Софья, вначале, развесила уши, потекла от внезапно свалившегося счастья, потом опустилась с небес на землю.
Его намерениями они оказались под одной крышей. Софьина квартира заполнилась мужскими вещами. Игорь постепенно осваивал новую территорию. Зубная щетка, бритва в ванной, новые клетчатые тапочки в прихожей, потом полка с вещами в шкафу. Софья созерцала, как начинается новая глава ее жизни. Та самая, желанная семейная жизнь, о которой она грезила в мечтах.
В квартире запахло мужчиной. Терпкий запах туалетной воды, непривычно щекотал в носу.
Софья то и дело натыкалась на предметы жизнедеятельности Игоря: грязные носки в корзине для белья, немытые тарелки в раковине. Сердилась. Смириться с ролью прислуги ей пока было сложно. Бабская доля, установленная за долгие года правления мужчин, ей была чужда. Постепенно смирилась, принимая условия общежития.
Яркой страсти не случилось. Не было молний, искр пробежавших между ними. По крайней мере, в книгах не о таком пишут.
Софье не хватило именно состояния эйфории от чувственной стороны отношений. Поцелуи казались сухими, объятия вялыми. В постели не было жаркого, всепоглощающего состояния блаженства, дрожи в коленках.
Игорь не любил обладать, завоевывать. Он жаждал инициативы от партнерши. На ложе любви все было в руках Софьи. Она должна была ублажать, показывая вожделение. Игорь позволял ласкать себя, охотно отзываясь на все проявления нежности.
Через какое-то время, Софья с неудовольствием отметила, что устала от такого положения вещей. Ей хотелось быть желанной. Чтобы назначенный ей судьбой мужчина брал ее с позиции силы настоящего мужского начала. Она грезила о крепких, сильных руках, сжимающих ее в объятиях до боли, до того сладкого, пьянящего возбуждения, от которого закипала кровь. Перед глазами всплывали картинки откровенных сцен с пылкими поцелуями, утоляющими нестерпимый голод тела, стосковавшегося по ласке.
Она всем сердцем стремилась полностью открыться, одарить своей любовью, стать единым целым с ним. Экспериментов при этом страшилась, не доверяя и испытывая стеснение.
Рядом с Игорем она не чувствовала возбуждения. Такое бывает после долгих лет брака, когда секс переходит в супружеские обязанности, выполняемые строго по расписанию.
Любви не получилось. Скорее теплые дружеские отношения.
После она поняла, что гражданский муж, практичный человек. Он измерял все, даже неизмеримое в денежном эквиваленте. И считал: приход-расход-остаток.
Софья раздражалась, удивляясь его меркантильности. Там купить подешевле, здесь воспользоваться халявой, тут сэкономить на электричестве, постоянно сидя в полутьме.
Ее замечания он не воспринимал, об общем благе, все-таки, заботится. Наоборот, с его стороны начали появляться выпады в сторону Софьиной зарплаты, расходуемой нерационально.
И вообще, по его словам, она хозяйка была не очень. Откладывать на черный день не умела, тратила без разбору, налево и направо, покупая непрактичные модные вещи. Слишком часто ходила к парикмахеру, красила ногти, тратилась на косметику. Эти расходы потеряли актуальность, поскольку, по его мнению, ей не нужно было приукрашивать себя, ведь в его глазах она была прекрасна без излишеств, а главное денежных вложений.
К этому времени, Игорь распланировал их совместную жизнь до мелочей, не спрашивая, как они вписываются в ее желания. Просто ставил перед фактом. В первоочередном расписании движения к станции «Счастливое будущее» были автомобиль, гараж, дача и так далее по списку.
Но она умела говорить: «Нет».
С этого момента началась точка не возврата. Игорь потерял к ней интерес. Она перестала быть выгодной партией, удобной во всех отношениях.
И однажды все закончилось. Без скандалов и выяснения отношений.
Вечерний семейный быт — скучное и рутинное времяпровождение. Игорь занимал позицию на диване с пультом от телевизора. Час за часом он переключал каналы, пялясь в голубой экран.
Софья занимала себя очередным любовным романом, купленным наспех в киоске. Ничего общего. Пустые разговоры, дежурные фразы.
