— Нанеси его себе на губы. — Ледяное спокойствие било наотмашь, вызывало ледяную дрожь первобытного ужаса.
— Нет, — едва смогла я ответить.
— Нанеси его себе на губы и не заставляй меня повторять еще раз.
Психанув, я схватила кисть и, как смогла, без зеркала размазала яд по губам. Страх прошел, просто схлынул, а на смену ему пришла злость. Нагло встречала его взгляд, сложив руки на груди.
— И что же дальше? Подождем четыре дня или напоим меня рускинским ядом?
Мужчина оказался возле меня в мгновение ока. Больно схватив за плечи, прижал к себе так сильно, что мне пришлось отклониться назад, чтобы видеть его лицо.
— Кто разрешил тебе войти сюда? — сжимал все сильнее.
Наверняка на руках останутся синяки, но разве это важно?
— Я сама себе разрешила. Это ведь и мой дом тоже, — вызывающе улыбнулась я, не пытаясь вырваться.
— Вот как? Наверное, тогда тебе уже пора перебираться в нашу спальню?
Моя улыбка мигом угасла, а сердце забилось в разы быстрее. Одна его рука ослабила хватку, и, погладив мою спину, лерг начал ловко расшнуровывать платье. Расправив плечи — так, что ткань спустилась ниже, — я приподняла подбородок, смотря на него будто свысока, и с холодной уверенностью произнесла:
— Тронете меня, и я тут же самолично выпью яд. Уверена, у кухарки найдется крысиный.
Его пальцы замерли, распустив завязки. Смотрел на меня так уничтожающе, будто готов был придушить собственными руками прямо здесь и сейчас.
— Мне кажется, тот урок мы уже выучили. Хочешь повторить?
— Я не блефую, Драйян. У меня нет желания умирать, но если вы меня тронете, пострадаем мы оба.
Схватив меня за шею, мужчина впился в мои губы — болезненно и дико. Сминал, подавляя волю. Пытался сломать тот барьер, что я выставила между нами. Кусал, не щадя. Он выплескивал на меня всю свою ярость, всю злость, что дрожью ложилась на тело. Уже не могла дышать.
Задыхаясь, приоткрыла губы, чтобы глотнуть воздух, но лишь дала волю мужчине. Его язык теперь беспрепятственно изучал мой рот, не давая закрыться, не давая оттолкнуть, прекратить. Не знаю, в какой момент я возненавидела его настолько, что начала отвечать ему. Злые слезы струились по щекам, а я отвечала на ярость яростью, на страсть страстью, на грубость грубостью. Изо всех сил кусала его губы, ощущая металлический привкус крови во рту. Освободив одну руку, сжала его волосы, пытаясь причинить боль, но Драйян словно и не замечал моих стараний. Для него существовал только этот поцелуй.
Мое платье поползло вниз. Юбка едва держалась на месте, а короткие рукава уже съезжали по рукам, открывая взору нижнюю рубашку. Тяжело оторвавшись от моих губ, мужчина переместился на шею и ключицы, клеймя поцелуями, обжигая болезненными прикосновениями. В его руках ощущала себя безвольной куклой, но явно чувствовала жар, волнами расходящийся по телу.
— Я убью нас обоих, — прошептала, задыхаясь.
— Убей, — прохрипел мужчина, опускаясь передо мной на колено.
Он смотрел на меня сверху вниз, а в его черных глазах разрасталась настоящая буря. Тяжело дышал, целуя через тонкую ткань мой живот.
— Убей, иначе не остановлюсь.
Глава 26: О, сколько нами видено порока, да только ненависть сильней
Аврора
Меня трясло как вулкан, который вот-вот собирался проснуться, чтобы сжечь все вокруг потоками лавы. Ощущала боль, когда чужие пальцы впивались в мою талию, бедра, спуская юбку платья ниже. Чувствовала, что Драйян говорит чистую правду. Не остановится. С таким сумасшедшим взглядом люди решаются на безумство.
— Я буду ненавидеть вас. Никогда не прощу. — Стояла, не пытаясь отойти или вырваться.
Сопротивление может дорого обойтись, разжигая в охотнике азарт. Мой голос теперь был холодным, бесчувственным, безразличным. Смотрела в окно на прекрасный теплый день, на ворох зелени, что окружал высокие деревья.
