Несмотря на то, что Оружейная улица притягивала к себе всех этих опасных людей, большинство из которых привыкло пускать меч в ход, не задумываясь, на ней всегда было спокойно и безопасно. Случайному прохожему, не знающему местные порядки, это казалось чем-то невозможным — по всей протяженности улицы на ней нельзя было встретить ни одного патруля, хотя частенько тут видели и стражников, но только как покупателей. Дело в том, что нарушителю порядка навсегда закрывали двери все оружейные лавки и кузницы Диссы, и эта угроза действовала на вспыльчивых наемников не хуже десятка курсоров за спиной. К тому же, весть о подобных проступках мгновенно облетала все крупные отряды и гильдии наемников, и с провинившимся избегали даже разговаривать, не то что заключать контракты на охрану, опасаясь навлечь немилость Оружейных союзов, которым благоволил сам канцлер.
Дорога на Оружейной улице, как и все остальные дороги в Белом городе, была выложена плотно подогнанными друг к другу камнями, выкрашенными в темно-красный цвет. Со всех сторон доносился перестук молотков в кузницах, спрятанных за лавками, и крики зазывал, наперебой расхваливающих свой товар. В другое время курсоры могли бродить между лавками часами, отыскивая что-то стоящее, но в этот раз они торопились на задание, поэтому старались даже не смотреть в стороны призывно сверкающих бликами на солнце клинков, так и просящихся в руки с тесных прилавков.
Когда они вышли к Купеческой улице, воздух, пропитанный дымом и жаром кузниц, наполнили запахи моря, порта и пота, как людского, так и животного, доносящихся с противоположного края улицы, из Старого порта. Купеческая улица была главной и самой широкой улицей в Диссе. Настолько широкой, что на ней легко могли разъехаться четыре повозки. Купеческая улица соединяла Западные и Восточные ворота, проходя насквозь через весь Белый Город небольшой дугой, выгнутой в сторону порта. Посередине она пересекалась со Светлой улицей, делящей город пополам и связывающей Порт и Рассветную площадь.
Несмотря на ранний час, Купеческая улица уже была забита нескончаемыми потоками телег, повозок, грузчиков с тележками и носилками. Курсорам пришлось изрядно потолкаться, хоть большинство людей, завидев их темно-синие плащи с серебряной короной на спине, торопились уступить дорогу. Курсоров в Даворе уважали и боялись. Встречные патрули, состоящие, по последнему указу канцлера, из одного курсора или одного стражника-ветерана и двух стражников-новобранцев, приветствовали их молчаливыми кивками. Низко опущенные капюшоны, скрывающие верхнюю половину лица, плотно сжатые губы и торопливость движений ясно давали понять, что этих двоих лучше не останавливать и не отвлекать. Но самим курсорам это ничуть не мешало разглядывать прохожих и подмечать странности в их поведении — сказывалась годами выработанная привычка.
Слежки они не боялись. Вряд ли кому понадобилось следить за парой курсоров в Белом городе, двумя из многих десятков, патрулирующих тесные улицы. Но Сенж, в обязанности которого входила проверка на слежку, все же был настороже.
Курсоры остановились только раз, когда Тилиус услышал музыку, доносящуюся из-за плотной толпы, окружившей кольцом выступающего бедного менестреля. Выступать на улицах в Диссе было запрещено, потому что собравшаяся толпа перекрывала остальное движение, и таких артистов, не имеющих известности, позволяющей выступать в приличных тавернах, стража быстро разгоняла, а особо неуступчивых и вовсе сажала на пару дней под замок. Но за те полчаса, что артист успевал отыграть, как правило, ему неплохо накидывали в шапку, поэтому желающих рискнуть хватало всегда.
Тилиус остановился не для того, чтобы навести порядок. Такие вещи его совершенно не волновали, для этого была городская стража. Ему понравилась музыка и девичий голос, певший что-то веселое про купца и пытавшегося обчистить его карманы воришку. Юноша замер, жадно вслушиваясь в простую, но безупречно исполняемую мелодию на скрипке и пустом бочонке, отстукивающем задорный ритм. Сенж, зная об увлечении напарника, но не разделяя его, со вздохом выждал минуту и силой увлек слабо сопротивляющегося Тиля дальше.
