно его внезапно плитой придавило. Затем снова взглянул на меня, смерил холодным взглядом — я даже поежилась, и пробормотал: «Могло быть и хуже».
— Хуже — что? — уточнила я.
Винтер все-таки поднялся с кровати, потянулся за плавками. Хотя, плавками его нижнее белье можно было назвать с трудом. Скорее уж, панталонами. Видимо, счел, что прикрыть зад — это достаточно для выяснения отношений, потому что шагнул ко мне:
— Раз отныне ты — моя жена, давай определим границы нашей совместной жизни.
— Ты что, наркоман?
И запоздала подумала, где он мог в моем доме наркоту взять? Проснулись мы вместе. Может, с собой принес и принял, пока была на кухне? Присмотрелась — зрачки не расширены, на вид — совершенно адекватный, хоть и ведет себя странно. Не наркотики… Алкоголь должен был уже выветриться. Что с ним не так?
— Кто такой наркоман?
— Так, слушай меня внимательно, — скрестила руки на груди. — Да, мы вместе провели ночь. Предполагаю, что нам было хорошо и весело. Мы оба — люди взрослые. Сейчас ты оденешься и навсегда покинешь мою квартиру. Я же буду вспоминать о тебе крайне редко, как о приключении. И ты так же. Понятно?
— Ты — моя жена, — повторило синеглазое несчастье.
— С какой стати?
— Мы с тобой разделили ложе!
— Винтер, да если бы все, кто разделили ложе, тут же становились мужем и женой, у нас бы уже конец света наступил!
— В вашей стране не так? — нахмурился мой гость. Все-таки иностранец.
— Не так!
— Дай руку.
— Еще чего!
— Дай!
Винтер перехватил пальцами мое запястье. Вдруг по коже словно пробежали искры льда, и на руке проступила странная то ли татуировка, то ли рисунок.
— Это что? — спросила тихо.
— Брачная печать, — так же тихо ответил Винтер. — А ты говоришь, что не жена мне.
Впервые стало не по себе. Я отступила — а вдруг кинется? Но Винтер и не думал кидаться. Вместо этого махнул рукой в сторону кровати:
— Смени белье и набери мне ванну.
— Стоять! — перехватила его. — Во-первых, квартира моя. Во-вторых, ты здесь никто. Собрал свои шмотки и вышел.
Винтер смотрел на меня с укоризной. Затем медленно начал одеваться и, кажется, не с первого раза попал руками в рукава рубашки. Шелковой рубашки, между прочим. Уж я-то знала толк в тканях. Я же стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди. Мало мне Сергея и Анфиски! Почему именно на мою голову свалился какой-то псих? И откуда взялась татуировка? А главное — куда она делась? Гипноз? Я сама схожу с ума? Может, это меня уже лечить пора?
— Послушай, женщина, — попытался заговорить со мной Винтер, — думаю, тебе стоит выслушать мою историю и рассудить самой.
— Не желаю! Хочу, чтобы ты ушел. Немедленно.
Винтер вздохнул, натянул штаны — кстати, на пуговичках. Что, с молнией купить не судьба? Где только нашел такие? Затем отыскал взглядом куртку — она лежала на кресле. Накинул её.
— Обувь где?
— Где снимал.
Гордо прошествовал в коридор. На сапоги, впрочем, смотрел с легким недоумением и, кажется, пошел к двери, не завязав шнурки. Что за детский сад? Чем его так по голове приголубило?
— Как это открывается? — воззрился на замок.
Я подошла и провернула ключ.
— Прошу, — распахнула перед ним дверь.
— Выслушай…
— Нет, говорю. Наше знакомство на этом исчерпано. Точка! Пошел вон.
Винтер закусил губу — и шагнул за порог, а я наконец-то заперла дверь. Почему конец года, а у меня все валится из рук? Что за безумие со мной творится? Хотелось реветь от безысходности. И все — на мою голову! Еще раз изучила запястье. Нет, ни следа татуировки. Но когда прикасаешься к руке, будто холод идет. Что это такое? Что творится?
Вернулась на кухню, уронила голову на руки и замерла. Ничего, главное — чтобы у ночи не было последствий в виде какой-нибудь не особо приятной инфекции. Беременность мне, к счастью, не грозила — принимала таблетки, собиралась бросить после свадьбы с Сережей, а вот выходить замуж с животом выше носа не хотелось. Уже за это стоит сказать бывшему спасибо. И что мне теперь делать?
Елка! Покупки, подарки. Шопинг любой женщине поднимет настроение, вот я и решила, что пора отвести душу. Натянула джинсы, свитер. Захватила сумочку с наличкой и кредитками — гулять, так гулять. Накинула любимый полушубок и вышла из квартиры.
Снаружи меня ожидала картина маслом. Герой-любовник сидел на ступеньках, прижавшись лбом к перилам, и являл собой эдакий пример кота, которого бессердечная хозяйка вышвырнула из дома на мороз, чтобы не драл обои. И уходить этот тип точно не собирался.
— Так, поднялся, быстро, — скомандовала я. Главное — вытащить парня из подъезда, а там уже консьержка его пустит только через труп. Причем, труп будет Винтера.
— Зачем? — Винтер взглянул на меня снизу вверх, но показалось, будто сверху вниз.
— Затем, что это — мой подъезд, и тут тебе не место. За мной!
— Не кричи, я тебе не прислуга, — ответил тот, но со ступенек поднялся и потащился за мной. Я же шла к лифту. На лифт Винтер покосился с подозрением.
— Куда ты пытаешься меня заманить?
— В притон, — ответила в сердцах. — Пойдешь?
И вошла в лифт первой. Винтер обозрел клетку лифта — и вошел за мной. Но когда двери закрылись, выразительно поглядел на меня. Мол, живым не дамся. Хорошо, хоть ехать до первого этажа было недолго. Дверцы разъехались в разные стороны, и я вытащила Винтера за собой на божий свет.
— Здравствуйте, Зинаида Карповна, — кивнула консьержке, шустрой бабульке, которая видала, наверное, молодость Ленина.
— Здравствуйте, Аленушка, — ответила та. — С наступающим! Привет батюшке.
— Вас также!
И подтолкнула Винтера к двери. Вытащила его из подъезда и защелкнула кодовый замок. Сам не зайдет.
— И куда дальше? — спросил он.
— Твое дело. Я иду по магазинам, а ты иди домой.
— Не могу.
— Почему это?
— Ты же не стала слушать.
И надулся, как сыч на крупу. Я вздохнула, потерла виски. Вот еще ненормальный!
— Делай, что хочешь, только за мной не ходи, — выпалила в лицо и понеслась в гараж. Поеду на авто, хоть лучше бы пешком прошлась. Зато это снижает риск, что ненормальный потащится за мной. А ведь авто-то осталось на стоянке у офиса… Я точно не стала бы садиться за руль выпившей. Но хотя бы сверну за гаражи.