— Не прощай. Ненавидь. Все равно ненавидишь.
— А если есть шанс, что я могу вас полюбить?
Мужчина замер. Он посмотрел на меня таким взглядом… В нем больше не было страсти, не было желания, не было безумия. Только голый расчет и пугающая сосредоточенность. Поднявшись, он как-то слишком наигранно усмехнулся. Такого Драйяна я боялась больше.
— Уходи, — произнес он всего одно слово и, развернувшись, прошел к своему столу.
Так и стоял ко мне спиной, но я покидать кабинет не торопилась.
— Если мы не будем разговаривать, то мы так и останемся Авророй и Драйяном, которых, кроме проживания в одном доме, больше ничего не связывает.
— Уходи, — повторил он глухо и даже как-то обидно.
И я бы ушла, но проблема была в том, что актриса из меня никакая, хоть я и пыталась играть. Да, я привлекла внимание мужчины, но до сих пор остро ощущала огромную каменную стену между нами. Я показала ему восторженное обожание, но он не поверил. Я попыталась заинтересовать его своими размышлениями, но пока не ясно, насколько это подействовало. Кроме того, чтобы говорить в открытую, вариантов больше не видела. В конце концов, мы взрослые люди.
Поправив платье, не пыталась дотянуться до завязок. Все равно не смогу закрепить сама, а потому просто уселась в кресло, понимая, что без ответов я отсюда не уйду. Конечно, он может попробовать вынести меня из кабинета, но я как минимум предприму все усилия для того, чтобы осложнить ему это действо.
— Я не уйду, Драйян, — специально раз за разом повторяла его имя. Не знала, почему ему так важно, чтобы я обращалась к нему именно так, но раз нужно, могу и потерпеть. — Давайте начнем с того, за что вы убили Лерга де Бельво и всех, кто его сопровождал.
— У меня нет времени на то, чтобы рассказывать тебе сказки на ночь, — обернулся мужчина, складывая руки на груди.
— Я ваша супруга, и вам придется найти на меня время. Хватит тайн, Драйян. Я хочу вас понять. Разве вам не хочется того же? — такая усталость навалилась на плечи.
Наверное, так себя чувствует человек, которому уже нечего терять. Он вскрывает все карты, одну за другой, для того чтобы, наконец, добраться до сути. Он готов проиграть одну партию, чтобы впоследствии выиграть другую, потому что точно знает, что сейчас этот соперник сильнее.
— Ужин.
— Что ужин? — не поняла я.
— Поужинай со мной сегодня, и я расскажу тебе то, что посчитаю нужным. А теперь извини, мне нужно вернуться во дворец.
Ураган закрутился, взметнул все вокруг к потолку, а уже через секунду в пустом кабинете все с грохотом опало на пол, а я так и продолжала сидеть в кресле, еще не понимая, чем обернется для меня мое откровение. Но… кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Служанка помогла мне привести себя в порядок и удалилась по своим делам, получив от меня распоряжение позвать меня на ужин в столовую, как только вернется Драйян. Если девушка и удивилась такой просьбе, то никак этого не выказала. Хотя я и сама была не меньше удивлена своей решительности.
Расположившись на кровати, чтобы скоротать время, внимательно читала ту самую книгу, которую в библиотеке вручил мне мужчина. Пока не продвинулась дальше первого раздела, но и здесь для себя нашла кое-что интересное. Оказалось, что абсолютно во всех королевствах магия была одинаковой, хотя в тех книгах, которые я читала, говорилось о том, что она сильно разнится. Почему давалась такая противоречивая информация, пока не понимала, но выяснить собиралась.
Бытовая и стихийная магии рождались вместе с магом. Часто человек владел только одним видом, реже — двумя. Силу обычно развивали с самого детства, и таким образом уже к тридцати годам маг достигал своего пика. Что примечательно, магическим потенциалом обладали не только аристократы, но и обычные люди. Правда, чаще всего силы гасли, потому что их никто должным образом не развивал.
Кроме двух общепринятых видов магии существовало еще несколько разновидностей. Об одном я уже знала — как-то встречала в книгах. Звериная магия — наверное, самая опасная из всех. Владея такой силой, человек мог проникать в разум всего живого, управляя, словно марионеткой. Во времена кровавых войн всего один такой маг мог встать на защиту королевства и выиграть, тогда как сотни воинов умирали без возможности хоть что-то противопоставить ему.