Вскоре они пересекли каменный мост над Черным каналом. Проходя по западному краю Диссы, канал отделял Кварталы Бедняков от остальной части столицы. Он был достаточно глубок и широк, чтобы по нему свободно плавали небольшие прогулочные лодки, зарабатывающие на подвыпивших купцах и влюбленных парочках. Оказавшись за Западными воротами, курсоры резко свернули вправо и юркнули в одну из маленьких грязных улочек Верхних Трущоб, петляющих между нагромождениями ветхих складов, неказистых домов, грязных трактиров и вонючих борделей. Вся эта грязь пряталась от тракта лишь двумя рядами относительно опрятных строений. Торговые гильдии постепенно выкупали земли и участки Трущоб под свои застройки, но лишь в Нижних Трущобах. Верхние оставались за Ночной гильдией, жестко пресекающей все попытки чужого вмешательства на свои территории.
Напарники заранее вывернули свои плащи наизнанку еще в одной из подворотен в западных Кварталах. В Трущобах, в отличие от Белого города, к курсорам относились с подозрением. Привлекать к себе лишнее внимание было ни к чему.
Тиль и Сенж остановились у деревянного дома с покосившейся табличкой. Она была такой грязной, что надпись выглядела совершенно неразборчиво. Курсоры оглянулись по сторонам, убеждаясь в отсутствии чужого внимания, и быстро зашли внутрь. Маленький зал кабака, пропахший мочой, был пуст, не считая толстого неопрятного трактирщика, дремавшего у двери. Он поднял на посетителей заспанный взгляд и тут же уронил голову обратно на толстые руки, скрещенные на столе. Курсоры молча пересекли пустой зал и опустились по отчаянно скрипящей лестнице в сырой подвал. В самом низу они переглянулись, и Сенж осторожно открыл дверь, пропуская напарника вперед. Из темноты к ним навстречу шагнул человек. Курсоры одновременно потянулись к оружию, но увидев в свете единственного тусклого светильника, кто это был, опустили руки.
— Вот кого не ожидал увидеть в своем доме, так это вас, куры! — широко улыбнулся седовласый мужчина с голым торсом, плавным движением кладя ладони на рукояти двух коротких мечей, висящих на поясе.
Несмотря на пожилой возраст, он был в превосходной форме, о чем красноречиво говорили мускулы, выпирающие под кожей, и полное отсутствие жира — верного спутника сытной и спокойной жизни. Длинные седые волосы были собраны на затылке в тугой хвост. В слабом свете была видна причудливая вязь татуировок, покрывающих плечи и грудь, но сами рисунки казались неразборчивыми и смазанными.
— Полегче, приятель, — Тилиус весело усмехнулся в ответ, внимательно следя за движениями мужчины, чтобы не пропустить его первый выпад. — Мы только хотим кое-что прикупить в твоем доме.
— Вот как? — искренне удивился седовласый и тихо присвистнул. — Прикупить? А кто вам сказал, что я имею дела с курами? Или вы не куры? Что-то мне ваши рожи знакомы…
В подвале было темно, но курсоры знали, что за спиной мужчины пряталась пара головорезов. Скорее всего, они уже целились из арбалетов, но напарников это не пугало. Хозяин подвала был не глуп и не стал бы отдавать таких опрометчивых приказов, предварительно не поговорив с непрошеными визитерами и не выяснив их намерений.
— Еще раз назовешь нас курами, и я вырежу твой язык, — равнодушно пообещал Сенж, так, словно перед ним стоял не смертельно опасный воин с поддержкой за спиной, а маленький мальчик с тренировочным мечом, и сделал короткий вызывающий шаг навстречу седовласому.
— Ты намеренно стараешься затеять драку, Сенж? Не забыл, мы пришли сюда за покупками? — Тилиус шагнул следом и прикрыл напарника. Он примирительно вытянул пустые руки перед собой, готовясь при нападении присесть и выкинуть вперед метательные ножи, пока напарник будет разряжать над его головой два коротких арбалета. — Зачем тебе товар, Филин, если ты его не продаешь?
Довод курсора был простым, но убедительным. Однако и Ночной не хотел отступать слишком быстро.
— Вам не продам. Другие купят.
— Вот как? — удивился Тилиус. — А вот господин курсорус считает, что и нам продашь. Жаль будет его разочаровывать.
Хозяин подвала едва заметно улыбнулся и медленно убрал руки от оружия. Тиль почти почувствовал, как охранники в скрытых нишах, следуя примеру начальника, немного расслабились.
