— Люди? — Гилкер вспомнил, как видел оживающих убитых мертвецами людей. — Людей, если они сумеют перебраться к нам, пропускать! Раненых или в крови класть в стороне на землю и приставлять меч к горлу! Если за десяток минут он в мертвяка не обернется — освобождать. Если обернется — рубить голову без всякой пощады!
Еще больше опешившие люди с недоверием смотрели на потрепанного офицера. Гилкер понимал сомнения. Среди бела дня людей вырывали из размеренной жизни и заставляли удерживать мост от мертвецов с дубинами в руках.
— Я поделю вас на три отряда. Первый будет держать укрепления, второй будет ждать наготове, чтобы в любой момент, по моему приказу, помочь первому отряду. Третий будет подтаскивать все пригодное для укрепления защиты.
— Господин, — снова прервал его тот же голос.
— Что еще?! — рявкнул Гилкер, взбешенный такой наглостью.
— Там…
Гилкер повернулся в указанном направлении и обомлел. Из близлежащих проулков и улиц к мосту подходили все новые и новые мертвецы, беззвучно раскрывая рты и скаля зубы в сторону баррикад. С каждой минутой их становилось все больше, но они не спешили нападать на заграждения, перекрывающие мост, словно поджидая, пока их станет столько, чтобы просто снести защитников вместе с их заслоном.
— Всеединый… — выдохнул Гилкер, понимая, что шансов выжить у них в этом случае не было. Но военная выучка взяла свое, и он, собрав волю в кулак, громко закричал. — В строй! На защиту!
Словно слыша его клич, толпа мертвецов шагнула на мост и без спешки устремилась на другую сторону. Несколько человек, не выдержав, с воплями бросились врассыпную, прочь от моста. Мертвецы медленно шли вперед, словно уверенные в своих силах и превосходстве.
«Это конец, — обреченно подумал Гилкер, мысленно представляя, как эта волна накроет их, отчаянно махающих мечами, поглотит и пойдет дальше, заполняя улицы Диссы. — Надо хоть немного выжать время для горожан».
Внезапно до защитников долетели новые звуки. Гилкер с удивлением узнал их — свист мечей и яростные крики. Звуки яростного боя.
«Декар!» — догадался офицер, чувствуя, как внутри поднимается огненная волна решимости. С таким полководцем, как Декар, он не боялся ничего и никого.
— Это генерал Флэймдор с людьми! — закричал он изо всех сил, привлекая всеобщее внимание. — Поможем нашим товарищам прорваться сюда! За мной!
Он первым перемахнул баррикады и устремился с мечом наперевес к замершим мертвецам. Защитники застыли в недоумении. Но уже в следующий миг с боевыми криками бросились за Гилкером и догнали его. Они вихрем напали на толпу мертвецов и сразу потеснили ее от моста. Это уже не было похоже на первый бой с нежитью, когда люди просто пытались сдержать натиск щитами, даже не помышляя об атаке. Замешкавшаяся нежить была легкой целью. Мечи лихо пробивали себе путь вперед. Люди все дальше и дальше вгрызались в толпу нежити, а уже через несколько минут безумной схватки на площадь у моста прорвалась толпа дерущихся мужчин. Мертвецы все же кинулись в атаку, с той же яростью и силой, что и в первом бою, но чаша весов уже склонилась в пользу живых. Битва закончилась победой людей, выжившие смогли пробиться к защитникам, вместе с ними вернуться к мосту и перебраться через укрепления. Гилкер успел удивиться тому, что нежить не преследовала их, но не придал этому особого значения, лишь порадовавшись в душе такому событию. Мертвецы отхлынули обратно, к домам, как только люди скрылись за заграждениями, и снова замерли на месте в ожидании чего-то. Их количество вновь стало медленно, но неумолимо расти.
Гилкер подошел к Декару, шатающемуся и обессиленному, но вовсю отдающему приказы и указания налево и направо. Где поставить больше людей, в каком месте усилить баррикаду, куда разместить раненых и лекарей. Заметив своего офицера, генерал нетерпеливым жестом руки подозвал его ближе.
— Я вижу, ты выполнил мое задание, — сказал Декар охрипшим от криков голосом. Он был рад видеть верного помощника живым. — Раз ты здесь и на мосту есть оборона, значит, и Долимар цел. Где остальные?