О других четырех видах я не знала и никогда не слышала. Им были посвящены все следующие разделы, но прочесть их я так и не успела. В дверь постучали.
— Кто?
— Гела, Ваша Светлость. Вы просили напомнить вам об ужине.
Отложив книгу, я спешно поднялась и подошла к комоду, на котором лежал футляр с моим стилетом. На всякий случай хотела взять с собой зачарованный рубин, чтобы в случае, если Драйян действительно расскажет мне правду, временно зарыть топор войны и продемонстрировать мою готовность и дальше общаться с ним на равных.
Открыв бархатную крышку, я сразу заметила отличие. Ярко-красного зачарованного рубина не было, а место под него пустовало. Страх колкими мурашками прошел по спине, вынуждая всего на секунду ослабеть, но я тут же пришла в себя. У меня было еще три дня. Три дня на то, чтобы отыскать и проглотить противоядие.
Спустившись в столовую, я вошла без стука.
— Добрый вечер, — проговорила, вышагивая вдоль длинного массивного деревянного стола.
Прекрасно видела, что для меня накрыли на другом конце напротив Драйяна, но сидеть так далеко не собиралась. К черту правила приличия — мы уже нарушили сотни.
Остановившись рядом с мужчиной, ждала, пока он поднимется и отодвинет для меня стул, но лерг не торопился. Смотрел на меня со скепсисом, словно пытался разгадать мои намерения, но у него никак не получалось.
Стул скрипнул, а я присела с довольной, но не слишком явной улыбкой. С него станется испортить даже то подобие настроения, которое у меня было.
Слуги быстро принесли мне приборы, перенеся их с того конца стола на этот. Кивнув, лерг отпустил их, и мы остались в столовой совершенно одни. В камине потрескивал огонь, за окном уже давно небо накрыла темнота, а мужчина продолжать молчать, наполняя мой бокал вином и накладывая в мою тарелку разные кушанья.
— Спасибо, — поблагодарила я его за заботу, поднимая бокал. — Так вы расскажете мне…
— За трапезой я предпочитаю либо говорить о чем-нибудь хорошем, либо молчать,
— предупредил меня Драйян, соприкасаясь своим бокалом с моим. — За любопытство, которое сгубило немало душ.
— Я не любопытная, а любознательная. Очень большая разница, между прочим.
Мужчина рассмеялся. Так легко и заразительно, что я тоже улыбнулась и почему-то покраснела.
— Теперь я знаю, каким словом можно назвать проникновение в мой кабинет. Ты неподражаема.
— И о чем хорошем мы с вами будем говорить? — окончательно смутилась, накалывая на вилку кусочек мяса.
— Например, о том, как ты провела сегодняшний день.
— Я провела его в ожидании. Ждала, когда же вы вернетесь из дворца, и читала занимательную книгу под названием «Яды и противоядия».
— И что же интересного ты там нашла?
— «Поцелуй королевы». Тот, от которого мы с вами умрем через три дня. Ведь именно этим ядом вы отравили королеву и меня, верно?
Он смотрел на меня долгим пронизывающим взглядом, но я решила до конца быть честной, а потому откровенно заявила:
— Я прошу вас не смотреть на меня так. Вы меня пугаете.
Мужчина удивленно приподнял бровь, а потом сухо скомандовал:
— Ешь.
И я быстро вычистила тарелку, потому что торопилась поскорее перейти к самому интересному. Лерг же ел размеренно, тщательно пережевывая каждый кусок. Смотрел на меня с нескрываемым ехидством, намеренно подливая в мой бокал коварное красное вино, которое пилось очень легко, но я ощущала, как постепенно пьянею.
— Вы же откровенно пытаетесь меня напоить, — высказалась я излишне весело.
— И даже не скрываю этого. — Мужчина сложил приборы на тарелку и поднял свой бокал, к которому едва притрагивался.
И вот все понимаю, все осознаю, но тело молоденькой девушки совсем не сопротивляется алкоголю. Трезвая душа в пьяном теле — нонсенс, но очень даже весело.
— Вы обещали рассказать, — откинулась я на спинку кресла.
— А ты уверена, что хочешь услышать?
— Да, — ответила, не раздумывая.
