Пусть говорят, что женской дружбы не существует. Так считают лишь обиженные, озлобленные люди, испытавшие предательство. Но если дружба проверяется не один год и подтверждается не только словами, но и реальными делами, крепче такого союза не бывает.
Тогда еще студентки первого курса академии, увидевшиеся впервые и обменявшиеся парой дежурных фраз для знакомства, помыслить не могли, что не только учеба соединит их на всю жизнь.
Кто не учился, не поймет. Первый курс под девизом «Высшая математика» удалось пройти не всем. Лишь самые стойкие и усердные боролись до конца. Софья знала — назад пути нет. Но и с математикой возникли трудности. Это вам не три плюс два складывать. Гаусс и Крамер специально создали свою систему уравнений, чтобы портить жизнь бедным студентам. Выпуклости и вогнусти, интегралы и производные и еще туева куча плохо вбиваемых в маленький мозг формул. Она как заклинание твердила иксы и игреки, сбивая все в мешанину. Когда пришло отчаяние, пришло и спасение.
Юлия. Этакий эталон начинающего учителя. Для нее самый кайф было поучать остальных, вставлять свои умные замечания в ошибки одногруппниц. Софья сначала подумала, что та зазнайка, но потом осознала, что первое впечатление обманчиво. С ее помощью она не только вытянула первую сессию, самую решающую, но и доучилась без проблем.
Они до сих пор были вместе. Учеба давно осталась лишь тенью воспоминаний. Стерлись знания по философии и статистике, забылись лица преподавателей.
Глава 9
Дрогнул и зазвенел китайский колокольчик на входе в кафе. Софья взглядом окинула помещение, высматривая подругу, которая каждый раз при встрече махала рукой.
Угрюмый сгорбленный над столом силуэт вызвал у нее недоумение. Ничего себе! Ну и видок. Юлька повесила голову между рук, и никаким образом не реагировала на происходящее вокруг. С размазанной по щекам тушью и опухшим носом сидела рядом с полупустой бутылкой вина.
— Набралась? — спросила Соня, — обозначая свое прибытие.
— Угу!
Софья плюхнулась напротив и выдержала паузу, зная, что Юлька первая начнет разговор. Но та продолжала лить слезы.
— Очнись! — не выдержала Софья.
— Сонь, что со мной не так? — начала она, как и прежде с самобичевания.
Этот вопрос не требовал ответа — это было вступление.
— Я сегодня не собиралась к Костику. Устала. На работе завал. Еле ноги приношу. Чего рассказывать, сама знаешь, — продолжила ныть Юлька, — после передумала, решила сюрприз сделать. Захожу к нему, а там… родео.
— Чего? — переспросила Софья, раскрывши рот.
— Гонки, скачки. Как еще назвать? Лежит мой Костик, а на нем девица скачет, как заправская наездница. Голая естественно. Я как увидела, у меня челюсть до пола упала, дыхание перехватило, чуть в обморок там не брякнулась.
— Может это не Костик?
- Я лица не видела, зато ноги узнала. Костик никогда носки не снимает когда это…, ну, ты понимаешь. Да и кто еще мог быть кроме него?
Софья протянула бумажную салфетку подруге.
Юлька продолжала наматывать слезы на кулак, не обращая внимания на то, что на ее громкие всхлипы начали обращать внимание другие посетители кафе.
— Красивая! — продолжила она.
— Кто? — не поняла Софья.
— Блондинка. Как с картиночки.
— Брось! Неужели завидуешь?
— Самое смешное, что я подумала в тот момент, что любовнице шляпу бы на голову, — продолжала рассказ Юлька.
— Какую шляпу?
— Ковбойскую.
— Ну и фантазия у тебя!
— Я видела в парке аттракцион: «Бык-родео» — один в один.
— Ага! — согласилась Софья, — а еще хлыст в руку.
Эта шутка не показалась Юльке смешной. Она продолжала всхлипывать. Жгучая всепоглощающая обида на несправедливую жизнь выходила целым потоком слез. Но даже лучшей подруге она не могла рассказать, почему никак не может успокоиться. Ее Костик не был мачо. Скорее он — чмо. Когда у них дошло до интима, он сразу предупредил, что является скромным в этом вопросе. Занимались этим они всегда при выключенном свете и в одной и той же миссионерской позе.
