— Ничего я понимаю. Через две недели вас выпишут господин Джалиль. Так что готовьтесь к выписке. Ну, мне нужно работать, — с серьезным видом заявил доктор и ушёл.
— Джалиль, не сердись, всё не так страшно, — Алим махнул рукой, давая знак Рауфу выйти.
— Не страшно?! Да лучше бы я погиб вместе с родителями, чем жить всю жизнь в этой проклятой каталке! — крикнул Джалиль, стукнув кулаком по подлокотнику кресла, — Зачем Всевышний позволил мне выжить?!
— Значит, ты ещё не все дела завершил на земле. Возможно, кому-то что-то пообещал и не успел выполнить.
— Пообещал, но теперь это уже не имеет никакого значения, — мрачно произнес зеленоглазый.
Алим подошёл и присев перед братом на корточки, положил ему ладони на колени.
— Брат, доктор Сабир сказал, что шанс всё же есть. Не отчаивайся, пожалуйста, — произнес ласково.
— Какой шанс, призрачный?! Я не верю в мистику, Алим! И потом, ты забыл, что я аналитик и привык оперировать фактами, — повысил голос Джалиль.
— Хорошо, тогда давай всё же не будем отчаиваться, а если тебе так хочется, начнем опираться на факты, — Алим встал и присел на край кровати, скрестив руки на груди, — Во-первых — не думай, что я тебе позволю утопить себя в горе. Накопилось много дел, которые ты можешь решить, не выходя из дома. Будешь работать на своём ноутбуке. Понадобиться и в офис поедешь. Во-вторых — на верхнем этаже ты больше жить не будешь. Я поселю тебя внизу в большую гостевую. Там кстати ванная комната есть, и никуда ходить не надо. Вечером пришлю тебе фото. Посмотришь, может нужно мебель поменять или обои.
— Ты прав, нужно жить дальше. Отец бы не одобрил, если бы я совсем раскис, — хмыкнул младший.
— Правильно, тем более сейчас немного работы тебя отвлечёт. Предлагаю тебе остаться в корпорации, а твое наследство положим под проценты, может твои дети откроют свой бизнес, — улыбнулся Алим.
— Какие дети?! Кто захочет в мужья калеку? И потом, смогу ли я? — засомневался Джалиль.
— Сможешь. Доктор Сабир сказал, что с этим у тебя полный порядок. Ты должен был слышать. А вообще, с твоим положением в обществе и деньгами, любой отец отдаст…
— Стоп, не продолжай, даже слышать не хочу! Никакой свадьбы не будет! Не хочу, чтоб меня жалели, и терпели только ради денег! — перебил брат.
— Джалиль, тебе нужны наследники! — произнес Алим строго.
— Сам знаю, что мне нужно! Не вмешивайся в мою жизнь, Алим! — рявкнул Джалиль.
— Хорошо, только не волнуйся. Вечером жду ответа по комнате. А теперь мне пора. Нужно многое сделать к твоему возвращению домой.
— Подай мне мой плеер, и вывези на улицу, — попросил зеленоглазый.
Алим положил плеер на колени брата и покатил его по коридору. «Ах, Джалиль, что же мне с тобой делать, упрямец. Как уговорить тебя жениться? Нужно сделать это как можно скорее. Через пять месяцев ты выйдешь из-под моей опеки, и тогда волен будешь уйти из дома. Можно купить маленький домик, и жить на проценты от наследства. Думаю, ты уже просчитал этот вариант. Нет, Джалиль, я не позволю. Ты уйдешь из дома только вместе с женой. Отец просил меня, если с ним что-то случится, женить тебя. Как чувствовал. Но ведь у нас большой дом, брат, мы могли бы дружно жить большой семьёй».
