— А зачем тебе телефон, да ещё и с интернетом? Тебе телевизора мало? Тогда пусть Рауф снова читает тебе. Сейчас не стоит загружать себя ненужными мыслями, сначала поправься. А позвонить мне всегда можно с телефона Рауфа, — брат присел на стул.
— Алим, я просил телефон! Не тебе решать, что для меня лучше! — рявкнул Джалиль.
— А кому как не мне? Не забывай, теперь я твой опекун вместо отца. К тому же ты не в том состоянии, чтобы командовать, — тихо, но строго вымолвил Алим.
— Ну да, как же я забыл об этом?! Простите великодушно, господин опекун, — скривился мужчина.
— Не ёрничай, Джалиль. Вот когда тебе исполнится двадцать пять, то можешь хоть на ушах стоять. В пределах разумного конечно.
«Что ж, мне не так уж и долго осталось ждать. Всего пять месяцев. И потом, плохо ты меня знаешь, братец».
— Хорошо, не буду с тобой спорить, — искренне улыбнулся, — Не хочешь покупать телефон, не надо, пока обойдусь музыкой. Кстати, как там мой племянник?
— Уже сам сидит. Представляешь, такой забавный, всё время что-то лопочет, как будто ворчит.
— Копирует речь матери, — хохотнул Джалиль.
— Точно, — улыбнулся Алим, — Наш дядя спрашивал о тебе. Он только вчера вечером вернулся с сыном из деловой поездки. Я сказал, что ты уже можешь принимать гостей. Они собрались тебя навестить вечером.
— Дядя Адиль как всегда весь в делах, и Мансура заставляет работать в три вола, — хмыкнул зеленоглазый.
— Как известно, не собьешь каблуки, не будет новых ботинок. Это только в других странах есть так называемая «золотая молодежь». У нас не знают выражения «праздная лень», или «вечный праздник за папины деньги», — изобразил философа Алим.
Действительно, на острове с детства приучали к труду. Какой бы богатой не была девочка, она с двенадцати лет начинала учиться готовить, и могла постирать и прибраться. Какой бы богатый не был юноша, он с четырнадцати лет несколько часов в день сидел в офисе и помогал отцу с делами. А что ещё делать? Клубов тут нет, баров тоже. Только рестораны и кафе-чайные, куда можно зайти перекусить. Лишь на курортной зоне всё это было. Нужно же чем-то привлекать туристов.
Алим ещё немного побыл возле брата, а потом ушёл на работу. Тем более что в больнице наступило время обеда, а ему не хотелось мешать.
Рауф принес поднос с едой, но Джалиль сказал решительно.
— Сначала дело. Набери на своем телефоне номер, который скажу, а потом поднести его к моему уху.
Рауф беспрекословно выполнил просьбу.
— Доброго времени, дядюшка Адиль.
— Джалиль! Доброго времени. Как хорошо, что ты позвонил. Мы хотим тебя навестить. Это твой новый номер?
— Нет, дядя. Это номер моего медбрата.
— Ну, хорошо, что тебе принести?
— Из еды всего хватает. Привезите телефон и сим-карту с интернетом.
— Хм, а что же тебе Алим не купил? Хотя не буду вмешиваться, вы мальчики большие, сами разберётесь. Куплю самый лучший смартфон не переживай. Мы будем у тебя около семи.
— Спасибо дядя, — широко улыбнулся Джалиль.
«Вот так братец! Думал мне некому телефон купить? Но чувствую, что-то тут не то, иначе, зачем тебе запрещать выходить в интернет. Эх, Алим, что-то ты темнишь, брат».
Уже этим вечером, Джалиль держал в руках вожделенный телефон. Рауф помог скачать нужные программы, на которые он указал, а затем ушёл прогуляться перед сном, по просьбе подопечного.
Руки у мужчины тряслись, но он всё же с трудом сумел открыть последние несколько писем от детектива. Всё было в порядке, письма стояли в статусе непрочитанных, и Джалиль вздохнул с облегчением. Но он не знал, что прежние письма брат удалил, и попросил Славу прислать такие же, когда закроет почту брата.
«Здравствуйте, Слава. Простите, что долго не отвечал, был болен. Готов возобновить сотрудничество и прислать гонорар за прошлые месяцы», — Джалиль наговорил текст с помощью голосового помощника.