«Оно и к лучшему», — подумал курсор. Завяжись в темноте драка, они бы с Сенжем победили. В худшем случае отделались бы парой ранений. Но зачем испытывать судьбу лишний раз, если можно было решить все миром? Жаль только, что Сенж придерживался другого мнения. Но, хвала Всеединому, в этот раз его напарник сдержался и промолчал.
— Господина курсоруса разочаровывать нельзя, — сказал Ночной.
— Нельзя. Так что с товаром, Филин? — с наигранной веселостью спросил Тиль, обводя головой скрытые темнотой стены подвала, служащие своеобразными витринами скрытой лавки.
Чувствуя, что настала пора сделать предложение, Тиль, медленно и плавно, чтобы не давать случайного повода для драки, вытащил из-за пояса мешочек Долимара и перекинул его Филину. Седой разбойник ловко поймал и покачал позвякивающий мешочек в руке, словно пытаясь по весу определить количество монет, и перекинул обратно. На его лице снова засветилась дружелюбная улыбка.
— Чьи монеты, тот и заказывает, — он подмигнул все еще напряженно выжидающему Сенжу. — Не так ли, господа курсоры?
Филин слыл матерым головорезом, давно отошедшим от дел. Он открыл подпольную лавку, где скупал и продавал самые разнообразные амулеты, артефакты и, конечно же, сталь. Его клиентами были в основном караванщики и наемники, которым было не по карману идти в дорогую магическую лавку. Курсоры, с разрешения Долимара Трэйдорга, его не трогали, потому что и сами иногда обращались за специфическим товаром, который был вне закона. Магические гильдии смотрели на это сквозь пальцы — конкуренция была незначительная, ну и, в случае чего, можно было уйти от ответственности, возложив вину на нелегальную торговлю.
— Так чего изволите?
По знаку Филина один из охранников дернул за веревку, скидывая кусок плотной ткани, прикрывающей закрепленную над потолком деревянную чушку. Встроенные в нее светящиеся камни, ламины, залили подвал тусклым синеватым светом. Тилиус мгновенно пробежался взглядом по огромному количеству вещей на полках. Одновременно он отметил, что охранники спрятались от них дальше, за полками.
— Добрую сталь и пару магических побрякушек, — Тилиус убрал мешочек обратно в пояс. — Это барахло прибереги для простаков. Показывай, что есть в загашниках, Филин.
Покупка затянулась почти на час. Сперва курсоры долго и придирчиво выбирали метательные ножи и кинжалы, отдавая предпочтение тем, что были зачарованы. Затем перешли в угол подвала, где стояли просторные полки с заряженными амулетами, артефактами и обычными солханскими сферами силы. Если выбором оружия целиком руководил Сенж, сопровождая свои решения о покупке прямыми и честными комментариями, от которых у Филина краснело лицо и в бешенстве выкатывались глаза, то выбором магических атрибутов занялся Тилиус. И он тоже особо не стеснялся в выражениях, когда Филин пытался подсунуть очередное барахло.
— Нужны два амулета для поглощения магического удара, неси самые мощные!
— Извольте, кур… То есть, господа курсоры! Лучшее, что у меня есть!
Тилиус обладал слабыми зачатками силы, но их не хватило бы, реши он проверить амулеты. В ход шло знание натуры Ночного и немного блефа.
— Да ты издеваешься, мать твою! — повышал он голос и напирал на Филина. — Что ты нам подсовываешь? Сивонна Бачча! Они же не заряжены и до половины!
Сенж, привыкший к такому торгу напарника, тут же делал выражение лица еще мрачнее, хватался за рукоять кинжала и придвигался к Тилиусу. Филин тихо ругался, рассыпался в извинениях и лез на верхние полки, откуда доставал другие амулеты.
— Самые мощные! — разводил пройдоха руками. — И заряжены как надо, клянусь Всеединым и могилкой своей любимой матушки!
Когда все необходимое было выбрано и свалено на стол в одну приличную кучу, начался торг. Филин оказался превосходным торгашом, но и Тилиус не уступал ему в ловкости и хитрости. Вволю поторговавшись, так, что оба были раскрасневшиеся и запыхавшиеся, они звонко ударили по рукам. Мешочек Долимара полегчал на три четверти, но ни одна из сторон не выказывала обиды. Курсоры быстро распихали все по карманам и складкам одежды и направились к выходу.
— За вас Ночные награду назначили, куры, — сказал им Филин вслед, а когда они резко развернулись, указал мозолистым пальцем на Сенжа. — За тебя вдвое больше обычного, парень.
