— Готов? — спросила у своего сегодняшнего кавалера.
— Вполне, — кивнул тот, изучая отражение в зеркале с довольной полуулыбкой.
— Тогда подожди еще немного, я оденусь.
Мои сборы проходили куда быстрее. Темно-вишневое платье в пол сидело, как будто на меня шили. Нанесла легкий макияж, захватила сумочку. Можно идти. И только червячок сомнений грыз где-то внутри, не совершаю ли ошибку, так рано выводя Винтера в свет. Я приказала червячку замолчать, и мы, наконец-то, выехали в сторону загородного поселка. Эх, была-не была!
ГЛАВА 7. Семейное гнездо
Я обожала наш загородный дом! И крайне не любила бывать там с компанией шумных, говорливых родственников. А их наберется минимум человек пятнадцать. Плюс, могу подтянуться соседи. В общем, о покое и уединении можно только мечтать. Покосилась на Винтера. Он с остервенением тер виски.
— Что-то не так? Голова болит? — спросила его.
— Нет, просто ваша музыка… Она — как пыточное орудие, — сквозь зубы ответил Винтер.
— Почему это? — возмутилась я за творчество неведомых исполнителей.
— Сплошной грохот и шум. Разве это музыка? Я оркестр люблю.
Еще бы, все-таки принц. Я выключила радио, и Винтер блаженно расслабился. Даже начал улыбаться, и улыбка странным образом украсила его аристократическое лицо. Он стал даже милым, а не просто ледяным красавцем.
— Как зовут твоих родителей? — спросил внезапно.
— А зачем тебе? — прищурилась я.
— Чтобы знал, как к ним обращаться.
И правда, что это я спрашиваю? Усмехнулась.
— Анна Витальевна и Владимир Савельевич.
Вин тихонько повторил имена родителей. Затем еще раз.
— Сложные у вас имена, — выдохнул он.
— Думаю, не сложнее ваших. Вот ты — принц. Как к тебе придворные должны обращаться?
— Ваше высочество Винтер ди Айсен.
— Целых пять слов! А у нас — имя и отчество. Ну, и фамилия, но по фамилии обращаться невежливо.
— Так и у нас не у всех титулы есть. А нет титула — всего лишь имя.
— Дискриминация, — ответила я.
— Что это?
— Неважно. Мы подъезжаем.
Впереди замаячил коттеджный поселок, в котором меня с детства знала каждая собака. Мы миновали пост охраны — махнула рукой знакомым ребятам, затем немного попетляла по улочкам и остановилась у ворот двухэтажного коттеджа. Комнат внутри было всего восемь, поэтому, когда собиралась вся семья, их катастрофически не хватало.
Я посигналила, ворота медленно открылись, и мы подъехали к дому. Винтер тут же выскользнул из авто — быстро освоился — и протянул мне руку, помогая выйти. Надо же! Приятно. Двери уже распахнулись, и я попала в мамины объятия. Она превзошла сама себя! И стала выглядеть еще моложе, чем при нашей последней встрече. Платье персикового цвета, такого же цвета камни в украшениях, минимум макияжа — на первый взгляд. Да и фигуре можно было позавидовать.
— Аленушка! — Мама крепко меня обняла.
— Добрый день, — послышался из-за спины голос Винтера. — Алена, представишь меня своей сестре?
Подхалим! Но мама расцвела и протянула Винтеру руку, которую тот галантно поднес к губам.
— Анна Витальевна, моя мама.
— Можно просто Анна.
— А это — Винтер, мой друг.
— Винтер? Какое интересное имя. — Мама тут же взяла Винтера под руку. — Проходите, дорогой, чувствуйте себя, как дома. Вы, наверное, иностранец?
— Я некоторое время жил в Бельгии, — мягко ответил Винтер. Даже тон изменился! Сердцеед несчастный. — Но родом из Руссии.
— России, — шикнула в спину. Винтер и ухом не повел, а мама, казалось, вышла бы замуж за него немедленно, не будь у неё мужа.
— Проходите вот сюда, Винтер, — щебетала она. — Вова, у нас гости! Владимир, мой супруг. Винтер, друг нашей дочери.
— Зимой родился, что ли? — буркнул папа, пожимая руку Винтера.
— Да, у нас все… То есть, все в семье зимние.
— Ой, как интересно! — Все, маму теперь не остановить. — Присаживайтесь, Винтер, вот сюда, рядом с Вовой.
Папа посмотрел на гостя поверх очков — и обернулся ко мне.
