— Может, и с идиотами… Мне то откуда знать?!
— Фамилию он тоже тебе назвал?
— Какую?
— Ты сказала — Верховцева, — невинно пожала я плечами.
— Аа… да, кажется, говорил… Не сама же я ее придумала?
— Действительно… Слушай, ты уверена, что хочешь бежать? На самом деле, на твоем месте я бы немного выждала: мы не знаем, куда бежать и как много тут народу. Если они поймают тебя один раз, второго шанса может и не представиться…
— Я уверена! Не могу здесь больше находиться…
— Хорошо, я тебя освобожу, — после некоторых раздумий согласилась я: на самом деле, ведь рыжая не обязана здесь находиться вместе со мной. Охота ей бежать, так пусть бежит, в конце концов у нее своя голова на плечах, — Только предупреждаю: обо мне ни слова, поняла?
— Да.
— И наручники ты сама сняла!
— Да поняла я тебя, не тупая!
Я быстро освободила девицу, она потерла запястье и покосилась на меня:
— А ты ловко с наручниками обращаешься, я думала такое только в кино бывает.
— Как видишь, не только.
Я потянула ее к двери и сделала знак молчать. Выглянула: в коридоре пусто.
— Как выйдешь, двигай направо, налево тупик. Хотя, если хочешь знать мое мнение, с побегом лучше повременить.
— Обойдусь без советов от всяких сумасшедших! — запальчиво заявила она.
— Как знаешь, — я двинула в противоположное от нее направление.
— Стой! Как там тебя…?
— Опустим имена…
— Если я смогу выбраться, постараюсь тебе помочь.
— Сначала подумай о себе, — усмехнулась я, — И удачи, Оля. Что бы ты там не задумала.
Не дожидаясь ответа от рыжей, я скрылась за своей дверью, прилегла на кушетку и скрипя сердце одела наручник: рука моя воспротивилась оковам, но пришлось с ней договориться. Ничего, кем бы эти гады ни были, они за все ответят сполна, и интуиция подсказывала мне, что все тут ой как непросто. И наверняка Крокодильша Макара была в этом как-то замешана. Не зря же ее убили. Да и рыжая… значит, ее подругу похитили и убили? Что-то подсказывало мне, что она оказалась здесь не случайно и бежать сейчас не собирается. По крайней мере, не сразу…
Мои размышления прервали шаги и звук открывающейся двери. Я лежала здесь не больше десяти минут, интересно, рыжая успела убежать или ее все же поймали? Приоткрыв глаза, я слабо застонала.
— Ого, посмотрите, кто у нас пробудился! — моментально завопил дружок Змея, да так, что я подпрыгнула и довольно резво приняла сидячее положение..
— Нельзя же так пугать людей в бессознанке, — проворчала, с деланым любопытством оглядываясь по сторонам. На самом то деле я эту комнату уже наизусть изучила, но пончику об этом знать необязательно.
— Гены у тебя и в самом деле не промах, надо же, — весело продолжил незнакомец, оказавшийся парнем чуть старше меня, обладателем внушительного брюха, не сильно уступающим ему по размеру щек, и широкой улыбки, — Обычно от этой дряни такие худые щепки как ты в себя приходят куда дольше.
— Если я щепка, то ты тогда кто?!
— Хорошего человека должно быть много, — обиженно заметил пончик.
— Сомнительная радость быть хорошим человеком, да и вряд ли подобный станет заниматься чем-то противозаконным, — заметила я, борясь с подступающей тошнотой. Что за дрянью меня отравили? Вроде, когда шастала по коридорам и болтала с рыжей девицей, тошноты и в помине не было. Наверное, это результат чрезмерной активности, или наоборот, не стоило мне принимать горизонтальное положение…
— А я и не занимаюсь! — задиристо заявил толстяк.
— Наверное, я все же долго провалялась в отключке, раз за это время успели легализовать похищения… Может, расскажешь, где мы? — без перехода поинтересовалась я.
— Хорошая попытка, но вряд ли.
— А жаль, очень жаль, — я зажмурилась и оперлась рукой на кушетку.
— Эй, тебе плохо? — засуетился толстый, который похоже за меня отвечал и должен был к чему-то там «подготовить».
— Тошнит, и в глазах двоится.
— Тебе нужно попить, ты слишком быстро пришла в себя, вот тебя должно быть и мутит… Возьми, — он протянул мне стакан воды.
— Сам пей, Биг Мак!