Джалиль попросил оставить его у клумбы с цветами. Рядом на лавочке как всегда приземлился медбрат. Мужчина крутнул колеса, отъезжая немного. Сейчас просто необходимо было побыть одному. Он включил плеер и вставил в уши наушники. Заиграла грустная мелодия итальянского композитора Эннио Морриконе. Джалиль вздохнул и прикрыл глаза, погружаясь в мелодию и свои мысли. «Моя, девочка, имею ли я право теперь называть тебя так? Я так хотел, чтобы ты мне сказала, что можешь найти во мне то, что не могла найти в других. Хотел, чтобы ты не боялась быть рядом со мной. А что теперь? Как я могу рассказать тебе о том, как безумно тебя люблю? Зачем мне любовь калеки, скажешь ты. Может, даже посмотришь на меня с жалостью, а если и захочешь быть со мной, то только ради денег. Я думал сказать тебе при встрече, что у меня совсем маленький, ничего не значащий бизнес. Мне было важно, чтобы ты была со мной ради меня, а не ради богатства. А что теперь? Я спрашиваю себя вновь и вновь. Прости девочка, но я не могу послать тебе подарок на день влюбленных. Ты достойна большего, чем то, что сейчас сидит в этой каталке. Я не скажу об этом пока, не смогу расстаться со своей мечтой о тебе. Но и надежду подавать я тоже не хочу. Моя Амаль, я только надеюсь что когда-нибудь ты узнаешь, что я всё равно не перестану любить тебя. Даже если погаснет солнце, и потеряются планеты. Даже если холодными и бесконечными станут ночи, без тебя. Я буду любить тебя. Даже если мы далеко друг от друга в зарубежных странах. Я буду любить тебя, моя девочка». Это было невыносимо, знать всю правду про себя, потому что реальность намного жёстче, чем казалось. Раньше он думал, что со временем восстановиться. А когда выйдет из-под опеки брата, приедет за своей любовью. Но сейчас Джалиль прекрасно понимал, что в таком состоянии Алим его никуда не отпустит. Более того, он постарается устроить свадьбу. «Ну, уж нет, Алим. Если у меня не будет её, значит, не будет никого». Пискнул телефон, оповещая о том, что пришло сообщение. Джалиль поспешил открыть почту.
«Здравствуйте, господин Али. Девчонка написала, что они четырнадцатого февраля собрались в кино и кафе, но Аля пока не хочет идти с ними. Неугомонная рыжая подруга пытается сосватать ей своего двоюродного брата, но Аля отказалась. Какой подарок готовить на день святого Валентина?»
«Здравствуйте, Слава. Никаких больше подарков. Только на день рождения пошлем букет и записку. Но продолжайте следить за Алей как прежде», — отослал ответ мужчина. Сердце защемило от боли. Его жизнь и мечты разбились там, на дороге, во время аварии.
★★★
Как не уговаривали подруги, Аля никуда с ними не пошла. Она закрылась дома, и почему-то не хотела никого видеть. Мама уехала в командировку на неделю. Раньше её никогда не посылали, а тут буквально заставили. С одной стороны это обрадовало. Девушке хотелось побыть в полном одиночестве. Она прекрасно понимала, почему ей так грустно. Все гуляли парочками в этот день, дарили друг другу валентинки. Аля тоже хотела любви, настоящей, а не призрачной. Ваня Крупенин из старшего класса предлагал встречаться две недели назад. Аля отказала, но парень не отставал, каждый день, уговаривая подумать. Когда подошёл в четвертый раз, то уже не говорил о дружбе, а просто протянул девушке свой телефон. Там была смс с номера, который не отобразился. «Хочешь жить спокойно, даже думать забудь о Котовой. У этой девушки уже есть мужчина», — прочитала Аля.
— Аль, что это за шутки?! Не хочешь, так послала бы матом, вот тогда бы больше не подошёл! — возмутился парень.
— Извини, Вань, я не знаю от кого это, — Аля развернулась и с колотящимся сердцем понеслась в класс.
Егор, услышав новость, клятвенно заверил, что ничего никому не писал. Аля поняла, что это опять происки того неизвестного. Только непонятно, как он узнал? Неужели кто-то из старших классов стучит на неё?
На самом деле, при других обстоятельствах, Аля бы подружилась с парнем. Крупенин был симпатичным кареглазым шатеном, не высоким, всего на полголовы выше её самой. Но зато он играл в футбол за сборную школы. А ещё он был очень весёлым и добрым парнем. Девушка вспомнила, как однажды, когда она училась в пятом классе, Ваня защитил её от школьных хулиганов.
Грустно вздохнув, Аля пошла готовить себе обед. Из рук всё валилось. Несколько раз упала на пол вилка. Аля расстроилась ещё больше и пожарила яичницу, на большее терпения не хватило. Затем она села читать книгу, забравшись с ногами на диван.
День, казалось, шёл медленно, как ленивая черепаха, а от незнакомца не было вестей. Аля даже несколько раз выбегала проверять почту, в последний раз в семь вечера. Всё было напрасно, ни курьера, ни конверта. На самом деле ей был важен не подарок, а само письмо. Девушка думала, что может на этот раз он объяснит, чего от неё хочет, потому что в эти признания в любви слабо верила.
