Я опять представился и попросил взять у нас на ответственное хранение меха. Сначала инженер не хотел меня слушать, и я уже решил, что моя затея закончится ничем.
— Вы знаете, что если мы с вами не найдем общего языка, то я лично обращусь к руководству и инициирую проверку на вашем предприятии, — перешел я к угрозам.
Он не догадывался, что я блефую, так как у меня не было абсолютно никакой возможности организовать подобную проверку. Однако от моих угроз он смягчился, в его голосе уже не чувствовалось металла:
— Хорошо, привозите шкуры.
Через пять минут со мной связался заведующий гаражом предприятия и поинтересовался, куда прислать грузовик.
Глядя на грузчиков, которые таскали шкуры в машину, я остановил проходящего мимо Станислава и потребовал, чтобы он в кратчайшие сроки подобрал доверенное лицо из окружения женщины, которая занималась пошивом шуб. Я был уверен, что через швею мы обязательно выйдем на лиц, которые привозили или привозят ей шкуры.
Швея была единственной реальной нитью, через которую мы могли выйти на участников банды. Я предложил ему поработать с подругами, которые учились вместе с ней, так как не исключено, что кто-то из них и попадал в поле зрения милиции по различным причинам, их и необходимо было использовать в наших интересах. Для этого я посоветовал съездить в техникум и запросить там списки ее однокашников.
* * *
Лиля Сулейманова сидела дома и ждала Алмаза, который обещал заехать. Вот уже около месяца они встречались. Девушка потихоньку забывала Максима. Ей было хорошо и спокойно с Алмазом. Она впервые чувствовала себя защищенной и была уверена, что Алмаз никогда ее не обидит.
Алмаз тоже все больше привязывался к ней. Он уже не представлял себя без нее и использовал любой предлог для встречи.
Вчера на улице Лиля случайно встретила свою подругу Юлю, с которой училась в школе. Они не виделись несколько лет, и от знакомых Лиля знала, что Юля давно переехала и проживала где-то на Кварталах.
Лиля не сразу узнала Юлю — она заметно постарела, ее лицо было усеяно сеткой мелких морщинок.
Подруги долго говорили, вспоминая школьных друзей и педагогов. Под конец Юля пригласила Лилю в гости.
Сейчас Лиля ждала Алмаза. Она еще утром предупредила его, что их пригласили в гости.
Алмаз подъехал на пять минут позже обещанного. Он вошел в комнату без стука, в руках у него был букет. Нежно поцеловав Лилю в губы, он вручил ей цветы.
— Ты с ума сошел! Сейчас зима, ты где цветы раздобыл? Наверное, стоят огромных денег? Может, подарим их Юле? — спросила она.
— Это тебе, а для Юли в машине лежит еще букет, — улыбнулся Алмаз.
Они сели в машину и поехали на 28-й квартал. Лиля весело выспрашивала, где он достал цветы среди зимы и не работает ли он волшебником.
Алмаз не стал врать и рассказал, что цветы купил в совхозе «Тепличный». Все очень просто, подъехал, вызвал рабочего и попросил продать цветы. Через полчаса он стал обладателем двух букетов, и никакого волшебства! Простой расчет.
Двухкомнатная квартира Юли выглядела неухоженной и даже запущенной. По состоянию комнат и обстановки чувствовалось отсутствие хозяйской руки и хозяйского желания облагородить собственное жилье.
Юля пыталась объяснить, что проживает здесь всего два месяца и еще не успела сделать хоть какой-нибудь ремонт. В зале их встретил молодой человек, который представился как друг семьи Павел.
Пока женщины накрывали на стол, Алмаз разговорился с Павлом. Тот рассказал, что недавно освободился из мест лишения свободы и решил бросить якорь у Юльки, с мужем которой отбывал срок.
— А ты не боишься, что он выйдет и предъявит тебе? — спросил Алмаз.
— А что он может мне предъявить? Ему еще торчать семь лет на зоне, пусть предъявляет ей, а не мне. Сука не захочет, кобель не вскочет! — подытожил Павел.
Алмаз спросил, чем он занимается, работает или нет. Павел отвел взгляд и начал рассказывать, что в настоящее время пытается устроиться, но пока не получается.
