Поверженый король - Аввакумов Александр 11 стр.


Ребята переглянулись между собой, по всей вероятности, прикидывая, за какую цену отдавать товар. Лобов встал из-за стола и направился к бару. Пока он покупал минеральную воду, ребята обговорили цену.

— Ну что? — спросил их Лобов. — Сошлись в цене или нет? Теперь показывайте свой товар.

Они вышли на улицу, и подошли к легковой автомашине. Один из них открыл багажник и откинул мешковину. В багажнике лежали несколько автоматов, снайперская винтовка. В стороне от этого в деревянном ящике было несколько пистолетов.

Они быстро сошлись в цене, и Лобов, отсчитав им несколько тысяч долларов США, перегрузил всё это добро в свою автомашину. Перед тем как разъехаться, Лобов обратился к главному из ребят.

— В следующий раз ты мне подготовь что-нибудь посолиднее, да и маслят положи побольше.

— Что конкретно тебя интересует? — спросил его главный из пацанов. — Может, у нас и нет подобного добра.

— Меня интересуют гранатомёты «Муха».

— Достать можно, но для этого нужно время. Думаю, что в течение месяца заказ будет исполнен.

— Вот и хорошо. Тогда до встречи, — пожав друг другу руки, они разъехались в разные стороны.

— Фомич, ты что, решил воевать с кем-то? — спросил его Батон. — Зачем тебе столько стволов?

— Если хочешь мира, всегда вооружайся. Сейчас время такое, люди уважают силу.

— Понятно, а мне ствол дашь? — спросил его Батон. — Я же вожу тебя, мало ли что может быть?

— Нет, Батон, ствол тебе ни к чему. Твоё дело — крутить баранку и поменьше лезть не в свои дела. Любопытство часто губит людей, запомни это. Меньше будешь знать, лучше будешь спать.

Батон надул губы, словно младенец, и замолчал.

Хорошо ориентируясь на местности, они миновали все посты милиции и въехали в город.

* * *

Челадзе мучила жажда. Оставленную накануне кружку с водой он случайно опрокинул в темноте. Вера в положительный исход этого дела таяла с каждой проведённой в подвале минутой. Он не знал, сколько времени он находится тут. Его слух обострился, и он уже безошибочно определял автомашину своих мучителей. Вот и сейчас он с чувством страха прислушивался к шуму подъезжавшего автомобиля. Судя по шуму двигателя, машина была другой, не той, что ежедневно приезжала к нему. Чувство надежды затеплилось у него в душе.

Лязгнул замок, и в помещение вошли человека три. Кто-то включил свет. Когда глаза Челадзе привыкли к свету, он вновь увидел перед собой лицо уже знакомого ему мужчины.

— Что скажешь, Челадзе? Хочешь умереть богатым? Дело твоё, только хоронить тебя никто не будет, потому что трупа твоего никто и никогда не найдёт. Был человек, и нет человека.

Мужчина повернулся к одному из приехавших вместе с ним молодому человеку.

— Пух, закатайте его в бочку и в Каму. Больше с ним возиться не стоит.

Из-за спины говорившего мужчины показался молодой парень со страшными глазами. Эти глаза были настолько безжалостные и безжизненные, что Челадзе показалось, что на него смотрит покойник, а не человек.

Парень схватил его за волосы и подставил к голове пистолет.

— Всё, всё! — закричал Челадзе. — Я подпишу всё, что Вы скажете, только уберите от меня этого человека.

— Сейчас мы поедем к нотариусу, где Вы подпишете все документы. Это будет передаточный акт на передачу мне пекарни, отказ от доли в колбасном цеху, а также заявление о признании долга Груздева лично за мной.

— Но у меня сейчас нет таких денег, чтобы погасить задолженность.

— Отдашь сколько есть. Потом вернёшь остатки. Я тебе не Груздев и прощать тебе долги не намерен. Ещё вот что, Челадзе, если вдруг решишь меня швырнуть и заартачишься у нотариуса, мы тебя живого закопаем в землю. Ты понял меня?

— Да, я всё понял, — произнёс он чуть не плача. — Я всё подпишу, только не убивайте меня.

— Пух, приведите его в порядок. Свозите к парикмахеру, приоденьте, и когда он будет готов, позвоните мне. Я подъеду к нотариусу, и всё там подпишем.