— Не люблю при свете, — в день их первого секса, объявил он.
Она согласилась, хотя стесняться ей было нечего. Красивая фигурка нерожавшей девушки, складная, бесцелюлитная была пределом фантазии любого здравомыслящего мужчины.
Наверное, он стесняется, критически оценивая своего партнера, решила она.
Скромная прелюдия, состоявшая из двух поцелуев, плавно переросла в акт любви, продлившейся классические три минуты.
Юлька вздохнуть-выдохнуть не успела, когда все закончилось, а объект грез отправился в ванную, смывать ее запах.
Их интимная связь не содержала развлечений, присущих пылким любовникам, не изобиловала обилием разнообразия, страстных охов. Не предусматривала предварительного романтического ужина при свечах.
Юлька надеялась, что со временем все образуется само собой от большой любви. Она ведь так старалась!
Но, стоило ей проявить изобретательность, Костик взвивался в уязвленном самолюбии. А, она всего лишь хотела чуть больше ласки.
— Не нравится? — яростно раздражался он, — Ищи другого!
Юлька виновато прятала глаза, смахивая невидимую слезу. Терпела, чтобы удержать его рядом.
Она заботилась о Костике с присущим только ей рвением. Как смерч врывалась в квартиру, мыла полы, готовила еду, стирала и отутюживала рубашки. Незаметно для себя она превратилась в бесплатную домработницу, приходящую строго по приглашению. Все попытки перебраться на жилплощадь жениха были тщетными. Он категорически не хотел совместной жизни.
— Извини, пока не готов! — с надсадной улыбкой вещал он, — нужно лучше узнать друг друга.
При этом чавкал свежеприготовленным борщом, прося добавки. Морда не треснула.
Вновь перед глазами всплыла картина измены. Костик жадно обхватывает качающиеся шарики пышной груди блондинки. Страстно мнет их, наслаждаясь каждым сантиметром роскошного тела. Наездница громко стонет на каждое прикосновение, извивается в руках ненасытного любовника. Копна ее длинных вьющихся волос спадает на его лицо, скользит по плечам.
Юлька зачарованно уставилась на сцену соития, не отрывая ошеломленных глаз. Зрение видело то, во что не хотелось верить.
Она умерила внезапный порыв снести к черту эту развратную парочку, никаким образом не обнаружила себя. Посчитала, что это ниже ее достоинства. Мерзко и грязно. С другой стороны, ее статус для Костика был не определен — не жена ведь.
Если бы она внезапно не пришла, никогда бы не узнала, что жизнь Костика кипит ключом.
Она провела ладонью по лицу, отгоняя противное видение, но не смогла избавиться от жестокой пытки. Блондинка была чертовски хороша. Этакий лакомый кусочек: ярко-белая молочная кожа, пышная грива кудрявых белых волос,
кукольное милое личико с большим красным ртом. Эта наглая девица разожгла в Костике доселе несуществующую искру.
Тюфяк и размазня, со скользкими влажными пальцами, узкими раздраженными губами, предстал перед ней в совсем ином свете. Ловелас! Бабник! Кобель!
В противовес Юльке нечего было предложить. В последнее время ее фигура раздалась, обзаведясь парой лишних килограммов. Русые волосы, которые она убирала в хвост, не радовали своим великолепием. Однажды, она заметила на виске яркий седой волосок.
Уязвленное самолюбие пело отвратительную песню.
Первый порыв — стать лучше, измениться, доказать свое превосходство. Может пора сменить прическу, накупить броских, шмоток. Стать частью индустрии красоты и часами просиживать очереди в салонах. Превратиться в женщину с крикливой внешностью, чтобы мужчины пускали слюну даже при малейшем взгляде на оголенные части тела, едва прикрытые одеждой. Чтобы за яркой пустой обложкой никто не видел, какая она на самом деле интересная, глубокая личность.
Но, тогда бы она потеряла свою уникальность. Неужели она не заслужила, чтобы ее любили такой, какая она есть, без прикрас. Любили бы за красоту души, ум, находчивость и совсем чуть- чуть за красивые глаза.