— Я ухожу, — однажды произнес Игорь, не выдержав первым.
— Хорошо, — согласилась Софья, почувствовав облегчение.
Она помогла сложить вещи в большую сумку, багаж за это время накопился приличный. На всякий случай обшарила квартиру, убеждаясь, что Игорь не забыл ничего. Так, на всякий случай, чтобы у него не было возможности вернуться.
Игорь пошел к выходу, буркнув на прощание:
— Пока…
Софья подала ему пальто, по обыкновению помогла застегнуть пуговицы.
— Знаешь, — не выдержал он, — Я ни о чем не сожалею. Мы разные люди. А ты — холодная, как лед.
— Прощай, — выдохнула Софья и закрыла за ним дверь.
Даже не обнялись на прощание. Поставили точку раз и навсегда, как взрослые цивилизованные люди. Во, что, значит — культурные и воспитанные.
Ее страшило странное равнодушие к человеку, с которым прожила целый год. Даже пугало, с каким спокойствием она отпустила того, кто мог быть последним и единственным шансом на замужество.
Бежать вслед за ним не хотелось. Желания заламывать руки, рыдать в подушку и в помине не было.
Осадочек остался. Небольшой, на самом дне в глубине темной воды. Нет — любви, нет — обиды. На эти отношения Софья изначально не возлагала больших надежд, и в принципе к такому исходу была готова.
Зато она вновь обрела душевное спокойствие, вернула прежнюю себя и освободилась от пут зависимости, в которые постепенно затягивало.
Юлька отреагировала на действия подруги жестко:
— Дура! Ну, какая ты дура! — возмущалась она, кипя от досады. — Такие мужики на дороге не валяются. Сейчас же верни его!
— Не хочу, — равнодушно отмахивалась Софья. Но Юлька разошлась, не на шутку.
— Получила подарок — береги! Знаешь, как я тебе завидовала!
— Забирай себе. Хочешь, с доплатой.
— А, вот и заберу, локти потом кусай!
Софья не сердилась на подругу. Понимала, что для неё любой более менее приличный мужчина — предел совершенства. К тому же Игорь для всего окружения казался эталоном воспитания и образованности. К тому же завидный красавчик.
Юлька неделю с ней не разговаривала. Еще бы, она уже платье на их свадьбу купила. Дорогущее, красивое, а теперь пофорсить будет негде. Ну, и засада!
Подруги ссорились редко, и Софья болезненно восприняла молчание.
— Юль, привет! — как ни в чем не бывало, сказала она по телефону и услышала веселый и дружелюбный голос, как и прежде.
— Привет, где встретимся?
Они лучшие подруги — это единственное, что важно! В горе и радости, в болезни и здравии.
Мужики приходят и уходят, оставляя лишь горечь разочарования.
Глава 11
На следующий день Юлька пропала.
— Абонент не отвечает, или временно недоступен, — твердил голос в трубке.
По телевизору шел дневной выпуск новостей.
Красивая ведущая, без тени эмоций на лице вещала на всю страну криминальную хронику:
«Молодая женщина покончила с собой, выбросившись из окна десятого этажа».
Софья схватилась рукой за сердце. В глазах потемнело.
«Причины самоубийства неизвестны, личность устанавливается, — продолжала ведущая, — ведется следствие»
Тут Софье стало совсем плохо.
Бурная фантазия нарисовала кровавую сцену ужаса, главную роль в которой могла сыграть любимая Юлька.
Она так вчера и сказала: «Вот бы стать птицей». Сейчас эти слова перестали быть метафорой и приобрели другой смысл. А, что если Юлька хотела таким образом…
На раздумья времени не было. Уже в подъезде бряцая ключами, она наспех застегивала сапоги и пальто, стараясь делать все на ходу.
Пришло ощущение дежавю. И голос мамы из далекого детства: «Не спеши!»
Отдышалась, остановившись на миг, взяла в руки телефон и вновь набрала знакомый и выученный наизусть номер. После коротких гудков вновь услышала об отсутствии абонента.
Как дикая лань, бегущая к водопою, она перепрыгивала ступеньки, мчалась, не чуя ног.
Под дверью подруги она прокляла себя за отсутствие дара убеждения. Если бы вчера она настояла, сейчас бы они с Юлькой жевали печеньки с горячим чаем на ее кухне, ныли о несправедливости мира.