Челадзе под конвоем Пуха и ещё одного бойца поехал приводить себя в порядок.

Около трёх часов дня Челадзе подписал все документы по передаче имущества Лобову. Когда они выходили от нотариуса, Лобов напомнил ему о долге. Челадзе достал из кармана костюма несколько пачек долларов США и отдал их.

— Здесь половина, вторую половину верну через три месяца, — произнёс Челадзе.

— Хорошо, договорились, остальные отдашь через три месяца. Если ломанёшься в милицию, умрёшь сразу же на выходе из неё. Это я тебе гарантирую.

— Я не сумасшедший, чтобы бежать в милицию, — ответил Челадзе. — У меня семья, дети.

* * *

Пухов служил в армии в роте разведки и был в своё время образцовым бойцом. Неплохо владел навыками рукопашного боя, отлично знал современное вооружение. Для устранения Француза Пух выбрал снайперскую винтовку Драгунова. Он выбрал лёжку недалеко от дома Француза, в полуразрушенном доме.

Пух сидел уже второй день, рассматривая в бинокль дом, в котором проживал Француз. Тот редко выходил из дома один. Всегда вокруг него вертелись молодые ребята, которые не только сопровождали его, но и охраняли. Он словно догадывался, что жить ему осталось недолго, и старался в эти последние дни оторваться на полную катушку.

Вчера весь вечер он провёл в небольшом местном ресторане, где напился до бесчувственного состояния. Друзья вынесли его из ресторана и, положив в машину, привезли домой. Пух не стал стрелять, так как не был уверен, что с трёхсот метров сможет поразить цель, которую несли три человека.

Сегодня Пух залёг в четыре часа утра. Холод постепенно проникал сквозь его одежду. В отдельные моменты Пуху казалось, что он перестаёт чувствовать руки и ноги, но знал, что это чувство обманчиво, что на самом деле это происходит из-за большой нервной концентрации, и стоит ему лишь расслабиться, это всё моментально исчезнет.

В бинокль Пух увидел, что в квартире Француза началось движение. Жена Француза раздвинула шторы и открыла форточку. Пух перевёл свой взгляд с зала на кухню. Сквозь отблески стекла Пух увидел, как она что-то готовила на кухне. В ту же секунду Пух почувствовал, что чувство голода подступает к его желудку. Услышав глухое рычание у себя в животе, Пух с опаской огляделся по сторонам, словно опасаясь, что этот звук могут услышать посторонние люди. Убедившись, что вокруг него по-прежнему никого нет, он снова сосредоточил всё внимание на окне кухни. Ждал он недолго, минут через пятнадцать он увидел, как на кухню вышел Француз.

Лицо Француза было отёкшим от сна и выпитого накануне алкоголя. Он сел за стол. Пух подправил оптику и через прицел увидел, что Француз что-то говорит жене, жестикулируя.

— Похоже, оправдывается за вчерашнюю пьянку, — подумал Пух.

Палец привычно лёг на спусковой крючок винтовки. Пух затаил дыхание и медленно потянул его на себя. Выстрела он не услышал, а скорей, почувствовал его. Приклад винтовки ударил его в плечо. Пух взглянул в оптический прицел. Стена за головой Француза окрасилась в красный цвет.

Пух достал тряпку и аккуратно обтёр ею винтовку. Он снял оптику и положил её в дипломат. Поднявшись с земли, он быстро привёл себя в порядок и вышел из дома. Пройдя метров двести, сел в припаркованный у обочины автомобиль и направился в сторону Набережных Челнов.

Мимо него на большой скорости промчался милицейский автомобиль, вслед за которым двигалась машина скорой помощи. Пух улыбнулся про себя. Удача в это утро явно была на его стороне.

* * *

В тот момент, когда Пух решал судьбу Француза, Ефимов и Лобов были в Казани. Лобов давно не был в Казани и сейчас, проезжая по знакомым улицам, он с удивлением для себя замечал всё новые и новые изменения, произошедшие за это время.

— Володя, а ты часто бываешь в Казани? — поинтересовался у него Лобов.

— Бываю, — произнёс Ефимов. — Мне нравится этот город. У меня много друзей не только в Казани, но и в Уфе. Однако Казань я люблю больше.