— Не везет мне, Сонь…
Уже вторая бутылка вина заканчивалась. Время стремительно приближалось к ночи, а подруги никак не могли наговориться.
Таким мерзким способом закончился шестой неудачный роман подруги Юльки. Все предыдущие попытки создать семью разваливались по различным причинам, основную Софья знала лучше всех.
Юлька — навязчивый человек. Пусть и ласковый, добродушный, но опутывающий своими невидимыми нитями чрезмерной заботы.
Ее никому ненужные советы, раздаваемые налево и направо, казались банальными, неуместными. Но тем ни менее Юлька не замечала недовольных взглядов и продолжала в том же духе.
Софья знала — Юлька хочет понравиться, угодить всем вокруг, произвести приятное впечатление. Поэтому судить ее не могла.
Зато Юлька быстро обзаводилась новыми знакомствами. Могла запросто подойти на улице к кому угодно и пристать с расспросами.
Все кавалеры были неказистыми, не похожими на героев любовных романов. Ни один из них не поражал размерами бицепсов, наличием дорогих квартир или крутых автомобилей.
Софья всегда удивлялась очередному выбору:
— Юль, ты, где такого нашла?
Ответы ошеломляли: в поликлинике, в очереди в магазине, в автобусе и так далее.
Романы были скоротечными. Каждый раз Юлька разочаровывалась в себе. Она, почему то не винила женихов, наоборот, считала, что ошибку допустила она.
Предыдущий парень бросил ее из-за пустяка. Он был полноват. Юлькино желание довести его тело до совершенства терпело поражение. Она пыталась каждый день готовить ему правильную еду, а он тупо хотел мяса, жирной курочки, селедки под шубой. Юлька противилась, закатывала скандалы, изводящие голодающего по ее вине ухажера. В результате — он ушел.
Костик появился в поле зрения Юльки, когда она пребывала в состоянии депрессии после очередного фиаско на любовном фронте. В бухгалтерии, где она трудилась, он ремонтировал компьютер. Слово за слово беседа перешла в дружеское русло, а уже через два дня закрутился роман.
Каждый разрыв отношений Юлька переживала тяжело, потому что, едва ухватив нового парня, она строила далеко идущие планы. В них она блистала в прекрасном подвенечном платье, рожала карапузов.
Но этот случай был особенный. Ей никогда не изменяли.
— Почему люди не летают, как птицы? — гнусавила Юлька, несвойственную для нее философскую фразу.
— Эх, подруга, кажется, тебе хватит! — сделала вывод Софья, — отставляя стаканы подальше.
— Ну, правда, почему?
— Странный вопрос. Зачем летать, если можно безопасно сидеть на земле. В небе холодно и пусто, что там делать? Представь, как сотня полненьких, крепеньких теток в цигейковых шубах парят в свободном полете. Их ноги широко расставлены и всякий желающий может заглянуть им под юбку.
— Хи-хи! — подняла глаза в потолок Юлька, — представила.
— То-то!
— Романтики в тебе нет! Воображение скудное. Я, вот, улетела бы в теплые края, искупалась в море, посидела под высокой пальмой. Знойный мулат в белой панаме играл бы мне на гитаре гавайские песни.
— Меня, значит, здесь бросила!
— Полетели со мной!
— Нет. Я лучше здесь, ножками.
— А я, обязательно полечу, вот, увидишь, — мечтательно и многозначно промолвила Юлька, вкладывая в слова тайный смысл.
— Пойдем лучше ко мне, — предложила Софья, — в выходной, пройдемся по магазинам, наготовим салатиков, шампусика, посидим. Скоро Новый год все — таки.
— Давай завтра лучше встретимся, — не согласилась изможденная Юлька, — спать хочу, домой поеду. На сегодня приключений достаточно.
— Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла, и ты не рванешь выцарапывать глаза Костику?
— Не волнуйся, Сонь, не рвану. Руки об него марать.
Почему-то Софья верила подруге с трудом. Она знала ее не первый день и видела в деле. Настроение у Юльки часто менялось. Она была истинная женщина с большими причудами и кучей сюрпризов. Одним из которых был эффект неожиданного сиюминутного разворота на сто восемьдесят градусов.