— Отлично, умри от жажды и проучи меня!
— Лучше уж от жажды… мало ли что вы мне там подмешали.
— Ну… дело в общем-то твое, — пожал плечами толстяк, — Не хочешь — не пей. Но учти: через час ты должна быть как огурчик.
— Ничего я тебе не должна, мой необъятный недруг, — я откинулась на кушетке и прикрыла глаза.
— Прекрати хамить и выпей чертову воду.
— Нет! Я принципиально не выполняю требования похитителей.
— А придется, уважаемая Сентябрина Евгеньевна, — ответил голос, пончику не принадлежавший. Я открыла один глаз и удостоверилась: передо мной стоял мой новый и крайне неприятный знакомый Борис Иванович. И с данного ракурса еще больше напоминал чертову змею. Не скажу, что по нему скучала, но его появлению была рада: от толстяка все равно толку чуть, а Змей выглядел человеком, наделенным властью, то есть уж он то точно был в курсе происходящего.
— И что же вы сделаете, если я откажусь?
— Вы разумная девушка, так что не откажетесь. А теперь прекратите ломать комедию, вам пора собираться.
— Куда?
— Далеко идти не придется. — злобно усмехнулся Змей. Положительно, у парня ко мне нешуточная неприязнь, знать бы, с какой стати.
— Похоже, с моей разумностью вы дали маху, потому что никуда я не пойду. Вам надо — вы и идите, хотите — меня несите. Но сама я не сделаю ни шагу! — нагло улыбнувшись, заявила я. Выводить людей из себя — один из моих основных талантов.
— Прекрати ломать комедию и немедленно поднимись! — рявкнул Змей.
Неохотно я повернула голову (до этого я пялилась в потолок), тяжко вздохнула и покачала головой:
— Да уж, не вы один оказывается ошибались. Я вот тоже подумала, что вы человек не лишенный разума, Борис Иванович. А вон оно как оказывается, до вас даже простые предложения доходят медленно. Ну хорошо, не совсем простые, одно было сложноподчиненным… или сочиненным? Честно говоря, я уже не помню, что там и к чему относится, но если…
— Заткнись!
Змей в два шага оказался возле меня, дернул за руку (довольно больно, кстати) и заставил принять сидячее положение. Потом зачем-то потянул с кушетки, наверное, хотел, чтобы я встала. Но забыл про наручники, так что вместе со мной перевернулась и кушетка, сбив разъяренного Змея с ног. Я красочно вскрикнула и упала на него сверху, не забыв ткнуть своим острым коленом ему в бок. Наверное, я немного переборщила, потому что Змей тут же принял вертикальное положение, схватил меня за свободную руку, едва не выдернув при этом пристегнутую (плечо так предательски хрустнуло, что я признаться, испугалась) и залепил звонкую пощечину. Силу он приложил немалую, я свалилась на колени, в глазах предательски потемнело. Должно быть, действие лекарства, которым меня отравили, еще не прошло. И это было обидно, потому что я даже не могла ответить Змею по достоинству. Но почему-то он меня не напугал, а наоборот, даже позабавил: его ярость была смешной, выпученные глаза, красная физиономия… Змею далеко да высот Андрюшки, очень далеко.
— Доигралась, тварь?
— Эээ… Борис Иванович? — неожиданно подал голос пончик, — Может, не стоит? Фингал под глазом ей ни к чему…
Змей злобно зыркнул на толстяка, но меня отпустил. Потом расплылся широкой многообещающей улыбкой.
— Ты прав, фингал ей ни к чему. Хотя скоро это может показаться ей розовой мечтой, кто знает, кому достанется эта мерзкая девка и что с ней сделают… А теперь, приведи ее в порядок и отведи наверх. Если придется, вколи ей дозу транквилизатора. Понял меня?
— Да.
— Отлично. Поторопись тут.
— Ты же понимаешь, что после этого жить тебе осталось всего ничего? — бросила я Змею вдогонку, нацепив на физиономию самую многообещающую улыбку из своего богатого арсенала.
Он притормозил:
— Ты что-то сказала?
— Я уже поняла, что ты тупой, но чтобы еще и глухой…
Готова поклясться, от ярости он побелел еще больше, хотя и до этого был белее некуда.
— Кажется, я объяснил недостаточно ясно: в этот раз твой папочка тебя не спасет. И твой знаменитый дружок тоже, раз на то пошло, так что можешь засунуть свои угрозы подальше. Лучше наслаждайся последними счастливыми минутами своей жизни, сука!