— А я после окончания техникума в Казани не был. Не люблю шума, просто не переношу. Ты видел, мы по дороге обогнали колону с зелёными знамёнами? Это из ТОЦ. Все они рвутся в Казань, чтобы заявить о своих амбициях. Не понимаю, что их не устраивает в этой жизни?

— Не знаю, Фомич. Мне до них, как до лампочки. Пусть орут, сколько хотят. Всё равно покричат и вернутся в свои квартиры, а утром пойдут на работу, словно и не кричали на площади.

Ефимов свернул с улицы Татарстан на улицу Тукая. Проехав метров триста, он остановил машину.

— Фомич, подожди меня минутку. Я сейчас заскочу к своему дружку, и мы рванём куда-нибудь отдохнуть.

Через минуту Ефимов вышел в сопровождении паренька. Он был небольшого роста, светлые редкие волосы были зачёсаны назад.

— Фарид, — представился он Лобову.

Они обменялись рукопожатиями. Ефимов всю дорогу, пока они ехали на озеро Лебяжье, рассказывал ему о Лобове. Анатолий, сидевший на заднем сиденье, чувствовал себя крайне неуютно. Он никогда не думал, что обладает такими положительными качествами, а тем более в таком громадном количестве.

— Хорош, Ефимов, — произнёс Лобов. — Я и так уже загордился как никогда. Смотри, взорвусь от твоих похвал.

Они остановились на берегу живописного озера. Лобов вышел из машины и увидел метрах в пятидесяти от дороги здание, напоминающее сказочный теремок.

— Вот и приехали, — произнёс Фарид. — Это и есть наш любимый ресторан.

Они вошли в зал и направились к дальнему столику. Заняв его, они сделали заказ. Пока официант сервировал стол, Фарид отлучился в туалет помыть руки.

— Кто это? — поинтересовался Лобов у Ефимова.

— Это Гитлер, один из казанских авторитетов. Я с ним познакомился в Москве, и вот уже второй год дружим. Я помогаю ему, он мне.

— Чем же он тебе помогает? — спросил Лобов.

— Всем, чем может. Когда советом, когда людьми, — ответил Ефимов.

Они зависли в ресторане до самой ночи. Пьяные и довольные, переночевали в гостинице «Дуслык», а рано утром выехали к себе домой.

* * *

Лобов встретился с Груздевым у него в офисе. Груздев был рад встрече и не скрывал этого.

— Проходите, Анатолий Фомич, проходите, не стесняйтесь, — предложил Груздев. — Чай, кофе, спиртное?

— Если есть, чёрный чай, — ответил Лобов и сел в кресло. — Я выполнил наш договор, теперь я такой же собственник этого колбасного цеха, как и Вы. Вы, наверное, уже догадались, что колбасные деликатесы — это не мой профиль. Я не собираюсь, не только влезать в управление этим цехом, я вообще постараюсь не напоминать Вам о себе, но при одном лишь условии. Вы, Михаил Иванович, должны будете исправно перечислять ежемесячно прибыль на счёт моей жены, вот он. Я рассчитываю, что Вы, как человек ответственный, не нарушите нашу договорённость.

— Анатолий Фомич, можете надеяться, что я Вас не подведу. Вы сделали слишком много для меня, а я всегда ценил, и буду ценить это.

— Вот и хорошо, что мы с Вами так быстро договорились. Кстати, я хочу Вам передать в управление и пекарню Челадзе, она принадлежит мне. Управляйте, я надеюсь, Ваши юристы оформят всё это нормальными договорами.

— В этом Вы можете полностью положиться на меня, Анатолий Фомич. Сами Вы как считаете, не вызовет ли это какое-то подозрение у самого Челадзе?

Лобов улыбнулся и произнёс:

— Это не должно Вас напрягать Михаил Иванович. Если будет в этом необходимость, я сам решу проблему. Сейчас я думаю о целесообразности передать Вам в управление и мой магазин на улице Ленина. Я бы хотел, чтобы Вы подумали об этом.

Лобов встал со стула и, оставив нетронутую чашку с чаем, вышел из офиса.

Груздев подошёл к окну и посмотрел вслед удаляющейся фигуре Лобова. Только сейчас, глядя ему в спину, Груздев понял, какую ответственность он взваливает на свои плечи. Он тяжело вздохнул и направился к столу. Вызвав секретаря, Михаил Иванович попросил её убрать со стола недопитый чай.

