Через некоторое время я мысленно махнула на все рукой и отправилась спать. Наверняка из-за переизбытка эмоций мой мозг решил расслабиться, и меня сразу затянуло в сон, без нудных мыслей о прошлом и содеянном, без глупых мыслей типа «А есть ли у пингвина коленки?» Я просто провалилась во тьму, которая приняла меня не хуже пухового одеяла. Казалось бы, я только устроилась, только согрелась и отчего-то махала ручкой зеленым ежикам, как меня начали тормошить.
— Ари… Ариса?.. Ариса!!!!
Резко подскочила, да так, что свалилась с кровати. Вот не зря я не люблю спать с краю!
— Ты же знаешь, как я терпеть не могу это имя, неужели так трудно это запомнить? — потирая ушибленную пятую точку и ноющее плечо, я встала и хмуро посмотрела на Сьюзи.
— Ну а как тебя иначе добудиться? Тебя уже весь отряд будил, уж было подумали, что ты отправилась к праотцам.
Мужской голос за моей спиной заставил меня резко обернуться. И вот тут я снова села на попу. В прямом смысле, ноги предательски подкосились, и я приземлилась на уже многострадальную область. Высокий шатен с густым бровями, злыми глазами и с таким же оскалом взирал немного насмешливо.
— Собирайтесь, надо вас представить королю, пусть он решает, что с вами делать. Не хочу лишний раз руки марать.
В голове быстро, подобно молнии, промчались две мысли. Первая была немного сдобрена паникой и злостью, как жаль, что это все не осталось просто сном или плодом больного воображения. А вторая заставила меня поежиться, ибо в голосе этого мужчины я уловила опасные нотки, он мог убить. Однако, не убил же. Неужели, пока мы тут спали, решалась наша судьба? Перспектива проснуться с перерезанным горлом не вдохновляла, а точнее даже не проснуться.
Девочки уже суетились возле шкафов, периодически смотря в зеркало, плетя косы и наводя макияж. И ни грамма беспокойства или озабоченности на лице. Лишь мимолетные улыбки блуждали на их лицах. Я уже поняла, что их «обработали», но вот что сказали?
Я не стала вдаваться в расспросы, так как за нами наблюдал парень. И даже когда я со вздохом обреченности, второй раз за день оторвала филейную часть от пола, и стала переодеваться, он не сводил с нас глаз. Неприятно, но не критично, что он баб голых не видел? А я спиной к нему повернулась и нормально, только голую спину он и увидел, так как я накинула платье, а пижамные штаны стащила уже без опасений, платье то самое ценное прикрывает. Натянула балетки на босую ногу, критично их осмотрела, кто его знает, сколько будем «на ногах». Туфли или босоножки отпадают, да и балетки тоже могут натереть, но выбора особо не было.
Как выяснилось, идти нам пешком через лес, до какого-то там Камня Разящего, и уже оттуда мы попадем во дворец. Это наверно был самый ужасный и одновременно прекрасный поход по лесной чаще. Ели такой высоты, что я, наверно, и на глаз не смогу определить их длину, и такие пышные все, что не видно просвета. Березки и ивы были им под стать, такие же громадины, неимоверно зеленые, стройные. Вот только на березах вместо «сережек» были… цветы??? Не успела я удивиться, как река, у берега которой мы шли, наверное, уже часа два, поменяла свое направление. Вот так, текла в одну сторону, бах и начала в обратную. Я сначала даже икнула от удивления. А когда из реки начали прыгать рыбки и показательно клацать своими довольно такими не маленькими «зубками» — мы, дружно взвизгнув, отошли как можно дальше от реки, не дай бог еще свалиться.
И хоть мы старались не смотреть по сторонам, но глаза то и дело косились, интересно же. А идущий впереди и сзади нас отряд просто обхохатывался с нашей реакции. Посмеяться было над чем. Если сестры, завидев какой цветок или неведомую зверушку, восклицали «Ух, какой!» и «Аххх!», то я ходила и уже нервно икала. А заяц размером с добротную такую собаку и оленьими рогами стал моей последней каплей. Я обычно не впечатлительная, что вы, но видимо сказалось моральное напряжение, поэтому, завидев зайца, я банально свалилась в обморок.