— Здравствуй, дочка, — обнял так же крепко, как мама. — Давно не виделись.
— Да, давно.
Работа, будь она неладна. Надо чаще выбираться к родителям. Тем более теперь, когда жених не требует внимания, а Вин, кажется, пришелся маме по душе. По крайне мере, она улыбалась, а этот герой-любовник из бразильского сериала и не думал сбавлять обороты. За те полчаса, которые мы для вежливости просидели в гостиной, Вин успел очаровать не только маму, но и папу — невзначай начал расспрашивать о коллекции моделей машинок на каминной полке. Папа сел на любимого конька и потерялся для общества. Тогда мама поманила меня в сторону кухни. Да, нельзя сказать, чтобы мы были особо близки, но… Она же моя мама.
Мы миновали небольшой коридорчик, мама усадила меня на стул и налила в чашку кофе. Знает, как развязать мне язык.
— Рассказывай, дочь, — потребовала она.
— Да что рассказывать-то, ма? — спросила я. — Ты же уже слышала. Мой друг из Бельгии…
— Я не об этом. Вы ведь не просто друзья, да?
— С чего ты взяла? — Я чуть не подскочила.
— С того, что ты внезапно рассталась с Сережей. И уже через пару дней появляешься с незнакомым парнем, который следит за каждым твоим словом.
Конечно, следит. Потому что знает — если что-то пойдет не так, я его перебью.
— Мама, — покрутила чашку в руках, — мы расстались с Сережей потому, что я видела его с другой. Он изменял мне. Думаю, достаточно давно. А Винтер — и правда, друг. Который, кстати, очень меня поддержал.
И выставил за дверь Сергея, что немаловажно. Мама молчала. Кажется, для неё это был шок.
— А ты уверена, что вы с Сережей расстались окончательно? — спросила без особой надежды. — Может, это была случайность, и…
— Мам, вот если бы ты застукала папу в кабинете с секретаршей, сколько волос ты бы выдрала этой случайности?
— Да, ты права, — мама сокрушенно покачала головой. — Просто вы так долго были вместе. Я думала, что скоро свадьба, а тут… Ладно, не будем об этом! Праздник ведь. Давай отнесем нашим мальчикам бутербродов, до вечера еще далеко.
Не так уж далеко… Потому что, стоило «мальчикам» уничтожить запасы бутербродов, как в ворота позвонили, а еще через пару минут в гостиную ворвался ураган. И назывался он — мои двоюродные братья, Ярик и Мирик. Двойняшки, так мало похожие друг на друга, что сложно представить. Ярик был выше, шире в плечах. Когда улыбался, на щеках играли ямочки. Да и по жизни братишка был тем еще сердцеедом. Мирик — скромнее, пока его не трогать, но именно он был инициатором всех каверз братьев в детстве. Как говорится, в тихом омуте… Раньше родители братьев работали за границей, а им не подходил тот климат, и они месяцами оставались у нас. Поэтому да, мы дружили. И поэтому я их терпеть не могла больше всех на свете.
— Аленка! — Подлетел ко мне Ярик. — А ты как нас опередила? Мы думали, ты еще реснички красишь.
— Спокойно, Яр, — отозвался Мирик. — Почти замужним девушкам ресницы красить ни к чему, она уже и так себе жениха захомутала. Кстати, где этот несчастный?
— Нет, — развела я руками. — Сдулся, как мыльный пузырь.
— О-па! — Ярик даже языком прицокнул. — Киданул тебя, что ли?
— Я его «киданула», — повторила за братцем. — Кстати, знакомьтесь, мой друг из Бельгии Винтер.
Винтер смотрел на кузенов такими огромными глазами, что я поняла — у него таких родственников нет. Пусть спасибо скажет.
— Привет! — Ярик хлопнул его по плечу. — Ну и имечко, честное слово. Что, в Бельгии с фантазией туго? Или, наоборот, слишком хорошо?
— Не обращай на них внимания, Винтер, они всегда такие, — махнула рукой.
За двойняшками, ожидаемо, появились их родители. Тетя Маша расцеловала меня, затем родителей. Дядя Паша ограничился дежурными поздравлениями и комплиментами. Только успела отдышаться после любимых кузенов, как приехал папин друг и коллега с семьей — супругой и двумя дочерьми. Дядя Валера давно стал для нас членом семьи, и новый год мы всегда встречали вместе. И, наконец, моя двоюродная тетя Жаннетта с очередным кавалером, неким Жоржиком, и сыном Мишкой. Миша был меня старше на пять лет — ему недавно исполнилось тридцать, поэтому держался особняком и все время что-то печатал на телефоне. Вот и все в сборе.