Прошло уже двадцать минут, с того времени, как она начала давить на дверной звонок.
— Черт! — выругалась она, вспоминая, что где-то в телефоне сохранился телефон изменщика — Кости.
Как знала, что пригодится и записала на всякий случай. Один раз Юлька звонила ей с его номера.
Виновник Юлькиных бед сердито ответил на звонок:
— Да! Кто это?
— Софья!
— Не знаю такой!
Гадкий предатель бросил трубку.
Но Софья всегда отличалась особенным упорством. Набирая несколько раз, она вынудила его уступить.
— Костя, не бросай трубку, пожалуйста! — прокричала она, понимая, что он ее единственная ниточка.
— Сумасшедшая какая-то! Чего надо? Повторю: я вас не знаю!
— Передай трубку Юльке!
— А, понял. Ты ее подружка. Та, самая, ненормальная, с которой она часами болтает без умолку.
— Это, еще почему? — осеклась Софья, понимая, что только что ее нарекли дурой.
— У Юльки все окружение такое.
— Хоть «Горшком» назови, — согласилась Софья, — только скажи, Юлька у тебя?
— Два дня не видел. Да, и, знаешь, у нас дело к расставанию идет. Сегодня звонил, хотел ей сказать, но она трубку не берет.
«Козел!» — про себя подумала Софья, желая испепелить гада на расстоянии.
— Ключи от Юлькиной квартиры есть? — внезапно осенило ее.
— Приезжай, бери!
Софья ежилась от пронизывающего ветра, стоя у незнакомого дома. Переминалась с ноги на ногу, то ли от холода, то ли от волнения, все смешалось в кучу.
Костик, как будто специально тянул время, заставляя ее понервничать.
Она с неприязнью смотрела на его неказистую фигуру, появившуюся из подъезда.
Имея возможность более детально ознакомиться с объектом грез любимой подруги, приметила даже самые незначительные детали, его отталкивающей внешности.
«Вот, вправду, любовь зла! — косилась она. — Как же, Юлька могла снизойти до подобного субъекта. Он же — «страшнее атомной войны».
Но, потом, запнулась. Представляя, как этот сморчок тискает любовницу. Все-таки «изюм» в нем есть. Только вот какой? Внутренний?
Лысеющий ловелас в трениках с отвисшими коленями вызывал замешательство. Его щербатая улыбка вкупе с маленькими прозрачными глазками гармонично смотрелась с излишней, болезненной худобой.
На длинных кривых ножках он приблизился к совершенно озябшей Софье.
— Салют! — окончательно сразил он ее «изящным» жестом руки. Как пионер на линейке, честно слово!
— Здравствуйте! — поставила Софья психологический барьер, не желая подыгрывать ему.
— Увидишь Юлию, передай привет!
— Обязательно!
— Скажи, на меня пусть не рассчитывает. Разошлись, как в море корабли.
Только когда в руках Софьи оказались ключи, она дала волю чувствам:
— Козел, — без эмоций выдавила она из себя, давно вертевшееся на языке слово.
— Не расслышал? — выпучил глаза от удивления Костик.
— Козел! — повторила она звонко и четко.
Не давая ему опомниться, продолжила:
— Возомнил себя Альфа — самцом?
Костик перешел на визг:
— Да, пошла ты!
— Передавай привет блондиночке! Знай, не ты Юльку бросаешь, это она на тебя положила! А, я бы с тобой и на одном поле с…. не стала!
— Пошла, ты! — повторился он, брызгая слюной.
Софья громко наигранно засмеялась и показала ему жест средним пальцем. Отомстила.
Ни за что не позволит Юльке быть рядом с этим типом.
Глава 12
— Черт, побери! — ругалась Софья, — у нее странным образом ключи не подходили к замку.
В подъезде к тому же было темно. Лампочка горела только этажом выше.
Она вновь чертыхнулась и сунула ключ наугад, пытаясь попасть в замочную скважину.
Оп! Удача! Ключ легко повернулся. Софья вошла в квартиру подруги и прислушалась. Щелкнув выключателем, пошла, обследовать скромное жилище.