— Пойми меня! Куда я хочу — не принимают из-за судимости, а куда принимают — я туда не хочу, — восклицал Павел.
— Может, стоит опустить планку и работать там, куда берут? — спросил Алмаз. — Устроишься, а там видно будет. Найдешь хорошую работу, устроишься туда.
Алмаз еще хотел что-то спросить у Павла, но разговор прервала Юля, приглашавшая за стол.
Павел на правах хозяина стал разливать водку, а Юля раскладывала закуску. Ее кавалер произнес дежурный тост и, крякнув, опрокинул рюмку. Алмаз извинился, что выпить не может — за рулем. Уговаривать его не стали, а Павел даже обрадовался.
Лиля сделала глоточек, а подруга опустошила целую рюмку и даже не поморщилась. После третьего тоста мужчины вышли на кухню. Юля стала жаловаться на трудное положение, что одной ее зарплаты на содержание семьи не хватает. Лиля и не знала, что у Юли есть маленькая дочка, которая живет у ее родителей в деревне. Мать Юли недовольна образом жизни дочери и неоднократно угрожала ей, что отберет внучку, а ее лишит материнства.
— Что я все о своем и о своем. Расскажи, как ты живешь? Чем занимаешься? — сменила тему Юля.
Теперь уже Лиля стала рассказывать о себе. Юля поинтересовалась, кто такой Алмаз, чем он занимается, давно ли они знакомы. Лиле в какой-то момент показалось, что подругу интересовало все, что касалось ее жизни. Она неоднократно переспрашивала и про работу, и про личную жизнь.
Лиля, ничего не скрывая, рассказала, что вот уже несколько месяцев шьет шубы на дому.
— Слушай! Откуда ты берешь меха? Только не говори мне, что покупаешь в магазине! Я прекрасно знаю, что в магазинах меха не купишь. Я не дурочка и понимаю, таскают тебе меха с фабрики, вот и шьешь. Ты мне скажи, если я захочу сшить шубу, ты найдешь мне мех? — спросила Юля и внимательно посмотрела подруге в глаза.
Эти расспросы насторожили Лилю, но, видя не совсем трезвое состояние любопытной собеседницы, она расслабилась. И попыталась убедить Юлю, что не делает ничего противозаконного, а откуда меха — не ее дело.
Посидев еще часок, гости стали прощаться. Уже в машине они обменялись репликами в отношении хозяев, но оба пришли к выводу о том, что провели вечер неплохо. Алмаз довез Лилю до дома, а она вдруг предложила ему остаться.
* * *
Вечером следующего дня Балаганин положил мне на стол оперативную записку, в которой его доверенный человек сообщал о состоявшейся встрече с интересующим нас лицом. В записке было подробно изложено все, о чем говорилось в этот вечер в квартире на квартале. Анализируя записку, я уже ясно понимал, что Сулейманова является лишь рядовой швеей и почти ничего не знает. Единственным, кто выведет нас на организаторов группы, может быть человек, который привозит шкуры. Кто он, и как часто привозит меха, мы не знали.
Я сидел за столом и ломал голову над этой задачей. Что нам даст, если мы установим лицо, сбывающее эти шубы? Связано ли оно с преступниками или просто за деньги оказывает Сулеймановой услуги? Ясно лишь одно — действовать надо осторожно, чтобы не спугнуть преступников.
Я вышел из кабинета и направился к Балаганину. Станислав, не поднимая головы, строчил на бланках оперативные задания.
— Стас, что ты думаешь по этому делу?
Тот начал не спеша докладывать мне свои соображения. Слушая, я взял фотографию Сулуймановой и стал рассматривать.
— Слушай, шеф, а не навестить ли нам Лилю в качестве налогового инспектора? — предложил Станислав. — Этот визит позволит нам определить, есть ли у нее сейчас шкуры. От этого и будем плясать.
Предложение было заманчивое, однако визит Станислава или кого-то из сотрудников уголовного розыска к Лиле мог ее спугнуть. Я не исключал и того, что в случае отсутствия у нее шкур она может испугаться и отказаться от работы. И мы навсегда потеряем возможность установить поставщика и сбытчика. Мы решили не форсировать события, а просто установить за ней наблюдение — может, она и выведет нас на этих лиц.