* * *

Ночью Лобов проснулся от криков жены. У неё начались роды. Лобов быстро понял, в чём дело, и вызвал неотложку. Машина скорой помощи приехала сравнительно быстро и забрала роженицу.

Весь остаток ночи он провёл в приёмном покое родильного дома.

— Сынок, иди домой, — предложила ему старенькая нянечка. — Ты ей всё равно не поможешь, она и без тебя родит, Бог даст.

— Ничего бабуля, я посижу немного, подожду, — ответил Лобов.

— Ну, сиди, если хочешь, — нянечка прошла дальше по коридору больницы.

Утром, не выспавшись, с покрасневшими от бессонницы глазами, он появился в офисе. Около кабинета его давно ждал Гаранин.

— Ко мне? — поинтересовался у него Лобов и, получив утвердительный ответ, пригласил его в кабинет.

— Фомич, вчера ко мне обратились два бывших полковника из школы милиции, интересуются вопросами возможного трудоустройства в нашу контору. Обещали сегодня перезвонить.

Лобов задумался. Приём на работу этих людей положительно скажется на имидже его фирмы. Немаловажным фактором являлся и тот момент, что у них достаточно много влиятельных связей не только здесь, но и в других городах республики. С другой стороны, Лобова настораживал тот момент, что эти отставники, обладая милицейскими навыками, могли догадаться о том, чем конкретно в последнее время занимался Лобов, особенно настораживал его вопрос о приобретении им оружия.

— Ты знаешь, Гаранин, я, конечно, не против их приёма на работу, но сидеть они должны совершенно в другом месте, отдельно от нас. Снимите офис, посадите туда их и юристов, пусть сидят вместе. Обдумайте вариант создания частного охранного предприятия. Пусть охраняют, это даст нам возможность с какой-то стороны легализовать хоть какое-то оружие.

— Всё понял, Анатолий Фомич. Сегодня же начну искать.

— Вот и хорошо, Гаранин, ищите. А сейчас найдите Пуха, пусть срочно зайдёт ко мне в кабинет.

После того как вышел Гаранин, в кабинет вошла секретарь и занесла Лобову чай и печенье.

— Перекусите, Анатолий Фомич. Наверное, с вечера ничего не ели, — произнесла она и скрылась за дверью.

Вошёл Пух и сел на стул. Лобов взглянул на него и невольно улыбнулся.

— Ну что, Пух, всё дымишь? — спросил его Лобов.

— Анатолий Фомич, я уже не колюсь. Пока вот держу себя на легких наркотиках. Но я Вам обещаю, что скоро окончательно завяжу.

— Пух, свежо придание, но верится с трудом, — усмехнулся Лобов. — Ты лучше расскажи, что у нас по Сидальскому?

— Я думал, что Вы уже забыли эту тему и не хотите к ней больше возвращаться. Фомич, мы должны одному человеку, который всё это сделал для меня. Он классный специалист и может нам понадобиться.

— Короче, Пух, что он там нам нарисовал?

— Пойдёмте вниз, там, у ребят есть видак, посмотрите. Думаю то, что Вы увидите, приведёт Вас в восторг, — произнёс Пух.

— Пух, ты считаешь меня каким-то извращенцем, или там есть, что посмотреть для работы?

— Ничего не буду говорить, посмотрите сами, — ответил Пух, и они вместе с Лобовым спустились в кабинет, где сидели руководители бригад.

Увидев Лобова, ребята поднялись из-за столов и молча вышли из кабинета.

— Давай, показывай, — произнёс Лобов и присел на стул.

Лобов просмотрел фильм и остался доволен отснятым ребятами материалом.

— Пух, отправь копию на его имя, в офис, пусть посмотрит на себя, — произнёс Лобов. — После этого мы ему позвоним и поинтересуемся, стоит ли нам направлять этот фильм его жене. Ты понял меня?

— Я не дурак, шеф. Завтра же посыльный привезёт ему копию этого фильма. Как с оплатой?

— Сколько он просит за работу? — спросил Лобов.

— Пятьсот долларов, — произнёс Пух.

— Вот вам на двоих тысяча. Сам решишь со своим товарищем, кто и сколько у вас заработал, — произнёс Лобов и, отсчитав тысячу долларов США, передал их Пуху.

* * *

Валентина родила сына. Выглянув в окно, она увидела мужа, стоявшего под окнами роддома.

Назад Дальше