Когда я очнулась, первое, что попалось на глаза, — решетка. Дожили. Ко мне тут же подскочили девочки и всунули в руку железную кружку с водой. Почему-то она пахла тиной, но пить хотелось больше, поэтому преодолевая рвотные позывы от такого амбре, сделала пару глотков, чтобы смочить гортань. Хватит и этого, не помру. Девочки сели рядом со мной и поджали ноги, максимально ко мне прижавшись. В камере было холодно. Я уже и так поняла, что все пропустила, но девочки начали рассказывать о том, что происходило, пока я была без сознания. Кого они только не видели: и белых оленей, и уссурийских тигров, и птиц, которые у нас были занесены в Красную книгу, и уменьшенные копии трицератопсов и горгулий. М-да, а я позорно свалилась перед зайцем. Они добрались-таки до Камня Разящего, и это оказалась обычная каменюка, размером приблизительно с купный айсберг. И вроде бы там даже была расщелина. Дальше, как в кино — шла, упала, очнулась гипс. Только вместо гипса по здоровенной шишке на голове у каждой. Это видимо, чтобы не углядели своими любознательными глазенками чего-то важного. Очнулись девчонки уже тут.
Я не знаю, сколько мы просидели здесь без еды, в холоде, сырости. Ноги и руки, не прикрытые тканью, окоченели, мы как котятки в коробке жались, надеясь таким образом сохранить тепло хоть немного. Только и делали, что спали, пытаясь таким образом побороть холод и голод. На разговоры и даже мысли не было сил. Благо здесь был сортир, вид которого мы даже не смогли оценить из-за практически постоянной темноты. И, конечно же, когда к нам соизволили явиться, мы были не в самом лучшем расположении духа. Лучше уж сдохнуть, но при этом сказать пару ласковых хотя бы палачу, чем медленно умирать от голода. Ведь кружка с водой была в единственном экземпляре.
Хотелось бы сказать, что нас за «белы рученьки» отконвоировали в тронный зал, но это было не так. Мы были довольно таки чумазые, ведь передвигались по камере, держась и опираясь за стенки, чтобы вернуть окоченевшему телу хотя бы подвижность.
Сейчас радовало то, что было тепло, тело начинало понемногу покалывать, как бывает, когда заходишь зимой в тепло после сильного мороза. На обстановку я даже не обратила внимания, было просто мерзко здесь находиться. Поэтому весь путь от темницы до монарших особ смотрела в пол, и лишь когда нас толкнули в спины, чтобы мы преклонили колени — а на самом деле бухнулись на пол грязными пыльными мешками — только тогда я подняла полный ярости взгляд. Я не знаю, как бы описала этих двух заносчивых упырей, будь я в другой ситуации, но сейчас видела только индюков, важно восседавших на троне. Если мой взгляд и заметили, то не придали ему значения, на нас посмотрели так, как смотрят на грязь под ногтями. Конечно, кто мы такие, в чужом мире? Настроение все ухудшалось и ухудшалось, пока наш «провожатый», а заодно и главарь банды, вытащившей нас в этот чертов мир, зачитывал, видимо, заранее составленную бумагу о проделанной зачистке на земле. И мы трое стали неприятным дополнением к практически успешной операции. С последними словами неприязненно на нас уже смотрели все. Ну вот, зашибись. И в чем мы виноваты?
Повисла тишина, которая давила пострашнее, чем камера. Конечно, там хоть и было страшно, но была иллюзия будущего. Сейчас же я осознала, как бывают тонки и прозрачны иллюзии. Хотелось кричать, чтобы нас или убили, или решили что-то. И лишь хмурые лица сдерживали от опрометчивого шага, потому что да — убьют. Видимо тишина надоела не только мне, потому что мужчина, сидевший на троне по правую сторону от короля, вдруг сказал:
— Отец, я не понимаю, чего ты медлишь? Убей их и все. Или ты хочешь дать шанс этим убожествам, так же как и наш далекий предок, совершить ошибку и подвергнуть хаосу с таким трудом выстроенный мир?
Принц, видимо, хотел сказать еще многое, но под взглядом короля стушевался. Король глянул на нас уже не злым, а «всерешенным» взглядом махнул рукой и молвил:
— Девок отмыть, переодеть и привести в дальнюю залу, не хватало еще, чтобы замарали кристалл.
