Вот и во вчерашней сводке вновь одна вода за весь день. Сулейманова лишь раз вышла из дома и сходила в магазин за хлебом.
Заканчивая со сводкой, я обратил внимание, что наружной службой было замечено лицо, которое могло посетить ее квартиру. Однако заходил ли этот неизвестный к ней, установлено не было. В коридоре, по всей вероятности, перегорела лампа и было слишком темно.
Установить данное лицо и подтвердить посещение адреса не представилось возможным, так как был зафиксирован лишь факт выхода неизвестного из данного дома.
«Неужели работаем вхолостую, — подумал я, — но ведь должна же быть какая-то связь между обнаруженным складом похищенной овчины и Сулеймановой. Кто-то ведь должен привозить ей меха, забирать готовые изделия? Сколько вопросов, и пока ни одного ответа! Значит, мы делаем что-то не так, но что?» Я терялся в догадках.
Раздался стук в дверь и вошел Станислав:
— Шеф, сотрудники опергруппы проверили все комиссионные магазины Казани, но установить какое-то одно лицо, которое сдавало бы шубы в комиссионки, им не удалось. Практически во всех магазинах отсутствовала запись о сдаче на комиссию шуб и ни одной повторяющейся фамилии, представь себе!
Однако отрицательный результат — это тоже результат. Из его доклада выходило, что приемщики в магазинах стараются не регистрировать эти моменты.
— Из этого следует, — ответил я, — что приемщики магазинов самостоятельно занимаются реализацией шуб. А это говорит о многом.
Я дал команду, чтобы Балаганин лично переговорил с приемщиками комиссионок:
— Вызывай их по одному в министерство, и разговаривать только здесь. Ты же знаешь, все-таки это МВД и, тем более, «Черное озеро». Я думаю, эти факторы должны сыграть положительную роль в этом разговоре.
Получив указание, Балаганин, забрал с моего стола сводки наружного наблюдения и вышел.
«Что делать дальше? Снимать или не снимать наблюдение за Сулеймановой, — думал я. — Держать ее адрес целыми сутками слишком дорого и малоэффективно. Вот если бы войти к ней и проверить, имеются ли там шкуры или готовые изделия, тогда было бы ясно, держать наружку или нет. А так не ясно, может, просто теряем время».
Я позвонил Станиславу и попросил зайти еще раз.
— Слушай, Стас! Кажется, у тебя есть человек, который знаком с Сулеймановой? Ты не знаешь, бывала ли она когда-нибудь у Сулеймановой дома? Нужно, чтобы она под каким-то благовидным предлогом посетила ее в самые кратчайшие сроки. Понимаешь, нам необходимо установить, есть ли у нее дома меха. Пусть попросит Лилю сшить ей шубу, пусть при этом сошлется на отсутствие шкур. Вот только тогда, я думаю, и будет принято решение о целесообразности дальнейшего наблюдения. Я считаю, что это, наверное, наилучшее решение на данный момент.
* * *
Сергей Иванович Ермишкин все глубже погружался в пучину любовной страсти. Он не помнил, когда и как это все произошло. Дни летели, словно минуты, и он с каждым прожитым днем все больше понимал, что ему трудно без Татьяны.
Ермишкин впервые в жизни испытывал чувство ревности. Он ревновал ее к коллегам, руководству, соседям и даже прохожим. Ему иногда казалось, что он медленно сходит с ума. Он каждый день после работы мчался к Татьяне на работу. Многие его поступки явно не вязались с его возрастом и статусом. Вот и сегодня он ушел раньше положенного срока с работы и поехал в ресторан «Заря».
Ему захотелось поделиться с Татьяной радостью — исполком ему выделил две туристические путевки в Болгарию, и он хочет поехать с ней.
Татьяна была на кухне, и ее властный голос гремел под сводами помещения. Начальница увидела его и сразу понизила голос.
— Ты не поверишь! — начал Ермишкин. — Мне выделили две путевки в Болгарию, и я решил пригласить тебя в это путешествие. Тебе приходилось бывать в Болгарии?
Получив отрицательный ответ, Ермишкин, продолжил:
— Только представь себе — синее море, золотистый песок, и мы с тобой вдвоем!