* * *
У Алмаза с утра ныло сердце от неприятного предчувствия. Он поехал в Старо-Татарскую слободу проверить сарай. Алмаз хорошо ориентировался среди небольших и узких улиц, знал тупики и скрытые проходы через дворы, позволяющие незаметно оказаться на другом конце населенного пункта.
Алмаз медленно ехал по знакомым улицам и вспоминал свое босоногое детство. Местные ребята хорошо знали и уважали его. Многие из его сверстников считали его счастливчиком, потому что не каждый из них мог похвалиться собственной тачкой.
Некоторые из ребят, с которыми он провел свое детство, обращались к нему с различными просьбами, в том числе просили обслужить свадьбу или оказать помощь в других делах — Алмаз никогда не отказывал.
Он ехал по одной из самых узких улиц поселка. Перед поворотом направо его внимание привлекла одиноко стоявшая легковая машина. В салоне сидели трое крепких мужчин. Алмаз знал практически всех местных, а тем более тех, у кого были машины. Но эти были явно чужими и, как ни пытались укрыться, их неудачно припаркованная машина всем бросалась в глаза.
Алмаз медленно проехал мимо и в заднее стекло увидел, как один из пассажиров что-то записал.
«Что они здесь делают? — думал Алмаз. — Явно кого-то ждут».
Проехав метров сто, он остановил машину и вошел во двор друга детства. Застав его дома, Алмаз спросил, что произошло в поселке, и почему на улицах стоят машины с неизвестными людьми.
— Да, вроде, все было тихо, ни драк, ни стрельбы, зачем милиции стягивать сюда силы, — пожал плечами товарищ.
— А почему ты решил, что это мусора? — спросил Алмаз.
— Да я утром ходил за водой и видел, как к этим подъезжала машина, в которой был мой знакомый водитель. Он недавно устроился в милицию. Он как раз и передавал тем, сидящим, термос и пакет с едой.
— Ты можешь собрать местную шпану, пусть пробегут по улицам, а мы посмотрим, — попросил Алмаз.
Зачем это надо — товарищ не понял, но отказывать не стал. Они вышли из дома, Алмаз сел в машину, а его товарищ скрылся среди частных домов и заборов.
* * *
Не прошло и часа, как улицы поселка уже наполнились воинственными криками пятнадцатилетних юнцов, одетых в телогрейки и в одинаковые вязаные шапочки. Ребята бежали по улицам, размахивая металлическими прутьями. В руках у многих были металлические шары, которые они швыряли в незнакомые машины.
Алмаз видел, как один из пареньков швырнул шар в лобовое стекло стоящей недалеко машины. Оттуда сразу же выскочили трое мужчин и погнались за пареньком. Быстро догнали и закрутили руку, парень закричал, но мужчина не обращал на его муки никакого внимания и прижимал его к земле.
Вдруг на помощь пареньку бросились его друзья. Они кричали и размахивали прутьями, готовые пустить их в ход. Мужчина достал удостоверение милиционера и предупредил, что он из милиции.
Первым к нему подбежал щупленький паренек и ударил его металлическим прутом по спине. Второй удар по голове позволил задержанному выскользнуть из-под мужчины, и они с криком побежали дальше, в сторону сарая, где хранились шкуры. Вдруг из этого сарая выскочили еще трое мужчин и побежали навстречу ребятам. Один из парней что-то крикнул, и вся группа, как по команде, рассыпалась в разные стороны.
Ребята перепрыгивали через заборы, заскакивали во дворы, растворяясь в них, как сахар в воде. Через минуту улицы поселка опустели, и о набеге говорило лишь разбитое стекло машины и множество милицейских автомобилей.
Алмаз понял, что место хранения обнаружено, а в самом сарае засада.
— Слава Богу, — прошептал Алмаз.
Он, уже не спеша, направился на выезд из поселка. Дороги в город были перекрыты постами милиции. Пока он выезжал, его трижды останавливали. Проверяли не только салон, но и заставляли открывать багажник.
Прорвавшись за поселок, он из телефона-автомата позвонил Максиму и предупредил, что сарай обнаружен, и в нем засада. Никто из них не мог тогда и подумать, что причиной провала стал случайный пьяница.