«Вот и всё, он так и не объявился. Тогда бы хоть написал, что больше ничего не будет». Аля снова села на диван и включила ноутбук. Захотелось отвлечься и посидеть в социальной сети. В ленте новостей она увидела, что кто-то выставил клип на песню Эмина, сделанный из нарезки какого-то фильма. Аля нажала на просмотр. Неожиданно слезы хлынули из глаз. Песня отображала её состояние сейчас.
«Одно прикосновение, дыхание любви, но на твоё молчание я слов не смог найти. Сколько я в одно мгновенье потерял. Всё, о чем с тобой мечтали ночами напролёт, Никто не мог представить, что однажды всё пройдет. Но на столе остались только лепестки опавших роз. Я не могу смириться с тем, что нет тебя, нет тебя, без слёз», — пел певец.
Аля всхлипнув, вытерла кулачками щёки, но соленые капли всё равно орошали длинные реснички. Она посмотрела в окно и сказала вслух, как будто таинственный незнакомец мог её услышать.
— Зачем. Зачем, скажи мне, всё это было нужно?! Чтобы поиздеваться, а потом в очередной раз бросить?! Чтобы доказать, что моя красота ничего не стоит?! Я и так знаю это, потому что никогда не кичилась своей внешностью! А ты?! Что хотел от меня ты?! Напугать и исчезнуть?! Кто ты вообще такой?! Что ты о себе возомнил?! Если не хочешь ничего больше подал бы знак, я бы поняла! Почему ты так со мной?! Почему не даёшь никому ко мне подойти, но и сам не подходишь?!
В дверь позвонили, и Аля понеслась открывать, но это была всего лишь Катя.
— Я решила, что хотя бы вечером ты не должна быть одна. Отпросилась к тебе с ночёвкой. С днём Валентина, — протянула шоколад, затем воскликнула изумлённо, — Ой, ты чего ревела?!
— Он ничего не написал, понимаешь, — всхлипнула девушка.
Катя быстро разделась и, обняв подругу, повела её в ванную. Она умыла девушку, как маленькую, а потом вытерла полотенцем.
— Нашла из-за чего расстраиваться. Я бы на твоём месте давно плюнула, и загуляла, так как хочу, — буркнула Катя
— Ты ничего не понимаешь, Рыжик, всё сложно, — насупилась подруга.
— Так расскажи мне. Чего я не понимаю? Расскажи, тебе же легче будет. Я умею хранить секреты, — Катя пошла в комнату, жестикулируя руками.
Аля действительно не могла больше держать это в себе. Она знала, что Катя не предаст никогда. С ней они прошли многое, с самого первого класса.
— Давай, чаю с мятой выпьем. Нужно успокоиться, — Аля поставила чайник на плиту.
— Согласна, у меня тоже нервы расшалились. А ты рассказывай, а то всё это съест тебя изнутри. Обещаю, дальше меня не уйдёт, — Катя плюхнулся на стул.
Аля села напротив и рассказала, и про Егора, и про Ивана. Катя смотрела удивлённо и не перебивая, слушала. А когда рассказ закончился, стукнула в гневе ладонью по столу.
— Сволочь! Вот правильно ты делаешь, что побаиваешься его. Да это же просто псих какой-то! Сам не укушу, но и другим не разрешу! Знаешь, я бы хотела у него спросить. В какую палату психбольницы ему передачу принести?! Я бы купила килограмм мандарин, а потом раздавила их все, об его тупую башку! — произнесла с чувством.
— Не кричи, соседи услышат, — нахмурилась Аля.
— Так обидно же за тебя, прям до жути! И вообще, что-то мне всё это меньше и меньше начинает нравиться. Телефон всегда держи рядом. Если что сразу звони. Хорошо?
— Ладно, я буду начеку, обещаю.
★★★
Рауф заметил, что Джалиль перестал злиться по поводу и без. «Раньше он был вечно недоволен. Вероятно думал, что врачи мало предпринимают, для того чтобы он быстро восстановился. Конечно, человек такого склада характера привык много работать, во всё вникать, и держать всё под контролем. Теперь же узнав, что он будет частично ограничен в движении, мой подопечный как будто ушёл в себя. Всё время лежит, отвернувшись к стене. На вопрос брата о комнате буркнул недовольно: "Делай что хочешь, только стены в персиковый цвет переделай». Потом он бросил со злостью телефон на кровать. Хорошо хоть об стену не разбил. Жалко было бы такую дорогую вещь. А сегодня он какой-то особенно грустный», — вздохнул парень.