Женщина представила, как уже через три недели будет нежиться на Лазурном берегу. Ей захотелось запеть прямо здесь. Однако обстановка и окружение подчиненных слегка охладили ее пыл.
— Принеси мне свои документы, — приступил к делу Сергей Иванович, — нам нужно открыть визы.
— Я все поняла, — кивнула она и спросила, не желает ли он проехать к ней на часок-другой?
У Ермишкина было много свободного времени, и он согласился.
Вечером он впервые за долгое время домой приехал вовремя, чем очень удивил жену.
У Сергея Ивановича было отличное настроение, он что-то напевал, и давно забытая Светланой улыбка не сходила с лица. Она уже не помнила, когда муж приходил домой в таком настроении, и полюбопытствовала:
— У тебя такое хорошее настроение, что-то произошло?
Его лицо моментально стало смурным — именно такое она видела каждый день. Можно подумать, что она — причина его вечно плохого настроения.
Сославшись на усталость, муж отказался от ужина и прошел в зал. Вслед за ним прошла и Светлана. Он сидел в кресле и с отрешенным видом смотрел телевизор.
— Чай будешь? — спросила она, и получив положительный ответ, поспешила на кухню.
— Света, не хотел тебя огорчать, но, видно, все равно придется, — сделав глоток, начал Сергей Иванович, — мне предстоит длительная служебная командировка на две недели.
Он врал, что их, чиновников его ранга, приглашают на учебу в Туапсе, и руководство решило направить его.
— Ты знаешь, — вновь обратился он к ней, — я бы попросил тебя съездить со мной завтра в магазин. Хочу купить новый костюм, если ты, конечно, не против.
Светлана была удивлена — уже больше двух лет Сергей Иванович не покупал одежду местного производства и, как правило, ездил за вещами в Москву.
— Ты же не носишь местные костюмы. Вот поедешь через Москву, там и купишь.
Он не стал спорить и моментально согласился.
Накануне Максим предложил Светлане съездить вместе в Москву. Там у него были дела, он должен был поговорить с людьми о возможной поставке мехов.
Светлане наскучило быть одной в доме, и она с удовольствием согласилась на этот вояж. И сейчас, используя благоприятный момент, попросила разрешение у мужа, на поездку в Москву, где они якобы должны были встретиться с однокашниками по институту. Сергей Иванович, ни минуты не раздумывая, дал согласие. Светлана предупредила, что вернется в Казань за три дня до его отъезда в командировку и соберет его в дорогу.
Ермишкин молча кивнул ей и сосредоточился на телевизоре.
* * *
Утром, около десяти часов, к Светлане заехал Максим.
— Как дела, что нового?
— Я поеду с тобой в Москву, у тебя там дела, я тебе мешать не стану, у меня есть огромное желание встретиться с однокурсниками, — радостно сообщила она, обняла и страстно поцеловала его. — Ты не представляешь, как я рада этой поездке. Мне так надоело в этой «золотой клетке» каждый день ждать пьяного Сергея. Он думает, я дурочка — не знаю, что он крутит романы с каждой юбкой. Как мне это осточертело!
Схватив Максима за руку, Светлана повлекла его в спальню.
— Знаешь, совсем недавно я узнала, что Сергей прячет большие ценности. Случайно увидела, что он что-то складывает в полу у нас в спальне, а утром, когда он ушел, заглянула в тайник. То, что там лежит, стоит очень больших денег. Только не понимаю, почему он от меня скрывает?
— Не знаю, почему он от тебя прячет, но могу сказать, что твой муж изрядная сволочь, хуже любого вора. Ворует, прикрываясь государственной должностью. Его трудно разоблачить — они там все прикрывают друг друга. Попадись он один, непременно потянет другого. Эти люди сильнее любой преступной группы — у них все схвачено, и милиция, и прокуратура. Я раньше не хотел тебе говорить, думал, не поймешь. Ты думаешь, мне он просто так выделил машину? Я переплатил ему цену в полмашины! Вот откуда деньги, которые он прячет от тебя. И даже не от тебя, а от милиции. Все это ворованное.
— Неужели все это правда? — воскликнула потрясенная Светлана. — А я-то, дурочка, верила ему. Вот, значит, на какие деньги мы так живем!