— Мертвы, господин, — понурил голову офицер, затем, что-то вспомнив, полез рукой за пазуху. — Долимар оставил вам это.
Лицо Декара стало еще более суровым. Он молча взял протянутый Гилкером мятый клочок бумаги и углубился в чтение. С каждым словом его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Он поднял внимательные глаза на Гилкера.
— Кто еще видел эту бумажку?
— Никто, господин. Я тоже не осмелился заглядывать в личное послание, — на лице солдата не дрогнул ни один мускул.
— Хорошо.
Декар ненадолго задумался. Затем он поднес листок с посланием к ближайшему факелу и дождался, пока она полностью не обратится в пепел в его руке.
— Разбиваем лагерь, — приказал генерал ожидающему офицеру. — Держать оборону посменно и постоянно укреплять баррикады на мосту. Проследи за выполнением.
Неожиданно генерала сильно повело, и он повис на руках подскочившего Гилкера.
— Лекаря! Живо! — закричал офицер, вглядываясь в посеревшее лицо Декара. Его руки крепко обхватили генерала, не давая тому упасть.
«Да у него вся спина в крови!» — запоздало понял Гилкер, дотронувшись до мокрой и липкой рубашки под кожаным доспехом.
— Пошел он в задницу с такими приказами, — едва слышно прошептал Флэймдор и провалился в черноту забытья.
Глава 37
— Ваш… Кхм… — тучный мужчина сдержанно кашлянул, выждал небольшую паузу и продолжил. — Покровитель…
Он говорил так, словно с трудом подбирал слова и старался случайно не задеть или не обидеть собеседника. Просто образец вежливости и учтивости. Алиессу внутренне передернуло от отвращения к этому человеку. К остальным двоим мэйрам в комнате она испытывала такие же чувства. Но этот толстяк, вальяжно рассевшийся в огромном кресле, поставленном на небольшой каменный подиум, словно трон правителя, был противнее всех. Алиессу раздражало в нем абсолютно все — от потной лысины на макушке толстой головы с обвисшими щеками до ног, воняющих порой так, что становилось дурно, даже не смотря на искусные маскирующие заклинания. Но больше всего бесила его манера говорить. Его покровительственный тон, полный снисхождения и обманчивой заботы, в котором так и сквозила ложь вперемешку с презрением. Слова толстяка неизменно складывались в двусмысленные фразы, от которых так и несло унижением оппонента и собственным превосходством.
Вот и сейчас Лур Мидэль, глава Златоглавого ордена Алой Цитадели, не удержался от колкости в ее адрес. Покровитель! Всемогущие Темные Боги! Не дор-мэйр и даже не любовник!
«Я с ним трахаюсь, господа, — хотела сказать вслух Алиесса. — Чего уж там, можете звать его просто Дор-Кобелем, а меня — Сукой!»
Но, конечно, благоразумно промолчала, всем своим видом показывая искреннее внимание и уважение к мерзкому толстяку и его тошнотворным речам. Глава Златоглавых был вторым по влиянию мэйром на Солхе, а с недавних пор претендовал и на первое место. И имел для этого достаточно оснований. Вести себя с ним иначе было бы глупо и опасно даже главе Разящих.
— Да… Кхм… Ваш покровитель, обворожительная Алиесса, — продолжил мэйр, не сводя цепкого взгляда из-под заплывших жиром век с женщины напротив, подмечая каждую мелочь в ее поведении. — Кажется, очень сильно промахнулся. Или просчитался, как вам будет угодно.
Лур Мидэль выждал точно рассчитанную паузу, давая Алиессе принять его слова, в которых прозвучал вызов дор-мэйру. Никто вслух не смел критиковать Фэндала, тем более, в присутствии главы ордена Разящего Льда. До этого времени.
Алиессе было что сказать на этот выпад, но и в этот раз она промолчала, хотя должна была силой затолкать эти обвинения обратно в глотку наглеца. Ее молчание приняли с благосклонностью.
— Ни для кого из присутствующих в этих покоях не секрет, что дор-мэйр слишком одержим своей идеей о мистической силе, запрятанной, якобы, в Мертвом Лесу. Он вынашивал эту непонятную нам цель несколько лет, ставя ее превыше всего. Даже превыше благополучия Солха.