Соня поймала для нее такси.
Пожилой водитель с добрыми глазами вызывал доверие. Его рыжие густые усы делали его заметным. Невысокий рост, коренастая крепкая фигура, с заметным круглым животиком, придавали его облику оттенок доброты и спокойствия. Такой домашний, семейный дяденька, скорее всего глава большого дружного семейства с кучей детишек. Софья видела его не первый раз на стоянке возле кафе. Даже пользовалась его услугами однажды. Поэтому без зазрения совести не стала провожать подругу до дома.
Взмахнув на прощание ручкой, Юлька влезла на заднее сидение и с шумом захлопнула дверь.
Софья проводила взглядом удаляющийся автомобиль, зная, что выполнила свою миссию до конца.
Глава 10
По пути домой Софья рассуждала о смысле жизни, впрочем, как и всегда, когда оставалась наедине с собой. Напрасная критика самое себя, вызванная плохим настроением.
Вечер заканчивался на тяжелой, неприятной ноте. Таких было без счету в череде одинаковых, неизменно похожих друг на друга дней. «Серые будни» — сказал бы классик, но Софья называла их иначе: «День Сурка».
Им с подругой на личном фронте всегда горел красный свет. Будто высшая сила определила для них другое предназначение. Шли дни, недели, пролетали года, но ситуация кардинально не менялась.
«Не везет» — это плохо сказано, скорее надо сказать — «Заколдовали». В прошлый раз они хотели к бабке ехать. Юлька настаивала, убеждая, что их прокляли, сглазили.
— Про венец безбрачия слышала? — выпучив глаза для убедительности, спрашивала она, поднимая, вверх указательный палец.
Софья на жизнь смотрела с позиции реальности и в сверхъестественные силы не верила, но на всякий случай прислушивалась к словам.
Поход к ясновидящей, принимаемой в тесной каморке, на окраине города, оставил их без приличной суммы в кошельке.
— Никаких денег не жалко! Лишь бы польза была, — утверждала Юлька, хватаясь за этот шанс.
Хотите, верьте, хотите, нет, но обе подруги в скором времени обзавелись вторыми половинками.
Эти самые длительные в жизни серьезные отношения, Софья вспоминала с содроганием. Буря страстей закончилась, не начавшись.
Хотя неверно. Буря была, страсти тоже были, но не те, что нужно.
Игорь. Появился вполне осмыслено и по плану. Софья решила заполнить жизнь новыми красками, окунуться в мир романтики и бессонных ночей в жарких объятиях.
Кандидат появился, словно по заказу. Неслучайная встреча, а четко выстроенная история с братом начальницы отдела. Коллега разглядела в Софье лучший вариант, подходящий по всем статьям: и умница, и красавица, и зарабатывает прилично.
Знакомство состоялось банально просто.
— Софья Викторовна, — обратилась руководительница, после работы, — проводите меня до дома. Вас ждет приятный сюрприз.
Красивый, эффектный брюнет с тонкими чертами лица, руками музыканта, покорил своей начитанностью, умением правильно выражать мысли. Его умные слова, особенно, что касалось планов на будущее, радовали неизбалованную мужским вниманием Софью.
— Семья и дети — смысл жизни, — «пел соловьем» Игорь.
Софья хотела верить. Желала всей душой. Но на душе скребли кошки, и какое-то внутреннее чутье ставило барьер. Пусть незримый, незаметный глазу, но для нее непреодолимый.
Ледяное сердце, непривыкшее к теплым чувствам, рассуждающее с позиции рассудка, а не эмоций, везде видело скрытую подоплеку. Так сложилось и в этом случае.
Софье казалось странным, что такой прекрасный, воспитанный молодой человек, не страдающий вредными привычками, имеющий только достоинства и ни одного недостатка до сих пор один.
Подобный вопрос задать не могла, воспитание не позволяло. Со стороны присматривалась, стараясь определить, в чем подвох.
Игорь, предугадал ее интерес, сам объяснил все четко и здраво.
— Не могу размениваться на краткосрочные связи, — однажды завел он разговор, — ждал единственную. Наконец, встретил тебя. По жизни — я однолюб.