Я украдкой следила за Винтером. И понимала, что передо мной — вообще другой человек. Очень скромный, вежливый, а главное — находит с любым из гостей нейтральную тему для разговора. Вон, двойняшки уже окружили ему и рассказывают о какой-то девчонке, с которой познакомились накануне. И Винтер на их фоне не казался чужим. Можно расслабиться?
— Слушай, Аленка, — подозвала меня мама. — Мы же думали, ты приедешь все-таки с Сережей, поэтому отдельной комнаты для Винтера нет, ты же знаешь.
Еще бы! Учитывая количество гостей.
— Не беспокойся, мам, поспит у меня, — отмахнулась я. Велика ли беда? Учитывая, что Винтер по-прежнему не желал отказываться от нашего брака. Ох, уж этот Винтер… Зато мне наконец-то стало весело. Я любила свою семью, какими бы шумными и иногда странными они ни были. Дом наполняли голоса и смех. Самое замечательное, что может быть.
— А у тебя девушка есть? — уловила краем уха вопрос Ярика, адресованный Вину.
— Я же…
— Вин, если они тебе надоели, шли их к черту, — посоветовала парню.
— Куда слать? — обернулся тот.
— Лесом и полем. А лучше — дальше.
— Жестокая ты, Аленка, — покачал головой Мирик. — И вообще, подслушивать нехорошо.
А если не подслушивать, Винтер может выложить правду — что женат, и, между прочим, на мне. Лишние вопросы нам ни к чему. Поэтому я утащила Винтера из компании кузенов.
— Пойдем, прогуляемся немного.
Вин был не против. Мы вышли во двор — уже стемнело, и горела иллюминация, которую принц рассматривал с тем же восторгом, что и огоньки на елке.
— Меньше слушай Ярика и Мирика, — говорила я. — Эти два балбеса и святого столкнут с пути истинного.
Винтер молчал. Только шел рядом, придерживая под локоть, и любовался то на дом, то на снег, искрящийся от отражения огоньков. Мороз становился сильнее, начинался снегопад. Настоящий новый год — такая редкость!
— У тебя хорошая семья, — внезапно заговорил Вин. — Они тебя любят.
— Я их тоже, когда они не пытаются довести меня до белого каления.
Впрочем, я уже поняла, что для принца тема семьи является достаточно скользкой и почти что запретной, и портить ему настроение не хотелось.
— Знаешь, Алена, я очень тебе благодарен, — все-таки продолжил он. — Когда меня выбросило в ваш мир, я думал, что погибну здесь. И если бы не ты, так бы и произошло.
— Не преувеличивай, — пожала его пальцы. — Ты бы справился.
— Нет.
— Знаешь, как говорят в нашем мире? «Если бы, да кабы, да во рту росли грибы».
Винтер рассмеялся. А у него красивый смех. И к нему самому я начинала потихоньку привыкать. Конечно, признавать какие-либо брачные печати не собиралась до сих пор, но другом его уже считала. Странное ощущение, учитывая, что мы из разных миров.
— Аленка! Винтер! — Распахнулись двери дома, и из них высунулась лохматая голова Ярика. — Идите скорее, будем в фанты играть!
О, нет!
— Что такое фанты? — оживился Винтер.
— Игра нашего мира. Каждый человек отдает какую-то свою вещь, а потом другие загадывают, что делать обладателю этой вещи. Например, песенку спеть или танец станцевать.
— Забавно. В нашем мире таких игр нет.
— Тогда пойдем, сыграем. Они все равно не отстанут.
И увлекла Винтера к дому. После мороза снаружи внутри казалось по-особенному тепло. Вся компания играющих — а к игре присоединились все, кроме папы и дяди Валеры, собралась в центре нашей огромной гостиной. Набросали подушек прямо на пол и восседали на них с довольными физиономиями. Нас усадили между Яриком и Мириком. Ведущей же стала одна из дочерей дяди Валеры, Оля. Она прошла по кругу с большой шляпой — частью старого папиного маскарадного костюма. Я опустила в неё часы. Интересно, а что положил в шляпу Винтер?
— Начинаем! — Оля накрыла шляпу платком, хорошенько перемешала вещи и отставила в сторону. А нам раздала карточки, чтобы написать задания. Эту часть я любила больше всего! И написала: «Представить себя новогодней елочкой и спеть песенку». Записки отправились в другую шляпу, и началась игра.