Рауф ещё раз посмотрел на мужчину. Тот повернулся на спину и немигающим взглядом смотрел в потолок.
— Может на улицу, господин Джалиль? — подал голос медбрат.
— Ничего не хочу, отвяжись, — буркнул мужчина, вставляя в уши наушники от плеера.
Заиграла прелюдия Е-минор Фредерика Шопена. Джалиль всегда любил классику, но сейчас мысли не позволили в полной мере наслаждаться красивой мелодией.
«Вот и настал день влюбленных. Я так и не смог тебе послать подарок. Мне вовсе не жалко денег, но зачем подавать надежду, себе на то, что ты когда-нибудь будешь со мной, а тебе на любовь. Я должен тебя отпустить, только не знаю как. Сердце разрывается на части от этого, но я должен сказать. Если даже ты меня любишь, если даже ты меня помнишь, ты больше мне не принадлежишь. Ты далеко от меня. Где бы ты ни была, но теперь ты на другом пути. Не мечтай обо мне. Не спрашивай, жив ли я, не люби меня. Если ты не здесь. Не желай меня. Ты для меня всё. Ты для меня воздух, без которого во мне больше не теплится жизнь. Моя душа становится черной, как только я подумаю, что когда-нибудь ты окажешься в объятиях другого. Я сошёл по тебе с ума, девочка».
Рауф принес обед, но мужчина только поморщился.
— Не хочу, нет аппетита, — сказал, снова отворачиваясь к стене.
— Но, господин Джалиль, а как же…
— Хочешь, съешь сам. Только не надо меня этим доставать, — перебил зеленоглазый.
К вечеру пришёл Алим. Он догадывался из-за чего так расстраиваться брат. Детектив пересылал всю их переписку, за деньги конечно. Но Алим готов был платить за эту информацию, чтобы быть в курсе событий.
Мужчина сел на край кровати и погладил брата по спине.
— Джалиль, ну перестань. Ты мне нужен бодрый духом. Иначе ты не сможешь работать. Да, я эгоист, но мне тяжело работать одному. Помощники и замы это одно, но всецело доверять я могу только тебе, моему брату, — сказал ласково.
Джалиль повернулся и посмотрел на брата, сузив глаза.
— Думаешь, я буду не способен работать? Ошибаешься, я жду не дождусь когда приступлю к делам. Кстати, мы можем заехать в скорбный храм, когда поедем домой?
— Конечно, я покажу тебе нишу с прахом. Я пришёл сказать, что твоя комната уже ремонтируется. Мы убрали шкаф, и перекрасили стены. Ещё спустили со второго этажа твою большую кровать. Соседнее помещение было кладовой. Рабочие сделают тебе туда двери прямо из комнаты, а потом оборудуют всё под гардеробную. Одежда должна висеть так, чтобы ты мог до неё легко дотянуться, — поведал текущие дела Алим.
— Спасибо, брат. Только нужно что-то с ванной придумать. Я не хочу, чтобы мне помогали мыться. И вообще, не хочу никаких слуг и медбратов рядом с собой, — заявил решительно.
— Я так и думал, что ты так скажешь, — улыбнулся Алим, — Там будут специальные поручни. А вместо ванной привезём душевую кабину. Внутри неё будут поручни и сиденье, панель управления снизу. Не хочешь рядом с собой сиделку, я не настаиваю. Но за это, ты будешь нормально питаться, не стоит отказываться от еды. Поеду, сейчас у тебя ужин, а мне нужно домой.
Предложенную пищу всё же пришлось съесть, ибо он обещал брату. Но сразу после ужина захотелось спать. Сон тыл тревожный, он постоянно вертелся, хватаясь за руками за поручни, чтобы перевернуться. Уже глубокой ночью удалось крепко уснуть, тогда ему и приснилось это сновидение.
«Аля стояла как будто прямо перед ним. На ресницах как роса капельки слёз. «Я не хотел, чтобы ты плакала, моя радость, прости меня», — сказал он, протягивая к ней руку. Джалиль хотел дотронуться до неё и смахнуть солёные капельки, но девушка испуганно отпрянула», — мужчина вздохнул с сожалением и проснулся.
Песня которую слушала Аля: https://muzofond.org/search/emin%20лепестки%20опавших%20роз
Глава 14
Они с братом подъехали к скорбному храму. Алим помог Джалилю выбраться из машины и пересесть в инвалидную коляску, которую купил специально для него. Она была с электрическим приводом, а один из подлокотников был шире. В него вставлялась небольшая бутылочка с водой и мобильный телефон.