Она встала с постели и направилась в душ. Максим еще немного понежился и тоже стал одеваться. Из пиджака вдруг с грохотом выпал пистолет. Это произошло так неожиданно, что он даже не увидел выходившую из ванной Светлану.
Глаза женщины были полны ужаса. Она, рожденная и выросшая в семье военных, хорошо знала, что только за хранение оружия людей привлекают к уголовной ответственности, ну а за ношение — тем более.
Максим заверял, что пистолет не боевой, но обман не удался. Светлана села напротив и попросила сказать всю правду — чем он занимается, и для чего ему пистолет.
То, что произошло с Максимом дальше, трудно объяснить. Парень, словно перед иконой, рассказал, что они с друзьями уже давно крадут меха с фабрики.
Она слушала его, понимая, что судьба вновь испытывает ее: что крепче — ее любовь или долг. Светлана отлично понимала, что если она утаит рассказ Максима, то невольно станет соучастником его преступлений, но и предавать любимого человека она не могла и не хотела.
— Максим, на тебе человеческая кровь есть?
Получив отрицательный ответ, она немного успокоилась:
— А чем ты лучше Ермишкина? Ты тоже вор. Вся разница лишь в том, что ты воруешь у государства, а он обирает граждан. Дай мне слово, что ты завяжешь с этим, а я постараюсь вытащить тебя из этого омута, пока ты никого не убил, — Светлана решила, что ее любовь сможет вырвать Максима из преступного мира.
Максим не стал давать никаких обещаний и ушел молча, оставляя ей право выбора. Единственное, что он произнес, в дверях:
— Если не передумаешь, позвони, я буду ждать. Не позвонишь, я больше здесь не появлюсь. Прости.
Тогда Максим не мог знать, какое решение приняла женщина, к которой он уже прирос всем сердцем. Единственное, о чем он не мог и подумать, это то, что она сможет его предать.
Светлана металась по комнате, не находя себе места. Она жалела парня, чья жизнь только начиналась, но не меньше жалости она испытывала и к себе.
«Что делать? Как дальше жить с этим грузом? — думала она. — Как мне поступить?» И решила пока ничего не предпринимать, пусть все идет своим чередом. Сколько продлится эта ситуация, она не знала, но свою любовь прерывать точно не хотела. «Теперь нужно жить одним днем и не думать о будущем. Которого может и не быть».
К вечеру, в установленное Максимом время, Светлана позвонила ему. Он снял трубку и услышал долгожданный голос:
— Я еду, заезжай, жду тебя!
* * *
Когда Максим выходил от Светланы, его состояние было не из лучших. Мысли как бы раздвоилась — одна половина твердила, что он поступил честно, признавшись в своих преступлениях. Другая обвиняла в предательстве друзей, которые доверяли ему, как себе. Он не знал, что решит Светлана, но знал, что в милицию она не побежит. Откуда такая уверенность — объяснить не мог.
То, что он вдруг разговорился, крайне волновало его. Как так, он без всякого нажима вдруг взял и все рассказал постороннему человеку? Как это могло произойти? Он ведь лидер группы, он в ответе за всех!
Он ехал в машине, когда вдруг яркий свет дальних фар ослепил его. Максим притормозил, и, приглядевшись, увидел, что ему моргает встречная машина. Взглянув на номера, Максим остановил машину. Они припарковались у обочины. Максим пересел к Алмазу.
Друг пересказал, как чуть не нарвался на засаду, когда приехал в Старо-Татарскую слободу. И сообщил, что квартиру Лили пасут.
— Что будем делать? — спросил Максим.
Алмаз пожал плечами и, словно спрашивая совета, уставился на Максима.
— Я уезжаю в Москву, вы здесь затаитесь. Никакой фабрики. У всех есть деньги, вот и живите. Занимайтесь тем, о чем тогда договорились. Я думаю, все это пройдет, нужно выждать время. Лиле скажи, чтобы не суетилась. Если есть деньги, дай ей на жизнь, приеду — рассчитаемся.
На том и разъехались.
«Ясно, что милиция напала на наш след. Что они знают?» — думал Максим.