Первым Оля вытащила чей-то платочек. Оказалось, что моей мамы, и, по заданию на карточке, маме пришлось станцевать танец утят. За платочком последовала зажигалка, а в задании значилось: «Изобразить символ года». Наступил год свиньи, поэтому Мирик под дружные аплодисменты, хрюкая и повизгивая, на четвереньках ползал по комнате. Ой, а вот и мои часики!
Оля долго перебирала карточки и, наконец, вытащила мое задание:
— А этот фант у нас поцелует парня, который из присутствующих ему нравится больше всех.
Коварно! Эх, жаль, что мальчишкам фант не достался, я бы посмотрела на их физиономии. Но делать нечего, придется целовать. Я окинула взглядом гостей. Папа не играл, иначе это был бы он. Ярика и Мирика я любила одинаково — и применяла к ним фразу «так любил, что убил». Дядя Паша, Жоржик и Мишка отпадали тоже. Поэтому потянулась к Винтеру, как самому безопасному варианту. Обняла его за плечи, намереваясь поцеловать в щечку, но Вин неожиданно повернулся, и поцеловала я его в губы. Принц, кажется, слегка оторопел, а затем привлек меня к себе и вернул поцелуй.
— Ух, ты! — В один голос завопили двойняшки. — Игра приобретает неожиданный ход!
Я отодвинулась и покраснела. Винтер, напротив, смотрел на меня, как кот на сметану. Только что не облизывался.
А невозмутимая Оля уже доставала новый фант — тоже часы, только мужские. А затем и карточку. И вот уже раскрасневшийся Ярик, став на одно колено, признался в любви тете Жаннетте. Я покосилась на Винтера. Он, наконец, прекратил испепелять меня взглядом. И самое примечательное, что Винтер улыбался. Искренне и непринужденно. Я за эти дни почти не видела его улыбки, поэтому сейчас она стала для меня открытием. А еще пришло понимание, что два минувших дня Винтер усиленно «держал лицо», а в эту минуту позволил себе расслабиться и сразу перестал казаться недоступным принцем.
Оля же не обращала внимания на наши взгляды. Она вытащила очередной фант — запонку. И я даже знала, чью.
— Теперь задание. — Оля перемешала карточки. — Раскрыть свою самую страшную тайну.
Винтер озадаченно взглянул на меня. Тайн у него хватало. И страшных, уверена, тоже.
— Это шутка, — шепнула ему, потому что, похоже, Вин на самом деле рылся в своей памяти в поисках самой-самой.
— Алена, не мешай! — шикнула на меня строгая Оля.
— Хорошо. — Винтер улыбнулся. — Однажды я сказал своей сестре, что она нравится парню, а она ему совсем не нравилась.
— И чем это закончилось?
Сразу все участники обернулись к Винтеру.
— Но фант же не предполагает второе задание, — рассмеялся он.
— Ну, Вин, так нечестно! — воскликнула я. Мне тоже было безумно любопытно.
— Закончилось все тем, что она собирается за него замуж.
— Значит, нравилась, — похлопал его Мирик по плечу.
— Возможно, хотя он говорил, что терпеть её не может.
Мы снова рассмеялись. А танец елочки пришлось танцевать тете Жаннетте. К полуночи, когда все мы расселись за праздничным столом, Винтер уже был для моих родственников своим человеком. Он о чем-то болтал с двойняшками, хвалил стряпню, делал комплименты дамам. А главное, мне самой вдруг стало рядом с ним легко.
Наконец, ровно в полночь мы, по традиции, послушали речь президента. Со звоном встретились бокалы шампанского, и я загадала желание. В этом году я просила просто счастья.
ГЛАВА 8. Не все так гладко в королевстве
Когда все хорошо, начинаешь ждать какого-то подвоха. Вот и я то и дело поглядывала на Винтера, который допивал, кажется, третий бокал шампанского. Щеки принца раскраснелись, глаза заблестели, а я поняла, что кому-то пить нельзя вообще, иначе дела будут плохи. Попыталась забрать у Винтера очередной бокал — не вышло. Он в него вцепился, будто приклеили.
— Вин, — зашипела угрожающе, — тебе хватит.
— Винтер, — по привычке поправил он меня.
— Алена, не приставай к человеку, — забубнил на ухо Ярик. — Новый год, дай оттянуться.