— Мой знаменитый дружок знает, где меня искать. И найдет, рано или поздно. Для меня, конечно, лучше, если это случиться рано, а вот для тебя исход один: он порежет тебя на ремни и скормит бродячим псам, это я тебе обещаю. Разница в том, увижу ли я эту славную картину своими глазами, или же нет. И кем бы ты там ни был, и чем бы тебе не насолил мой отец, тебе конец, так что наслаждайся ты своими последними часами.
— Ты… — Змей медленно двинулся ко мне. Кажется, он готовился ко второй пощечине, но я ему такой возможности не дала:
— К тому же, судя по твоим туманным и неуверенным угрозам, ты здесь ничего не решаешь. Решает кто-то другой, ты лишь жалкая пешка. Так что, вполне возможно, твои пустые угрозы таковыми и останутся.
— Увидим, — пообещал Змей и наконец то удалился. Судя по его физиономии, для этого он собрал всю свою силу воли и выдержку в кулак. Это было достойно уважения, из себя я вывела его, не жалея на это сил.
— Какие нынче несдержанные юноши, так и норовят поднять руку на хрупких сударынь, — прокомментировала я его уход, красочно закатив глаза. И хоть длинноносый Борис Иванович так же походил на юношу, как и я на клоунессу цирка дю Солей, лесть еще никому не вредила.
— Язык мой — враг мой, — пробормотал толстяк, помогая мне поднять кушетку. На меня он смотрел с заметным сочувствием, что мне пришлось по душе.
На самом деле, с толстым я была в корне не согласна, но решила умолчать. Язык мой — враг мой? Это если только ты настолько туп, что не можешь за ним уследить. Лично я была склонна верить тому, кто сказал, что язык был дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли… И преследовать свои цели, это я бы добавила от себя. Вот и сейчас: сердобольному на вид толстяку явно не понравилось рукоприкладство, выведенный из себя босс в лице Змея предстал не в лучшем для себя свете. К тому же, его слова мне тоже показались любопытными.
Глава 11
— Я так понимаю, от наручников ты меня избавить не хочешь? — спустия некоторое время поинтересовалась я у бублика.
— Что-то не особо, но мне придется.
— Не парься, — я быстро освободила руку, как могла ее размяла и запрыгнула на свою лежанку.
— Как я вижу, тебе уже лучше? — кое-как справившись с удивлением, поинтересовался пончик, по всей видимости решив не заострять внимание на наручниках.
— Я бы так не сказала. Определенно не самый мой хороший день… Тебя как кстати, по имени-отчеству?
— Можно просто Рома.
— Рома, значит… — протянула я, — Парень по имени Роман просто не может быть плохим человеком, это тебе не Борис… Тебе повезло, друг, Романы — моя слабость. И я даже согласна тебе помочь.
— Помочь мне? — усмехнулся толстый, — Это интересно как?
— Скажем так: у нас будет взаимопомощь. Ты ответишь на пару моих вопросов, а взамен я добровольно пойду… куда мне там надо идти? Наверх? В общем, ты меня понял: я не стану пинать тебя в пах, тыкать локтями в лицо, а тихо мирно пойду рядом. И все будут довольны: ты выслужился перед хозяевами, как верный пес, а я получила свои ответы. Никто не узнает о нашем маленьком договоре, зато все будут счастливы. Обоюдная выгода налицо.
— И вовсе они мне не хозяева, — буркнул парень.
— Звучит как согласие?
— Ты точно ничего не выкинешь?
— Слово скаута! — с энтузиазмом заверила я.
Он раздумывал не больше минуты. Направление его мыслей отчетливо читалось на его щекастой физиономии: проблем я могу доставить немало, а этих самых проблем ему не хотелось. Он производил впечатление парня, для которого любое лишнее движение в тягость.
— Хорошо, только у нас осталось мало времени. К тому же, тебе еще надо переодеться, — он кивнул на объемный пакет, что он принес ранее, а я, ворона, проглядела, — И можно я первый задам вопрос?
— Валяй, — улыбнулась я.
— Наручники для тебя не проблема, так почему ты не бежала?
— Потому что, Биг Ланч, я бы не смогла поболтать с тобой по душам, а я это дело жутко люблю. Это одна из причин.
— А другая?