Ему и в ум не приходило, что милиция, словно слепой котенок, тыкалась в разные стороны, надеясь хоть как-то выйти на их группу. Что за все это время возбудила лишь одно уголовное дело по факту обнаружения шкур и что не располагает общим количеством фактов проникновения преступной группы на предприятие. Но то, что началась серьезная охота, было ясно всем.
* * *
После разговора с Алмазом, Максим решил проехать в МВД. Там в приемной он по телефону вызвал своего родственника.
— Слушай, братишка, — попросил Максим, — ты подскажи мне, что творится на меховой фабрике? Ты ведь знаешь, там у меня работает друг Олег, он просил меня узнать. Дело в том, что на днях к ним привезли целую машину шкур, которые якобы нашла милиция. Это правда?
— Максим, мне что, делать нечего? Я должен тебе узнавать про какие-то меха? Ты сам посуди, МВД большое, кто чем занимается — разве я могу все знать? Может, этим ОБХСС занимается или уголовный розыск, я откуда знаю? У меня своя работа. А зачем это Олегу? Насколько я знаю, он возит директора, ну и пусть себе возит. Меньше будет знать, лучше будет спать.
Родственник не стал дальше обсуждать эту тему, но, тем не менее, обещал позвонить вечером и рассказать, что удастся узнать.
Максим поехал к Андрею. Того дома не было, и он, поставив машину у столовой завода «Сантехприбор», стал ждать.
Холодное зимнее солнце уже скрылось за домами, и темнота, словно в горах, внезапно опустилась на опустевшие улицы рабочего микрорайона. Максим издалека увидел Андрея. Он шел не один, его спутник Максиму был незнаком. Но Андрей попрощался с товарищем и подошел к машине. Они неспешно тронулись в сторону поселка Игумново.
Максим вкратце рассказал Андрею о событиях этих дней. Андрей, как всегда внимательно, выслушал друга, а потом сказал:
— Ну, что я вам говорил? Это лишний раз подтверждает, что так, как работали вы, работать нельзя, это верный путь на нары. Надо сделать только одно дело, но чтобы сразу обеспечить себе всю жизнь! Все остальное — провал.
Максим не спорил, он отлично понимал, что Андрей прав.
Обсудив ситуацию, они решили, что пока ничего предпринимать не будут, а, следовательно, и оснований для паники нет. Андрей еще раз попросил Максима напомнить Олегу, чтобы тот постарался получить информацию о перевозках большой партии мехов, и каким образом это будет происходить. Если будет известна дата перевозки и способ, то именно к этой дате будут нужны машины.
Обсуждая детали, они остановились на важной составляющей всей операции — где разгружать товар. Надо было найти укромное место, где можно было бы спокойно разгрузить товар и оставить его на хранение. Решение этого вопроса взял на себя Андрей.
* * *
Светлана проводила мужа на работу, вымыла посуду и стала собираться в магазин. Вдруг зазвонил телефон. Она сняла трубку, надеясь услышать Максима, но к ней обращалась женщина. Приятный голос поинтересовался, дома ли ее супруг, и попытался выспросить некоторые факты из ее биографии.
Сначала Светлана не понимала, что происходит, потому что ее уже несколько раз назвали Татьяной.
Однако все быстро встало на свои места. Она поняла, что ее муж приобрел две туристические путевки в Болгарию, и теперь идет оформление всех необходимых для получения визы документов. Спутницей мужа была указана жена, однако ее фамилия была иной, и паспортистке требовалось уточнить данные. Ермишкин при сдаче документов оставил контактные телефоны, в том числе и домашний.
Паспортистка не могла разыскать его на рабочем месте и позвонила домой. Светлана, представившись дальней родственницей, ничем не смогла помочь и посоветовала связаться с ее мужем по рабочему телефону. Теперь она поняла, в какую служебную командировку и с кем уезжает ее Сергей. Она даже обрадовалась, ведь рано или поздно ее семейная жизнь, это чувствовалось по всему, должна была серьезно измениться. Жить с нелюбимым она уже не могла, и каждый день с ним казался нескончаемой каторгой. Да и сам Ермишкин вел себя так, словно уже давно развелся и абсолютно свободен.