В Юлькиной однушке царил порядок. Впрочем, как и всегда. Щепетильная в этом вопросе подруга, всегда содержала дом в чистоте, почти стерильной.
Ничего странного, что навело бы на мысль об отсутствии хозяйки. Юлька не могла пропасть вот так бесследно. Она всегда давала о себе знать, если уезжала или останавливалась не дома.
Хотя, нет! Зимней куртки и сапог в шкафу нет.
Внезапно зазвонил телефон. Софья подскочила на месте от неожиданности и взвизгнула.
Городской. Она упрекала подругу за наличие этого раритета. Та же отшучивалась по его поводу: «Пусть будет». Хотя зачем, у всех же сотовые? Свой личный бзик.
— Мама на него звонит, — с нежностью в голосе говорила Юлька.
Софья не представляла, что будет врать Юлькиной матери. Но трубку все — таки подняла.
— Юль, — мужским голосом заговорила трубка, — заказ брать будешь?
— Это не Юля.
— А, кто? — удивился мужчина.
— Ее подруга.
— Да, мне, хоть папа римский! Заказ будете брать?
— Буду! — зачем-то согласилась я.
— Доставлять куда?
— Сюда.
— Через час! — выдал мужчина, — такса прежняя.
— Сколько?
— Три штуки.
— Три тысячи рублей? — переспросила Софья.
— Готовь денежки! — проворчал мужчина и отключился.
Софья доверяла подруге. Плохого точно заказывать не станет. Поэтому достала кошелек из сумки и отсчитала нужную сумму.
«Как в аптеке» — подумала она, когда ровно через час в дверь позвонили.
Софья посмотрела в дверной глазок, а толку, в подъезде, хоть в глаз коли. Выдержала паузу, подумала. Ах, была, не была!
За дверью стоял молоденький курьер в странной желтой кепке.
— Доставка! — гнусавым голосом возвестил он.
В руках у него была небольшая коробочка, упакованная в цветную переливающуюся бумагу с красным бантиком сверху. По виду ни дать ни взять — новогодний подарок.
— Брать будете? — вопрошал курьер, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— Буду!
— Распишитесь! С вас три тысячи!
— Вот! — протянула ему купюры Софья.
Парень посмотрел каждую денежку отдельно, сверяя, не подделка ли.
— Благодарим за покупку! Надеемся на дальнейшее сотрудничество.
Улыбнувшись во весь рот курьер, подобострастно шаркнул ногой.
До Софьи дошло, что он ожидает чаевые.
- Возьмите, — протянула она ему сотню.
Парень продолжал мяться.
— Мало?
— Обычно за доставку по этому адресу больше получал.
— Сколько?
— Пятьсот.
Ничего себе. Софье было жалко тратить свои кровные. Да, делать нечего! Как от сердца оторвала. До следующей зарплаты придется экономить.
Сразу же возникло желание тотчас развернуть покупку. Еще бы, ладно любопытство, так еще и неизвестная деталь из жизни подруги, о которой она, кажется, знала все. Видимо, ошибалась.
Руки чесались. Софья, словно лиса из басни, крутилась вокруг коробочки. Око видит — зуб неймет. Если бы можно было одним глазком?
В коробочке, кажется, ничего не было, настолько она была легкой, почти невесомой. Софья потрясла ее как следует и убедилась, что там ничего не бренчит.
Шаловливые ручки уже надорвали оберточную бумагу и лезли дальше. Она потом заклеит, как было, Юлька даже не заметит. Щеки горели от непривычного чувства стыда, ведь она не имела права лезть в чужую жизнь.
Среди вороха бумажных полосок был один единственный предмет — телефонная сим- карта.
В голове закрутились неприятные предположения, для чего могла потребоваться новая симка, к тому же, судя по всему, Юлька постоянно меняла номера, чтобы прятать следы.
Но она, же не агент национальной безопасности, даже не страховой агент, она простой бухгалтер. Софья не понимала подобных шпионских загадок, а, может быть, криминальных или преступных, с которыми ее лучшая подруга никогда не имела ничего общего.
Сделав круг по знакомой квартире, приведя себя в маломальское равновесие, Софья ухватилась за телефонный справочник, потрепанный и драный от частого использования. Снова вопрос: «Почему Юлька затерла эту книжицу до дыр?»