— В чем же, по-вашему, он промахнулся? — спросила напрямую Алиесса, давно считавшая, что единственный серьезный просчет Фэндала был в том, что он не убил Мидэля, стоило тому встать во главе Златоглавого ордена, контролирующего экономику всего Солха.
Все эти встречи и разговоры ей уже успели порядком надоесть, но отказаться от них Алиесса не могла. Стоило только Фэндалу, которому быстро наскучило править сворой голодных собак, отойти от управления Алой Цитаделью, добрые помощники набросились со всех сторон. Они во все горло кричали о величии мэйров, которое будет достигнуто с их скромной помощью. В первое время достижение этого самого величия сводилось к беспощадной резне глоток друг другу по ночам, чтобы свести количество доброжелателей к приемлемому минимуму. Фэндал презрительно махнул рукой на такой энтузиазм и с головой ушел в свои исследования, все реже появляясь на собраниях и советах, а потом и вовсе перестал участвовать в жизни Солха, оживляясь лишь тогда, когда ему что-то было нужно для себя.
Его безразличие было истолковано сильнейшими кланами как поощрение, и борьба в верхах вспыхнула с новой силой. Довольно быстро власть сосредоточилась в руках Лур Мидэля, хитрого и жестокого мэйра, который быстро сплотил вокруг себя большое количество сторонников, попутно без жалости уничтожая противников. Он занял ключевой пост Златоглавого ордена. Торговля и казна оказались полностью под его контролем. Мидэль возвысил своих преданных людей из клана Лур, щедро раздав ключевые должности, не забыв и о сторонниках из других дружественных кланов.
Постепенно этот расчетливый спрут сумел протянуть щупальца во все ордены. Подкупы, шантажи и убийства превратили самостоятельные структуры Алой Цитадели в один огромный организм, мозгом в котором стал Мидэль. Из всех глав орденов свое положение сохранили только Вальдэн и Алиесса, которые вроде бы руководили своими орденами, но реального права голоса в совете давно не имели. Старого мэйра, сутками пропадающего или в архивах, или в своем кабинете, не воспринимали как угрозу всерьез. Пара его заместителей прекрасно выполняла всю необходимую работу и задания Мидэля.
С Алиессой же еще считались и не трогали, зная, что она приближенная Фэндала и имеет влияние на сильнейшего мэйра. Но с каждым разом ее использовали все наглее и наглее. Если начиналось все с просьб и дорогих подарков, то теперь ей просто вежливо говорили, какую бумагу она должна подсунуть Фэндалу и где дор-мэйр должен поставить росчерк пера. Вот и сейчас ее вызвали в покои Лур Мидэля лишь потому, что требовалась услуга или информация. А может, и то, и другое.
— Дело не в самой ошибке, а в ее последствиях для Солха! — с жаром выпалил Этрон, худой юноша с горящим взглядом фанатика, глава боевых мэйров, находящихся в составе ордена Разящего Льда, которым и руководила Алиесса. По крайней мере, ей еще так хотелось думать.
Этрон был любимчиком Лур Мидэля. Лишь благодаря его вмешательству вспыльчивый мальчишка, которого не раз наказывала сама Алиесса, сумел взлететь на второй по важности пост Разящих из низов ордена.
Он стоял за креслом, в котором развалился Лур Мидэль, без стеснения рассматривающий красивое лицо и стройную фигуру Алиессы. Мэйра изо всех сил делала вид, что не замечает этого. Этрон сделал шаг вперед и взмахнул руками. Он был слишком эмоционален, и такие жесты были для него обычным делом. А еще юнец был слишком предан Лур Мидэлю и не раз рисковал собственной головой ради его целей, чем и заслужил доверие предводителя Златоглавых.
— Фэндал выпустил на свободу неизвестную и огромную силу! Сперва все думали, что это просто безобидные игры старых дураков, но потом ситуация стала угрожающей!
— Какую силу? — приподняла бровь мэйра и едва заметно усмехнулась. — Неужели старые дураки и правда откопали что-то в Мертвом Лесу?
Этрон быстро посмотрел на своего покровителя и смутился, поняв по красноречивому недовольному взгляду Мидэля, что сболтнул лишнего.