Славик, удивлёнными глазами смотрел на экран ноутбука, сидя в своём офисе. «Значит, очнулся, болезный. Ну, что ж можно и продолжить работу. Деньги лишними не бывают». «Здравствуйте. С выздоровлением, господин Али. Готов сотрудничать. Кстати за время вашего отсутствия ничего серьезного не произошло. Но платить лишнего не надо. Отправьте гонорар за этот месяц», — отстучал сообщение, детектив. Он рассудил, что слишком наглеть, тоже не стоит. Пусть заказчик поймет, что он не крохобор и лишнего не возьмёт. «Али не должен пронюхать, что я настолько алчный, что способен работать на два фронта», — улыбка осветила лицо проныры.
Когда вернулся Рауф, Джалиль закончил переписку с детективом и сейчас смотрел на последнюю присланную им фотографию. «Ты стала ещё краше, моя Амаль, и так повзрослела. Знала бы ты, как я ненавижу вечера, которые меня наказывают, за то, что я чуть не потерял тебя. Хочу, чтобы ты меня чувствовала. Чтобы не предавала меня. Скажи, что не закончилось всё то, что началось для нас. Если бы ты знала, как я считаю часы до своего выздоровления, чтобы приехать к тебе. Эти часы, как раны на моём теле. Их очень много, потому что велико моё желание увидеть тебя. Хочу, чтобы ты меня чувствовала, моя Амаль».
А в это время девушка резко открыла глаза, а из горла вырвался испуганный хрип.
— Тебе снова плохо?! — подбежала к кровати взволнованная мама.
— Нет, просто сон странный приснился. Знаешь, как будто кто-то зовёт меня из темноты. Это голос мужчины, такой ласковый, нежный. Он повторял на английском: «Иди ко мне». Так уговаривал, что я чуть не шагнул в эту черноту. Страшно стало, мам, аж до мурашек, — от долгого разговора девушка надсадно закашлялась.
Ирина присела на край кровати, и погладила дочь по голове.
— Может, таким образом, твое сердечко хочет подсказать тебе, что пришла и твоя весна? Тебе скоро семнадцать лет. Уже осталось меньше четырех месяцев, — улыбнулась женщина.
— Ага, мам, моё сердце удивительным образом разговаривает на английском языке, когда я сама в нём почти не разбираюсь, — буркнула Аля.
— Ну, тогда это просто кошмар вызванный болезнью. И как ты у меня умудрилась не просто простудиться, а ещё и бронхит заработать.
— Тебе пришлось из-за меня сидеть дома, — шмыгнула носом девушка.
— Ничего, без меня не помрут. В конце концов, у меня накопилось столько отгулов, что их просто некуда девать.
★★★
Джабира была рада, что Джалиль очнулся и выздоравливает. Её радости не омрачило даже заявление мужа, что возможно Джалиль не будет ходить, наоборот, она была рада этому. «Вот теперь ты будешь привязан к этому дому, Джалиль. Ты не сможешь поехать к своей девке, чтобы забрать её. А значит, ты будешь страдать, без неё, так же как я страдаю по тебе. Ты не знаешь, как мне противно прикасаться к твоему брату в постели. Ты не ведаешь, как я мечтаю, чтобы вместо его рук меня ласкали твои. Нужно отдать Алиму должное, он очень красивый мужчина. Любая бы была счастлива быть его женой, но только не я. С первого, взгляда, с первого мига, когда я увидела тебя, ты в моём сердце. Если бы я смогла, то переписала бы наши судьбы с чистого листа, и ты бы никогда не встретил эту проклятую шваль».
Молодая женщина посмотрела на сына, сидящего в специальном сидении со столиком. Он что-то лопотал и стучал игрушкой по столешнице. Она улыбнулась, только и радость в сыне. Сейчас они сидели всё в той же беседке. Джабира вспомнила, как получила здесь пощёчину от мужа. Больше он её, конечно, не тронул, потому что она постаралась усыпить его бдительность и вести себя как самая примерная жена. Алим намекнул, что как только брат поправиться, он и ему подыщет жену. «Вот когда ты женишься, Джалиль, я посмотрю на то, как ты будешь страдать. Ты, так же как и я будешь вынужден обнимать по ночам нелюбимую. Ты будешь её тихо ненавидеть, будешь терпеть её ласки. Но что несомненно, Джалиль, ты будешь обязн с ней спать, для того чтобы продолжить свой род».
Послышался звук открывающихся ворот, а во двор въехал автомобиль. Джабира наблюдала, как муж выходит из автомобиля, а затем расслабленной походкой подходит к ним.