— А другая: я подозреваю, что ты слопал пару человек и не подавился, а у меня как раз есть на примете пара неприятных личностей, от которых я бы хотела избавиться… — видя, как толстяк Роман закатил глаза, я надулась, — Тебе что, сложно? В конце концов, двумя больше, двумя меньше…
— Я серьезно, не валяй дурака!
— Если серьезно — это уже второй вопрос, а мы так не договаривались… Лучше дай мне воды, а то не протяну больше и минуты, честное пионерское!
Он протянул мне все тот же стакан, но я быстро остановила его жестом:
— Эй, неееет! Откуда мне знать, что там не подмешана какая-нибудь дрянь? — с подозрением я уставилась на стакан: мне даже почудился какой-то мутный осадок. Они ее что, прямо из под крана налили? Гадость…
— Ну… — пончик на секунду задумался, потом нерешительно улыбнулся, — Хочешь, я сделаю глоток?
— Хочу!
— Ну, хорошо… — он поднес стакан к своей широкой физиономии, но я быстро подскочила к нему и выдернула из рук: не хватало еще пить после незнакомца. Я, конечно, не брезгливая… хотя о чем я? Пить после подозрительного толстяка — себя не любить. Мало ли, чем он там болен! В секунду осушив стакан, я вернула его Роману и развалилась на кушетке, ощущая практически блаженство. О том, что вода предположительно неизвестного происхождения, напрочь забыла.
— Ну как, стало лучше?
— Стало бы, предложи ты что-нибудь покрепче, но куда уж мне на такое рассчитывать…
— Так о чем ты хотела со мной поболтать? — обреченно закатив глаза, поинтересовался пирожок.
— О многом, на самом то деле. Но вряд ли ты сможешь поддержать мои излюбленные темы, так что сосредоточимся на основном: давай быстро и вкратце растолкуй, что это за дыра.
Он призадумался:
— Ну, во-первых, не такая уж это и дыра: просто мы сейчас находимся на цокольном этаже…
— Так и говори: в подвале, — перебила я.
— Отлично, мы в подвале. На самом деле это большой дом, где-то в десяти километрах от города.
«Хорошо, что я все же не бежала» — автоматически отметила я. В очередной раз предчувствие меня не обмануло и я не ринулась на мороз.
— Слушай, а как долго я была в отключке?
— Долго.
— Неужели целый год?
— Издеваешься, — неодобрительно констатировал Чизбургер, — Ты проспала двое суток.
— Что?! — рявкнула я, но сбавила обороты, памятуя, что мы тут не одни и зашептала, — Двое суток?! Это же не шутка, верно?
— Неа.
— Черт! А я была уверена, что пару часов… неудивительно теперь, что мне так хреново. Двое суток? То есть…
— Сорок восемь часов, — теперь издевался толстяк, явно наслаждаясь моим растерянным видом.
«Только спокойно» — посоветовала я себе. Двое суток — не слишком большой срок, родные могли меня еще не хватиться… Если только Март. Ромка наверняка землю носом роет, бедный мой друг!
— Что-то меня опять затошнило.
— Еще воды?
— Нет уж, Пончик, не томи, выкладывай дальше, — пришлось поторопить мне, потому что мой собеседник оказался не таким словоохотливым, каким казался на первый взгляд. Всегда считала толстяков болтливыми, но похоже, мне попался какой-то исключительный.
— Просто трудно объяснить, что к чему, — недовольно бросил он.
— Ты уж постарайся, сам говорил: времени у нас в обрез. А я с места не сдвинусь, пока не узнаю нужных мне ответов.
— Ты… не очень хорошая девушка в общем… Ну хорошо, я скажу как есть, а ты уж сама соображай, что к чему… В общем, начну с того, что попал я сюда около года назад: друг предложил подработать, а я и согласился. Задача была нехитрой: караулить девчонок, приводить их в себя. Болтать с ними, обычно парни моей комплекции считаются менее… пугающими. Сначала я мало что понимал, и не сказать, что все это мне нравилось, но потом потихоньку начинал вникать: просто так сюда никто не попадал, то есть девчонки эти… Поначалу то я, признаться, думал что это нечто вроде борделя… Но потом догнал, что не все так просто. В общем, многие девчонки попадали сюда за долги, свои или близких родственников. Что с ними происходило дальше я даже не догадывался… до сих пор не догадываюсь, и, честно говоря, не хочу знать. Дружок мой, Валера, утверждает, что их продают как скот, но я думаю, что брешет он.