— Алиесса! — вступил в разговор пожилой мэйр, первый советник главы ордена Тихих Надзирателей, Миррдэн, стоящий по правую руку от Лур Мидэля. Услышав его голос, Этрон быстро вернулся на место. Алиесса незаметно ухмыльнулась этому отрепетированному до деталей спектаклю, где каждый говорил и делал только то, что заранее решил Мидэль. — Фэндал натворил дел. Все были уверены, что ничего из его затеи не выйдет. Даже когда наши люди донесли, что в Диссе взрываются башни и происходят сильные землетрясения, нам казалось, что это всего лишь отголоски колдовства. Ну, пошумели мэйры в городе, разрушили пару зданий, ничего серьезного. А баловство обернулось большой опасностью для всех.
Алиесса непроизвольно слегка подалась вперед. Мэйры обладали новой информацией и решили поделиться с ней. Но зачем? Что затеял Мидэль в этот раз?
— Уже через несколько часов доклады шпионов были сбивчивы, полны ужаса и сумбура, а потом резко оборвались. Над Диссой изменилось само магическое поле. Там теперь не то что колдовать, в эфир заглянуть смертельно опасно. А самое плохое то, что этот эффект растет, словно расползающиеся облако, во все стороны.
«Селисса!» — кольнуло сердце мэйры. Конечно, она понимала, что отправляла свою лучшую помощницу не на дружескую вечеринку, но о такой опасности и не догадывалась. Если мэйры говорили правду, а она в этом не сомневалась, Селисса попала в западню. Всемогущий Темный Орбиз! Взорванные башни и землетрясения! Это означало, что старик Вальдэн добился чего хотел. Пусть и с такими последствиями. Невозможность колдовать. Да такое было даже страшно представить.
Алиесса мысленно передернулась, когда в памяти возник фантом далекого воспоминания оков из погорного железа, отчаяния и беспомощности. Она с трудом отогнала жуткий образ из прошлого. В этот момент Лур Мидэль, заметивший колебание мэйры, пошевелил толстым пальцем руки, покоящейся на подлокотнике со стороны Этрона. Юнец, словно только и ожидавший команды, тотчас устремился вперед.
— Вы говорили, что церковники требуют немедленной атаки наших кораблей, которые мы им пообещали для переправы реки, но мы не можем посылать наших людей дархум пойми куда! — снова едва не сорвался на крик Этрон. — И теперь мы не знаем, что делать, из-за ошибки дор-мэйра! Отправлять людей в смертельную опасность или предать союз с Кразором? Всемогущий Орбиз, вы лучше меня знаете, что наши нарушенные договоренности слишком дорого обойдутся Солху!
«Безмозглый фанатик! — молча выругалась Алиесса. — Дархум сожри твою душу!»
— Произошедшее в Диссе не влияет на Лутер. Города на приличном расстоянии друг от друга, — пожала плечами мэйра, как ни в чем не бывало, сохраняя внешнее спокойствие, хоть внутри нее и бушевала буря. — Я не вижу причин для откладывания нашей атаки с воды.
Этрон, которому на таких встречах давно отводилась роль эдакого ручного пса, рычащего по приказу хозяина, уже набрал в легкие воздуха, чтобы разразиться очередным криком, но поднятая рука Миррдэна остановила его, словно наложенная печать молчания. Юноша с тихим свистом выдохнул и с перекошенным от злости лицом демонстративно повернулся в сторону. Алиессу это немного позабавило.
— Этот эффект растет, — Миррдэн говорил медленно, взвешивая каждое слово, словно раздумывая, что стоило открывать Алиессе, а о чем лучше было промолчать. — По нашим расчетам, если ситуация в Диссе не изменится, то эта неприятность накроет Лутер как раз тогда, когда к нему приблизятся наши корабли, даже если мы сейчас скомандуем капитанам немедленно выдвигаться. На сбор, отплытие и подготовку общей атаки, по нашим оценкам, уйдет от трех дней до пяти.
Алиесса молча закусила губу. Рисковать флотом в таких условиях она бы не стала и сама. Что же тогда? Выдвигаться и стоять неподалеку, ожидая развязки? В этом тоже не было смысла. Алиесса не хуже присутствующих мужчин понимала, что их флотилия была сплошь из слабоманевренных кораблей атаки. Дрейфовать в открытом море было опасно. При подготовленном нападении противника их потери были бы огромными, а самое главное — абсолютно бесполезными. Весь смысл помощи кразорцам был в том, чтобы сходу подавить огнем защиту Лутера и сразу же вернуться на Солх, оставив в поддержку церковникам лишь пару кораблей.