* * *
В тот же день Алмаз решил заехать к Лиле и предупредить, что шкур не будет. На подъезде он заметил серую шестерку, стоявшую метрах в сорока от ее дома. В салоне сидели три человека, которые, увидев машину Алмаза, стали азартно резаться в карты.
Чутье подсказывало, что это неслучайные люди. Он даже останавливаться не стал и проехал мимо. Отъехав на приличное расстояние, парень остановился и стал наблюдать. Он сидел в машине уже больше четырех часов, но серая шестерка по-прежнему стояла на месте. Ноги у Алмаза затекли, и ему хотелось уехать. Но вдруг серая машина тронулась, а ее место заняла другая — белая.
«Все ясно, пасут», — решил Алмаз. Но кого конкретно могли пасти оперативники, ему было неясно.
Сердце Алмаза опять сжалось от плохого предчувствия.
Он приехал домой, поужинал и снова поехал к Лиле. Прошло более трех часов, как он уехал оттуда. Но белая машина стояла на своем месте.
Алмаз задворками прошел к дому Лили и, как можно незаметнее, проник в подъезд. Там на всякий случай разбил лампочку и тихонько постучался к Лиле. Но та, видимо, не слышала. Алмаз постучал посильнее, через минуту она открыла.
— Что случилось? — первым делом спросила его Лиля. — Я уже не ждала!
Она была явно встревожена его поздним визитом. Алмаз не стал ее пугать, просто сообщил, что их общий товарищ из Башкирии уехал месяца на два в командировку, и они не смогут больше привозить шкуры.
Его сообщение расстроило ее еще больше, потому что она уже получила несколько заказов от знакомых по дому и терять хороший заработок очень не хотелось.
Алмаз попросил, чтобы она без него никуда не ходила и поменьше общалась со своими подругами и соседями. Лиля была в недоумении. Парень ничего не уточнял, не объяснял и быстро попрощался. В коридоре он посмотрел в окно — белая машина была на месте.
Было заметно, как засуетились люди в машине, когда Алмаз вышел из подъезда. Поравнявшись с преследователями, даже сквозь темноту салона он заметил, как напряглись сидевшие. Алмаз хорошо запомнил лица оперативников и государственный номер их машины. Он отошел метров на сорок и оглянулся — человек в темной куртке следовал за ним.
— Ну что, давай, поиграем, — прошептал Алмаз и ускорил движение.
Алмаз ускорял и ускорял шаги, и человек, преследовавший его, делал то же самое. Метров через сто Алмаз резко развернулся и пошел навстречу человеку в темной куртке.
Оперативник явно не ожидал подобного поворота и слегка растерялся.
«Молодой, вот и засуетился», — мысленно усмехнулся Алмаз.
Расстояние между ними таяло с каждым шагом. Наконец, они сошлись.
— Прикурить не будет? — спросил Алмаз.
Несмотря на то что от оперативника воняло за три версты табаком, он с трудом вымолвил:
— Извини, братан, не курю.
Развернувшись, Алмаз вновь направился вдоль улицы. Пройдя метров двадцать, он оглянулся. Оперативник стоял в нерешительности — то ли вернуться, то ли провожать дальше, и медленно направился в сторону машины.
— Ну, проводил? — спросил его старший.
— А что его провожать? Он живет через дом. Его около дома встретила не то жена, не то мать, и они вместе зашли. Я не стал смотреть, в какую квартиру. Ясно, что объект не наш, что терять зря время, — доложил оперативник.
— Зря, нужно было проводить до конца! — укоризненно воскликнул старший смены.
Пройдя задворками, Алмаз через десять минут уже был около своей машины. Часы показывали около двенадцати часов. Он не стал звонить Максиму и решил, что завтра расскажет о своих наблюдениях.
* * *
Я сидел за столом у себя в кабинете и изучал сводки наружного наблюдения. Вот уже неделя прошла с момента установления наружки за швеей Сулеймановой. Но за все это время не было получено ничего, что могло бы нас заинтересовать.
Лиля, словно догадываясь, никуда, кроме магазина, не ходила, ее квартиру никто из посторонних не посещал.