— Доброго времени, Джабира, — Алим поцеловал жену в щёку.
— Доброго, Алим. Как там Джалиль?
— Начинает злиться, а меня это радует. Значит, идёт на поправку. Икрамчик, иди к папочке, — мужчина подхватил сына на руки, — Родной, а не пора ли мне сделать доброе дело для тебя, братика или сестренку, например?
— Ты решил меня детьми как гроздьями винограда увешать, Алим? Икраму ещё года нет, — возмутилась жена.
— Матушка смогла родить только нас с братом. Но ей ввиду слабого здоровья запретили врачи, иметь ещё детей. У нас с тобой будет большая семья. Согласен, не сейчас, но через пять месяцев я снова подниму этот вопрос, — произнёс мужчина.
— А моё мнение в этом вопросе значит, не учитывается?! — глаза Джабиры сверкнули гневом.
— А ты меня взглядом не сверли, как сказал, так и будет. Сегодня жду тебя. Да, и не надевай розовое, этот цвет тебе не идёт, — строго сказал мужчина, усаживая сына обратно.
— Как скажешь, — хмыкнула Джабира отворачиваясь.
Алим подошёл сзади и шепнул на ушко, зловещим голосом.
— Не смей от меня отворачиваться. Я тебе не чужой.
«Чужой, Алим, если бы ты знал насколько чужой», — подумала она.
★★★
— В школе без тебя скучно, — простонала Катя, сидя за столом.
Аля налила две кружки чая и добавив лимон, поставила одну перед подругой.
— Бронхит быстро не проходит. Врач говорит, ещё дней пять, как минимум буду на больничном. А что там Валерия?
— Она тоже заболела. Половина класса с гриппом свалилась. Директриса заявила, что ещё человек десять, и объявят общешкольный карантин.
Аля села напротив и вздохнула.
— Мне самой надоело болеть. Ещё и на улице погода не айс. Третий день валит снег.
— Вот то-то и оно, сугробы такие, что не пролезешь. Знаешь, мы запланировали на четырнадцатое февраля поход в кино, а потом Макдоналдс. Мальчишки банкуют. И ты понятное дело с нами.
— До этого времени ещё три недели. И нет, я не с вами. Не хочу быть пятым лишним, — насупилась девушка.
Катя подошла, и сев на корточки обняла подругу.
— Алька, ну перестань, никакая ты не лишняя. А хочешь, я двоюродного брата приглашу? Он ещё себе девушку не нашёл.
— Ничего не хочу. И потом, имею я право отказаться от общего мероприятия? — возмутилась Аля.
— Согласна, имеешь, если не передумаешь, неволить не будем.
Аля действительно не хотела праздновать день влюбленных. Всё будут ходить парочками. Кто-то станет без зазрения совести целоваться прямо на улице. Девушке было немного завидно, когда она смотрела на такие вот парочки. Мама была права, пришла и её весна, но после откровений Егора, девушка боялась знакомиться с кем-то. Хотя парни пытались, например, несколько раз подходили ребята с одиннадцатого класса. Аля решительно отказала, из-за чего к прозвищу Снежная королева добавилось ещё одно, ледяное сердце. «И никакое оно не ледяное, самое что ни на есть горячее. Просто один неизвестный чувак, думает, что ему всё можно, а мне нет», — возмущалась про себя девушка.
★★★
— Сам! Отвяжись от меня! — рявкнул грозно Джалиль.
— Но, господин Джалиль, у вас ещё плохо работают руки. Вы весь суп на себя расплескаете, — тихо возразил Рауф.
— Ты что меня всю жизнь с ложечки кормить собрался?! — нахмурил брови мужчина, — Сказал сам, значит, сам!
— Буянит?! — в комнату зашёл доктор, — Хочет, пусть пробует сам, Рауф. Его всё равно не переубедить. Кстати томография головы отличная, господин Джалиль.
— И только? А остальное?
— Прекрасно. Конструкция стоит надёжно, — спокойно произнёс доктор.
— А тогда почему я даже ноги не могу спустить с этой чертовой кровати? Мне надоело на ней валяться! — гневно выдал Джалиль.
— Скажите спасибо, что вы через две недели после выхода из комы, сами сидите. Реабилитация после этого состояния дело постепенное. И не советую вам нервничать, это только ухудшит ваше здоровье, — сказал Сабир и вышел.