— Знаем, — с показным равнодушием кивнул Тилиус, незаметным движением дотрагиваясь до Сенжа и давая ему понять, что лезть в драку не стоит. — Но ты ведь не думаешь, что и в самом деле найдется безумец, решивший бросить этим вызов Долимару Трэйдоргу?
— Вокруг полно более безопасных целей для любителей быстрой наживы, — согласился Филин и тут же добавил вполголоса: — Но времена меняются.
— Меняются, — согласился Тилиус. Он сразу понял, куда клонил Ночной. — И в Трущобах развелось много проходимцев.
— Которые способны на все за звонкую монету, — закончил фразу за курсора Филин и рассмеялся. — То ли дело я и моя торговля! Жаль, что я понял это только к старости. Куда выгоднее торговать с вами, чем пытаться схватить, попутно расхерачив все свое нажитое, а то и лишившись какой-нибудь части тела, к которым я испытываю глубокую привязанность и не готов пока расставаться. Передавайте господину курсорусу мое почтение, работаю, как договаривались. Сами еще заходите. Могу и на заказ поработать, если что.
Выйдя на улицу, курсоры, не сговариваясь, юркнули в разные стороны и исчезли в грязных и кривых улочках Верхних Трущоб. Трущобы были целым самостоятельным городком, зажатым с одной стороны высокой городской стеной, с другой — королевским торговым трактом, а с третьей небольшими горами, тянущимися вдоль побережья далеко на север. Почти у самых гор была огромная низина, словно котлован, уходившая пологими склонами вниз на пару десятков метров. Жалкие шалаши и крытые кое-как землянки были единственными жилищами, заполняющими эту низину. Это был Крысиный городок, или, в простонародье, Крысятня, — самое дно в социальной иерархии Диссы, ниже которого опуститься было попросту невозможно. Назван он был так из-за огромного полчища крыс, обитающих на его территории. Посредине городка, в самой низине располагалась огромная яма, конечная точка канализации Диссы. Все начиналось с огромной насосной станции в северо-восточной части города, рядом с гарнизоном. Круглосуточно пара волов ходили по кругу, запряженные так, что приводили в движение огромный вал, который подавал воду в наземный акведук. Это была глубокая траншея, стенки которой выложили камнем. Она проходила вдоль городской стены, захватывала дворец, и снова шла вдоль стены. Наклон ее постепенно увеличивался, и вода спокойно бежала, смывая отходы жизнедеятельности большого города. На всем расстоянии акведук был укрыт плитами, чтобы скрывать зловоние, кроме специальных небольших колодцев, куда, собственно, и сбрасывались отходы. Оканчивался акведук в яме посредине крысиного городка. От этого над котлованом всегда стоял страшный смрад, который, если сильный ветер изредка дул на юг, мог разнестись над всей столицей. В Крысином городке обитали золотари, за мизерное жалование наполняющие тележки и тачки отходами, которые отвозили дальше в горы и скидывали в одно из многих глубоких ущелий, переходящих в бездонные расщелины. Так яма не заполнялась до краев и не подтапливала нечистотами Крысиный городок и Верхние Трущобы.
Тиль не хотел проходить через Крысиный городок, рассчитывая ограничиться перебежками по Трущобам, но в последний момент почувствовал какое-то внимание к своей спине. Проклиная вездесущих стукачей Ночных, курсор ловко юркнул в щель между ближайшими домами, перемахнул отчаянно скрипнувший хлипкий забор, в два прыжка пересек соседнюю улочку, резко забрал влево, рассчитывая, что слежка проскочит по инерции вправо, запрыгнул в окошко покосившегося хлева, едва не влетев в кучу навоза, и затаился за пустующими стойлами. Тиль выждал несколько минут и осторожно выглянул на улочку. Не заметив ничего подозрительного, курсор выбрался наружу и зашагал быстрым шагом в сторону Крысиного городка, мысленно подготавливая себя к изощренной пытке жуткой вонью. Сделав внушительный крюк и изрядно прослезившись от одуряющих запахов Крысятни, Тиль вернулся в Трущобы. Трижды убедившись, что хвоста не было, он пошел к добротным зданиям возле тракта, выглядевшим настоящими дворцами по сравнению с хибарами Трущоб. Зайдя за нужный трактир, он услышал едва различимый свист и, перепрыгнув через забор, нырнул за штабель пустых пивных бочек. Сенж уже поджидал его.