— Тогда мне стоит начать с того, что случилось в прошлом. И поверь, я не буду щадить твои чувства, Аврора. Ты сама захотела это узнать, но, прежде чем мы начнем, у меня есть условие. За каждый следующий твой вопрос и мой на него ответ ты будешь целовать меня. Сама.
Воцарилось молчание. Драйян смотрел на меня испытующим взглядом, словно подмечая малейшие изменения, желая прочесть мою реакцию. А что мне, собственно, стоит? Это ведь не просьба об убийстве.
— Хорошо, — кивнула, делая еще один глоток. — Но первый вопрос я вам уже задала и расплатилась за ответ ужином.
— Уела, — мягко улыбнулся он, но взгляд устремился к огню. — Двадцать пять лет назад у меня родилась сестра. Маленькая красавица, которая с каждым годом становилась лишь краше. Ее скульптуру ты уже видела в моем кабинете. Она была моим другом, самым близким для меня человеком, но это неважно.
Ощущала, что именно это и важно. То, как горели его глаза. То, какая нежная улыбка ложилась на его губы. Даже черты лица менялись, переставая быть хищными. Уверена, для него она была больше, чем жизнью.
— Шесть лет назад король Герхр пожелал найти себе невесту. Вместе с остальными претендентками Элаиза прибыла ко двору. Она стала украшением королевства, и Герхр возжелал ее. Она осталась в качестве невесты, но помолвку так и не заключили. Эту тему замяли, а статус гостьи перерос в статус фрейлины. Фрейлины, которая должна была стать фавориткой короля.
Драйян зло усмехнулся, почти залпом осушая бокал.
— Он изнасиловал ее, а потом спешно выдал замуж за Лерга де Бельво. По обоюдному согласию, разумеется, которого не было. Элаиза не хотела меня расстраивать, а потому молчала, радостно рассказывая о том, какой замечательный у нее супруг. Он избивал ее, Аврора. Не мог прикоснуться к ней, но желал так сильно, что вымещал на ней свою злость, пока король продолжал наведываться в их особняк, насилуя мою сестру.
Ком подступил к горлу. Не представляла, да и не хотела представлять. Я бы, наверное, не смогла так жить.
— Она была сильным человеком. Наверное, даже сильнее, чем я. Она забеременела от короля, и он оставил ее в покое. Лерг был вынужден вымещать свою злость на ком-то другом, но после родов отыгрался по полной. Напившись, Лерг де Бельво избил ее до смерти, разозлившись на то, что был вынужден признать своим сыном королевского ублюдка. Так умерла моя сестра. Я был в своем праве, Аврора. Кровь за кровь.
Глава 27: Все мы так или иначе марионетки в чужих руках
Аврора
На этой поистине ужасной ноте я могла бы запросто подняться и уйти, но сомневалась, что такой разговор может еще когда-нибудь случиться. Драйян впервые не лукавил, не молчал. Он говорил открыто, так, как оно есть, и, наверное, это и стало моей ошибкой. Кто-то очень умный еще в той, моей прошлой жизни сказал: «Невозможно по-настоящему узнать врага и не полюбить так, как он любит себя, но в этот момент ты бьешься с ним, уничтожаешь, чтобы никогда больше не посмел нанести удар…»
Наверное, я ощущала жалость. Не хотела ее признавать да и не признала бы, но ощущала. Говорят, для некоторых месть — это дело чести. Я относила себя именно к таким людям, и от этого мне становилось во сто раз труднее. Это как в «Ромео и Джульетте». Герои умерли, потому что именно они не видели другого выхода, тогда как окружающие могли бы запросто рассказать им несколько вариантов удачного решения их проблем.
— Почему вы убили всех, кто сопровождал лерга? Ведь в этом не было необходимости. — Ждала ответа, которым могла бы оправдать его действия, но подсознательно знала, что такого не будет.
— Потому что нельзя оставлять свидетелей, Аврора. Никогда нельзя оставлять свидетелей. Я личность приметная, да ты и сама это понимаешь. — Вино снова встретилось со стенками бокалов, заполняя их доверху.
— Вы убили мою нянечку. Самолично закололи шпагой. — Я прикрыла глаза, ощущая, как тяжесть сворачивается на душе тугим узлом.
— Я не стану раскаиваться.