Нас троих, ничего не понимающих и успевших мысленно проститься с жизнью, подхватили под руки и уволокли, но визгливый крик принца «Чтоооо…», мы все-таки услышали.
Втолкнули нас явно в душевые для слуг, так как тут везде была кристальная чистота и беднота. Душ меня порадовал. Пока нас волокли, я думала, что придется горбиться над тазиком, но и ему бы я была рада. Не став терять времени, и буквально вылетев из грязной одежды, бросилась под теплые струи душа. Первые минут пять я просто стояла и грелась. Потом, умыв лицо кусочком мыла, стала еще и жадно глотать воду. Помыть то нас, можно сказать, обещали, а вот покормить — нет. Я старательно намыливала голову этим маленьким кусочком мыла и пыталась в голос не стонать от спазмов в животе. Его и так бедного крутило во все возможные стороны от голода, а как только туда попала вода, болеть стало еще больше.
И вот мы трое, чистые, растертые полотенцем и практически довольные вышли из душа, завернутые в серые полотенца. Они когда-то явно были белыми, а сейчас настолько застираны, что… ужас, короче. В предбаннике на скамейках были выложены три стопки одежды и балетки черного цвета. При ближайшем рассмотрении, платья оказались монашескими — черные, с глухим воротом и чуть ли не до пят. Но выбора не было, одевать грязные вещи мы побрезговали, а эти даже немного пахли фиалками. Надев платье, я вернулась в душевую. Там, намочив жалкую пародию платья, протерла свои балетки. Хоть что-то родное и как раз моего размера. Кстати, о нижнем белье для трех девушек никто не подумал. Изверги.
Как я и думала, кормить нас не собираются. Это стало понятно, когда постучав в дверь, в которую нас так «аккуратно» толкнули, вошли стражники и сопроводили нас в очередной зал. Про себя я хмыкнула, значит, пока мы были грязные, нас волокли, не побоявшись замарать руки, а сейчас не трогают. Хм. Комната, в которую мы попали, напоминала размером двушку, как минимум. Никаких окон, но при этом светло. А по центру этой комнаты расположился маленький сад. Только как он тут без света прижился — непонятно, и казалось, все здесь росшее — вьюнки, деревья, остальные растения — корнями тянутся к одному месту — к столбу, на котором стоял… алмаз размером с «Око Саурона».
М-да, такой бы умыкнуть и до конца жизни не только ты, но еще и правнуки жили бы не нуждаясь. Возле камня стоял король, один, даже принца не было. Часть стражи покинула комнату, осталось только двое у двери.
По безмолвному приказу мы приблизились ближе к королю и стали ждать. Через некоторое время, король заговорил.
— Я расскажу вам одну историю. Естественно, я не могу рассказать вам всей правды, чужестранцы, но поведаю то, что и так все знают, — замолчал на секунду, будто бы колеблясь, от чего его лицо приняло немного невинный вид, и продолжил.
— Давно, еще во времена моих предков, в этот мир пришли люди из вашего мира. Тогда мы активно призывали их к нам, желая разбавить кровь новыми магами, ведь нам были доступны лишь несколько стихий и видов магии, остальное же давали ваши предки, и постепенно цель начала оправдывать средства. Земляне меняли наш мир, постепенно, понемногу, но меняли под свои устои. Конечно, со многими изобретениями стало легче жить, но сейчас мы стараемся не вспоминать, кто нам дал такой доступ к благам цивилизации… А причина в том, что те, кто не обезумел от горя по родным, те, кто тут не только прижились и пустили корни, но и заняли высокие должности, захотели взлететь еще выше. И началась война. Так как на тот момент перевес сил был в пользу землян, мы теряли сначала села, города, а потом и материки. Лишь чудом мы смогли победить, когда те затуманенные властью, расслабились. Наш мир мы собирали по осколкам, столетия потребовалось на то, чтобы не осталось и следов войны.
Король замолчал, дав нам возможность осмыслить услышанное. Получается нас со спокойной совестью могли убить еще там, в лесу, в кровати и были бы правы, но почему-то нам оставили жизнь.
И хотя одна часть меня возмущается тем, что не все одинаковы — вторая говорит, а откуда они могут знать кто «правильный», а кто «бракованный».