Джалиль, как и всё молодые люди испытывал нетерпение. Но здесь примешивалось ещё и другое, он чувствовал, что ему что-то недоговаривают. Сколько бы он не спрашивал и брат, и доктор, и Рауф, находили способ отговориться. Алим вздохнул и пообещал себе, что если через две недели его ноги не начнут шевелиться, он выскажет доктору всё что думает. А пока он взял ложку и начал учиться есть. Нужно приучаться к самостоятельности.
После обеда Джалиль попросил, вывезти его на свежий воздух. Рауф помог пересесть в инвалидное кресло, а затем покатил прочь из палаты.
Солнце ударило в глаза так, что пришлось зажмуриться. Как же он давно не был на улице.
— Поехали, Рауф, посидим у той клумбы. Чувствуешь, аромат франжипани. Люблю этот цветок.
Они подъехали к клумбе, где росли ярко-жёлтые с белым цветы. Они источали сильный аромат и были настолько красивы, что их использовали в свадебной церемонии. Рауф сел на лавочку, а Джалиль потянулся и дотронулся до цветка.
«Амаль, моя милая девочка. Если бы у меня было только одно желание, то я хотел бы, снова тебя увидеть. Если бы у меня был только один момент, я хотел бы, чтоб ты была тут. Если бы у меня у дурака был способ, я бы украсил тебя цветком франжипани на нашей свадебной церемонии. Но у меня есть только одно сердце, которое так умеет любить. У меня есть только одна душа, которая плачет в разлуке с тобой. Если бы ты только была здесь, я бы показал тебе яркую геликонию, а потом, ты бы увидела маленькую колибри, только она может его опылять. Ах, любовь моя, как много «если бы». Но самое главное из них, если бы я только выздоровел настолько, чтобы суметь привезти тебя сюда».
Глава 13
За несколько дней до дня святого Валентина.
После завтрака нужно было снова ехать на физиотерапию. Джалилю надоели эти бесконечные процедуры и обследования, которые длились вот уже месяц. Но, несомненно, было одно, от массажа и других манипуляций, окрепли руки. Он уже спокойно ел сам, одевался и даже помогал Рауфу пересаживать себя с кровати в кресло-каталку. Вот и сейчас Рауф привёз его на очередную процедуру. Улыбчивый физиотерапевт заявил прямо у порога кабинета.
— Простите, господин Эйрани, но ваш аппарат сломался. Мастера обещали к обеду всё починить. Ждём вас после двух.
— Как скажете, доктор. Рауф, вези меня в палату, — буркнул раздражённо.
Медбрат развернулся и покатил коляску обратно, он мечтал поскорее избавиться от вечно недовольного пациента. А в это время Алим встретил в коридоре Сабира.
— Доброго времени, уважаемый Сабир. Зашёл к брату, но его нет.
— Доброго времени, господин Алим. Хорошо, что вы пришли. Хотелось с вами поговорить. Зайдём в палату. Джалиль на процедурах и его как минимум полчаса не будет, — произнёс доктор и открыл дверь.
Современное инвалидное кресло практически не шумело. Поэтому когда Джалиль подъехал к своему временному жилью, то его никто не услышал. Дверь была приоткрыта, и мужчина знаком приказал Рауфу остановиться и молчать, потому что услышал знакомые голоса.
— Ваш брат очень быстро поправляется. Мы провели ряд реабилитационных мер. Также были сделаны все обследования. Думаю ещё недели две, и можно будет забирать его домой. Не вижу смысла держать его здесь дольше. Постарайтесь, за это время подготовить ему комнату и всё остальное. Купите инвалидное кресло поудобнее, — спокойно вымолвил Сабир.
— Значит, первичный диагноз подтверждается. Джалиль не будет ходить? — голос Алима был грустный.
— Да, но я бы сказал, что пять процентов из ста у него всё же есть. Бывали единичные случаи, когда такие пациенты вставали на ноги. А в остальном он практически здоров. Как я уже говорил ранее, даже детей сможет зачать.
«Что?! И как долго они от меня это скрывать собирались!» Джалиль сам крутнул колеса коляски и въехал в палату.
— А мне вы, когда об этом объявить собрались, а?! — рявкнул мужчина, — Вам не кажется, доктор, что первым обо всём узнавать должен я!
— Джалиль, не сердись, это я попросил не беспокоить тебя раньше времени. Простите его, уважаемый Сабир, — извинился Алим.