— И вот, наш мир опять приходит в упадок. Не просто теряет так тяжело добытую магию, но и людей. Умирать стало вдвое больше, женщины рожают все меньше девочек, рожденные же мужчины, в основном, балбесы безалаберные. Поэтому совсем недавно я принял решение, которое многие не оценили. Я хочу начать объединить народы, расы. Это разбавит кровь, даст долгожданных дочерей и новые возможности, как политические, так и народные.
Монарх замолчал и, переведя дыхание, продолжил:
— Итак, сейчас у вас три варианта. Первый — если в вас есть сила, вы остаетесь в этом мире, даете клятву на крови, которая убьет вас в случае нарушения, о не нанесении вреда этому миру, откажитесь от жажды власти, пойдете в академию, и, в случае успешного окончания, не будете занимать правящие должности. Второй вариант, если кристалл останется нейтрален — вы остаетесь здесь и обзаводитесь в принудительном порядке мужьями. И третий, самый нежелательный для вас вариант.
И снова он замолчал, дав нам время подумать. А что тут думать? Первый — у тебя будет какая-никакая жизнь, правда все тебя будут ненавидеть, но ты будешь жива, и снова пойдешь учиться, м-да. Второй — ты тоже жива, но в роли инкубатора. И третий, видимо, смерть. Прямо даже не знаю, что же выбрать.
— Первый вариант, — ответила за нас всех Гебби.
— Отлично, я даже не сомневался. А теперь приложите руки к кристаллу.
Сказано — сделано. Ничего особенно не происходило, мы по очереди дотрагивались до камня, тот только ярко вспыхивал. Король только покивал головой и хлопнул в ладоши, тут же стражники перестали подпирать стены и оказались рядом с нами. Распорядился выделить нам комнату, где мы должны были ждать. Я набралась наглости и спросила, будут ли нас вообще кормить? Ведь даже приговоренных к смерти кормят, а раз мы это уже прошли, было бы не плохо и поесть. Меня удостоили не самым ласковым взглядом, но приказали страже распорядиться. Ура.
В выделенной нам комнате, более похожей на дворянскую комнатушку с несколькими спальнями, мы, наконец, поели. Сначала набросились на еду, но с сожалением пришлось съесть намного меньше, вспомнив, чем чревато переедание после голодовки, поэтому мы были все также голодны, зато появились силы и улеглась злость.
Наконец мы смогли немного расслабиться и поговорить о той ситуации, в которой оказались из-за моего неудавшегося поклонника. Меня не считали виноватой, ведь именно девочки выпихивали меня на сцену с целью с кем-то познакомиться. Вот и довыпихивались.
Для себя мы решили, что все сложилось не то чтобы плохо, живы будем, еда и, возможно, деньги будут, одеждой нас обеспечат, наверное. А ненависть… пусть катятся ко всем чертям, ее и в нашем мире хватало, как и зависти. Единственное, о том, чтобы вернуться домой, речи не идет. Хотели новую жизнь? Нате, получите и распишитесь.
Так мы и провалялись до самого вечера на удобной кровати, пока за нами не пришли все те же стражники. Нас проводили в ничем неприметную комнату, каждой впихнули в руки по объёмной сумке. Самое смешное, что это были наши земные клетчатые багажные сумки. Ха-ха. К нам подошел сам принц, видимо, чтобы лично доложить отцу о том, что все прошло успешно, ну или наоборот.
— Скоро это общество станет частью истории, которую потомки со свойственной им необузданной радостью растопчут. Переделают всё. Они, со своим юношеским максимализмом, разрушат всё, что было нужно глупым отцам. Как я им завидую!
С этими словами он сжал мой подбородок с такой силой, что я инстинктивно перехватила его руку, ощущая, что мою челюсть вот-вот раздавит. Постояв так некоторое время, «его сиятельство» отдернул от меня руку, как от чего-то противного, и вытер ее о свой камзол.
Фу ты, ну ты. Смотри, еще запачкаешься или заразишься. На все эти действия я лишь фыркнула. Кинув на нас еще один уничтожающий взгляд, принц покинул нас. Ну и, спрашивается, зачем вообще приходил? Как мы поняли, капитан Ортэскью был вынужден нас сопровождать и помочь с размещением и приемом в академию. Девочки мялись и в немом восхищении смотрели на капитана, будто чего-то ожидая.